Ночь качалась на облаках и плавала в темной речке, шевелила траву, перебирала листья, как хозяйка гречишные зерна. Луна висела над дубом, словно фонарь на столбе. Костер почти потух. Незнакомец подбросил полено в огонь, пламя вспыхнуло. Чуткие пальцы потянулись к самом жару. Игра с огнем - но никто этого не видел. Потом незнакомец пошел по поляне кругом. Он шарил руками в воздухе, трогал ветки растений, скреб землю. И по одной снимал и тащил в костер злые, грязные мысли хорошего человека. Багрянистые, липкие комья обиды, ядовитую зависть, ветхую словно тряпка, тоску, жгуче-алую давнюю страсть, сухие катышки сожаления, дряблую кашу поиска смысла жизни… И последней - язычок желтой злости на него, вечного мусорщика родного леса. Незнакомец не ждал благодарности за работу. Есть лес. Есть дело. Надо делать, иначе леса не будет. А сегодняшний гость был добрее и вежливей многих. Вдруг задумается. Поймет. Поможет… Последний клочок мусора догорел и осыпался пеплом. Незнакомец задержался у гаснущего огня - ему тоже нравилось это место. Старый дуб, мудрые вороны, душистое разнотравье вокруг… Пламя кончилось. Незнакомец ушел неслышно - не дай бог потревожить предрассветную тишину.
А потом появилось солнце. Поляна наполнилась светом. Заискрилась роса на траве. Звонким разноголосьем засеяли воздух птицы. …Подскажите художника, который продаст мне краски - нарисовать безмятежную прелесть июльского утра, обещание счастья, надежду на чудо - щелкнешь пальцами, мир заиграет и любое желание сбудется, если оно настоящее, и жизнь не кончится никогда…
К поляне пришел человек. Простой, усталый, измученный долгой дорогой и тяжкой ношей. Мусор, грязь, суета и злоба - все это он принес на своих плечах. Вдруг получится сбросить постылый груз и вернуться назад в город чуть светлей и свободнее, чем уехал. Человек искал лес. И встретил - лес. Чистый, светлый, волшебный, без единой помойной кучи, без единой паршивой мысли. Как подарок - приходи и бери просто так. Человек залюбовался лесом. Неомраченная красота - редкость, стыдно оказаться первым следом на снегу, сбросить грязь на светлой поляне. …Человек наклонился, чтобы поднять на плечи грузную ношу, уйти прочь, возвратиться в город. И понял - мусор исчез.
Сказка о потаенных дверцах
Городской чайке
- А этот зверек почем? - корявый палец покупателя ткнулся в самую крупную банку. Иссиня-черная многоножка метнулась вперед, стукнулась об стекло и яростно зашипела. Зубов в маленькой пасти было достаточно. Покупатель отпрянул.
- Тысяч восемь, но я бы вам не советовала. Зверушка кусается, плохо идет к рукам, ест только парное мясо. Неплохая ловушка в офис или сейф, но в дом с детьми ее брать не стоит. Посмотрите лучше на этого чудика.
Многоножка была обещана Борьке в машину, поэтому я осторожно переключила клиента на милейшее существо - огромные глаза, крохотный любопытный нос, изящные лапки и ореол невесомой дымчато-серой шерсти… лучше не уточнять, откуда я его доставала.
- Само изящество. Сама грация. Королевская… - я запнулась… Да, Королевская Аналостанка.
Извлеченный из банки чудик тут же стал обнюхивать человека. Трогательно и деликатно коснулся ладони холодным носом, тронул серебряным коготком… и бесцеремонно полез на руки.
Клиент созрел. Немудрено - чудик был необыкновенно ласков и, что важнее для домашнего любимца, питался грязными мыслями. Я вспомнила сальный взгляд пузатого любителя редкостей, как он пялился в вырез моего платья - да, пожалуй вся семья будет рада покупке. И стоил зверек недорого - я его не ловила, малыш сам попросился вылезти. Я улыбнулась, взяла деньги, быстренько рассказала - чем кормить, как ухаживать, почему, если чудик начинает себя вести, следует срочно вызывать или меня или Бориса Булатовича, - и выставила мужика за дверь вместе с покупкой. Не люблю чужих в доме.
Кстати, забыла представиться - я Саша. Двадцать семь лет, не замужем, не была и не собираюсь. Ясные глазки, стройные ножки, попка тоже не подкачала. Я умею застенчиво моргать и надувать губки, наклонять голову, крутить локон и задавать вопросы тоненьким голоском. Тогда мужчины думают, что я красивая дурочка, и начинают любить меня и спасать. Они неправы в обоих смыслах. Три языка, калькулятор между ушей, пояс по тэквандо и полная независимость в жизни. А еще я умею выманивать и ловить чудиков…
Крайняя банка все-таки сорвалась. Мохнатый гаденыш подпрыгнул чуть не до потолка, попробовал цопнуть меня в плечо, не прокусил, оттолкнулся от платья, скакнул на кухонный шкаф и проскользнул в вентиляцию - только пыль полетела клочьями. Вот зараза! Чудики в банках загомонили, толстая тварюшка, больше всего похожая на шерстяную жабу, начала раскачивать домик. Я шикнула на кунсткамеру и пошла за веником. Будем знать, что в вентиляционной решетке тоже есть ход - давно подозревала, все руки не доходили проверить.
…Забавно вышло - Учитель говорил, что до трети городских жителей может чувствовать тонкие планы полиса. Особенно восприимчивы дети до двенадцати лет, старики с помутившимся разумом и творческие натуры. Но мало чуять, надо видеть, верить и понимать. Мне повезло. Детство в старинном доме, где у каждого темного уголка свой характер. Скрипучие половицы с тусклым рисунком старого дерева, ржавые трубы, гудящая газовая колонка, стекло в коридорных дверях с выпуклым мелким тиснением. Когда грустилось, было славно сидеть в темноте и на ощупь исследовать прохладные, бессмысленные узоры. Многослойные обои - если обрывать аккуратно, по листику, удавалось добраться до старых газет, даже с ятями - и угадывать по обрывкам, что писали сто лет назад. Я часто оставалась одна - мама работала, я болела - и с утра до вечера в моем полном распоряжении были все таинственные подстолья, шершавые кирпичи стенок в ванной, витые ножки стула "модерн", пыльные дырки между подоконником и батареей. Запахи пищи, бумаги, красок, чужих духов. Звуки, стуки, скрипы и шорохи, невнятные голоса, бормочущие околесицу на чужих языках. И на все это - флер лихорадки, проницательное чутье больного. Картинка долго не складывалась. Помог случай - для другого ребенка он бы мог стать последним.
Город. Июнь. Мне было почти девять лет. Я вынесла мусор и стояла в парадной с двумя ржавыми грязными ведрами. Мелкая жизнь на прилипших к донцам клочках газеты была неинтересна, я разглядывала сложный плиточный узор пола. Завитки волн - я уже знала слово "дорический" и пробовала сопоставить наш дом и историю аргонавтов. Ухнула дверь подъезда, вошел мужчина. Незнакомый, большой. Я вежливо улыбнулась - мама учила меня улыбаться людям. Мужчина приблизился, расстегнул штаны и стал мочиться в ведро. Он глядел на меня отвратительными злыми глазами, я слышала как звенит о жесть вонючая струя, как разлетаются брызги. Лифт все не ехал. Двери ближних квартир молчали. Я поняла - сейчас будет что-то плохое. Ужасное. Жуткое.
Мужчина протянул ко мне руки. Я сильно-сильно прижалась спиной к двери лифта… и прошла сквозь нее. Внутри было глухо и мрачно. Высоко над головой светила желтая лампочка, свисали витые тросы, клубилась пыль, внизу темнела пропасть без дна. Мгновение неподвижности, невесомости тела - еще секунда и начнешь падать. Я хотела жить. И побежала наверх по тросам, продралась сквозь нелепую паутину и густой, как сметана, воздух. Движение длилось, я уже начала задыхаться. Вдруг тишину прорезал лучик дневного света. Я вцепилась в него, как в канат и вывалилась из шахты. По счастью лифт застрял на нашем этаже. Дверь кабины была открыта.
Я позвонила в квартиру, вышла мама. Я сказала, что бросила ведра внизу, потому, что какой-то мужчина в них помочился. Мама спросила, как. Я объяснила. Мама вызвала милицию. Что было дальше с виновником моего пробуждения - не знаю и знать не хочу. Осталось ощущение бега и боль в руках - тросы оказались жирными и колючими. До двенадцати лет я никому не рассказывала, как спаслась. А потом пошла в студию - рисовать. Там был Учитель. Он понял. Он все понимал. Борька, когда не ерничает, похож на отца…
Я очнулась и поняла, что тоскую над веником. Лень-матушка поперек меня родилась. А стекла, Сашура, сами полезут в мусорку? Банку жалко - в персиковых пятилитровках чудикам хорошо. Идеально подходят старые и прозрачные, из-под соков или компотов, с широким горлышком и пластиковой, немытой крышкой с банки варенья. В огуречных зверушки чахнут, а если в посуде что-то перебродило, начинают бузить или спят сутками. Ловля чудиков - тонкое мастерство, каждый финт надо вынюхивать на интуиции и другому охотнику он, скорее всего, не подойдет… Я закрыла ведро крышкой, по привычке проверила дверцу под раковиной - тишь. По ночам оттуда лезут мелкие крысоватые тварюшки. В чистом доме такие подъедают мелкие крошки и сор, но стоит развестись бардаку - жиреют и сами начинают пакостить по углам. Пару раз в затрубье заводились чудики большие и мрачные. На них звался Борька - по уговору я не выманивала никого, кто бы не помещался в банку, а недобрая тварь на полгода не меньше может испортить настроение в доме.
С батареи на пол спрыгнул Мартын. Потерся о ножку стула, заглянул в миску, подошел и требовательно мяукнул. Проголодался, мальчик. Я наклонилась погладить по мягкой шерсти, в очередной раз подивилась разнице ощущений - от прикосновения к чудику, даже мохнатому и теплому, всегда стыли руки. А кот был родной и грел. Мартын заурчал. Хороший… Сухой корм кончился, паштет он съел утром. Я предложила коту ломтик вялой колбаски. Мартын понюхал из вежливости и повернулся ко мне хвостом. Не хочу на мороз! Где джинсы?! Риторический вопрос для квартиры, в которой живу одна. Банки в шкаф… вроде все питомцы бодры и сыты.
Носки-штаны-рубашка-свитер-деньги-мобильник. Звонок. Слушаю. Да, Боря! Когда? Ну, знаешь… Абонент отсоединился. Два часа восемь минут. В два сорок радость моя привезет очередного клиента. За полчаса обернусь… А варианты? Ботинки-куртка-ключи. Вперед. Я захлопнула дверь без оглядки и побежала по коридору.
"Не так" я заметила уже на площадке. Линолеум не коричневый, а розоватый. Зеркало между лифтами. Вместо "сдыгр аппр" неизвестного грамотея, стену украшает слово из трех букв. И за окном солнце - зимнее, белое. Стало чуть неуютно - ребята рассказывали, так бывает, если выходишь не в ту дверь. Может вернуться? Лифт подъехал вовремя и разрешил колебания. В кабине все было на месте, если не приглядываться к кнопкам. Царапины, надписи, выпуклости, сигаретные ожоги и пятна маркеров делали рисунок панели неповторимым, как узор пятен на шкуре жирафа.
Лифт опускался медленно, с рокотом, словно тяжелый, неповоротливый шмель. Я слушала дом. На восьмом красная злая ссора. На пятом тяжело, неудачно заболевает ребенок… дошколенок, а сил совсем нет. На втором… я прыснула в кулак - пожилая зануда-училка из девятой квартиры занималась с кем-то любовью и сияла на весь подъезд. А у нас она была старой девой. Первый этаж. Ступенек на одну больше. Коврик вместо половика у лестницы. Что на улице? Страшно. Я распахнула дверь и с зажмуренными глазами шагнула навстречу солнцу. Снег ударил меня в лицо.
Увы. Добро пожаловать в реальный мир обратно. Учитель говорил, выпасть в смежный пласт полностью и надолго удавалось редким счастливчикам. Почти никто из них не вернулся. Можно понять, я бы тоже не стала думать - что меня в Москве держит? Был бы рядом Мартын, да еще телефон - Борьке звонить. Вот и лабаз, даже очереди не видно. "Королевскую Кошку", "Рыбный завтрак"… да, и хлеб, пожалуйста.
Напротив подъезда, загораживая проход, торчала холеная красная иномарка. Борькин "Форд" жался поодаль. Сам Борька колдовал над домофоном. Высоченный, нелепый, дубленка расстегнута, шапка сбилась, перчаток и вовсе нет. Я знала его лицо наизусть.
Клиентка красовалась рядом и производила впечатление. Норковая шубка по середину бедра - лоснящаяся шкурка богатства. Высокие желтые сапоги на безупречных ногах. Пальцы в брюликах. Простая с виду прическа - гладкий шлем платиновых волос. Легкий загар, нежные скулы, пухлые детские губы. И голубые глаза - злые и цепкие. Мне вообще не нравились женщины рядом с Борькой, а эту куклу я невзлюбила с первого взгляда. Но бизнес есть бизнес.
Я впустила гостей. Мы поднялись наверх в тесном лифте. Дама стояла спиной ко мне, тонкий запах ее духов заполнял кабину. Борька втягивал воздух, потешно водя кончиком хрящеватого фамильного носа… Черт, а она его зацепила.
Разуваться дама не стала. По квартире прошлась вальяжно, окинула мебель рассеянным взглядом - как писали в любимой книжке: "Молодые особы без единого слова дают понять, что считают вас чудачкой". Я провела ее в кухню. Борька помог спустить на стол банки. Растревоженные чудики пищали и гомонили. Я из вежливости отошла на пару шагов в сторону - пусть клиентка спокойно рассмотрит товар. Дама брезгливо покосилась на обитателей моей кунсткамеры, потом обратилась к Борьке:
- Арсений Павлович отрекомендовал, что вам можно доверять в самых щекотливых вопросах.
Борька широко улыбнулся. Я насторожилась. Не люблю клиентов с рекомендациями - они желают странного и устраивают проблемы.
- Так вот - я замужем. Мой муж прекрасный человек, обеспеченный, умный, тактичный. Редкой женщине так везет в браке, - на лице у клиентки читалось "есть чему позавидовать, дорогуша".
- Вашего мужа можно поздравить с таким сокровищем. Хороший бриллиант требует дорогой оправы, не так ли, - Борька лепил комплименты с грацией слона в пункте сдачи бутылок.
- Вы совершенно правы, - улыбка дамы стала ярче, - моего мужа можно поздравить. Проблема вот в чем. Он много работает, постоянно занят и совершенно не следит за здоровьем. И уже далеко не молод. Я волнуюсь за мужа, - дама облизнула будто бы пересохшие губы и многозначительно глянула на Борьку.
…Импотент что ли? Вряд ли такую фифу колышет, встает ли у старика в постели. Или срочно нужен ребенок?… Я попробовала поймать Борькин взгляд, но он неотрывно пялился на красотку. И крутил в руке уже обгрызенный карандаш - кажется, нервничал.
- Мне хотелось бы убедить мужа быть внимательней к своему здоровью, - взгляд клиентки метнулся в угол, голос чуть дрогнул.
Я решила вступить.
- Обратите внимание, этот малыш светит жизненной силой на всех обитателей дома. Если ваш муж чувствует себя усталым, ему сразу станет легче, - чудик, похожий на кактус с глазками, проигнорировал покупательницу, я взяла следующую банку, - А вот забавная зверушка - она способствует плодородию и деторождению…
Нетерпеливым кивком дама отмела идею стать хозяйкой апельсиновой лапушки. (А жаль - чудька способствовала плодородию всех обитателей дома, включая муравьев, тараканов и других чудиков).
- Понимаете…, - тут клиентка замялась, - мне хотелось бы, чтобы муж сам осознал необходимость лечения. В самой лучшей, самой дорогостоящей клинике - я ничего не пожалею.
- Понимаю, - подойдя ближе к даме, Борька кивал с видом мудрого аксакала, - продолжайте.
- Мне сказали, есть такие зверушки, которые помогают, - неожиданно дама некрасиво, пятнами покраснела, - совсем безопасные. Нужно принести ее в дом и человек начинает тревожиться. Волноваться. Беспокоиться.
- Да, конечно, - Борька был весь внимание. Я начала звереть - неужели ради смазливой фифы он сделает подлость?!
Дама продолжила:
- Человеку начинают сниться странные сны, слышаться голоса, видеться несуразности… И он сам понимает, что ему необходимо лечение.
Красивые Борькины губы изогнулись в усмешке, он положил карандаш на столешницу и приблизился к даме вплотную:
- Короче говоря, вы хотите свести с ума надоедливого старика-мужа?!
- Да, - дама моментально совладала с собой, похоже ее кто-то неплохо вышколил, - Мне необходимо отправить его лечиться, пока этот выживший из ума козел не переписал завещание. Что я буду должна вам за помощь?
- А чем вы готовы платить? - с расправленными плечами и гордо поднятой головой цыганистый Борька и впрямь походил на падшего ангела.
- Десять тысяч сейчас и тридцать по окончании дела? - клиентка зашевелила губами, подсчитывая, - Растаможенный "Форд-эскорт"? Коттедж в Подосинках? Хотите что-то еще?
Роскошный бюст дамы распирал блузку. С такой внешностью мудрено сомневаться в собственной неотразимости.
- Наденьте шубку! - галантным жестом Борька протянул клиентке норковое великолепие.
Послушно набросив мех на плечи, дама повернулась на носочках, как манекенщица - кажется, она решила показать товар со всех сторон…
- И убирайтесь к чертовой матери! - густой баритон заполнил кухню, Борька был бесподобен. Я прыснула в кулак. Клиентка онемела.
- Здесь почтенное заведение. Мы продаем зверей. Вам нужны бандиты. Вон! - Борька наступал на даму, та пятилась. Чудики верещали. Мартын нацелился под шумок пометить сумочку дуры, я его оттащила - и так неплохо.
Уже в прихожей дама попробовала козырнуть:
- Придурки, я все расскажу Арсюше!
Монументальный Борька расхохотался фифе в лицо:
- Арсений Павлович, девушка, непременно узнает, как пользуются его именем и рекомендациями. Уж меня-то он слушать станет! - тут Борька грозно нахмурил брови и сделал величественный пасс рукой. Даму сдуло.
Дверь захлопнулась. Я повисла у Борьки на шее. Опять провел, негодяй!
Потом мы сидели на кухне и пили остывший чай из любимых Борькиных синих чашек. Я рассказывала всю неделю, которую мы не виделись, Борька поддакивал и кивал. Со знанием дела осмотрел новых питомцев, похвалил многоножку, посетовал на апельсиновую зверушку - хороша чудька, только в доме, куда она попадет, Ноев Ковчег расплодится. К шерстяной жабе он приглядывался дольше прочих, постучал по стеклу, спросил, хорошо ли ест - а ела плохо, и подвел резюме - выпустить. Не приживется. Я согласилась - зверушке было явно неуютно в неволе, и приручаться она не хотела. Жаль - чистить сны умение редкое.
Я взяла банку и отнесла ее в спальню, к изголовью кровати. Борька снял крышку. Робким движением жаба подкралась к выходу, моргнула янтарными зенками, выскочила и исчезла, будто всосалась в стену. Мы вернулись на кухню выпить рюмочку коньяка за здоровье освобожденной тварьки. Тусклый зимний закат рассыпал желтые пятна по стенам кухни. Мы молчали - нам было уютно молчать вдвоем. Редкий час тишины и покоя, тепло родного плеча… Но, как водится, зазвонил телефон. Борька тут же засобирался. Многоножка без всякой приманки согласилась на переезд и сидела за пазухой смирно, даже зубки не скалила.
Я проводила друга до лифта и вернулась в пустую квартиру. Мартын прыгнул мне на колени. Веселей тосковать, гладя зверя по мягкой шерсти. Мы познакомились в студии - мне было тринадцать лет, Борьке семнадцать. Мы ни разу не расставались. И ни разу за эти годы не смогли сделать шага навстречу друг другу. Случалось, он оставался у меня ночевать, бывало - спали в одной палатке, из каких геморроев вытаскивали друг друга - лучше не вспоминать. Понимание с полуслова. Доверие. Верность. И ничего больше. Захотелось еще коньяку… Нет, Сашура, лучше поставить бутылку в шкаф. Близится полнолуние - чудики чуют фазы луны и ночная охота может оказаться удачной. Значит надо поспать.