Для меня, это сорвавшийся с клена ошалелый лист. Вертясь и кружа как сумасшедший, он пересек весь город и прилип к моему окну. Прилетел, что – бы рассказать что пришла осень. Что пора идти в парк и дышать прозрачностью воздуха. Что жизнь скоротечна и неумолима. Что у всего есть предел.
Так прошел мой первый месяц на радио. Постепенно я входил во вкус. В пустоту радио эфира я посылал свои флюиды не ожидая взаимности или внимания.
– Как бороться со скукой? – тихо проговорил я в микрофон. Кто же скажет об этом лучше? Как не скучающий в ночи одинокий радио ведущий. Если у вас есть мысли по этому поводу, звоните на короткий номер 34 32. Пообщаемся.
А пока слушайте. Дело в том, что я совсем не понимаю людей, которые постоянно говорят об одиночестве, как о чем – то плохом. Я считаю, что одиночество это великая награда. Ты можешь прочувствовать это, только после отношений. Её я встретил случайно, – говорил я.
– Она везде и всегда двигалась верхом на волке. С виду была не то что бы красавица, но очень прекрасна. Её так и звали, Елена-прекрасная. Красивые ниспадающие светлые волосы, большие очаровательные глаза, небольшой рост, прямые ноги, все как я люблю, подумалось мне. А вы не скажите мне, обратился я к ней по свойски, что такое… кофе в дорогу? Она заискивающе улыбнулась и поехала ко мне. Волка привязала на автостоянке, и смело поднялась в мою жизнь, по лестнице… пешком. Имя это, Елена, казалось мне не то что замысловатым или простым, но так её звали, и с этим нужно было жить. Ковер Наташин, редкостный и цветы, как в прочем большое розовое дерево, она выбрасывать не стала. За то она помыла аквариум, выветрила из квартиры запах рыбы, и наполнила все гламуром и понтами. Понты эти были повсюду. Начиная с розового унитаза, с меховушечкой (а именно так её следовало именовать) вместо седалища. Стильная люстра, нормальные такие обои, хай ТЭК… а не хата. Меня она тоже приодела
– Мы, – говорила Елена прекрасная, – сделаем из тебя человека.
С тех пор я стал модным челом. У меня появились новые, стильные часы, кожаная сумка через плечо. Черный плащ, и немыслимые какие то боты.
– И вообще жить нужно в тренде, – любила говорить она.
Работала она все больше по каким то командировкам, занималась оптовой закупкой фруктов. Все время улыбалась и тарахтела по телефону про какие то молодильные яблоки.
– Они, – кричала она своему напарнику, – произведут фурор среди теток средней руки. Вези….а я тебе говорю… вези….
Вот такой бизнес. После того как ей видимо привезли яблок, она начала молодеть с каждым днем. Сначала она выглядела на двадцать восемь, потом на двадцать семь… потом… (ну и так далее). В конечном итоге мне пришлось, где – то через пол года возить ее везде, переводить за руку через дорогу и покупать ей новые банты. Она же совершенно стала девочкой.
– Может, хватит жрать эти чертовы яблоки? – Спросил я её.
Но она упорно крутилась у зеркала и тыкая пальчиком в малюсенькую складочку на попе орала во весь голос.
– А это….это же кошмар.
И …продолжала молодеть. В итоге её как то привезли какие то люди.
– Это не ваша девочка потерялась, – сказали они мне, – что же вы это папаша за дочкой своей не следите?
Я укоризненно посмотрел ей в глаза, но не заметил там ни капли сомнения или сожаления в том, что яблоки эти молодильные, жрать надо прекращать. Спать с ней я уже не мог, как то это попахивало педофилией, и факт был на лицо. В одно уж и не знаю и прекрасное ли, утро, она отвязала своего волка, который кстати с трудом её узнал, и унеслась прочь. И как она сказала.
– Искать себе кого то помоложе, с пониманием текущего вопроса. А я, опять наткнулся на приключения.
Ее я встретил случайно. Привлекла она меня своим безобидным, вполне, видом и незаурядностью. Небольшого росточка, скромная, стройная, воздушная. Я взял ее на руки, точнее на руку… и понес в свою жизнь. Розовое дерево ей не понравилось..и цветок и запах гламура тоже, но выбрасывать все это мы не стали. Пусть так и останется, сказала выразительно она и я с ней согласился. По вечерам мы пили чай со сливовым вареньем, смотрели друг другу в глаза и молчали. И не то что – бы нам не было о чем поговорить. Скорее всего нам было о чем помолчать. По утрам она рассказывала мне про свою прошлую жизнь. А жизнь у нее была не сахар. Сначала она собиралась за муж за жабу. Жаба был совершенно не воспитан (хотя и достаточно обеспечен средствами) постоянно то и делал что жрал комаров и мечтал о ее юном теле. Но видимо браку этому суждено было не состоятся. Потом ее очаровывал крот, очень состоятельный господин в натуральной шубе. Слеповатый по жизни и алчущий ее нежного тела. И тут не судьба. Улетела она на ласточке в теплые края. И еще было много мужиков… и все хотели ее… как то по своему, и все как то по одинаковому обламывались. Во мне же она увидела некого принца с крылышками. Я с ней не спорил, а зачем ломать нежные девичьи стереотипы. За то для меня стали очевидными многие вещи. Например я понял что выбор в этом мире в основном делает она… и если даже мне иногда казалось что светлая идея посетившая мою не менее светлую голову – моя. То позже понимание этой ошибочности приходило ко мне с неизменностью. А в одно прекрасное утро она ушла… ушла как и все мои сказочные подруги… улетела как божья коровка, с каким то жуком, радовать его своей обворожительной талией. А что такое кофе в дорогу… она тоже не знала.
Как вдруг и раздался этот звонок.
Для меня это было потрясением. Этот звонок прозвучал так громко. Мне казалось, он разбудил весь город. Впервые за мой небольшой срок диджейства, кто – то слушал меня, или, скорее всего это был сонный и разъяренный шеф.
Мне казалось это именно так:
– Сынок, – сейчас скажет он мне злым и скрипучим голоском, – какого черта ты вытворяешь на моей радиоволне? Знаешь, что я сделаю с тобой? Я наслюнявлю свой указательный, волосатый палец и сделаю тебе "Мокрого вилли", засунув его прямо в твое ухо.
Меня передернуло.
Телефон не замолкал. Я собрался с духом и поднял злополучную трубку.
– Алло, – нерешительно произнес я.
– Я в эфире? – Послышалось с того конца. Это был усталый мужской голос.
Блин, я совсем позабыл подсоединить телефон к аппаратуре. Я подскочил как ошпаренный и быстро воткнул все нужные провода. Музыка замолкла, и в прямом ночном эфире появился легкий треск.
– Здравствуйте, – быстро проговорил я, – вы в эфире, представьтесь пожалуйста.
– Вы говорили об одиночестве, – так же тихо и без эмоций, сказал голос, – Я постоянно слушаю вас и сделал вывод, что вы очень одиноки, ведь это так?
– Возможно, – поддержал беседу я, но он продолжил.
– Не смотря на все что вас окружает, коллеги, может и друзья. Кстати, даю голову на отсечение, что у вас их нет.
Я задумался. За последнее время все те, кто мне звонил, были так называемыми друзьями. Все как один, сначала спрашивали как у меня дела. Потом что то рассказывали из своих похождений. Потом, интересовались не осталось ли у меня связей в магазине, что бы сделать им скидку. До магазина я работал на крупном производстве. Хорошо дружил со многими. После увольнения, где – то спустя год, я встретил одного такого "хорошего друга" в городе. И, нам не о чем было поговорить. Мы просто стояли и даже не смотрели друг другу в глаза. Нам было не ловко. Мне показалось, что он, даже пожалел что крикнул мне привет и подошел. Мы были чужими, случайными людьми в жизни друг друга. То же произошло и с "Друзьями из магазина". Сначала мы перезванивались. Пару раз встретились на вечеринке. Потом, дела, заботы, повседневка как ртуть отравила наши мозги.
– Возможно, вы правы, но…
– Кому ты позвонишь, если тебе станет худо? – очень заискивающе спросил он и тяжело выдохнул.
– Я не буду звонить, – ответил я.
– А мне понравилось как ты сказал, – Кошки, заберите меня с собой! – Это было по делу. Самая суть твоего одиночества.
– Вы позвонили что – бы рассказать мне, обо мне же самом? – начал было психовать я. Но он сразу же сменил тему:
– Прости меня. Я позвонил что – бы рассказать о своем одиночестве, мне же одиноко. Можно?
– Валяй, – нервно ответил я.
– Как ты думаешь, что нибудь изменилось бы в мире, если бы Иисус пришел прямо сейчас?
– Конечно изменилось, – даже не подумав ответил я, – Его бы, не прибили к кресту, а прикрутили шуруповертом.
– Это парадоксально, – Грустно констатировал он, – но это правда. И еще говорят, что святые люди не могут разобрать, женщина перед ними или же мужчина. они видят только души. Так и у меня. Я, как будто вижу каждый день дрянную театральную постановку. Люди, как рыбы мечут икру. При чем совершенно не съедобную и бесполезную. Выпендриваются, как будто ждут аплодисментов из темного зала. А их все нет. И, ты только представь среди всего этого неистовства его.
– Христа? – Тихо спросил я.
– Ага, – сказал он. – Вот оно мое одиночество.
– Вы так говорите, – смешливо перебил его, я, – Как будто вы и есть Христос?
– Увы, нет, – раздосадовано пояснил он и тяжело вздохнул, – Но я позвонил на радио ночью, потому что понял одну простую вещь.
– Какую же? То, что вы не Христос?
– Да это – то понятно и так. Я понял другое. Вас никто не слушает. Совсем никто. И меня вот теперь, тоже никто не слушает. Теперь мы с вами вдвоем в этом клубе. Мы одиноки.
– Может проверим, – увлеченно подначивал я, – ведь мы в прямом эфире.
– Давай так, – серьезно проговорил он и даже, кажется, придал своему голосу большей серьезности и важности, – Если до шести часов больше никто не позвонит, ты выполнишь любое мое желание.
– А если…
– А ежели так, то я выполню любую твою прихоть, идет!
– А…?!
– Согласен, это опрометчиво, но оговорюсь сразу, давай без половых извращений и всяческих там политических интриг. Так, обойдемся по-семейному. Так сказать по бытовому.
– Ладно, – что вам нужно на самом деле? – В моем голосе явно почувствовались нотки недоверия смешанного с сарказмом.
И тут позвонила она.
Глава третья. Вы что, Санта Клаус? Или история АЖБ
Иногда говорят так:
– Все что ни делается, то к лучшему.
Я не сторонник ввязываться в сомнительные истории. И не мастер закулисных и кулуарных интрижек. Я простой как полицейский свисток, только у меня что то есть внутри. Пусть даже самую малость. Во всяком случае мне очень хочется в это верить.
Она позвонила случайно. По второй линии. Сказала, что дома все нормально и ей не спится. И они втроем (Дурик, Фекла и она) сидят у радио приемника и ждут меня. Конечно, она не слушала моего бреда. Она просто слушала радио. Это сложно понять. Для этого нужно быть ею, как минимум.
– Таааак! – Радостно выдохнул он. Значит за тобой желание.
– Я думаю на этом наш разговор нужно заканчивать, – упрямо твердил я.
– Осади ка, – строго сказал он, и что – то прозвучало в его голосе, что заставило меня начать слушать его.
– Кто ты такой? А я расскажу тебе! Ты заплесневелый неудачник. Работа у тебя тухляк. Жизнь, тухляк. Да и сам ты, как бы это сказать, не первой свежести. Сидишь в своей норке и ждешь. Самоубийством не подумывал покончить?
– Нет, – соврал я и сразу вспомнил один из своих преведущие радио эфиров. В ту ночь я захватил с собой бутылочку коньяка:
Ну, вот и все. – Говорил я, потягивая прямо из кофейной кружки, напоминая себе, что утром нужно не забыть убрать за собой пустую бутылку, – Я действительно принял решение, и я сегодня покончу с жизнью. Но вот в чем проблема, так это в способах и возможностях осуществления моего тяжкого плана. Как? Сначала я представлял себя болтавшимся на тугой, пеньковой веревке под потолком на крюке, где раньше красовалась мамина люстра. Где то я читал, что у повешенных случается эрекция, и это в лучшем случае, ну а внешний вид повешенного вряд ли внушает благоговения. Да и этот синий шов от веревки у покойного….нет, это точно не мое. Можно конечно вскрыть себе вены. Но так как ванны у меня нет, а воспользоваться ванной друга это и подло и не очень – то красиво. И где то я прочел, что вскрыть вены можно и воспользовавшись маленьким тазиком с водой. Но вот где мне с ним расположится? На балконе… не удобно, на постели… да блин….все одеяло кровищей выпачкаю. Да и вообще, мама придет, а я сижу, к примеру, на кухне. Синеватого оттенка, глазки закатил, и ручонки свои в тазике с кровью вымачиваю….блеск! Наесться снотворного, да я в нем не разбираюсь. А может под поезд, да….пожалуй силы воли не хватит. Вот же говно, просто зла не хватает. И так было всегда. Всегда, сколько я себя только помню. Я всегда был неудачником. Лузером! Вот теперь я даже с жизнью расстаться по человечески не могу. Не могу. Порой мне кажется что истоки моего поразительного невезения уходят в глубину веков. И как мне бы не хотелось раздувать из этого особо пафосный туман, все же мне ясно видится лузерство всех моих предков, ну по мужской линии, это точно. И если ты лузер, зачем плодить себе подобных? Но пусть вопрос этот повиснет немым оттиском во времени, и не мне о том судить. Хотя как то бабушка все же рассказывала мне о том, что вышла за муж за полного идиота.
– Он, – неспешно говорила она, сдабривая сметаной свежее сваренный борщ, – даже когда на фронт собирался, вместо горсти родной земли завернул в платочек овечьего дерьма. И когда все бойцы, аккуратно развернув свое сокровенное, вдыхали аромат родной земли, за которую они и пришли сюда умирать. Дедушка твой непутевый, довольствовался непонятными для однополчан дурно пахнувшими кружаликами-какулями.
– Это у нас земля такая, плодородная, – отмахивался он, жирная, комковая… не земля… перегной!
– И шел воевать, за овечье дерьмо!
Да и про отца дедушкиного она тоже рассказывала:
– Еще тот …., – посмеивалась она, моя тарелку, после вкусного своего свеже сваренного борща. – Тогда все и всегда воевали, и не понятно уже и что там за война была в очередной раз, но он тоже ушел. А через неделю пришла похоронка, дома поплакали, поплакали да и решили что надо как то жить дальше. Выстроили новый дом, вышли за муж, родили детей….а он….сука….взял и вернулся. И сказать то нечего, уж подвез так подвез.
– А про детство? – Весело хихикнув, отозвался мой телефонный собеседник, – на прошлой неделе ты в прямом эфире рассказывал про свое детство, помнишь?
– Мама как то отправила меня на фазенду. – говорил я в микрофон, – И не то что бы это была каторга, так, супер лайтс. Но миссия данного предприятия складывалась к тому, что бы тетушка, хозяйка фазенды, и по совместительству сестра отца, сделала из меня за лето человека. Вы не подумайте что человеком я не был, я просто был неудачником.
– Она, – многозначительно повторяла мама всю дорогу, очень воспитанный и начитанный человек, – и почему то все время тыкала мне пальцами в спину, может просто хотела пропихнуть эту ценную информацию в меня, пока не известным мне способом. А может просто нервничала.
– Она, – повторялась мама, – очень религиозна. И я не зная, что это такое, запросто улыбался и посасывал что то, так бережно завернутое мамой в бумажку.
Тетушка оказалась еще та….с первого же дня она запретила мне есть мясо. Вкушать, так она называла то, что я собирался сделать с аппетитным кусочком сырокопченой колбаски.
– Это, – и она тыкала свои длинные заготовки в колбасу, – вкушать нельзя!
Я не ерипенился, потому как очень уж мне хотелось стать человеком. Хотя и тетушка позже мне стала казаться вполне сносной личностью, конечно не без женской придури, но вот только ночью с ней происходили какие – то метаморфозы. Как – то я даже пронаблюдал весь этот процесс. Тетушка брала шланг от стиральной машины и бегала по огороду совершенно не разбирая где посажено, а где нет. Но я так хотел стать человеком, что в дела её эти мутные лезть не стал. Выпил пару кружек молока и пошел спать.
Посреди ночи я проснулся от того, что кто – то явственно смеялся на кухне. Я аккуратно поднялся и на цыпочках подкрался к кухонной двери….приоткрыл её и….ох…!
За столом сидела в полном расположении духа, моя несравненная тетушка, и….огненного окраса, с витиеватыми серыми рогами… баран. Баран тасовал колоду карт и что – то увлеченно рассказывал собеседнице.
– Что тебе, – обратила наконец на мое вторжение тетушка? Я опешил, но не ушел. Баран явно заинтересовался моим взглядом и тихо переспросил.
– Он что… тоже меня видит?
– Да пошли вы, – огрызнулась тетушка и оттолкнув меня просто ушла.
– А вы кто, глупо спросил его я.
– Баран, – так же глупо ответил он. И если честно не твое это дело, сынок, по ночам с баранами разговаривать, иди ка лучше спи.
И я уже было развернулся и пошел но он остановил меня властно.
– Постой, – сказал баран.
Я встал как вкопанный.
– Вот тебе подарок от меня, и он протянул мне небольшую коробочку с четырьмя сигнальными огоньками на ней и короткой стальной иглой на конце, – Дарю!
– А что это? – Спросил я поглаживая и взвешивая прибор в своей детской ладони.
– Это, важно, – произнес баран поправляя прическу ухоженным копытцем, – анализатор женской бытности, сокращенно..АЖБ-1. Стоит его только поднести к любой особи женского пола, нажать вон ту кнопочку с боку и все…
– И что?
– И все….пи….хотя сейчас он тебе вряд ли нужен, но вот в будущем… ого го! Вот смотри, там четыре сигнала. Красный, желтый, зеленый….и… голубенький. а теперь запоминай так как инструкций явно не прилагается.
Я был полон внимания.
– Если при соприкосновении с женским естеством загорелся красный огонек, значит это первый тип, если желтый, значит второй… ну а если зеленый…
– Значит третий, – подхватил его я.
– Верно сынок, задорно улыбнулся баран и закурил в открытое ночное окно.
– А ….??
А вот если голубенький, – и он замолчал, сделав МХаТовскую паузу, – если голубенький …..то …..полный абзац. Итак, – воспарял он от видимо каких то своих, только понятных ему воспоминаний, слушай сюда:
Типы женской ментальности. (бытности)
1. Красный. Самый интеллектуальный из всех. Характеризуется наличием мозга (что негативно влияет, как правило на оббьем груди в целом да и в частности). Карьеристка, с правительственно-царскими замашками, со свойственной переоценкой своих возможностей и непреодолимым желанием непременно повелевать. Любительница процитировать Канта, хотя не исключено что в слове ***, сделает три ошибки. Натуру и норов свой игривый, умело скрывает за толстой оболочкой начитанности. А не желание встретится, на какую то постоянную занятость и кучу дел. Деловая… до делов. Но по сути простая баба, просто она то (как ей кажется) знает себе цену, потому то и весь мир… именно… ОЦЕНИВАЕТ. И по этому по природе своей в полной мере ведется не сколько на внутренний мир мужчины, а на его содержимое. И беда её в том, что когда в детстве все девочки учились чистить картошку и целоваться с помидорами, она читала Блока и строила воздушные замки. В жизни как правило добивается многого, но….редко бывает счастлива….потому как просто не знает что это такое. А порой её даже и некогда этим заниматься. И найти мужчину достойного себе (подстать) необъяснимо сложно. Женщины красной ментальности суждения, это телки на одну ночь, так как по жизни она просто изведет тебя своими показателями и фригидностью. Интеллект… вот путь к сердцу данного типа.