– Делать? – Будто у нее был выбор. – Что я могу сделать? Мне придется смириться с этим, но понадобится очень много времени, чтобы назвать Уоррена зятем. Учитывая, что мы практически одного возраста.
– А Сет Гандерсон в курсе… предложения?
– Хотела бы я знать! – Это и была главная загадка.
– Ты беспокоишься? – спросил Джек.
– Чертовски, – хмуро ответила Оливия.
– Все уладится, просто подожди, и увидишь, – попытался утешить ее Джек, обнимая за плечи.
Оливия старалась думать о позитивных вещах, но ее разбирало любопытство – Джек искренне беспокоился о ее ситуации либо же думал о себе.
Глава 12
Шарлота всем сердцем верила, что Том Хардинг завещал ей свои самые важные вещи по какой-то причине. Она должна найти наследника или же, если это не удастся, убедиться, что вещи попали в музей. К заданию Шарлота подошла серьезно. Достаточно серьезно, чтобы вести игру с законом.
Несколько дней Шарлота думала над тем, что делать дальше. Том находился на попечении государства, и она больше всего боялась, что седло, пистолеты, плакат и телевизионные сценарии будут конфискованы и проданы на аукционе, чтобы компенсировать деньги, потраченные на уход за Томом. В соответствии с законом штата Вашингтон, Тому было разрешено иметь собственность не более чем на две тысячи долларов. По крайней мере, так ей объяснила Оливия.
– Государство может все это забрать? – спросила Шарлота свою дочь в тот же день, когда они обнаружили все эти вещи.
– Ну…
Шарлота знала, что это особенное "ну" значит, и, несмотря на риск, предприняла действия за спиной дочери. И за спиной государства… И даже если ей ничего не удастся, пусть так и будет.
С тех пор Оливия была постоянно занята в суде, но природная честность Шарлоты не позволяла ей скрыть от дочери свой поступок. Она решила нанести визит в судейскую комнату в полдень в понедельник. Оливия ведь не станет арестовывать свою собственную мать.
Шарлота заглянула в комнату, и ее немедленно привлек запах старых книг и лимонного масла. Подняв взгляд от стола, Оливия нахмурилась.
– Привет, мам.
– У тебя есть минутка?
Задумавшись, Оливия долго молчала, прежде чем ответить.
– Если ты хочешь сказать, что времени у тебя нет, проясню сразу – я вернулась в камеру хранения Тома и забрала некоторые из его вещей. Я больше не могла откладывать. Джанет хотела получить ключ.
– Мама! – закричала Оливия, закрывая уши. Ее дочь всегда обладала драматическим талантом. – Не говори мне этого.
– Я взяла их себе на хранение. Мы обе знаем, что случилось бы, узнай социальная служба, каким богатством обладал Том. – Шарлота просто не могла допустить этого.
Оливия встала, глядя на мать, а затем неожиданно села обратно. После чего послышался вздох.
– Ну… есть вероятность, хотя и очень маленькая, заявить, что эти предметы не представляли реальной ценности до его смерти.
Ее слова были похожи на аргументы адвоката, но все же казались… превосходным оправданием, подумала Шарлота, довольно кивнув. В любом случае она ведь не обчистила камеру хранения. Она оставила мебель – поношенную и старую, но все же годную к употреблению. Она взяла только то, что Том хотел бы спасти от забвения. Только те вещи, которые отойдут его семье, – если она сможет хоть кого-то найти.
– Не волнуйся, – проговорила Шарлота. – Я все держу под контролем.
Ее беспокоило, что дочь сказала так мало. Вероятно, было куда больше правовых последствий, о которых она не знала, даже целые законы, которые она по незнанию нарушила.
– Ты все контролируешь, и это пугает меня, – едко проговорила дочь. Шарлота не обратила на эти слова никакого внимания. – Ты смогла найти кого-нибудь из его родственников?
– Нет… пока нет, но я найду. Я…
– О, мама, это – большая ответственность. Будто Шарлоте нужно было напоминание…
– Я чувствую, что это мой долг. – Выпрямившись, Шарлота решила, что может уже признаться во всем. – Я хочу, чтобы ты знала: я наняла Роя Макафи для поисков наследников Тома.
– Ты что сделала? – У Оливии не было проблем со слухом, поэтому Шарлота решила не отвечать. А дочь вздохнула вновь: – Что сказал Рой?
Пальцы Шарлоты сжали сумочку, которая лежала на коленях.
– Я пока не говорила с ним. Когда я позвонила, чтобы назначить встречу, говорила с Кори. Я объяснила почему нуждаюсь в помощи Роя. Я встречаюсь с ним сегодня вечером.
– Мама, пожалуйста, не говори мне, что ты сделала еще.
– О, не беспокойся. Я все равно не буду упоминать о том, что ты ходила со мной.
– О, буду безмерно благодарна, – застонала Оливия. – Хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, что сможет обнаружить Рой?
У Шарлоты сложилось впечатление, что лучше не информировать обо всем дочь. В ее мыслях укоренилось стремление следовать закону, поэтому неосведомленность дочери, вероятно, была лучшим выходом. Шарлота изумлялась, как часто суды забывают о здравом смысле.
– Не важно, – проговорила Шарлота, вставая. – Я расскажу тебе обо всем позже.
Казалось, Оливия чувствует облегчение.
– Хорошо, спасибо.
Направление ее действий уже было определено, и Шарлота вышла из здания суда. Трой Дэвис кивком поздоровался с ней, и Шарлота быстро отвела взгляд, уверенная, что начальник полиции догадается – она преступник, спасающийся бегством. Слава богу, он ничего не понял и прошел мимо. На самом деле это даже удивительно, что виновные люди сами же не выдают себя.
Шарлота приехала в офис Роя Макафи за тридцать минут до назначенного времени. С собой у нее было вязанье, поэтому она села в комнате для ожидания и стала перебирать своими спицами с бешеной скоростью. Незаконная деятельность – это одно, но признаться в этом бывшему полицейскому – это действительно явилось испытанием ее нервов.
Кори была занята разговором по телефону и извинилась, когда положила трубку.
– Рой появится не раньше чем через двадцать минут.
– О, ничего. Я пришла раньше, – ответила Шарлота.
Оливия защитит ее от длинной руки закона – так она полагала, – но у нее не было такой гарантии с Роем. Но пусть будет так. Это решение поддержало дух Шарлоты, хотя возможность попасть в тюрьму и не казалась ей привлекательной.
– Ерунда, – пробормотала Шарлота, это был шанс, которым она должна воспользоваться.
– Простите? – посмотрела на нее Кори.
– Ничего, – со вздохом проговорила Шарлота. Рой приехал за пять минут до назначенного времени, и к этому моменту Шарлота уже успела довести себя до состояния крайнего беспокойства. Кори знала причину визита, но Шарлота уклонялась от ее вопросов касательно деталей, предпочитая говорить с Роем наедине.
Минутой позже Кори сказала, что Рой готов принять ее. Уложив свои спицы и пряжу назад в сумку, Шарлота встала.
Рой сидел за большим дубовым столом, заваленным папками. Его компьютер был сдвинут на одну сторону, а те файлы, которые не помещались на столе, были разложены вокруг на полу. Шарлота и не представляла, что у частного детектива может быть столько работы, особенно в таком маленьком городке, как Кедровая Бухта.
– Чем могу помочь? – спросил Рой твердым профессиональным тоном.
Теперь, будучи здесь, Шарлота не знала, с чего начать – вероятно, не с признания, что она совершила уголовное преступление, если ее поступок вообще можно так квалифицировать.
– Когда вы были ребенком, вы когда-нибудь смотрели по воскресеньям ковбойское шоу?
– Еще бы! – усмехнулся Рой, поднимая вверх указательный палец и дуя, будто избавляясь от дыма из пистолета.
– Помните Тома Хьюстона? – спросила она.
– Поющий ковбой?
– Да. – Лицо Шарлоты посветлело. – Вы удивитесь, узнав, что до своей смерти в прошлом месяце Том жил здесь, в Кедровой Бухте.
– Вы шутите! – Рой наклонился вперед, а его глаза расширились от удивления.
– Это правда, – ответила она, пылая от гордости, что узнала эту новость раньше всех. – Мы были хорошими друзьями.
– Вы и Том Хьюстон? – Рой выглядел пораженным.
– Ну… – Шарлота глубоко вздохнула. – Он жил под именем Том Хардинг.
Она объяснила Рою все обстоятельства, которые привели к их знакомству, и рассказала обо всем, что произошло после смерти Тома. Включая ее набег на камеру хранения.
– Сейчас все сувениры у вас дома?
– Да. – Шарлота избегала упоминать имя Оливии, но она видела – у Роя есть несколько вопросов. – Я понимаю мой поступок – это гражданское неповиновение.
– Не совсем.
Шарлота не могла вспомнить все эти правовые термины.
– Но… – После она решила, что если он не беспокоится о легальности ее действий, то она и подавно не будет волноваться.
– Что бы вы хотели от меня? – спросил Рой. Шарлота считала, что это очевидно.
– Мне нужно узнать, есть ли у Тома наследники. Вы можете сделать это?
– Уверен, что смогу, – даже не помедлил Рой. – Было ли что-то в вещах Тома, позволяющее нам определить номер его карточки социального страхования?
– Нет, но я могу узнать.
Он точно был у Джанет Лестер в тех документах, которые касались Тома Хардинга. Шарлота нахмурилась, не зная точно, как спросить. Несмотря на доверие и симпатию к социальному работнику, Шарлота ничего не рассказала Джанет, включая и тот факт, что забрала вещи из камеры хранения. Нет никакой необходимости тащить друзей в тюрьму за собой, если дело дойдет до этого.
– Еще кто-нибудь знает о настоящей личности Тома?
– Только Оливия.
– Пусть так и остается до тех пор, пока я не свяжусь с вами, – одобрительно кивнул Рой.
Было очень нелегко держать все это в тайне, но Шарлота боялась, что, как только история станет достоянием общественности, неожиданно объявятся какие-нибудь дальние родственники Тома, желающие объявить себя его наследниками.
– Сколько времени это займет? – спросила Шарлота.
Сейчас, когда она официально наняла Роя, ей не терпелось получить результат.
– Я не могу указать вам определенный срок, – проговорил Рой. – Если хотите, мы можем встретиться через две недели, и я сообщу, чего достиг.
– А вы не можете просто посмотреть это по компьютеру? – спросила она, жестом указывая в сторону монитора.
– Я именно с этого и начну.
Шарлота прошла курсы начальной компьютерной грамотности прошлым летом. Она использовала старый компьютер Оливии, чтобы печатать колонку для Джека, потому что он настоял на этом. Но лучшая часть в компь ютере – игры, такие как пасьянс, хотя хитрая машина не допускала жульничества. И что тогда в этом веселого?
Она планировала вскоре купить новый компьютер на деньги, которые заработает от написания своей колонки. Насчет будущих изданий у нее были различные идеи. Когда все уладится, она, возможно, напишет и о знакомстве с Томом…
– Значит, через две недели? – спросил Рой.
– Буду ждать, – ответила Шарлота.
Выйдя из кабинета, она почувствовала, будто с ее плеч сняли тяжелейшую ношу.
Кэти засмеялась над карикатурой взбалмошного парикмахера, нарисованной Сесилией. В эту дождливую среду Сесилия собиралась помочь ей осветлить пряди волос. После первого вечера с просмотром фильма и поеданием попкорна они частенько находили причины, чтобы собраться. Ни у Кэти, ни у Сесилии не было много денег, поэтому подруги по очереди развлекали себя недорогими средствами – обедом или фильмом. Кэти по степенно вводила Сесилию в круг других жен моряков. В день свадебной годовщины Сесилии и Яна в "Капитанской галере" появилась целая группа женщин. В прошлые выходные Сесилия познакомилась с Кэрол Гриндейл – еще одной женой моряка, которая родила дочку в тот же месяц, когда появилась на свет и Элисон. Се силии было тяжело – даже больше чем просто тяжело – видеть Кэрол с ее маленькой дочкой. Она нашла причину уйти, но, несмотря на легкие протесты и неубедительные доводы Сесилии, Кэти терпеливо убеждала ее остаться. И в итоге Сесилия осталась довольна, что все-таки не ушла.
Кэти направилась в ванную, чтобы помыть голову, пока Сесилия изучала инструкцию, напечатанную на упаковке.
– Ты принесла вязальный крючок? – спросила она Кэти, когда та появилась с полотенцем, обвернутым вокруг головы.
– Нет. А он нужен?
Сесилия не была уверена, что маленький пластиковый крючок, входящий в набор, подойдет.
– Не важно, мы справимся с этим.
– Может, мне съездить в "Кей-март"? Я могу там же взять еще одну упаковку, чтобы привести в порядок и твои волосы.
– Не в этот раз, ладно? – покачала головой Сесилия. – Слушай, я должна протолкнуть пряди волос через дырки в пластиковой шапочке…
Она нахмурилась, изучая атрибуты, которые шли в наборе.
– Ты разговаривала с Яном в последнее время?
Сесилия покачала головой. С их годовщины прошло три недели, и она не поблагодарила его за цветы, даже не дала знать, что получила букет. Она никаким образом не связалась с ним. Ян тоже не писал ей. Очевидно, ее сообщение было получено и понято.
– Эндрю сказал, что скоро они зайдут в порт.
– Австралия?
– Я всегда хотела побывать в южной части Тихоокеанского региона. – Кэти громко вздохнула и положила подбородок на колено.
– Я тоже.
– В последнем письме Эндрю написал о ночном небе, – проговорила Кэти мягким голосом.
Сесилия перестала читать и вся обратилась в слух. Ян любил звезды и знал достаточно много о планетах и созвездиях. Она помнила чистое летнее небо – Ян показывал созвездие Кассиопеи и рассказывал древне греческую легенду о ней. Сесилия была зачарована и смогла узнать нечто новое о своем муже.
– Эндрю сказал, что на небе миллиарды звезд, – продолжала говорить Кэти. – Сначала он был разочарован, потому что небо закрывали облака, и он не мог насладиться видом. – Она замолчала, а потом тихо засмеялась. – Но Ян сказал ему, что те облака, на которые он жалуется, это на самом деле Млечный Путь.
– Вот оно как!
– Эндрю признался, что никогда не видел ничего подобного, – кивнула Кэти.
Сесилия посмотрела на подругу и была удивлена, увидев в ее глазах слезы.
– Ты ведь очень скучаешь по нему?
Кэти прикусила губу и кивнула.
– Сесилия, – прошептала она и крепко сжала руку подруги. – Я снова беременна.
Снова? Это шокировало Сесилию. У Эндрю и Кэти не было детей.
– У меня случался выкидыш первые два раза, – объяснила Кэти голосом дрожащим от эмоций. – Я… не знаю, смогу ли пройти через эту муку в третий раз.
Сесилия взглянула в сторону своей спальни на единственную фотографию дочери. Это был не очень качественный снимок, сделанный вскоре после рождения Элисон. Ее дочка была совсем маленькой, а ее кожа – тонкой и бледной. Больничный персонал приложил к ее волосикам крошечный розовый бант, и кто-то сделал снимок. Это единственная фотография, которая у нее была и будет, поэтому Сесилия дорожила ей, как сокровищем.
Кэти было очень неловко, она вытерла глаза и проговорила:
– Я знала, что ты поймешь.
– О, я действительно тебя понимаю.
Под воздействием эмоций они обнялись. Влажное полотенце соскользнуло на пол, и Кэти уткнулась лицом в плечо Сесилии.
– Думаю, это случилось, когда "Джордж Вашингтон" стоял на ремонте.
Сесилии просто повезло, что сейчас она не была в точно таком же положении.
– Ты собираешься рассказать Эндрю?
– Он будет волноваться. – Кэти нахмурилась. – Сейчас он практически на другом конце земли и ничего не может сделать.
– Ты хочешь детей?
Кэти кивнула, но признание, похоже, причинило ей боль.
– Даже более того. Эндрю тоже хочет. Когда у меня в первый раз случился выкидыш, мы расстроились, но когда и вторая беременность закончилась таким же образом, мы оба были опустошены. Я даже не представляю, что случится, если и в этот раз произойдет выкидыш…
– Что говорят врачи?
– Все кажется нормальным, но мне говорили то же самое и раньше.
– Были медицинские причины, объясняющие выкидыши?
– Нет. И это угнетает меня. Они не смогли ничего найти.
– О, Кэти… – Сесилия не знала, какие слова могли бы облегчить страхи подруги.
– Никто не может понять. Я, кажется, не вынашиваю беременность больше трех месяцев.
Кэти не переставала кусать нижнюю губу.
– Я на девятой неделе, и так напугана! – Кэти прижала к себе руки, будто в комнате неожиданно стало холодно. – Я знаю, это сумасшествие, но когда узнала о беременности, то рассматривала идею об аборте.
Сесилия молчала. Кэти необходима была подруга, и сейчас не время осуждать ее или спорить с ней.
– Я думала, что лучше потеряю ребенка раньше, чем успею построить воздушные замки. А сейчас я осознаю насколько нелепы подобные мысли. – Она сделала глубокий вдох. – Больше никто не знает, что я беременна. Даже мои родители. Я не хотела ничего говорить, пока не дойду до четвертого месяца… если такое вообще возможно.
Сесилия понимала сомнения и страхи подруги. Кэти не хотела подорвать не только свои надежды. Она также беспокоилась о муже и о родителях. Сесилия знала, как тяжела эта ноша. И знала, что ноша становится только тяжелей, если не можешь разделить ее ни с кем.
– Я не могу обещать тебе, что беременность будет отличаться от первых двух, – серьезно проговорила Сесилия, смотря в глаза Кэти. – Никто не знает, что принесет будущее. Но могу пообещать – что бы ни случилось, я буду рядом.
– О, Сесилия, ты даже не представляешь, как много это для меня значит! – Кэти провела ладонью по щекам. – Я так эмоциональна, когда беременна.
– Мы обе такие. – Сесилия засмеялась, но смех этот был горьким.
Первые месяцы вынашивая Элисон, Сесилия плакала по любому поводу, да и без повода тоже. Сентиментальная реклама могла привести к граду из слез и упаковке использованных салфеток. Истерики порой длились часами.
Кэти коснулась руки Сесилии.
– Ты тоже боишься иметь еще одного ребенка?
Одна только мысль рождала смертельный ужас.
– Я… нет. Ян знает, что я чувствую.
Сесилия едва успела остановиться и не рассказать, что это была одна из причин того, почему она хотела покончить разводом.
– Пусть пройдет время, – посоветовала Кэти, и подруги обнялись вновь. – Господи боже мой, – проговорила она, выдавливая смешок. – Мои волосы уже сухие.
Сесилия взяла пластиковый крючок:
– Я готова мучить тебя.
– Просто помни, что потом наступит моя очередь. Остаток дня прошел в круговороте смеха, разговоров и попкорна, и к тому моменту, как уехала Кэти, Сесилия устала, но находилась в приподнятом настроении. Белые пряди удались. Но что более важно – их дружба стала сильней и глубже благодаря тому, чем поделилась Кэти. Сесилия понимала, почему подруга доверилась ей. Кэти из всех женщин в их группе знала, что Сесилия единственная, кто может представить эту боль и последствия потери ребенка. Не важно, что Кэти была лишь на первых месяцах беременности, когда случился выкидыш. Нерожденный ребенок ранил ее в самое сердце.
Готовясь ко сну, Сесилия посмотрела на фотографию Элисон. Сухой букет с ее свадьбы был заключен в рамку в форме сердца и стоял рядом.
– Цветы от твоего папы, – прошептала Сесилия своей дочери.
А затем протянула руку за блокнотом и ручкой, потому что чувствовала слабость, а душа ее болела.
"16 мая