- А если бы ему в голову бросили тяжелый металлический предмет - это действие вы сочли бы насильственным?
- Возражаю. Предположение.
Отклоняется.
- Да, - сказала Бет. - Безусловно. Я сочла бы его не просто насильственным, но и противозаконным, заслуживающим наказания по приговору суда.
- В качестве первой леди вы выступали против насилия в семье.
- Да, выступала. Неоднократно.
- Вы не считаете это лицемерием?
- Возражаю.
Отклоняется.
- Нет, мисс Клинтик. Я провожу различие между супружескими размолвками и насилием в семье.
- Даже в тех случаях, когда эти так называемые размолвки заканчиваются ушибами, рваными ранами, кровоподтеками и наложением швов?
- Мой муж был военно-морским офицером ростом шесть футов три дюйма и более чем на семьдесят фунтов превосходил меня в весе, мисс Клинтик. Ему не составило бы никакого труда справиться с такой женщиной, как я.
- Даже ночью, в темноте, во сне?
- Возражаю.
Принимается.
- Вы задаете гипотетические вопросы, мисс Клинтик, - сказала Бет. - Отвечу прямо: я не била мужа той плевательницей в темноте, когда он спал.
- Значит, он не спал, когда вы его ударили?
- Возражаю. Свидетельница уже ответила на вопрос.
Отклоняется.
- Я его ничем не ударила.
- Вы бросались в него плевательницей?
- Возражаю, ваша честь. Свидетельница уже ответила. Метод допроса, избранный мисс Клинтик, является просто издевательским.
Отклоняется.
- Я уже ответила на этот вопрос, мисс Клинтик, - сухо сказала Бет.
- Отвечайте прямо. Вы бросались в него плевательницей?
- Я сообщила агентам ФБР, что не бросалась.
ЗГП Клинтик взглянула на присяжных и явно осталась довольна увиденным.
- Миссис Макманн, в студенческие времена вы играли в софтбол?
Бойс предвидел этот вопрос. Кошмар, кошмар…
- Да.
- На какой позиции вы играли в команде?
- Я была подающей.
- Значит, вы метко бросали, не правда ли?
- Когда играла в софтбол, не один десяток лет назад.
- На последнем курсе вы выполнили четыре чистые серии подач за сезон.
- Отбивающие неважно владели битой. При всем уважении к колледжу Смит.
Альма-матер Клинтик, между прочим.
- В своих показаниях вы признали, что неоднократно совершали насильственные действия в отношении мужа, но отказались отвечать на вопрос о причине этих действий, сославшись на то, что мужа уже нет в живых. Это верно?
- Да, верно.
- Кого вы пытаетесь защищать, миссис Макманн? Покойного мужа или себя?
- Возражаю.
Отклоняется.
- Я пытаюсь, мисс Клинтик, опровергнуть предъявленное мне обвинение в убийстве. Но при этом отказываюсь порочить имя человека, который двадцать пять лет был моим мужем и… - Бет едва заметно вздохнула, - …которого вся страна считала героем.
- Муж вам изменял?
- Это не ваше дело, мисс Клинтик.
- Ваша честь!
После совещания у барьера судья Голландец велел Бет отвечать на вопрос.
- Вам, наверно, придется уточнить, что значит "изменял".
- Спал ли он с другими женщинами, когда был женат на вас?
- Я сильно сомневаюсь в этом.
Взрыв смеха.
- Миссис Макманн, вы знали, что ваш муж занимается сексом с другими женщинами?
Федеральные судебные исполнители были готовы вручить повестки в суд пяти или шести подругам Бет, которым она все эти годы поверяла свои проблемы. Начни они отрицать, что Бет им обо всем рассказывала, их вполне могли бы обвинить в лжесвидетельстве. Бет это знала. У нее не было выхода.
- О некоторых вещах я предпочитаю не знать, - сказала Бет.
- Вам знакомо имя Эмбер Свенсон, миссис Макманн?
- Да.
- А Рита Феррейра?
- Да.
- Вайолет Бронсон?
- Да.
- Джо Энн Касардо?
- Да!
- Тэмми Ройко?
- Угу.
- Это значит "да", миссис Макманн?
- Да.
- Кэсс Маклхоз?
- Да.
- Серина Уитмор?
- Да.
- Возражаю. Ваша честь, неужели обвинение собирается прочесть всю телефонную книгу?
- С позволения суда, в списке осталось всего двенадцать имен.
По всей стране начали трезвонить телефоны. На другой день в трех сотнях газет появился заголовок "ВСЯ ПРЕЗИДЕНТСКАЯ ЖЕНСКАЯ РАТЬ". ЗГП Клинтик оказалась под градом резких нападок со стороны женских организаций. Многие угрожали судебными исками, но в суд никто не подал. Команда мисс Клинтик подготовилась отлично.
Пока ЗГП оглашала этот список жертв, Бойс изо всех сил старался сохранять непроницаемое выражение лица. Клинтик приготовилась нанести последний удар.
- Вам знакомо имя Бабетта Ван Анка?
- Конечно, знакомо, - раздраженно ответила Бет.
- В настоящий момент больше вопросов нет, ваша часть. Сохраняю за собой право в ближайшее время вызвать обвиняемую повторно.
- Насколько плохо? - спросил Бойс у Влонко, когда они глазели на цифры на экране.
- Очень хуёво.
* * *
- Бет, детка! - Они лежали рядом на кровати в Бойсовом номере, взявшись за руки и уставившись в потолок. - Я должен тебе кое-что сказать.
- Неужели нельзя ни о чем не думать хотя бы сейчас?
- Как раз сейчас не самое подходящее время, чтобы ни о чем не думать.
- Как это по-вашингтонски! - сказала Бет. - "Сейчас не время поддерживать партию". "Сейчас не время для обычного политиканства". Прошу тебя, перестань.
- Мне придется на минутку стать твоим адвокатом.
Бет вздохнула.
- Дело, как ты, наверно, догадываешься, не… ну, в общем, оно не…
Он настолько не привык сообщать клиентам плохие новости, что не мог подобрать нужных слов.
- Мы терпим поражение, - сказала Бет. - Сокрушительное.
- Мы не выигрываем. Ничья нам тоже не светит. Если исключить эти варианты, остается только поражение.
- Прости, Бойс. Я всё испортила. Прости.
- Сейчас не время заниматься самобичеванием.
- А когда будет время - после того как меня признают виновной?
- Давай посмотрим на всё это с чисто тактической точки зрения. Если станет известно, что ты беременна - а "когда" тут более уместно, чем "если", - присяжные наверняка решат, что им просто пудрят мозги. В своих показаниях ты утверждаешь, что больше всего на свете хотела родить ребенка. Потом твой акушер-гинеколог утверждает, что ты принимала противозачаточные пилюли. А потом, как раз когда тебя судят по делу об убийстве, ты беременеешь. Ситуация не вполне идеальная.
- Откуда берутся все эти гормоны? Только и остается, что разреветься.
- Сейчас не время реветь. Как раз сейчас мне нужны твои ловкость и стойкость. Ты нужна мне такая, как до беременности. До всех этих извинений. Мне нужна леди Бетмак.
Бет демонстративно вытерла слезы.
- Ладно. К черту извинения.
- Узнаю мою девочку. Готова?
- Готова.
- Отлично. Что бы ни случилось, веди себя как ни в чем не бывало.
- То есть?
- Ты ни о чем не знала. Понятно?
- Бойс, мне нужно, чтобы ты защищал меня, а не попадал в беду.
- Доверься мне, детка. Конечно, я тебя защищаю.
Они помолчали.
- Я не знаю, что у тебя на уме. Но когда придет пора растить этого ребенка, хотя бы один из нас не должен сидеть в тюрьме.
Бойс не сказал ни слова.
- Что бы ты ни задумал, не попади в тюрьму. Я тебя очень прошу.
Глава 26
Старые знакомые.
Чтобы связаться со старыми знакомыми, нужно время. Бойс выпросил однодневный перерыв под тем предлогом, что ему требуется время на поиски одного "очень важного" свидетеля защиты - некой горничной, когда-то приходившей к Макманнам делать уборку и не имевшей никакого отношения к этому делу.
Бойс воспользовался сотовым телефоном, зарегистрированным на фирму "Морепродукты Б и Б". Это был его конспиративный телефон, предназначенный для совершенно секретных разговоров.
Он дозвонился Фелисио, набрав номер его сотового, зарегистрированного бог знает на чье имя, возможно - на имя какого-нибудь покойника, впрочем, об этом лучше было не знать. Никогда нельзя было понять, где находится Фелисио в данный момент. Бойс услышал, как где-то на заднем плане по-перуански звучит мелодия флейты. Во время предыдущего разговора он слышал взрывы.
- Вы мне нужны, - сказал Бойс. - Ahora.
Хорошо иметь старых знакомых, которые вам благодарны. Клиенты из Латинской Америки выражают свою благодарность так, что порой неловко становится. Они называют в вашу честь детей, предлагают убить ваших врагов. Всех, даже не заслуживающих упоминания.
Двенадцатью годами ранее Бойс спас Фелисио от пожизненного заключения в американской федеральной тюрьме за попытку похитить тысячу фунтов взрывчатки "С-4" с военной базы. По утверждению правительства, Фелисио намеревался взорвать тамошнее американское посольство - в отместку за прекращение поддержки его повстанческой группировки. Защита Фелисио строилась на том - по общему признанию, смелом - предположении, что он собирался взорвать инфраструктуру продажного диктаторского режима.
Бойс взялся за это дело исключительно ради того, чтобы выразить свое презрительное отношение к объявленной американским правительством "войне" с наркотиками, в результате которой за двадцать лет треть черного населения отсидела в тюрьме, а сокращение количества доступных наркотиков оказалось приблизительно равным нулю. Когда он закончил свою речь, присяжные уже были готовы вступить в ряды повстанческой армии Фелисио и не только свергнуть продажного диктатора, но и штурмовать американское посольство. С тех пор Бойс на каждое Рождество получал поздравительную открытку от Фелисио, который стал начальником охраны в сети гостиниц, расположенных в Центральной и Латинской Америке.
Когда его бывший спаситель попросил у него помощи, Фелисио захлестнули эмоции. i Como no patrón! Он вылетит в Вашингтон ближайшим рейсом. Нет - он полетит на частном самолете! Он будет на месте еще до рассвета! Бойс сказал, что рассвет наступает довольно рано. Он дал Фелисио общее представление о сфере, в которой требуется его содействие, чтобы тот смог привезти с собой всех необходимых специалистов.
Они договорились позавтракать в гостинице городка Тайсонс-Корнер, штат Вирджиния, в получасе езды от Вашингтона. Номер Бойс забронировал сам. Когда он вошел, Фелисио уже ждал его.
* * *
Потом Бойс позвонил Сэнди Клинтик. Та удивилась. И даже не потрудилась скрыть свои чувства. Бойс сказал, что хочет с ней встретиться. С глазу на глаз.
Отлично, сказала она. Приходите ко мне в кабинет. Бойс вежливо отказался воспользоваться возможностью угодить в засаду, которую, прокравшись в Министерство юстиции через боковой вход, устроили бы фотографы. В качестве контрпредложения он назвал клуб "Метрополитен". Он заказал отдельный кабинет. В семь часов? Тогда до встречи.
Сэнди Клинтик проводили внутрь. Бойс протянул руку. Она лишь кивнула и села. Всем своим видом она говорила: "Ну что?"
- Возможно, - сказал он, - мне удастся уговорить свою клиентку согласиться с обвинением в непредумышленном убийстве. Но тогда я буду настаивать на двух с половиной годах. Домашнего ареста.
Сэнди Клинтик уставилась на Бойса. В конце концов появилась улыбка - не из тех, от которых делается теплее на душе.
- Взявшись за это дело, - сказала она, - я попыталась расследовать его так же, как и любое другое. Выполнить работу, избегая личных выпадов, и уйти. По правде говоря, мне не терпелось потягаться с вами в суде. Все эти годы я с интересом следила за вашими успехами. Иногда с восхищением. Потом я наконец-то с вами познакомилась. И, знаете ли, чуть не забыла о том, что у вас есть клиентка. Говоря по совести - вряд ли вам известно, что это такое, - сейчас ваша клиентка мне совершенно безразлична. Зато небезразличны вы. И я намерена разделать вас под орех.
Она немного помолчала.
- Вы помогли мне многое понять, мистер Бейлор. И я вам благодарна. Вы вернули мне веру в зло. Поэтому я отвечу так: идите к черту. Я намерена добиться осуждения вашей клиентки. Только потому, что ваше поражение доставит мне большое удовольствие.
- Справедливо. - Бойс ухмыльнулся. Правило действовало безотказно: прощай врагов своих. Это их чертовски бесит.
- Справедливо? - Заместительница генерального прокурора Клинтик рассмеялась, очень удивившись. - И вам наплевать на то, что вас считают злом?
- Меня еще и не так обзывали.
Она покачала головой.
- Если об этом разговоре пронюхает пресса, - сказал Бойс, - я буду знать, откуда просочилась информация.
- У меня куча куда более важных дел. Да и здесь, - сказала она, вставая, - рассиживаться некогда.
* * *
ПО СЛУХАМ, ЗАЩИТА МАКМАНН ДОБИВАЕТСЯ СДЕЛКИ
- Что это значит? Что за чертовщина?
В руках у Бет была "Вашингтон пост". Она прочла вслух:
- "Источники в Министерстве юстиции утверждают, что адвокат Макманн Бойс Бейлор предложил устроить встречу для изучения возможности переквалифицировать обвинение в убийстве без смягчающих обстоятельств на обвинение в непредумышленном убийстве. По словам источников, Бейлор получил отказ". - Бет подняла голову. - Это правда?
- Разве я похож на такого адвоката, который с шапкой в руках пойдет выпрашивать милостей у какого-нибудь жалкого наемного обвинителя? Я думал, ты обо мне лучшего мнения.
- Нет, нет и нет. Не увиливай. Отвечай на вопрос.
- Благодаря этому мы получим большое преимущество. В глазах общественности. За это мы распнем Клинтик. Преднамеренная утечка информации. Пресса в роли присяжных. Это же скандал. Может, мы даже добьемся ее отстранения от дела.
Бет взяла Бойса за руку и приложила ее к своему животу:
- Поклянись. На этом.
- Мы просто по-дружески поболтали.
- Черт возьми, Бойс!
- Ну ладно, - сдался Бойс, - я лишь хотел дать ей возможность излить душу перед заключительными прениями. Это все равно что подоить гремучую змею. Чтобы у нее осталось поменьше яда.
- Надо было попросить разрешения у меня.
- Я просил, - сказал Бойс, - не давать показаний.
- Значит, она жаждет крови?
- Есть хорошая новость: она жаждет моей.
- Ах, вот оно что! Вот как обстоят дела!
Бойс сел рядом с ней.
- Не всё так плохо. У тебя блестящий адвокат, лучший в стране, и… - Он вздохнул. - Конечно, ситуация не вполне идеальная. Только не вздумай сдаваться. Всё еще может перемениться. Никогда не знаешь, что может случиться в таком деле, как это.
- "В таком деле, как это"? Ты что, уже вел "такое дело" раньше?
- А-а, сто раз.
- Бойс!
- Что?
- Он ножками бьет!
Бойс пощупал.
- Ты уверена, что это не газы?
- Никакие это не газы. Я же чувствую.
- Разве они бьют ножками на таком сроке? Надо купить книжку.
- Он бил ножками.
- Возражал, наверно.
- Бойс, возможно, этот ребенок родится в тюрьме.
- Всё будет хорошо. - Он положил ладонь ей на живот. - Клянусь.
* * *
Присяжный номер пятнадцать вышел из душа в своей комнате в гостинице "Капитал Свитс" и, оставляя на ковре мокрые следы, прошлепал босиком к единственному предмету, который доставлял ему удовольствие в течение последних пяти месяцев, - к телевизору. Федеральная служба судебных исполнителей установила какое-то блокирующее устройство - кто-то из присяжных ласково назвал его судьей-блокатором, - и телевизоры в их номерах стали принимать не все программы, а только документальные и игровые фильмы, мультики и спорт. Канал "Домашняя стряпня", канал "Самопознание", канал "Знаменитости прошлого", канал "Полицейский надзор" и канал "Самоудовлетворение".
Почти полгода он не получал никаких известий о внешнем мире. Может, страна находится в состоянии войны. Может, потерпела крах фондовая биржа. Может, люди уже нашли средство от СПИДа и высадились на Марсе. А может, прилетели инопланетяне и захватили Землю. Как знать! Газеты и журналы они получали только после того, как судебные исполнители внимательно просматривали их с ножницами в руках и вырезали все упоминания о слушании дела.
Он сбросил с себя влажное полотенце и хорошенько почесал нежные органы. Вторая - и последняя - приятная особенность жизни в этом заточении, длившейся уже дольше типичной тюремной отсидки за массовое убийство, состояла в том, что можно было стоять посреди комнаты в чем мать родила и сколько душе угодно играть яйцами, не опасаясь, что тебя застукают жена и дети.
Крепко держась за яйца, он взял свободной рукой пульт дистанционного управления и включил телевизор. Потом взглянул в настольное зеркало. Питаясь тем дерьмом, которым здесь кормят, он уже набрал пятнадцать фунтов. Недовольно рассматривая выпуклую линию талии, он услышал непривычный звук - в программе новостей передавали репортаж. Он повернулся и стал смотреть. Перед ним был один из этих ребят, как их там, комментаторов. Он вспомнил, что видел его во время процесса О-Джея Симпсона - бойкий малый в очках.
- Питер, - сказал парень, - Бойс Бейлор опроверг слухи о том, что он пытался договориться с заместительницей генерального прокурора Сандрой Клинтик о предъявлении обвинения в менее тяжком преступлении. Но интерес к этой истории не угасает. В беседах со мной независимые источники подтвердили, что есть свидетели, несколько дней назад видевшие, как Бейлор и Клинтик вошли в клуб "Метрополитен" - поодиночке, буквально друг за другом.
Присяжный номер пятнадцать подумал: Что за чертовщина?
* * *
Схожие мысли возникли и у присяжной номер семь. Она вышивала тамбуром и одновременно смотрела Биографический канал, но, посмотрев минут пятнадцать, решила, что певица Мари Осмонд не такая уж и интересная особа. И как только эти люди получают право на "биографии"? Куда катится мир?
Переключая каналы в поисках "Домашней стряпни", она вдруг наткнулась на канал публичного телевидения. Откуда он здесь взялся? Передавали программу новостей, ту, которую ведет этот приятный мужчина из Оклахомы, мистер Маклерер. И, боже правый, они с молодым историком с накладкой на лысине беседовали о судебном процессе. Как же так? Почему это телевизор вдруг стал принимать выпуски новостей? Она смотрела как зачарованная. Ага, значит, Бойс Бейлор пытается договориться насчет обвинения в менее тяжком преступлении? Ну что ж, учитывая положение дел, ему больше ничего и не остается, и на вашем месте, мистер Знаменитый Адвокат, я бы долго не торговалась. Она никак не могла понять, зачем он вообще позволил этой женщине давать показания.
* * *
Присяжный номер девять полминуты слушал сообщение о процессе, после чего снова переключил телевизор на Спортивный канал. "Лейкерз" играли с "Никс".