Однажды когда они с Сизифом спускались с горы, дорогу им преградили роскошные носилки украшенные золотом и драгоценными камнями. Носилки несли четыре здоровенных негра в набедренных повязках из леопардовых шкур. Рабы поставили носилки, откинулась парчовая занавеска, и на землю сошла небесной красоты женщина в белом шелковом платье. На пальцах ее сверкали изумруды, а золотую диадему в волосах украшали бриллианты и рубины. Плотников невольно вспомнил предупреждение Сизифа насчет женщин - возникшее вдруг желание и впрямь было настолько острым, что у него буквально потемнело в глазах.
- Привет Плотников! - сказала красавица, и только тут Валерка понял, что перед ним Лиля.
- Здравствуй! - ответил он, стараясь говорить как можно спокойней - Как успехи?
- Как видишь! Я теперь первая наложница в гареме! - гордо сообщила Лиля, - Хозяин для меня ничего не жалеет, готов исполнить любую мою прихоть. Кстати, Сашке бассейн с крокодилами заменили на галеры, а потом я выкупила его и устроила к нам. Он теперь старший евнух. А ты я смотрю, все камни таскаешь?
- Каждому свое! - сказал Валерка.
- Хочешь, я поговорю с Хозяином, он возьмет тебя во дворец?
- Евнухом?
- Ну почему сразу евнухом? - возмутилась Лиля, - А хоть бы евнухом, все лучше, чем камни таскать!
- Не камни, а камень. Мы с Сизифом всегда катим один и тот же камень.
- И не надоело?
Валерка пожал плечами.
- Так ты что, отказываешься?
- Ты извини, я бы конечно поговорил с тобой еще, но мне надо работать!
- Жаль, - сказала Лиля, - а ты знаешь, из наших ушлепков ты мне больше всех нравился!
Она подошла к Плотникову и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку, потом села в носилки и задернула занавеску…
Сон седьмой. МУХА
Антон Пухов стоял у окна и смотрел, как муха бьется о стекло. Вначале он хотел ее раздавить, но потом передумал, настроение итак было достаточно мерзкое. И, кроме того, где–то в уголке сознания мелькнула странная мысль, что тот, большой и сильный, там, наверху, который все видит и все знает, тоже не станет давить его до конца, по крайней мере, сейчас. Он взял со стола лист бумаги, сложил его лодочкой и подтолкнул глупое насекомое к открытой форточке. Если бы кто–то поступил точно также и с ним, Антон не стал бы возражать. Выход где–то был, он это чувствовал, и, скорее всего где–то рядом, просто его зрение было настолько сужено, что он не в силах был его разглядеть.
Муха вылетела на улицу, но на душе почему–то осталось все тоже тоскливое ощущение…
* * *
С некоторых пор в жизни Антона стали происходить события, которые… как бы это сказать, никоим образом не вписывались в его генеральный план. А началось все с того…
Да началось все, пожалуй, с того, что он случайно в подземном переходе встретил своего школьного друга Сашку Горохова. Тот пригласил Антона к себе отметить встречу, благо, что его жена с ребенком были на даче.
Как водится в таких случаях, друзья заскочили в магазин и вот уже через пару часов изрядно поддатые они сидели на Гороховской кухне и вспоминали счастливые годы детства.
- Горох, а ты помнишь, как Полосаткин притащил в школу 12 градусников и разбил их? - спросил Пухов, - Ну чтобы контрольную не писать. Потом еще МЧС приезжала и дегазацию проводила, три дня школа была закрыта!
- Какой еще Полосаткин? - пробормотал Сашка с пьяным недоумением.
- Ты что? Васька Полосаткин, из 7–го "Б", мы его еще Матрасом называли!
- Да не помню я никакого матраса! - ответил Горохов и потянулся за бутылкой, но на полпути его рука неожиданно зависла, он как–то странно посмотрел на Антона и вдруг совершенно трезвым голосом проговорил:
- Слушай, Пух, а у тебя никогда не было такого ощущения, что ты это вовсе не ты?
- В каком смысле? - проговорил Антон, тоже неожиданно трезвея.
- С некоторых пор меня буквально преследует очень странное чувство, будто бы я это не я. Просто наваждение какое–то! Сейчас объясню.
Я думаю, ты понимаешь, что твое сознание, твое "Я" это вовсе не твои руки, ноги, тело, и даже не твой мозг, а та информация, которая в нем хранится.
- Допустим, - кивнул головой Антон.
- Тогда, для того чтобы твое "Я" всегда оставалось твоим "Я" эта информация у тебя голове не должна изменяться. Но ведь это не так! Каждый день ты узнаешь что–то новое, и в то же время что–то забываешь. Без этого нельзя, ведь надо же освобождать место для новой информации. И вот в один прекрасный день ты вдруг понимаешь, что тот мальчик, который двадцать лет назад с большим букетом гладиолусов первый раз пришел в школу и ты - это разные люди!
- Конечно разные, я это всегда знал! - согласился Антон.
- Да нет, ты меня не понял! - рассердился Горохов, - Не просто разные люди, а разные "Я"! То "Я" мальчика с букетом умерло, а появилось другое "Я", которое сейчас сидит здесь и разговаривает с тобой. Это новое "Я" просто помнит кое–что про того мальчика, да и то не очень хорошо, а так, какие–то обрывки. Ну, вот представь, ночью с помощью какого–то фантастического копира делают твою копию, а тебя самого уничтожают. Если копия сделана достаточно хорошо, то естественно никто из окружающих такой подмены не заметит. Так? Но главное и сама копия будет абсолютно уверена, что она и есть, настоящий Антон Пухов! И доказать ничего нельзя! Да что там доказать, просто понять для себя - ты копия или настоящий?
- Я настоящий, а ты копия! - сказал Антон и как–то не очень умно хихикнул.
- Да я серьезно! - не оценил юмор Горохов, - Ты знаешь, мне даже кажется, что каждую ночь, когда я засыпаю, мое "Я" там, внутри моего мозга умирает. А утром вместо него появляется уже другое "Я", которое хотя и помнит кое–что про то вчерашнее "Я", но не все. А то что оно, мое сегодняшнее "Я" не помнит… может быть это и есть самое главное? Мы уже с тобой как–то на эту тему говорили: есть текущая информация, которая легко приходит и легко забывается, а есть образующая личность, системная. Так вот я и думаю, а вдруг то, что не помнит мое сегодняшнее "Я" это что–то системное?
- Ну, уж Поласаткин с градусниками точно не системная информация! - успокоил друга Антон.
- Может быть, - согласился Горохов, - хотя я теперь уже ни в чем не уверен. Я даже стал бояться спать, только засну и сразу просыпаюсь! Только не надо говорить, что мне надо лечиться! Я и сам понимаю, что это паранойя, но к врачам не пойду, не хочу, чтобы кто–то посторонний копался у меня в голове…
* * *
Через неделю после этого разговора от Пухова ушла жена. Просто собрала вещи и ушла, к какому–то бизнесмену с которым, как оказалось, она была "знакома" (она так и сказала "знакома") уже около года. А спустя еще три дня его выгнали с работы. Какой–то гад накапал на Антона, что тот скачивает из Интернета похабные видео–файлы. И хотя это была неправда, файлы были вполне пристойные, никто разбираться не стал.
Он долго и безуспешно искал работу, деньги кончились, занять было не у кого. А тут еще как назло грянул кризис и похоронил последние надежды.
Правда сегодня на какое–то время Пухову вдруг показалось, что судьба начала поворачиваться к нему лицом.
Объявление в газете было лаконичным: "Требуется программист. Зарплата высокая". Он позвонил по указанному телефону, и после непродолжительных переговоров его пригласили на собеседование.
Здание, где размещалась фирма, ему понравилось - новое, высокое, и даже с башенкой. И внутри тоже все было новое, красивое и, наверное, очень дорогое. Но дальше дела пошли хуже. Когда Пухов вошел в приемную, секретарша болтала по телефону, она взглянула на Антона небесной голубизны глазами и, прикрыв ладошкой трубку, проговорила:
- Генеральный директор сейчас занят, подождите, пожалуйста!
Пухов уселся на стул и приготовился ждать, а девушка между тем продолжила свой разговор по телефону.
- Так вот, только я села в самолет, по трансляции объявляют, что в самолете заложена бомба! Нас вернули назад в аэропорт, там нас завели в специальную комнату и заставили раздеться, прощупали всю нашу одежду… Что? Нет, мужчин досматривали отдельно, в другой комнате…
Прошло десять минут, а секретарша все продолжала рассказывать о своей поездке в Турцию.
- Извините, а вы не могли бы узнать, может быть, генеральный директор уже освободился? - не выдержал, наконец, Антон.
- Да, конечно, - ответила секретарша, тут же оторвавшись от телефона, - Проходите! - и она показала рукой на дверь. Он вошел, и честно говоря, не сразу понял, что сидевшая за большим столом молодая красивая женщина и есть генеральный директор.
- Здравствуйте! - сказал он.
- Добрый день! - ответила женщина и вежливо ему улыбнулась.
- Пухов, Антон Леонидович? - спросила она, откладывая в сторону какие–то, очевидно очень важные, бумаги, - Мы вас ждем! Проходите, садитесь.
Антон уселся в мягкое удобное кресло и неожиданно почувствовал себя очень уютно. Ему вдруг страшно захотелось работать в таком красивом месте, да еще за такие большие деньги.
- Расскажите, пожалуйста, где вы работали раньше и какие у вас были обязанности? Только не торопитесь, рассказывайте подробно, время у нас есть.
Пухов принялся рассказывать о своей последней работе, стараясь ничего не упустить, а директриса при этом мило улыбалась ему, и чуть кивала головой, как бы давая понять, что вполне удовлетворена его богатым опытом и высокой квалификацией.
Он смотрел на ее гладкое, холеное личико и невольно думал о том, что эта женщина похоже, тратит на всякие педикюры, массажи, пилинги и прочие дамские штучки как минимум штуку баксов в день. Наконец он закончил свой рассказ и директриса еще раз, заглянув в свои бумаги, обратилась к Пухову с небольшой речью:
- Наша компания занимается разработками уникальной технологии третьего тысячелетия, и поэтому нам нужны люди, обладающие нестандартным мышлением, люди, чей интеллект не скован предрассудками и комплексами двадцатого века. И мне почему–то кажется, что вы именно такой человек. Мы прямо сегодня же могли бы подписать с вами контракт, только еще одна небольшая деталь. Вы не могли бы снять брюки?
- Извините, что? - переспросил Пухов. Ему показалось, что он ослышался.
- Штаны, - уточнила директриса и снова улыбнулась, - Я надеюсь, у вас нет комплексов на этот счет?
- Нет. Комплексов нет, - ответил Пухов и начал нерешительно расстегивать ремень, чувствуя себя при этом полным идиотом.
Наконец он снял брюки и положил их на кресло.
- Теперь трусы, - сказала она.
Он с удивлением посмотрел на женщину, удобно сидевшую в мягком кресле и спокойно смотревшую на него.
- Ну что же вы, смелее! - подбодрила она его, - Кстати, я забыла сказать, оклад у вас будет… - тут женщина назвала сумму в несколько раз превосходившую самые смелые ожидания Антона, - Но это, только, в первый месяц, а потом он будет увеличен, я думаю, раза в два!
Рука Пухова дернулась, поднялась к талии и, прикоснувшись к резинке трусов, замерла.
- Ладно, хорошо, трусы можете не снимать, - смилостивилась она, - Только приспустите их до колен.
Пухов, стараясь смотреть поверх головы генерального директора, выполнил то, чего от него хотели.
В этот момент дверь кабинета распахнулась и влетела секретарша с какой–то бумагой.
- Маргарита Николаевна, тут из санэпидстанции пришли, крысу ловить… - начала она, но, увидев Пухова посреди кабинета без штанов и со спущенными до колен трусами, невольно прыснула, а затем не в силах сдержаться начала хохотать как ненормальная, прикрыв рот руками. Следом за ней зашлась смехом и ее начальница.
Пухов быстро натянул трусы, схватил брюки и начал их надевать. От волнения и спешки он никак не мог попасть в штанину, долго прыгал на одной ноге и чуть не упал, чем довел бедных девушек буквально до истерики.
- Антон Леонидович, вы только не обижайтесь, - с трудом сквозь смех проговорила Маргарита Николаевна, - Мы не над вами, честное слово! Просто вспомнили один смешной случай!
Но Пухов уже ничего не слышал. Совладав, наконец, с брюками он пулей вылетел из кабинета.
"Никогда больше ноги моей не будет в этом чертовом бардаке!" - думал он, бегом спускаясь по мраморной лестнице.
* * *
Антону вдруг нестерпимо захотелось спать, он прилег на диван и моментально уснул. Проспал он, как ему показалось, всего несколько минут, но успел увидеть за это время настоящий кошмар.
Ему снилось, что он где–то в Интернете умудрился подхватить свинку. Все лицо у него опухло, щеки обвисли, а вместо носа образовался совершенно круглый розовый пятачок. И как назло именно в этот момент его срочно вызвал к себе генеральный директор (точнее директриса, та самая с пилингом), но голубоглазая секретарша его остановила.
- Погоди Пухов, да у тебя никак свинка? Тебе в таком виде никак нельзя, наша кобра сразу догадается, что ты опять в Интернете торчал!
- Почему? - удивился Антон.
- Да где же еще в наше время можно подцепить такую упитанную розовую свинку? Давай я хотя бы твой пяточек пластырем заклею!
Секретарша принялась искать пластырь у себя в сумочке, вывалила на стол целую гору всякого барахла и принялась рыться в нем как кошка в песке, но пластыря там не было.
В этот момент появилась и сама директриса.
- А вот и свинка! - сказала она, радостно потирая руки, - Верочка доставай наш большой нож!
- Сейчас, Маргарита Николаевна! - ответила секретарша и вытащила из своей сумочки огромный кухонный нож.
- Зачем нож? - спросил Антон, чувствуя, как по спине бегут мелкие противные мурашки.
- Как зачем? - ответила Маргарита Николаевна, - Ведь завтра рождество! А какой рождественский стол без поросенка?
К счастью, Антон не успел, как следует испугаться - его разбудил телефонный звонок.
Спросонья он никак не мог понять, кто говорит, и вначале даже подумал, что это та самая голубоглазая секретарша из сна и уже начал высказать все, что он думает о ней и ее "кобре", но вдруг понял что ошибся. Звонила жена, бывшая. Очевидно от своего бизнесмена.
- Пухов, что с тобой? - спросила она, - Ты что так орешь?
- Да нет, все в порядке. Просто я думал, что это… впрочем, неважно…
- Как у тебя дела?
- Ничего, нормально!
- Ты знаешь, я вот тут подумала… тебе работа не нужна? Очень приличная работа, и платят хорошо! Да нет просто много! Даже очень много! Ты на всякий случай запиши телефончик!
Машинально Пухов взял карандаш и записал телефон. Всерьез он не очень рассчитывал на успех, но упускать шанс, было просто глупо. Жена попрощалась и повесила трубку, а Антон тут же набрал записанный номер.
- Алле! - проговорил заспанный женский голос.
- Я звоню по поводу работы. Мне сказали…
- Возраст? - перебила его девушка.
- Тридцать четыре!
- Пол?
- Что? А ну да. Мужской!
- Образование?
- Высшее! Я вообще–то программист. Я написал программу для расчета…
- Это не важно. Свинкой в детстве болели?
- Скорее всего, болел, я вообще переболел почти всеми детскими болезнями. Впрочем, точно не помню!
- В принципе ваши данные нас устраивают. Вы не могли бы подъехать, скажем, через час?
- Наверное, мог бы! А куда?
Девушка продиктовала адрес и повесила трубку. И только тут Пухов вспомнил, что забыл спросить, сколько же ему собираются платить. Впрочем, жена говорила что много. Он поверил ей и стал собираться.
* * *
- Если не секрет, а почему вы ушли с предыдущего места? - спросила девушка в отделе кадров и, заглянув в трудовую книжку Пухова, добавила, - ХИМПРОМБАНК, если не ошибаюсь?
Ресницы у девушки были длинные, черные и загибались кверху мягкими кольцами, а серые глаза смотрели на Антона серьезно и даже строго. Сказать правду про файлы из Интернета он не решился.
- Видите ли, мне всегда хотелось заниматься творческой работой, - брякнул он первое, что пришло в голову, - а не просто реализовывать чужие алгоритмы.
- А вы уверены, что мы сможем предложить вам такую работу?
- Я надеюсь! И главное мне нравится общее направление ваших исследований!
Глаза девушки тут же загорелись хищным огнем.
- А что вам известно, о направлении исследований нашего института?
- Ничего! - честно признался Антон. Он понял, что ляпнул лишнее. Очевидно, тут все просто помешаны на секретности.
Девушка еще некоторое время испытующе смотрела на Пухова, и затем произнесла:
- Хорошо, я сейчас выпишу вам пропуск, вы выйдете отсюда, пойдете прямо по дорожке, свернете налево и увидите большое желтое здание, вы в него не заходите, а идите дальше, пока не упретесь в забор. В заборе будет дырка, но вы в нее не лезьте, а поверните направо и идите вдоль забора пока не увидите еще одно большое желтое здание.
- Я понял, в него мне тоже заходить не надо, - догадался Антон.
- Нет, в него вы как раз зайдете, это будет корпус 7г, поднимитесь на третий этаж комната 310. Там спросите Вейсмана, Льва Натановича, это начальник лаборатории, ему о вас уже сообщили. Он вам все объяснит.
Найти корпус 7г оказалось не таким простым делом, Антон долго блуждал между удивительно похожими друг на друга большими желтыми домами, пока, свернув в какой–то проулок, не обнаружил вдруг прямо пред собой забор и дыру в нем. И из этой дыры ему навстречу вылезла девушка умопомрачительной красоты в красной короткой юбке.
- Тьфу ты черт, кажется, колготки зацепила! - сказала красная юбочка и, повернув голову, изогнулась всем телом, чтобы посмотреть на себя сзади, - Хоть бы ее скорее заделали что ли, эту дыру проклятую, а то уже третьи колготки здесь гроблю!
Затем она посмотрела на Пухова и неожиданно улыбнулась. Антон почувствовал, что, и его губы в ответ тоже расползаются в какой–то совершенно идиотской, блаженной улыбке.
- Молодой человек, вы не могли бы мне помочь? - обратилась она к нему.
- Да, разумеется! - тут же согласился Антон.
- Посмотрите, пожалуйста, сзади у меня колготки не порваны? А то мне самой не видно! - сказала она и повернулась к Антону спиной.
- Да вы не так! Так вы, конечно, ничего не увидите! Вы присядьте! - добавила она, увидев, что парень как–то нелепо топчется вокруг нее.
Пухов присел у стройных ног девушки и принялся добросовестно их изучать.
- Ну, как нашли что–нибудь? - поинтересовалась она через некоторое время.
- Нет, воде все цело! - ответил Антон снизу.
- Может мне юбку задрать, так вам видней будет? - спросила девушка и, не дожидаясь ответа, и в самом деле задрала свою и без того короткую юбку.
Маленькая круглая дырочка оказалась как раз на том месте, где заканчивалась нога и начиналась округлая выпуклость.
- Есть, нашел! - радостно сообщил Антон.
- Прижмите ее скорее пальцем, пока она дальше не поползла!
- Прижал! - доложил он, ощутив под указательным пальцем радостную упругость молодого тела.