Несмотря на муки душа выглядела очень импозантно, даже величественно. Громадного роста, зычный голос. Седина придавала благородство его красивой голове. Фиговый листок, неизвестно как оказавшийся там где нужно, вероятно из уважения к его высокой должности на земле. "Я тут недавно" – сказала душа и начала свою покаянную исповедь. После одной очень крупной взятки, которую я взял, дьявол буквально вытолкнул меня из тела. И вот я внезапно здесь. Говорит, что прихватизаторы за копейку получили государственное имущество. Это так. Они, действительно, мало заплатили государству. Государство в результате этого стало нищим. Оно очень много дало нам, государевым служащим, на всех постах сидящих. Государство одно, а нас государевых служащих много. Государство, как последний алкоголик раздавало свое имущество и природные богатства направо и налево. И вот оно стало совсем нищим. И раздавать уже нечего. А сможет ли нищий, "последний алкоголик" прокормить свою многочисленную семью. Нет, дети его будут голодные. Так и нищее государство. Сможет ли оно прокормить своих бесчисленных детей, называемых населением, которые ждут от него помощи и тепла. Нет! Меня мучает, здесь в аду, вопрос: "Почему государство так жестоко к своему родному чаду, к своему населению, к своему народу. Тут в разговор вступила Фигура, с интересом слушавшая разговор. "Я понял, что у вас государство слабое. Машина государственная вся расшатанная, разболтанная. И тут все зависит от шофера. Крепкий шофер у руля, думающий о интересах простых пассажиров. И тогда все в порядке. И машина вся починена и все гайки подкручены и простые пассажиры довольны. Их ведут в нужном направлении. А пассажиром только и нужно, чтобы все жили сыты и была крепкая крыша над головой. И хорошая денежная работа. А если шофер, не умеет чинить машину, не умеет управлять машиной и не знает куда ехать, и главное, о своих простых пассажирах не думает, то пассажиру совсем туго будет. Привезет шофер туда, где голодно и худая крыша над головой будет"" И тут в разговор опять вступила душа, которая воскликнула: "Я жертва. Я жертва обстоятельств. Если государство слабое и платит своим государевым слугам копейки за их работу, а тут столько соблазнов и никакого контроля. И никакой ответственности. Как можно отказаться от взяток, когда тебе их насильно в руки дают. А так, я хороший человек – добавила душа – Прекрасный семьянин. Но тут бес попутал. Буквально бес! – воскликнула душа. Ведь поставь на мое место кого угодно, хотя бы тебя – душа показала в сторону Фигуры. "Ты ведь тоже стал бы брать". Фигура горестно почала головой. "А теперь я отрабатываю свои муки предварительно, краткосрочно. 1 час утром и 1 час вечером – пока мое бренное тело еще живое на земле. А муки мои состоят в том, что чем больше я настроил на земле на ворованные деньги, квартир, коттеджей, машин, гаражей, яхт и т. д. и т. д., тем больше мне надо строить их здесь в аду из снега. А построив все это опять ломать и рушить. А потом снова строить. И так вечно. А снега кругом на строительство становится все меньше и меньше. Вот мои сани. Я впрягаюсь в них и иду все дальше и дальше за снегом. И так 1 час ранним утром и 1 час поздним вечером. А по ночам я бегаю вокруг моих снежных богатств с мешком грехов и чувствую, что мешок моих грехов из месяца в месяц, из года в год становится все тяжелее. Сейчас я исполняю предварительные мучения. Час утром и час вечером. Днем, остальное время сижу в ледяной яме, жду когда умрет мое бренное тело. И тогда мое мучение начнется исполнятся сполна. С раннего утра по поздней ночи. И всю ночь я буду бегать с мешком своих грехов вокруг снежных богатств. И чуть подскользнешься, на секунду остановишься, как яростным кнутом по спине огреет меня яростный бес с горящими от гнева глазами. И мука эта будет продолжаться вечно. Незадолго до того, как моя душа внезапно улетела сюда, в ад, моя жена говорила мне, что очень мечтает купить на ворованные деньги коттедж в Сочи. О! Я умоляю свою жену! Не покупай! Пожалей бедную душу своего любимого мужа. Хоть немного облегчи мои страдания. Мне тут меньше надо будет строить. Скажи жене моей и телу моему, пусть отдадут все, что построено и куплено на нечестные деньги на доброе дело: на детские дома, на дома инвалидов и престарелых, церкви. Пусть сами делают добрые дела на земле. Все это мне немного поможет в аду. Я никогда не верил, ни в ад, ни в рай. Я не был верующим. И равнодушно относился ко всем религиям. Но ужас! Все о чем они проповедуют, все это оказалось реальностью. И ад – это жестокая реальность. Я не посещал церковь, хотя сейчас на это мода среди служивых людей пошла. На великий праздник прийти и встать на самом видном месте, чтобы простой верующий люд видел и думал, что и мы богобоязные люди тоже.
Лада рассказала душе о встрече с душой "прихватизатора" в 1-ом кругу ада. О! Обрадовалась душа. Так это мой приятель. И от него мне не мало денег перепало. И он тоже здесь, в аду! Вот бы нам встретится – поговорить. Фигура загадочно улыбнулась при этом. И на последок, душа не привыкшая даже к тем, еще не большим страданиям, завопила "Расскажите все моей любимой жене, детям и моему телу. Умоляю вас. И грузная душа казнокрада рухнула на колени, протягивая руки к Ладе в прощальной мольбе. О, если бы его увидели в этот момент все его высокопоставленные приятели и знакомые.
"Я все передам на земле" – сказала добрая Лада. "Если меня только выслушают. Я буду молиться за вас".
Глава 3. Круг 3. "Петрушка-властолюбец"
И снова в скорбный путь. Тропа становилась все круче. Лада совсем потеряла силы. Фигура, в которой впервые за тысячу лет проснулось светлое чувство любви, нес ее на своих слабых крыльях вперед. Но и он устал.
Останавливались все чаще. И вот впереди ворота. Вход в 3-ий круг ада. Все те же яростные бесы. Все та же безрадостная иссиня-черная темнота кругом. Лишь издалека доносились жалобные стоны и стенания мучеников. Опять разговоры с бесами. "Вот там, новая партия, недавно только пригнали. И бес показал направление, куда идти. И вот они на месте. И Лада увидала жуткое зрелище. Душа, вся израненная и в кровоподтеках карабкалась по обледеневшей узкой лестнице на вершину ледяного пика. Забравшись на верх, она вступала на скользкую крохотную площадку на вершине. Но тут же подскальзывалась и срывалась вниз, на ледяное поле, усеянное острыми обломками окружающих пиков. И с диким воплем душа падала вниз, долго билась там в конвульсиях. Вставала и снова брела к скользкой лестнице и лезла наверх. Чтобы все начать сначала. Все тело души было в кровоподтеках и синяках, поломанные руки и ноги плохо слушались и тут еще у лестницы стоял яростный бес и стегал кнутом беспощадно, за малейшее промедление. Лада подошла поближе к несчастной душе и сразу же узнала ее. И этот тоже здесь" – прошептала она горестно. "Кому же тогда верить". По просьбе Фигуры душа остановила свой бег, а яростный бес отступил от него на короткое время. Душа подняла свои утомленные глаза на Ладу и ничему не удивилась. За свою долгую жизнь, душа вообще перестала удивляться. Раз так есть – значит это кому-то надо. А Фигура объяснил Ладе, что здесь проходят муку "петрушки-властолюбцы". Те, кто попирая все человеческие нормы морали и совести, стремились к власти, на любом уровне и не ради служения людям, во имя их блага. Нет, наоборот, для удовлетворения собственных амбиций. Для насыщения своего собственного кармана.
Все у них оборачивалось красивой фразой. Демагогией. Дела резко расходились с обещаниями. Очень много обещаний. О, если бы это было бескорыстное служение тем людям, над которыми их поставили. Если бы они работал во благо людей, которые им поверили. И мучения души "петрушки-властолюбца" в том, что она должна по ледяной лестнице взбираться на вершину одного из окружающих пиков и скользя там падать вниз. И весь сломанный, разбитый, окровавленный снова карабкаться наверх. И чем выше черная душа вскарабкалась на земле, тем выше ей карабкаться здесь, в аду. И с еще большей высоты падать вниз. И так, каждый день. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, из столетия в столетие. Вечно – такая мука и такие страдания. Душа мгновенно, манерным движением прикрепила себе фиговый листок. И театрально стала бить себя руками в грудь. И заговорила, прекрасно поставленным голосом, вот ее покаянная исповедь. Я каюсь, я виноват. Я мало думал о людях, которые мне доверяли. Если откровенно, я о них совсем не думал. Я по природе актер. Жизнь для меня всегда была сценой. Я играл некую роль Героя-любовника. Зрители, то бишь простой народ, хлопали, кричали "браво". Зрители любили меня, мое актерское кривляние на сцене жизни. Но наши реальные жизни были разделены рамкой сцены. Я жил своей жизнью. А они своей. И только когда мне нужна была поддержка, помощь благородных зрителей, я снова устраивал им спектакль. И срывал аплодисменты доверчивых зрителей, то бишь простого народа. И так все время. Да, я – актер, я фигляр – декламировала, как на сцене, душа. – Но это уже беда глупого зрителя, то бишь простого народа, что он любил меня, верил мне. И при любых спектаклях, которые я устраивал, когда это мне было нужно, зрители, то бишь простой народ, опять и опять верили мне. По истине, терпение зрителя, то бишь простого народа бесконечно. Его можно надувать бесконечно. "Петрушка-властолюбец" – подумала Лада – "Все они Петрушки на балагане жизни.". А душа продолжала "Как там мое тело. Пусть оно больше не дает пустых обещаний. Ведь оно знает, что их все равно нельзя выполнить. А ведь каждое невыполненное обещание – это грех. А мой мешок грехов и так уже велик и тяжел. И тут "Петрушка-властолюбец", наконец, вздохнул совершенно натурально. "После всех страданий, которые я здесь испытал, я понял простую истину. Что мы "Петрушки-властолюбцы" все-таки слуги зрителей, то бишь простого народа. И не зрители, то бишь простой народ, у нас в услужении, а мы у зрителя, то бишь простого народа, в услужении. И надо нам переставать быть "Петрушками-властолюбцами", а надо становится настоящими слугами зрителя, то бишь простого народа. И не играть на сцене, а просто работать. Чтобы зрителю, то бишь простому народу, лучше жилось.
Я никогда не верил ни в ад, ни в рай. Я не был верующим и в церковь ходил только по великим праздникам, как на сцену. Чтобы зритель, то бишь простой народ, видел, что я тоже верующий. И если на меня наводили телекамеру, то даже и крестился, правда не очень умело. Я равнодушно относился ко всем религиям. Но ужас! Все о чем они проповедуют, все это оказалось реальностью. И ад – это жестокая реальность. Я исполняю здесь, в аду, свою муку в урезанном виде – пока один час в день влезаю на ледяную пику и бросаюсь вниз. А вечером 1 час со своим мешком грехов бегаю вокруг этой ледяной пики. А остальное время сижу в ледяной яме и жду смерти своего бренного тела. И уж тогда мои муки будут исполняться в полной мере. Лада рассказала о встрече с "прихватизатором" и с "казнокрадом". О! – обрадовалась душа – Это мои хорошие знакомые. Сколько мы вместе дел провернули. Они тоже здесь, в аду. Хорошо бы нам встретиться. Передавайте им от меня большой поклон. "Они раскаялись, как и вы" – сказала Лада. – Страдания очищают душу" – ответила душа. И только здесь, в аду, душа оценивает свою земную жизнь со всей искренностью и со всей совестью, чего она не могла бы сделать на земле. Будете на земле, зайдите к моему телу и расскажите все, что видели – умоляла душа. "До свидания. Я все передам на земле. Если меня только выслушают" – сказала добрая Лада. – "Я буду молиться за вас".
Душа "Петрушки-властолюбца" долго махала им во след, пока плетка яростного беса не вернула его к жесткой действительности.
"Я организую их встречу на миг, – сказала Фигура. – Мне это будет тяжело, но я уговорю бесов, чтобы они доставили их сюда и обратно. У бесов сил много и им ничего это не стоит". И вот прошло время, и перед глазами потрясенной Лады возникла небольшая картина. Встреча закадычных приятелей на том свете, в аду. "Прихватизатор", "казнокрад" и "Петрушка-властолюбец" как увидели друг друга, так и замерли на секунду от неожиданности и удивления и бросились в объятия друг друга. Страдания очистили их души. Спесь слетела с них. И разговор они вели безо всяких задних мыслей о пользе, выгоде и взаимных сделках. Просто общение душ друг с другом. Как лучшие, бескорыстные друзья. Они стали вспоминать свою прошлую, богатую Московскую жизнь. Совместные походы в рестораны, поездки на охоту. "Кончайте", – взывал к ним ангел падший. "У вас осталась одна минута". И тут не сговариваясь, в эту последнюю, торжественную минуту они упали на колени. Из их глаз лились слезы. Исполосованные плетями, перебитые острыми кусками льда, все в незаживающих кровоподтеках и язвах – они мелко дрожали и восклицали: "Умоляем свои бренные тела, умоляем жен, детей, родственников, своих друзей, соратников по делу, отдайте все обратно, что вы получили неправедным путем. Делайте добрые дела, постройте дома для сирот, инвалидов и престарелых. Стройте школы и больницы. Отдайте свои миллионы рублей, нажитые неправедным путем, пенсионерам, чтобы их пенсия хотя бы немного поднялась, а не была на грани выживания. Идите в церковь и молитесь о спасении своей души. Только вера в Бога и добрые дела помогут вашим душам, облегчат чашу ваших страданий.
Мы поняли только здесь эту великую истину, пройдя путь страданий и мук. Есть две главные заповеди: любовь к Богу и любовь к ближнему. Исполняйте их. А нам придется тут вечно страдать. О, если бы мы знали раньше, там на земле, что все это жестокая реальность. Если бы знали. "Я буду молиться за вас" – сказала добрая Лада. Яростные бесы подхватили несчастные души подмышки и унесли к местам исполнения своих вечных мук. "Долог ли наш путь" – спрашивала добрая Лада своего спутника. "Увы, долог" – отвечала Фигура. Человеческая природа так богата пороками и грехами, что нам еще идти и идти. Но давай отдохнем. Вон большой торос и в нем я вижу большую пещеру. Там наберемся сил. И вот они сидят в пещере, укрытые от сильного ветра.
Фигура помолчала и потом сказала "Закон природы таков. Если телу человека нужна еда, теплая крыша над головой, комфорт, то человеческому духу, душе человеческой – это ничего не надо. Ничего материального душе не надо. Душе нужна духовная пища. И самая возвышенная пища – это любовь. Любовью и любовью пропитана истинная душа человека, данная ему Богом. И Божья душа человека пропитана любовью к Богу, любовью к ближнему. Вот истинный хлеб для души. Фигура вздохнул. "Я это поздно понял. Ленность души, отсутствие ясной цели мне мешали. И потому я не примкнул ни к силам добра, ни к силам зла. И оказался "ни туда и ни сюда". Одни лишь терзания, метание из стороны в сторону. Поиск пути. Вечный поиск. Вместо того, чтобы делать реальные дела. Если добро – то борись за добро. Если зло – то борись за зло. А так сплошной поиск пути и никаких реальных дел.
Как это мне напоминает вашу земную русскую интеллигенцию – цвет народа. Тоже одни душевные бросания из стороны в сторону, метание туда и сюда. И все на словах. И никакого реального дела.
А в итоге, кляня себя и каясь она снова и снова обслуживает тот порядок, который сложился в обществе. И я – горестно вздохнула Фигура – И я тоже метаюсь. И туда и сюда. И обслуживаю и тех и этих. Везде на мелких поручениях. Таков мой удел. Да, – горестно вздохнула добрая Лада. Ты "ни туда и ни сюда" – это удел всех кто не имеет твердых принципов, не борется за них, не готов понести за них муки смертные и даже умереть.
Так в философских размышлениях прошел их отдых. "Ну, в путь" – сказала Фигура. Лишь любовь к тебе, моя добрая Лада, дают мне силы. Я тоже устал.
Я раньше не знал духовной любви. Но теперь я понял. Что духовная любовь дает нам силы неимоверные. Я готов нести тебя все дальше и дальше. Какая жалкая и низменная человеческая любовь, там на земле. Это эротическая гимнастика двух земных тел, с целью достижения минутного оргазма. Как она бледна и мелка по сравнению с духовной любовью, – которая вечна.
Любящие души любят друг друга на земле и затем находят друг друга на небесах. И любовь их вечна. Фигура бережно подхватила Ладу и понеслась как стрела дальше.
Глава 4. Круг 4. "Вор поневоле"
И снова в скорбный путь. Окружающий пейзаж не менялся. Все та же чернота. Бесконечные ледяные скалы и ледяные поля. Вот и ворота. Это вход в 4-ый круг ада" – сказала Фигура. Опять разговоры с яростным бесом "Вон там, налево, пришла большая партия душ – сказал бес. И Лада подошла к ближайшей душе. И ее глазам открылась жуткая картина: некая душа отчаянно пилила себе сначала правую руку. Пила была тупая. Ее, вероятно, уже тысячу лет никто не затачивал. Отпилив правую руку и не дав ране даже зарубцеваться, душа тупой иглой с нитками протыкала кожу вокруг раны и зашивала руку. И не передохнув ни секунды душа начинала свою страшную операцию снова. Но уже с левой руки. Передохнув секунду душа хватала свою правую ногу, а затем и левую ногу и делала с ними тоже, что и с руками. И так страшный процесс повторялся все время в той очередности. Лада уже привыкшая ко всему, все же ужаснулась этой картине.