В "Римлянке" есть один очень характерный для Моравиа-романиста персонаж: буржуазный интеллигент Джакомо. Он бунтарь. Это Микеле из "Равнодушных", но оказавшийся в несколько иных жизненных обстоятельствах. Джакомо восстает против того мира, который засасывает Адриану. "Он был хорошо воспитан, - говорится о Джакомо в "Римлянке", - …образован, умен, тонок, серьезен. Но он презирал все эти качества лишь за то, что обязан был ими семье и той среде, в которой родился и вырос". На протяжении всего романа Джакомо не устает утверждать, что презирает и ненавидит людей. Однако, как замечает о Джакомо Адриана, "вопреки всем его разговорам о ненависти к людям, которая, я думаю, была вполне искренней, он в то же время, как это ни странно и ни противоречиво, с неукротимой энергией проповедовал и действовал во имя того, что он считал благом для человечества".
Это стремление приводит Джакомо в антифашистскую организацию. Однако Джакомо отнюдь не борец. Если Адриана живет только чувствами, то Джакомо живет в сфере абстрактных, не переходящих в действие идей. Поэтому, когда он попадает в фашистский застенок, ему начинает вдруг казаться, что все, во имя чего он готов был бороться, - "только слова" и что страдать ради одного звучания слов так же нелепо, как идти на смерть ради рева осла. Джакомо совершает предательство. А потом кончает самоубийством.
Конечно, Джакомо не типичный итальянский антифашист. Моравиа и не ставил своей задачей нарисовать в "Римлянке" образ активного борца против фашизма, точно так же как он не ставил своей задачей нарисовать в этом романе типический характер итальянской девушки из народа; Джакомо не вызывает у писателя даже слабого чувства симпатии. То глубокое презрение к лицемерию буржуазного общества, которым пронизана и "Римлянка", и все лучшие произведения Альберто Моравиа, не имеет ничего общего с анархическим бунтарством буржуазного интеллигента Джакомо. Нигилизм и бунтарство Джакомо - обратная сторона приспособленчества и примиренчества Адрианы. Мир, против которого бунтовал Джакомо, убивает его, потому что в конечном итоге этот буржуазный антифашист не может противопоставить ненавистной ему тоталитарной действительности ничего, кроме мещанского равнодушия и эгоизма.
В чем же автор "Римлянки" видит выход? Этот роман тоже заканчивается словами о надежде. Адриана надеется, что ребенок, который у нее родится, будет жить лучше и счастливее, чем она.
Стоя на позициях прогрессивных писателей, Альберто Моравиа в своих выступлениях как по общественно-политическим вопросам, так и по вопросам, непосредственно связанным с литературой и эстетикой, выражает порой несколько спорные суждения. С Моравиа-публицистом спорить легко, но вряд ли здесь следует это делать. Он принадлежит к тем зарубежным писателям наших дней, творчество которых нередко оказывается гораздо глубже и содержательнее их высказываний и деклараций. Хотя в его романах почти не встретишь положительного героя, Альберто Моравиа, несомненно, обладает, хотя и несколько абстрактными, гуманистическими идеалами. Именно поэтому за внешне спокойным и бесстрастным изложением драматических событий романа "Римлянка" все время ощущаются глубокая скорбь писателя о поруганной женской красоте и его негодование против того мира, где даже любовь к людям оборачивается слепым и бесцельным человеконенавистничеством. Альберто Моравиа не всегда разделяет с лучшими прогрессивными писателями Запада их веру и их политические убеждения, но, как гуманист, он ненавидит то же, что и они. Сила художника и мастера Моравиа - прежде всего сила ненависти и отрицания.
Художественные особенности творчества Альберто Моравиа и основная проблематика его романов в значительной мере определяются тем кругом читателей, для которого он главным образом пишет. Альберто Моравиа говорит на языке, принятом и понятном в этом кругу. Он прежде всего писатель итальянской интеллигенции. Моравиа ставит своей задачей помочь итальянской интеллигенции разобраться в том мире, в котором она живет.
Мир, который изображает в своих романах Моравиа, - не вся современная Италия, но это значительная часть современной Италии. Это мир, в котором живет итальянская буржуазия и который она устроила по своему образу и подобию. Моравиа хорошо знает этот мир и ненавидит его как антифашист и гуманист. Именно поэтому мир романов Моравиа почти всегда населен равнодушными обывателями. Персонажи его романов весьма различны: разорившаяся аристократка Мариаграция и проститутка Адриана, преуспевающий делец и уличный громила, но это всегда обыватели. Моравиа как бы говорит своему читателю: буржуазный мир враждебен человеку, потому что он превращает его в нравственно порочного конформиста, ко всему безразличного мещанина. Это главная тема большинства романов Моравиа.
Герои Моравиа стремятся к личному счастью, но писатель почти всегда приводит их к краху. Это не один лишь бесплодный скептицизм и не просто мизантропический пессимизм, столь характерный для некоторых современных буржуазных писателей: это разрушение иллюзий о возможности человеческого счастья, когда оно сводится к пошлому мещанскому благополучию.
Пожалуй, нагляднее всего это проявилось в одном из лучших произведений Моравиа, в романе "Презрение" (1954).
"Презрение" в еще большей мере, чем "Римлянка", - роман психологический. Это психологический портрет среднего итальянского буржуазного интеллигента. Но Моравиа не углубляется здесь в дебри иррационального и подсознательного. В "Презрении" не осталось и следа от фрейдизма "Агостино". Попытка кинорежиссера Рейнгольда интерпретировать Гомера по Фрейду встречает самый активный протест со стороны не только героя романа, но и его автора. Не заметно в романе и того интереса к психопатологии, которая испортила антифашистский роман "Конформист". Главный герой романа "Презрение" Риккардо Мольте-ни - интеллигент со здоровой психикой среднего обывателя, он не вызывает такого чувства омерзения, как герой "Конформиста" Марчелло. Именно потому, что Риккардо Мольтени лишен той патологической исключительности, которой Моравиа наделил своего ко всему безразличного фашиста, его образ в романе получился и реалистичнее, и ярче, и, пожалуй, типичнее.
Фабула романа "Презрение" довольно проста. В известном смысле она даже традиционна. В этом романе Альберто Моравиа не касается крупных общественных и политических событий жизни современной Италии. Тем не менее роман обладает глубокой жизненной правдивостью. Его тему никак нельзя назвать незначительной, а ее художественное решение интересно и в известном смысле жизненно актуально. Роман "Презрение" - это горький рассказ героя о тщетной попытке обрести семейное счастье.
В "Презрении" Альберто Моравиа опять вернулся к форме "ро-мана-исповеди", которую он до этого использовал в "Римлянке". Введение героя-повествователя в эпико-драматическую структуру "Презрения" позволило Моравиа достичь того гармонического слияния объектив-но-эпического с лирически-субъективным, к которому тяготеют почти все лучшие образцы современной западноевропейской прозы. Но это значительно усложнило задачу Моравиа-моралиста. Альберто Моравиа не тождествен Риккардо Мольтени. Внешне Моравиа очень объективен: он предоставляет самому герою излагать факты и делать из них выводы. Естественно, что Мольтени не "разоблачает" себя, он считает, что поступал так, как должен был поступать. Мольтени не осуждает и свою жену Эмилию: он считает, что ее презрение к нему только следствие недопонимания, и не может ее разлюбить. Моравиа не делает никаких выводов, но - и в этом проявляется его мастерство художника-реалиста - он подсказывает читателю выводы, идущие вразрез с выводами героя. Художественное и общественное значение романа "Презрение" заключается в тех мыслях и вопросах, которые вызывает этот роман у каждого задумывающегося над ним читателя.
Почему Риккардо в Эмилия не могут быть счастливы? Когда закрываешь роман Моравиа, ответ напрашивается сам собой: потому, что они оба стремятся только к мещанскому счастью, а такое счастье невозможно именно потому, что оно мещанское.
Жена Риккардо Эмилия во многом напоминает героиню романа "Римлянка", только по-человечески она гораздо мельче. У нее тоже есть свои идеалы. Так же как и Адриана, Эмилия больше всего хочет иметь собственный дом. И так же как у Адрианы, ее любовь к вещам граничит с чувственностью. Эротическая сцена в третьей главе романа и менее откровенна, чем аналогичные сцены в "Римлянке" и "Конформисте", и художественно более оправданна. Она помогает лучше понять характер Эмилии и характер отношений между ней и Риккардо. Более того, она тесно связана с общим замыслом романа. Эта эротическая сцена нужна Моравиа, чтобы показать, во что превращают любовь мещанские идеалы буржуазного мира. На грязном полу еще не обставленной квартиры Эмилия отдавалась не любимому мужу, а человеку, который купил ей квартиру.
Мещанские идеалы Эмилии очерчены четко и ясно. Все ее поведение очень логично и последовательно вытекает из этих "идеалов". Эмилия любит Риккардо, но еще больше она любит материальное благополучие. Разлюбив Риккардо, она продолжает продавать себя мужу, как проститутка. Она легко может поверить в то, что муж хотел "продать" ее своему продюсеру Баттисте: это вполне соответствует ее представлению о нормах человеческого поведения и кажется ей даже чем-то вполне естественным. Она бросает в лицо Риккардо: "Ты не мужчина". Но не только потому, что Риккардо промолчал, увидев, как ее целовал Баттиста. Мужчина для Эмилии - это успех, а успех - это деньги. У Баттисты больше денег, поэтому он, а не Риккардо, "мужчина". Поэтому Эмилия смотрит на расхваставшегося кинопромышленника восхищенными глазами. Поэтому она готова стать его содержанкой. Риккардо Мольтени может убедить жену в том, что он не хотел продавать ее своему продюсеру, но ему никогда не удастся доказать Эмилии, что он такой же "мужчина", как Баттиста.
Эмилия гибнет. Нелепо случайная гибель Эмилии художественно закономерна и даже необходима. Эмилия должна погибнуть потому, что мещанское счастье не должно торжествовать, - даже если это такое "счастье", которое мог дать Эмилии Баттиста. Моравиа не оставляет у читателя даже малейшей иллюзии возможности счастья как чисто животного благополучия.
Риккардо Мольтени - человек более образованный, чем Эмилия. Иногда он высказывает очень правильные суждения о том большом и подлинном искусстве, служению которому ему некогда хотелось посвятить всю свою жизнь. Он иронически воспринимает фрейдизм Рейнгольда и очень трезво оценивает Баттисту. Благодаря этому Моравиа, который показывает действительность через восприятие Мольтени, удается создать яркий, почти сатирический образ буржуазного дельца, который тем больше говорит о своей "бескорыстной любви" к искусству, чем большую выгоду собирается извлечь из постановки того или иного коммерческого фильма. Однако всей логикой событий и внутренней логикой характера Мольтени Моравиа заставляет читателя понять, что Риккардо Мольтени не так далек от Эмилии, как это кажется ему самому. Да, Риккардо Мольтени - "цивилизованный человек", а Эмилия - "натура примитивная". Но "цивилизованный человек" Мольтени - такой же обыватель, как и Эмилия. Это "культурный" мещанин, разменявший на мелочь все то хорошее, что в нем, возможно, было когда-то заложено. Он тоже конформист. И, как это почти всегда бывает у Моравиа, конформизм Риккардо Мольтени тесно переплетается с мерзким мещанским равнодушием к окружающему и окружающим.
В романе "Презрение" есть одна деталь, которая у каждого, кто мало знаком с творчеством Альберто Моравиа и его художественными приемами, может вызвать некоторое недоумение. В начале романа оказывается, что Риккардо Мольтени… коммунист. На первый взгляд это может показаться чем-то лишним. Сам Мольтени рассматривает свое вступление в партию как случайный факт. Для развития сюжета романа этот факт не имеет никакого значения. О том, что Мольтени - коммунист, никто больше не говорит и не вспоминает, в том числе и сам герой. Но в строго рациональном, почти рационалистическом расположении художественного материала романа "Презрение" нет ничего неоправданного. Заставляя Мольтени рассказывать о том, как и почему он вступил в коммунистическую партию, Моравиа разоблачает его как ко всему безразличного обывателя. Мольтени считает, что всякий человек руководствуется только личным и эгоистическим интересом. Он уверен в этом потому, что так поступает он сам. Он завидует богатым и обеспеченным людям, и только поэтому его начинает возмущать "общественная несправедливость". Мольтени не понимает, как он сам выражается, "той алхимии", которая растворяет личный интерес в общественном. Для него это невероятно и невозможно. И именно поэтому для Риккардо Мольтени оказывается возможным отказаться от своей, пусть скромной, мечты о театре и подлинном искусстве и принести ее в жертву мещанскому благополучию. Поэтому Эмилия имела основание - и читатель чувствует это - заподозрить Риккардо в том, что он хотел "продать" ее Баттисте. То, что Риккардо кажется трагическим недоразумением, на самом деле - закономерное следствие всего его поведения и характера.
Мольтени считает, что он не заслуживает презрения. Но Моравиа думает иначе. Моравиа назвал свой роман "Презрение", а не "Недоразумение", как его, несомненно, назвал бы сам Мольтени. Когда Эмилия говорит своему мужу: "Ты не мужчина", она и права и не права. Риккардо такой же "мужчина", как и Баттиста. В этом-то все и дело. Эмилия была бы права, скажи она: "Ты не настоящий человек". Но это говорит не Эмилия, а читатель, и это ему подсказывает Моравиа. Риккардо Мольтени достоин презрения, потому что он обыватель и интеллигентный мещанин. Поэтому Моравиа приводит его к катастрофе: ко всему безразличный мещанин не может и не должен быть счастлив.
В "Презрении" Альберто Моравиа уделяет большое внимание этическим проблемам, но не сводит все только к ним. Его герои действуют отнюдь не в безвоздушном пространстве. Их поведение обусловлено законами того мира, в котором они живут. В этом романе этическая критика еще более тесно, чем в "Римлянке" и "Равнодушных", переплетается с критикой социальной. Для внимательного читателя романа "Презрение" становится совершенно ясно: в том, что Эмилия и Риккардо несчастны, виноваты не только они сами, но и то общество, которое, навязав им свои представления и свою мораль, убило в них подлинно человеческие чувства. Это общество олицетворяет в романе продюсер Баттиста; сначала он покупает Мольтени, а потом и его жену. Он топчет их любовь. Вина Риккардо Мольтени в том, что он отказался от борьбы с Баттистой и позволил убить в себе человека. Моравиа не делает выводов. Так же как и в других романах Моравиа, в "Презрении" нет ни одного положительного героя. Тем не менее этот роман глубоко поучителен. Судьба Риккардо Мольтени заставляет читателя задуматься над тем, кто и что мешает человеку быть счастливым, а также над тем, каким должен стать человек, чтобы не вызывать к себе чувства презрения.
Альберто Моравиа свойствен в некоторой мере и пессимизм и скептицизм. Это наложило отпечаток и на роман "Презрение", и особенно на его развязку. Но из этого вовсе не следует, что автор "Презрения" полностью разуверился в человеке. В романе "Презрение" с Моравиа-скептиком успешно борется Моравиа-гуманист и реалист. Именно потому, что Альберто Моравиа верит в человека и любит его как гуманист, он с трезвым безжалостным реализмом изобразил в своем романе калечащую человека буржуазную действительность современной Италии.
В нашей критике Альберто Моравиа иногда называли неореалистом и даже ссылались на личные заявления писателя по этому поводу. По-видимому, тут имело место какое-то недоразумение. Моравиа даже в пору создания "Римских рассказов" решительно отрицал свою причастность к этому, теперь уже давно изжившему себя направлению. Но критический реализм "Равнодушных", "Римлянки", "Презрения", "Чочары" вряд ли может быть поставлен под сомнение. Безусловно, критика современной действительности ведется в романах Моравиа в основном с позиций чисто этических, что во многом обусловлено абстрактным характером гуманизма писателя, всем его мировоззрением, а также и тем, что Моравиа-моралист непосредственно обращается к довольно узкому кругу читателей. Это - иногда даже в очень значительной мере - суживает возможности реалистического метода писателя. Но это еще не дает основания выводить Альберто Моравиа за пределы подлинно реалистической литературы XX века. К творчеству Альберто Моравиа, и прежде всего к его роману "Презрение", можно отнести слова Ф. Энгельса, отмечавшего, что в тех условиях, когда "…роман обращается преимущественно к читателям из буржуазных… кругов… роман целиком выполняет… свое назначение, правдиво изображая реальные отношения, разрывая господствующие условные иллюзии о природе этих отношений, расшатывая оптимизм буржуазного мира, вселяя сомнения по поводу неизменности существующего, - хотя бы автор и не предлагал при этом никакого определенного решения и даже иной раз не становился явно на чью-либо сторону".
Еще очевиднее, чем в "Презрении", черты критического реализма обозначились в "Римских рассказах" (1954) и в романе "Чочара". В этих книгах Моравиа шире, чем в "Римлянке", и во многом принципиально по-новому трактует тему народа, которая, как он справедливо замечал, "всегда питала лучшие традиции итальянской литературы".
По замыслу Альберто Моравиа "Чочара" должна была стать романом об итальянском Сопротивлении. То, что автор "Равнодушных", "Римлянки" и "Конформиста" решил рассказать о Сопротивлении именно в середине 50-х годов, когда некоторые писатели подвергли ревизии свои недавние идеалы, было весьма знаменательным и свидетельствовало не только об общественной, но и об эстетической позиции Моравиа. В беседе с критиком Д. Монакорда (опубликованной в журнале "Контемпо-ранео" 18 мая 1957 года) Моравиа сказал: "Сопротивление, бесспорно, самый важный период нашей новейшей истории… Однако сегодня в различных кругах ставится под сомнение самое значение Сопротивления, а вместе с ним и то реалистическое искусство, истоки которого лежат в событиях этого периода". Антифашизм и реализм были для Моравиа почти синонимами.