Придя домой, я поставил музыку, под которую можно пить, пацанский трэшак с полиомиелитными барабанами, похожий на прелюдию к тайфуну, который отлично прозвучал бы в наушниках обречённого пациента по пути в реанимацию – тут и бравада, и фатализм, и надежда на законное облегчение. Я пил водку, как лошадь на водопое, вспоминая о том мире внутреннего существования, в котором пребывал раньше. И мне удалось вернуться в него, чему поспособствовало моё болезненное состояние, раздражительность и недовольство самим собой. Моё второе "Я", призрачное субсущество, одарённое способностью бесчисленных превращений и возможностей, переселилось в далёкую и призрачную область, куда лишь изредка спускалось моё собственное воображение, где находило как бы геологические наслоения моей истории. Оно имело похожие на меня очертания, я видел его со стороны, как тогда, когда просматривал запись видеокамеры, где я крушил автомобиль соседа. Вещи, возникавшие перед ним, безмолвно рушились, и приходилось создавать всё заново. И только испытав сильное потрясение и опустившись на дно сознания, оно нашло там те обломки, в которых некогда жил я сам, развалины того мира, в котором я был когда-то счастлив. Отсутствие непосредственного, немедленного отзыва на всё, что со мной случалось, эта невозможность сразу знать, что делать, компенсировалась тем, что все удары глубоких несчастий и душевных катастроф принимало на себя моё второе существо, оно безусловно болело и страдало, тогда как сам я находился в состоянии душевной анестезии. В тот вечер все те обломки былого счастья вдруг предстали передо мной в виде громадной бесформенной массы, похожей на подводное чудовище… оно появилось и исчезло… меня увлекло огромное и безмолвное движение, в котором не было начала и конца, как не было смысла и направления, я бессильно ощущал его могучий, неостанавливающийся и неприятный мне ритм. Всё то, что укладывается в привычные и условно правильные схемы – завязка, развитие, конец – всё это потеряло всякое значение. Бесконечно давно я гулял с однокурсниками в ресторане и закупался выпивкой в супермакете, и буквально только что совершал сделки на миллионные суммы и оплачивал покупку дорогой машины. В бездонных пространствах этого мира, который проплывал перед моими глазами, появлялись и исчезали города и страны, разорялись предприятия, скакали счастливые банкроты, а умершие пациенты улыбались и махали руками… смертельный холод сковал помещение, в углах комнаты мерещились какие-то тени, передо мной мутно горели огни ламп и двигались призраки в мутных и качающихся очертаниях. Я был совершенно один, со мной не было ни друга, который бы меня защитил, ни женщины, которая бы меня согрела своим душевным теплом… и я, не оборачиваясь и не шевелясь, чувствовал рядом с собой… может быть, у двери, может быть, дальше, призрак чьей-то чужой и неотвратимой смерти.
В поплывшей от алкоголя голове хаотично роились скопившиеся образы и обрывки мыслей, и, пытаясь хоть немного их упорядочить, голова раздулась, как воздушный шар, потолок опустился на меня, и я не заметил, как накидался до полной отключки и свалился под стол аккурат рядом с пустой бутылкой. И тут я увидел Валерию так ярко и близко, как и представить себе не мог. Она казалась как никогда плотской и физической, она вызывала мурашки, дрожь и судороги. Она была убийственно хороша в том же платье, что было на ней во время нашего единственного свидания. Её взгляд пронизывал меня, казалось, ей видно то, что я не могу рассмотреть в себе сам, глядя в зеркало.
– Что ты тут делаешь? Ты караулишь меня?! – испуганно спросила она. – Ты пьян!?
Сфокусировав взгляд, я увидел часы, они показывали 1:11. Часы находились на панели приборов моей машины. А машина – напротив дома, в котором жила Валерия. Сама она сидела на переднем пассажирском сиденье, я – за рулём. Я попытался что-то сказать, а она смотрела на меня, как на редкий вид обезьян в зоопарке. Наконец, мне удалось настроить челюсть.
– Даже если ты скажешь "Нет", я это просто так не оставлю, – произнёс я голосом угашенного сперматозавра.
Мне нужен был агрессивный диалог. С женщинами лучше всего общаться с позиции вожака и доминируюшего самца, брать за горло и держать, потому что только при таком раскладе произойдёт обмен энергией.
Я ощущал, что машина едет… без участия с моей стороны… я включил режим подонка и возвращался в старые добрые времена, когда я не придерживался рамок и не брал пленных…
Валерия попыталась открыть дверь, но та оказалась предусмотрительно заблокированной. Мой Галант уже нёсся по трассе.
Мольбы моей пленницы ощутимо заполняли салон машины:
– Что ты хочешь от меня услышать? Куда мы едем? Что ты молчишь? Чтобы получить ответ "Нет", ты должен сначала что-то попросить, но ты молчишь!
Туманный, дрожащий голос мягкой сеткой обволакивал мой плавящийся мозг:
– Андрюша, милый… Остановись, давай выйдем и спокойно всё обсудим… умоляю тебя…
Но я был не тот человек, который, начав движение, вдруг резко сбавляет обороты. Меня несло, но сам я не вполне осознавал, куда. Волчья луна, бензиновые пятна на асфальте, видеокамеры на столбах образовывали причудливые узоры. Я находился во власти странных видений. Муть застилала мои глаза. Она расползалась, и из неясных линий и кругов образовалось шарообразное тело строительного магната NN, которого я много раз самолично убивал в своих мечтаниях. У меня даже не возникло вопроса, как он оказался в моей машине. Конечно же, получив письмо из милиции с отказом в возбуждении уголовного дела по факту вымогательства, я заманил его якобы для возврата долга, но вместо этого повёз убивать. Отлично, всё сходится! Происходившее уже не являлось для меня загадкой.
Я вывез жертву подальше за город, остановился на каком-то пустыре, разблокировал двери, выбрался из машины, обошёл вокруг, открыл переднюю пассажирскую дверь, увидел искажённое страхом лицо…
– Что ты собираешься делать?
Но от меня и не требовалось никаких слов, чтобы понять мои намерения. Ярость, накопившаяся во мне, наконец, выходила наружу. Я живо вспомнил о своём намерении снести ему башку, и, демонстрируя брутальную агрессию, бесцеремонно вытащил его за руку из машины.
– Помогите!
Я хищно ощерился: "Сейчас помогу тебе умереть".
…Ну, привет. Жертва напугана до смерти. Тёплая кровь пролилась не в то время и не в том месте. Земля лопнула трещинами, каменные плиты пришли в движение, и из могильной темноты восстало исчадие ада…
Реальность в который раз ускользнула от меня, я видел происходяшее как бы со стороны, перестав быть чем-то определённым, изменившись и в какой-то степени потеряв себя. Мой собственный призрак на глазах превращался в зловещий сгусток ярости, и я наблюдал за действиями зловещего извращенца и кровожадного маньяка, повалившего жертву на землю и молотившего её кулаками. Они были вдвоём на пустыре, и этим двоим уже никуда друг от друга не деться, они были связаны своим страшным делом; и эта сцена в жанре хоррор создавала полный образ разрушения вкупе с мольбой о спасении.
Тихая прохлада слегка шелестела листьями. Ночь дышала могильным холодом вечности. Крик жертвы разрывал округу, этот трагичный высокий вой, похожий на весть из будущего, до которого вы бы не хотели дожить, хоть и ждёте его с нетерпением. Кровь, грязь, вколачиваемая в землю голова жертвы…
Призрак выложился по полной, вложив в удары всю свою боль. Жертва растворилась в полумгле, оставив вместо себя мистический голос, которой продолжал звенеть в напряжённой темноте, словно перегорающая аквариумная лампа. А чудовище, сделав своё чёрное дело, словно тень в ночном лесу, скрылось в Terra Incognita за краями карты.
* * *
Утро следующего дня выдалось не из лёгких: меня разбудил звонок будильника, в голове ещё шумели мелодии вчерашнего вечера и предсмертные крики жертвы, которую я убивал во сне, и сквозь них я различал отдельные звуки надвигающегося дня – то далёкий автомобильный гудок и вой сирены "скорой помощи", то голос ребёнка, которого мама вела в детский сад.
Что называется, петухи пропели, вурдалаки хватаются за шеи и начинают лезть а окна, а для меня пришло время отгородиться от тёмных сил, приобрести облик врача больницы скорой медицинской помощи и начинать с религиозным рвением спасать жизни людей))) Спасайся кто может!!! Трансцендентный переход в реальность проходил со скрипом и стоном. Ощущения были такие, будто меня сбил грузовик, даже кожа зудела. Извергнув из своих глубин тёплое облако алкогольных паров, жадно припав к бутылке Пепси, я в полной мере осознал, что вчерашние возлияния были не лучшим способом подзарядить батарейки перед новым трудовым днём. Как обычно, чуть не помер… но так было надо)))
Приведя, насколько это было возможно, себя в порядок, по осколкам разбитого кувшина, привезенного в подарок Валерии из Абхазии, я выбрался из своего алкогольного газенвагена на свет божий, подошёл к машине… Щёлкнул брелком, но дверные замки, вместо того, чтобы открыться, наоборот закрылись. "Ограбили?!" – испуганно подумал я. И моментально вспомнил аналогичный эпизод в Петербурге, когда средь бела дня на Невском проспекте злоумышленники обчистили машину, сосканировав сигнал брелка.
…В данный момент я не обнаружил никаких пропаж, всё было на месте. Но в машине явно кто-то побывал. Кто-то чужой. Это ощущалось каким-то шестым чувством, к тому же, мне показалось, что она стояла не совсем так, как я её накануне вечером ставил.
Пока ехал до БСМП, в зеркало старался не смотреть: лицо человека, выпившего столько, что не осилила бы и махновская дивизия – зрелище ещё то. На работе мне предстояло принимать очень похожих на меня граждан, и, чтобы как-то от них отличаться, помимо белого халата, я подрихтовал вывеску, воспользовавшись тональным кремом.
* * *
Этот алкошабаш придал моему существованию какую-то неизбывную меланхолию, привкус разочарования, упадка и усталости. Однако, время двигалось вперёд, унося с собой изматывающие алкомарафоны, эмоциональную нестабильность, прочие саморазрушительные процессы. Постепенно, в какой-то степени благодаря Оле, я вырулил на позитивный путь, стал меньше пить и перестал быть генератором трэш-новостей. В царстве морального разложения, паранойи, похоти и ночных кошмаров забрезжил некий не слишком яркий луч света. Пришло время остановиться и поберечь здоровье, которого у меня не так уж много осталось.
Я стал возвращаться в мир искусства: писал в блог, продвигал свой медийный проект razgon.club, интернет-магазин razgon.shop, даже опубликовал новое произведение – "Заметки на ходу". Стал размышлять о медицине и о судьбах, планировать глобальные проекты))) Я не господь бог, чтобы принимать судьбоносные решения, моё дело маленькое – позиционируя себя соответствующим образом, прикастрюлиться к серьёзному проекту, дабы впоследствии играть в нём первую роль. Не то, чтобы я закинулся изменяющими сознание веществами, просто так уже не раз бывало. И нельзя скидывать со счетов то, что Я – художник, который стремится слышать, чувствовать поток времени, резонировать. Попадать во время – если говорить незамысловато.
Я подналёг на тренировки – кроме физкультурной подготовки (я упражнялся дома на турнике, с гантелями, до изнеможения лупил 50-ти килограммовую боксёрскую грушу, катался на велосипеде), занялся аутопсихотерапией. Постоянно говорил себе: "Да, ты пережил психологическую травму. Ну и пусть. Жизнь продолжается. Ты что, хочешь просто сидеть и ныть? Ты был владельцем крупного бизнеса. Ты сам этого хотел, ты зарабатывал неплохие деньги, пережил много плохого и много хорошего. Ты хочешь сконцентрироваться на плохом или всё-таки смиришься с этим?"
Будучи наименее религиозным из всех людей, кого я знал, я всё же верил в некий дух: мне казалось, что есть нечто, что выше всех нас, и я люблю это, и ему я благодарен, но, как и все остальные, я не могу сказать в точности, что это такое. И меня это устраивает… почти полностью…
Почему "почти"? Потому что это высшее Существо не устроило мне до сих пор встречу с Валерией хотя бы против моей воли. Эмоционально очищенный, я был готов к встрече с ней, чтобы спокойно с ней общаться, мне было интересно с ней увидеться… услышать её неповторимый голос, поговорить о самых важных, хотя и редко упоминаемых вещах: о горестях трудовой жизни, о радостях, доставшихся дорогой ценой, о ценностях взаимной поддержки и терпимости… но она на очередном совместном дежурстве не появилась… её уволили вместе с остальными внешними совместителями, включая Анвара, в связи с приёмом на работу выпускников интернатуры, только что получивших сертификат. Их принимали по целевому набору на основное место работы, поэтому все, для кого наше медучреждение не являлось основной работой, должны были уволиться. Это было несправедливо, учитывая заслуги совместителей, и неразумно, учитывая их опыт, а также то, что новенькие были некомпетентны и делали грубые ошибки. Некоторым совместителям позволили доработать месяц, дежурства других просто отдали вновь прибывшим работникам.
Я подолгу обсуждал пертурбацию – как с уцелевшими коллегами, так и с пострадавшими от произвола властей, в том числе с Анваром. Мне было искренне жаль Валерию, я даже захотел ей позвонить. Несколько дней были посвящены обдумыванию текста – приветственные слова, слова утешения, мудрые советы… Однако, звонок с её телефона меня опередил. Наконец-то я услышал поставленный на неё рингтон, не зря его ставил… Приняв вызов, я вместо её нежного голоса услышал лающий мужской бас:
– …лейтенант полиции… оперуполномоченный отдела полиции № 3 УМВД России по городу N-ску…
…Отрывистые фразы, приправленные милицейским жаргоном, оглушили меня, точно удары молотом. Оказалось, Валерия не пришла на работу не только потому, что её уволили… она РЕАЛЬНО ИСЧЕЗЛА! Не вышла на связь с родственниками, не отвечала на звонки. Они приехали к ней из области, открыли дверь её квартиры своими ключами, не обнаружили её дома. И обратились в полицию. Проводится расследование, отрабатываются все её контакты. Включая меня.
– В каких вы состоите отношениях? – спросил следователь, приехавший в БСМП, чтобы допросить меня и других коллег Валерии.
– В дружеских… просто дружеских.
Поначалу я испугался, что он знает мою историю и расшифровал мой маниакально-параноидальный почерк… и вместе с тем, странная радость охватила меня – я больше не увижу её, а значит, смогу постепенно забыть и вылечиться от своей душевной болезни. По моему проверенному способу "с глаз долой, из сердца вон". Она пересекла мою жизнь – в стремительном и странном движении – и ушла в ту загадочную свою галактику, вероятно, яркую нуклеарную N-типа, и, скорее всего, неправильную, которая пролетела мимо меня, как отрывок чьего-то сумасшествия. Как бы то ни было, в её судьбе присутствовал несомненный и последовательный смысл. Девушка из области, из приличной семьи, получила хорошее воспитание и образование, в которой загранпоездки и интернет-знакомства возбудили желание новой и роскошной жизни, и это являлось самым сильным чувством из всех, которые когда-либо возникали у неё. Но у неё отсутствовал жизненный опыт, необходимый для достижения подобных целей… она была слишком хорошо воспитана для получения оного… по этой же причине у неё отсутствовал иммунитет ко вского рода человеческой падали – она была слишком доверчива. Она была готова на всё, чтобы спастись от серости провинциального N-ска, которая, по её словам, проникала ей прямо под кожу… фактически она это сделала… ведь она была слишком хороша, слишком настоящая, чтобы её окружало это дерьмо.
А по большому счёту, я склонен считать, что навеянное интернетом желание "новой и роскошной жизни" было случайно и нехарактерно для неё, то было просто временное ослепление, солнечная аномалия, спровоцировавшая магнитную бурю, которая вызвала поломку её жизненного компаса.
…Чёрт, лучше бы она почаще употребляла семейные виноградные напитки, ибо сказано: когда выпиваешь, становишься свободным. К тому же, для человека тонкой душевной организации лишний стаканчик – возможность не думать о том, как устроен мир.
* * *
Я охотно поделился с милиционером тем, что знал – рассказал о существовании некоего московского ухажёра, о котором услышал от Анвара (а он, соответственно, от подружек Валерии), о том, что москвич, замученный её домогательствами и требованиями дорогих подарков, мечтает от неё избавиться. Мои слова звучали убедительно, ведь я был искренен: выкладывал всё, что имел, делился предположениями. У меня не было причин не сотрудничать со следствием, потому что я, точно так же, как органы правопорядка, хотел найти пропавшую. Она становилась для меня символом светлой печали и переживаний, которые со временем превратятся в строки постов на сайте razgon.club или даже романов. Надо быть бесчувственным бараном, чтобы не сказать "Спасибо!" всем девушкам, что вдохновляют на жизнь и на творчество!
И следователь мне поверил, ибо, как можно не верить никогда не лгавшему человеку!? В тот день, когда я увидел в его глазах искорку взаимопонимания, произошло ещё одно событие – мой юрист, которого Марина шутливо называла "Адвокат Дьявола", раздобыл информацию про московского приятеля Валерии. От обилия впечатлений голова пошла кругом, я тяжело двигался, как москит, только что насосавшийся крови. После работы, выйдя из здания БСМП, я долго сидел за рулём своего Галанта, почти засыпая и сравнивая сквозь одолевшую меня дремоту день нашей первой встречи с Валерией и день сегодняшний, моё тогдашнее состояние и состояние сейчас, в эту минуту. Между ними было зыбкое и медленное пространство протяжённостью один год, – как вода, которая проникает везде и заливает всё – поля и города. От этого моя мысль незаметно перешла к другой Валерии, моей бывшей сотруднице, а от неё – к остальным бесчисленным жертвам и похождениям, к калейдоскопу впечатлений, к тому, чего я так долго был лишён в этом захудалом N-ске. Это были вещи, к отсутствию которых я никак не мог привыкнуть, как никогда не мог привыкнуть к тяжёлому запаху больных.
…От философских размышлений меня отвлёк звонок.
– Ты где? Нам надо срочно встретиться! – услышал я взволнованный Олин голос.
Я машинально осмотрелся и озадаченно переспросил:
– Где Я?!
– Не тупи! Нам надо срочно поговорить!
– Ну говори, я весь внимание.
– Это очень серьёзно, нам надо увидеться! Немедленно!
Я чётко осознал, что она хочет до меня донести, спросил, где она находится, и сказал, что сейчас же выезжаю к ней.
Отбой.
Какое-то время я сидел, анализируя полученную от моей юной подруги информацию. Возникшее обстоятельство связывало нас прочными узами и налагало на меня огромную ответственность. Немного поразмышляв, я понял, что полностью к этому готов. Готов, наконец, к нормальной жизни в нормальном человеческом формате. Готов к ежедневной борьбе со стихией… тут я вспомнил предыдущую Олю… Я знаю тактико-технические характеристики девушек с таким именем, достаточно опытен в вопросах предотвращения разнообразных проблем, возникающих в процессе общения с ними, так что при желании смогу со всем этим справиться. А желание у меня было, причём огромное. Я понял, что люблю свою Олю, и что из пациентки, превратившейся в очередную секс-игрушку, она постепенно стала для меня той единственной и неповторимой, которую я так долго искал, и ради которой имеет смысл жить, бороться и побеждать.
…В этом месте размышлений, повинуясь какому-то безотчётному порыву, я вдруг стал осматривать салон машины, заглянул в бардачок, под сиденья, под коврики…
И под передним пассажирским сиденьем моя рука нашарила небольшой предмет. Я вытащил его, раскрыл ладонь… до этого я видел его всего два раза в жизни – во время первого и единственного свидания с Валерией, а также в ночь после встречи с однокурсниками, в своём незабываемом ночном кошмаре, который славно подытоживал безумие этого года. В моей руке поблёскивала запонка золотистого металла со вставками из кварцевого стекла синего цвета…
…Тут у меня возникло чувство, будто я в чём-то провинился. А также ощущение опасности. Внутри стало страшно тоскливо, ужасно неохота было отправиться туда, откуда вроде бы уже выкарабкался. Я понял, что к моим многочисленным проблемам прибавилась ещё одна, и теперь придётся договариваться с высшей силой не только о возвращении в потерянный рай, к прежнему благополучию, но и об индульгенции, которая избавила бы меня от кары за грехи. Чтобы не оказаться в аду, неизбежно было также обратиться к реальным людям – Адвокату Дьявола, плюшевому убийце Малышу, боевой подруге Марине, которой на роду написано вытаскивать меня изо всяких блудняков… команда мечты… которая посадит московского приятеля Валерии сначала на бандо-ментовские качели, на которых будет кружить его до тех пор, пока не вытрясет все деньги до копейки… ну а потом отправит в колонию строгого режима. Для меня, соскучившегося по масштабным проектам, это мелочь… но для разгона попрёт, ибо сказано: на безрыбье и рак рыба, а без лоха и жизнь плоха … мрак по расчёту, контролируемый хаос…
Размышляя таким образом, я посмотрел на себя в зеркало заднего вида и понял, что мне интересно только с самим собой. Во мне как бы установлен котёл, и там всё время что-то вызревает. Я посмотрел себе в глаза только для того, чтобы убедиться в том, что отражение – это я и есть… и явственно увидел в них… МНОГОТОЧИЯ…
КОНЕЦ