Роман "Стальные солдаты" входит в серию "Ледниковый период" и является по замыслу первым, хотя уже опубликованы из этой же серии романы "Чаша Афродиты" и "Весталка". Целью автора было отнюдь не создание еще одной хронологической книги о Сталине и его злодеяниях - ни с позиции Прокурора, ни с позиции Адвоката, ни даже с позиции Судьи.
"Стальные солдаты" - художественное произведение, это именно страницы жизни как самого Сталина, так и того недавно минувшего, странного по своей сути времени. Ледниковый период, начавшийся в России с 1917 года, с насильственным утверждением в ней утопий марксизма-ленинизма, не кончился и сейчас. Мамонты и саблезубые тигры еще бродят по ней. Лед тает, но еще много холода и размытой грязи - хватит надолго.
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
ПРОЛОГ 1
ГЛАВА ПЕРВАЯ. АНТИХРИСТ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ. "И ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО…" 6
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. "ГЛУПАЯ И ПРИМИТИВНАЯ" 8
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК 10
ГЛАВА ПЯТАЯ. КОГДА В ДЕЛЕГАТОВ ЦЕЛЯТСЯ ИЗ ВИНТОВКИ 15
ГЛАВА ШЕСТАЯ. "НЕ УБИЙ…" 20
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ШАЛЬ 25
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ВАРФОЛОМЕЕВСКИЙ ГОД 27
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЧТО ЗНАЛА СВИНЬЯ… 30
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ "ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ" 33
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. "РАССТРЕЛЯННЫЙ 4 ФЕВРАЛЯ 1940 г." 34
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. КРЕМЛЕВСКИЙ ПЛЕННИК 36
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ПАРАД 39
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ДЕНЬ ПЕРВЫЙ 41
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. "ЭТО БУДЭТ ВЭЛИКАЯ… ОТЭЧЭСТВЭННАЯ ВОЙНА…" 45
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ПОД МОСКВОЙ… 49
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. СТАЛИНГРАД 54
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ТАНКОВАЯ ДУГА 58
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. НОВОЕ ОРУЖИЕ 62
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. "И УВРАЧУЙ РАНЫ ДУШИ МОЕЯ…" 64
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. НА ОТДЫХЕ 66
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. СТРАШНАЯ МЕСТЬ 69
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. И ЕЩЕ ОДНА СТРАНИЦА 71
ПОСЛЕСЛОВИЕ (ИЛИ ВМЕСТО НЕГО) 74
Никонов: Продолжение чтения - За красной чертой 74
Примечания 77
Николай Григорьевич Никонов
Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6
Стальные солдаты
(СТРАНИЦЫ ИЗ ЖИЗНИ СТАЛИНА)
Геннадию Петровичу Яшину - Благородному Человеку - посвящается
Роман впервые опубликован в журнале "Урал", 2000 г., № 3–5.
Под названием "Иосиф Грозный" сокращенный вариант романа издан в: М.: Эксмо, 2003.
Текст печатается по журнальному варианту.
ОТ АВТОРА
Роман "Стальные солдаты" входит в задуманную мной серию "Ледниковый период" и является по замыслу первым, хотя уже опубликованы из этой же серии романы "Чаша Афродиты" и "Весталка". Моей целью было отнюдь не создание еще одной хронологической книги о Сталине и его злодеяниях - ни с позиции Прокурора, ни с позиции Адвоката, ни даже с позиции Судьи.
"Стальные солдаты" - художественное произведение, это именно страницы жизни как самого Сталина, так и того недавно минувшего, странного по своей сути времени. Ледниковый период, начавшийся в России с 1917 года, с насильственным утверждением в ней утопий марксизма-ленинизма, не кончился и сейчас. Мамонты и саблезубые тигры еще бродят по ней. Лед тает, но еще много холода и размытой грязи - хватит надолго.
Один из моих оппонентов-недоброжелателей заметил мне как-то: "Да что ты знаешь о Сталине!" Могу ответить не только ему: знаю больше, чем Алексей Толстой, когда взялся писать роман о Петре. Сталина я хотя бы видел воочию, слышал его выступления, смотрел кинохроники, бывал в тех местах, где он жил (кроме Тегерана), и, наконец, еще октябренком собирал "досье" на Сталина, складывая в папки вырезки из газет, журналов и переписывая что было возможно. Сбор этого "досье", начатого примерно с 36-го года, я продолжаю и сейчас.
Еще раз хочу напомнить: "Стальные солдаты" - художественное произведение, где, без запланированных передержек и стараясь быть объективным, не отрицая сталинской жестокости и преступных деяний (особенно если смотреть с позиций сегодняшнего дня), я хотел бы показать Сталина и обычным человеком, и тем, при ком Россия вышла если не на первое, то уж и не на второе место в мире по своему значению.
"Он принял разоренную Россию с сохой, а оставил ее великой державой, оснащенной атомной бомбой", - это сказал о Сталине отнюдь не его друг - Уинстон Черчилль.
Мерить фигуру Сталина обычным аршином нельзя, ибо даже Ленин по сравнению с ним был не более чем Анти-христом-разрушителем. Время Лениных - Сталиных прошло. Но надо помнить о нем любителям революций.
ПРОЛОГ
Бог смотрит на высокие горы и дарует им вечные снега.
Армянская пословица
Думаешь, это Твоя страна и Твой народ?
Тысячу лет ты владел ею и гнал МЕНЯ? Ты наставил в ней свои храмы, и твои жрецы в них день и ночь проклинали меня? Анафемы? И ты думал, что покорил меня?
А вот я теперь покажу тебе свою силу и поверну и повергну твой крест, и твой народ, как стадо, пойдет за МОИМ сыном, имя ему будет: ВЛАДЕЙ МИРОМ, и видом он будет как человек, а сущностью - Сын мой: АНТИХРИСТ!
Его родит земнородная жена именем Мария, и страшен будет путь его, сокрушающий все твои заповеди!
Так говорил НЕКТО в черных одеждах, и раскаленно горели только его глаза, ибо едва выступал он из сотворенного им зловонного серного мрака. И так, не отвечая ему, внимал НЕКТО в белых одеждах и в белом сиянии…
И так было..
ГЛАВА ПЕРВАЯ. АНТИХРИСТ
Антихрист - противник Христа, злой дух, ратующий против истины и добра. Долженствующий явиться перед концом (века) мира. И будет побежден Христом.
Из Толкового словаря
И прииде Антихрист, и соблазнит мнози.
Библия
Партия - безумие многих ради выгоды единиц.
Этот коренастый, низенький, нескладно бойкий и всегда как-то нелепо ступающий (когда он шел, всегда коротковатые штаны его болтались вправо-влево) человечек с усмешливо-медвежьими, но тотчас по-медвежьи каменеющими, широко расставленными глазами отличался от всех обычных людей необъяснимо страшной, отталкиваюгце-притягивающей аурой. Он был намагничен, наполнен ею, никогда никому и ни в чем не уступающей, самоуверенной - надо бы страшнее, непонятнее! - магией монстра- нормальное слово-определение тут не находилось: некая биомашина с атомной силой дикого самодовольства, властности и неуживчивости. Посмотрите на редкие непарадные его фотографии. Вот он играет в шахматы у Горького, на Капри… Как надвинут его котелок, какая окаменелость упорства в выдвинутом подбородке. В шахматы он редко проигрывал, а если проигрывал, больше с тем играть не садился. А вот он смотрит кому-то прицельно в лоб - два пистолетных, винтовочных зрачка. Там же, где он лучится, улыбается, - личина, которую он так же легко надвигал, как и сбрасывал, - маска лицедея… Он никогда никому ни в чем не уступал - так было с детства… И еще он вечно спорил, спорил со всеми, кричал, картавил своим напористым голосом.
Таким он был с детства. Неуправляемый, непослушный, все куда-то лезущий, напичканный дурной, прущей из него энергией. В гимназии его звали: Квя-квя. Или просто: Квя. Гимназия и тогда не жила без прозвищ. Их давали друзьям и приятелям, врагам и недругам. У Вовочки Ульянова не было друзей. Ни одного. Он просто ни с кем не дружил. А если и возникало какое-то подобие дружбы, тут же ломалось, распадалось, и Квя уже словно не замечал бывшего "друга".
Нередко его обижали, давали и тумаки. А он никогда не лез в драку, до ужаса боялся грозных гимназически повес, был позорно труслив - и ненавидел обидчиков накрепко западающей, цепкой памятью. Спасало-защищало Вовочку Ульянова только то, что отец его был важный чиновник по департаменту народного просвещения. Кому-то Квя казался даже безобидным, и если ему грозили, то лишь затем, чтобы вволю похохотать, увидев, как сутулясь, нелепыми прыжками удирает он от гимназии к дому. Детки личных и столбовых дворян, золотозвонного купечества, они и потом не могли понять, почему их так безжалостно стреляли в залитых мочой и кровью подвалах и застенках дебилы и садисты в черных кожанках, точные подобия их бледных мертвоедов-вождей.
Тот унизительный период своей жизни Квя не любил вспоминать. Но не оттуда ли шла-копилась истинно дьявольская ненависть ко всем, кто был лучше, выше, красивее, знатнее и богаче? Большая семья и не столь уж великое звание чиновника-отца не создавали безоглядного достатка. В семье всегда строго экономили, считали каждый грош, и оттого, знать, отношения всех были трезвы, расчетливо-холодны. Все члены семейства жили как-то обособленно, закрыто, уединяясь в своих делах и душах, и, пожалуй, никто, кроме такой же медведицы-чертовки сестры Марии, Вовочку не любил. Мать, без конца беременная (девять беременностей!), была строга, холодна, властна и если кому и дарила свое расположение, так только "другу семьи", личному доктору Ивану Сидоровичу Покровскому, бравому мужчине, на которого она была до странности похожа. Есть фотографии, где они стоят рядом, - пара, до того похожая на супружескую, что эта особенность и ненаблюдательному сразу бросается в глаза.
Старший брат Александр Ульянов, увечный юноша (был горбат), угрюмый и неразговорчивый, был в семье отдельным, увлекался биологией, жил закрытой, неясной жизнью.
А Илья Николаевич - отец, вечно больной, лысый, из-держанно-изможденный, с трудом тянул лямку чиновника-трудяги, подолгу бывал в отъездах и, возвращаясь под семейный кров, удивленно поглядывал на странного, буйного сына, то носившегося по комнатам, то ссорившегося с домашними, то без выбора читавшего что-то из не слишком богатой семейной библиотеки.
Все жили отчужденно-разорванно. Однако всем правила МАТЬ, отнюдь не благостная, кроткая наседка, как она изображается в лживой литературе, но женщина жесткая, решительная и безоговорочно-властная.
Задумайтесь, задумайтесь, читатель, почему в одной семье родилось-выросло ДВА цареубийцы: один несостоявшийся и один совершивший это преступление с леденящей кровь жестокостью?
Антихрист и не мог быть другим. Изгой в гимназии, изгой в семье. За низенький рост и картавость его презирали и девочки-гимназистки, он не ходил на веселые рождественские и пасхальные вечера, не умел танцевать, не пытался даже знакомиться с юными прелестницами. Лишь в теплые зимы он показывался на катке (холодов отчаянно боялся) и в мороз, единственный во всей гимназии, являлся в башлыке и с черным теплым "наносником", придававшим его лицу с широко расставленными глазами-углями жутковатое выражение. На катке он опасливо катался всегда у обочины, не в струе и не в стаях озорных, летящих по кругу и даже наперерез гимназистов и гимназисток в модных юбочках, милых шапочках, муфтах-ротондах, и на катке он выделялся, выглядел погруженным в себя "старичком" - плечистый, сутулый, коротко и неторопливо толкающийся с ноги на ногу на длинных, не по нему "норвегах", никому не интересный и не нужный.
Уже тогда он был не человек, но Антихрист - сын Сатаны, рожденный на свет избранной им женщиной. Их, Антихристов, по высшему сатанинскому закону удвоенных чисел она и родила двух. Но первому суждено было исчезнуть, чтобы своим исчезновением проложить путь второму. Не будь первого воплощения, не воплотилось бы и более страшное - второе.
Так было предсказано в великой нерукотворной книге, которую сотворил НЕКТО для идущих к нему.
Христос и Антихрист, рожденные Богом и Сатаной, может быть, для единой сущности движения жизни, не могли быть безучастными к людям. "И прииде в мир Антихрист и по пришествии соблазнит многих". Ему, Антихристу, легче и проще, чем Божьему сыну с его заповедями. Божьи заповеди требуют терпения, победы над собой, смирения, отречения. Антизаповеди Антихриста доступны всем, и мало таких, кто не прельстился бы их лукавой сутью. Бог - Правда! Антихрист - Ложь… Но какая! "Равенство", "Братство", "Свобода!", "Мир народам!", "Земля - крестьянам!", "Фабрики - рабочим!", "Бедные - топор на "богатых"!", "Грабь награбленное!", "ВСЕМ ПОРОВНУ!".
Какие поверить Сатане? Антихрист умен. Антихрист умеет крепить свое царство. Кровью… Страхом… Голодом… (Мы должны учесть каждый ПУД хлеба!! И выдавать его потом "пайками", отобранный, изъятый, нетрудовой! Вырастил ли Антихрист хоть одно зерно?!) А еще насилием… Обманом… Одурачиванием… Несбыточными посулами… Все заповеди у Антихриста наоборот. Так же повернут крест. Вот они: "Бога нет!", "Человек - звучит гордо!", "Твори, человек, кумиров и поклоняйся им! Они - вожди! Гениальные продолжатели дела Антихриста. Они учат: "Грабь!", "Доноси, хоть на отца!", "Убивай ближнего!", "Поднимай нож на брата!", "И желай жены его и всего, чем он владел", "Рви крест с храма!", "Лжесвидетельствуй, если выгодно", "Плюй на родителей!". И - подохни, трудясь на сатанинскую власть. Сатанинский хохот над безумной, пылающей, льющей братскую кровь страной. Сатанинская власть над всякой непокорной спиной. Сатанинская пуля в непокорную голову..
Все-все это было уже в лобастом лысеющем черепе нового воплощения Дьявола.
"Страдать за людей на кресте? О-хо-хо-хо-хо! Ах-хха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Архиглупость! ПУСТЬ СТРАДАЮТ ОНИ!"
Сатана давно приметил эту бескрайнюю землю. И давно, от первого века, шли и шли в одиночку и нашествиями в нее, Богобоязненную, Боголепную и Богопослушную, посланцы его: чернокнижники и пророки будто, под видом учителей и просветителей. Несли благообразную ложь, лезли во все щели и прибирали к рукам доверчивых власть-имущих. Бесноватый Иван, убивший сына своего, и бесноватый Петр, нареченный всуе "великим" и также убивший своего сына, и великая блудница, убившая своего мужа, и сумасбродный ее отпрыск - все приняли указующий перст Сатаны.
Но силен был Бог над этой Землей, и не мог ею овладеть Дьявол, Лукавый, насылая и пробуждая всех этих Пугачевых, "декабристов", "народников", анархистов и эсеров. Каракозовы, Каляевы, Фигнеры-Засуличи, Халтурины и Савинковы… Кто вы? Чьи вы? Зачем вы? ЧТО НЕСЛИ?
Но не могли одолеть…
И ТОГДА ОН ЯВИЛ АНТИХРИСТА.
Всяк, кто непредвзято видел этого Ильича, бесновато жестикулирующего с трибун, исступленно картавящего перед собравшимися или бегающего (именно бегающего) заведенно-ускоренным шагом по своему кабинету, охватывал морозный страх. Это был не человек, ничего человеческого в нем не было - биоробот, сотворенный страшными силами зла и посланный по Великому Предвещанию на столетнюю муку этой стране и, возможно, всему Божьему миру. Ибо путь возвращения к Богу от греха должен был пройти через тернии и страдания.
Нет, Антихрист не был чудовищем во плоти, как изображали его живописцы-богомазы во храмах. Но придет время, и лик Ленина будет помещен во вратах адского царства. Ибо самая диковинная фантазия все-таки не вобрала бы и не отразила все муки людские и все страдания замученных, искалеченных, раненых, сосланных, убитых и расстрелянных по его воле, по его лукавым призывам и страшным указам. И по сей день не счесть миллионов обездоленных, лишенных имущества, крова и родины, умерших от голода, страха, страдания за близких, истерзавших свои души на чужбине! О, если бы, если бы все это аллегорически изобразил некий ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК! От жуткого образа Антихриста, написанного им, валились бы замертво, едва взглянув, как от видения лика Медузы Горгоны. Некий художник, по простоте ли душевной или по иной причине, изобразил этого черного нечеловека, идущего на сплошном фоне кроваво-красных знамен, и близок был к истине… Кровь! Кровь! Кровь! Тела и душу убиенных устилали путь этого Зомби, фантастического Каннибала и неоправдываемого Преступника. И никакая идея не оправдывает Зла, сотворенного им. Ибо не было для него ничего святого, ибо Святость от Бога, а он был сын Сатаны - Сатана в обновленном человечьем обличье.
Мир знал и другие воплощения Дьявола, раз-два в столетие они являлись на терзание человечеству, именовались Александрами, Цезарями, Чингизами, Батыями, Наполеонами, но истинный Антихрист появился только один раз в два тысячелетия в противовес Божьему сыну, и так же, как у Божьего Сына, были у него предтечи и возвестители, но не праведники, а лгуны, в волосах и брадах лжефилософов и вещателей.
Так было..
* * *
Лежа в постели, Ленин силился подняться, но каждый раз валился на правую сторону, безумно тараща огненные глаза и повторяя: "Чеерт… Чеерт… Че-о… Бо-бо-бо.."
Второй "удар" (по официальным сообщениям) на самом же деле был далеко не вторым. Кратковременные припадки безумия были у Ильича еще в Париже, в Лондоне, в Швейцарии, в Вене, в Брюсселе, но были слабее, он не терял речь, лишь исступленно бился, закатывал глаза, брызгал слюной, а поднявшись на ноги, бродил истинно сатанинскими кругами и, совершив их столько-то, приходил в себя, говорил, что кружилась голова. О припадках знали мать, сестра и жена, в конце концов заболевшая теми же черными кризами, когда, полураздетая, нечесаная, с чугунным лицом, металась по комнатам, каталась по полу, посылая проклятия всем, и выла, выла, выла… Прежде красивая девушка, в считанные годы превратилась она в седую неряшливую старуху, ибо нельзя безнаказанно жить и общаться с Антихристом, быть его женой, не деля его сути..
Врачи считали припадки Антихриста и его жены следствием неизлечимой, тяжкой болезни, забитой отравными мышьяками, но, возможно, Ильич платился за свои тайные увлечения; как сын Сатаны, он предавался им, и не Крупской было удовлетворить их, на то были другие искусницы и блудницы, с гимназической поры несшие позорную славу шлюх и бесстыдниц. Именно такие гимназистки-шлюхи и шли тогда в революционерки.