Мухи переполошились, потом перессорились. Каждая муха хотела вылизать отверстие гостьи первой. После долгого спора и даже укусов, образовалась, очередь и африканская муха по кличке Джо раздвинула лапки.
– Только не кусать, вашу мать.
Сутки спустя отверстие Джо так засверкало, что украинские мухи начали слепнуть.
– Ну, будя, – зарычал Джо. – Лизуны вы отменные. Теперь показывайте, где лежит этот слон. Ему надо продырявить брюхо и повалить вниз.
– Он там, по ту сторону границы, территория под ним разваливается, а сам он мечтает поработить нэньку, захватить наши богатства. Да, да, – согласились мухи, – слона надо повалить и …съесть. Пока пограничники спят. Мы давно думали об этом. В стене, в нижнем кругляке живут последователи самой крупной мухи по имени Степан Бандера. Возглавляет последователей, утонувших в дерьме Бандеры, великан Овод. Он знает, как повалить слона.
– Это я и есть. Моя кличка Джо. Я знаю, как расправиться со слоном. Кроме этого…
Джо извлек огромный кошелек из брюха и потряс им, да так, что все мухи задрожали.
– В этом кошельке, – сказал Овод по кличке Джо, – пять миллиардов долларов. Это вам на революцию в Киеве. Чтобы победить слона, надо организоваться.
Тут громко зазвенели навозные мухи, такие, как Клочка, Мухонюх, старая навозная муха с одним оторванным крылом Кравчуко-Суко, Фротман, Вальцман, Фройцман. А Капительман Юлия прислала привет Оводу с низким поклоном по электронной почте. Все навозные мухи пытались сесть на кошелек и пронзить его жалами, но Овод, то бишь, Джо возмутился, потряс кошельком еще сильнее и все навозные мухи свалились, да прямо в дерьмо. Завизжав от удовольствия, они успокоились, притаились и замерли в ожидании.
– А где теперь слон? Мне надо его лицезреть, составить план его кончины. Подать его сюда, – потребовал чернокрылый Овод по кличке Джо и снова потряс кошельком.
– Его сейчас нет на месте. Этот слон сидит на границе и все норовит оттяпать кусочек территории нэньки. Надо туда лететь. Но он никого к себе не пускает и даже, когда его кусают за хобот, предпочитает отсыпаться. Надо всем миром лететь туда, подкараулить, когда он бодрствует и наброситься во главе с тобой, Овод Джо. Поставим его сначала на колени, подождем пока он облегчиться, насладимся этими благовониями, а потом прикончим без всякой жалости. Будь нашим главнокомандующим, Джо.
Джо собрал целую армию мух и двинул на ту сторону границы. Слон мирно почивал. С великой радостью мухи набросились на хобот слона, но он повернулся на спину и всех раздавил. Остались только навозные мухи и Овод. Часть мух разлетелась, а несколько тысяч мух, попавшие под хвост, прилипли.
– Надо собрать мух Западной Европы и Америки, – призвал Джо.
– Да! – заревели уцелевшие мухи.
– Цэ дуже добре, – заревела однокрылая навозная муха по имени Кравчуко-Суко.
Начались переговоры. Западные мухи много обещали, но предпочитали не ввязываться в войну со слоном. Ограничивались обещаниями. Мухи не знали, что делать. Кто-то предлагал подружиться со слоном, ведь раньше слон кормил их. Его жирного хобота хватало на всех мух. Мухи были жирные, летали, постреливали и даже подпевали слону в его грустной песне, когда у того портилось настроение во время бурь мирового масштаба.
Черный, как гуталин Овод по кличке Джо, обнажил белые зубы и произнес на английском языке:
– Гут бай!
– Не покидай нас, отец родной. Мы видим, как ты за нас переживаешь: почернел весь, оставайся, мы без тебя никто, ничто.
– У меня свербит.
– Подставляй зад, языки у нас жесткие, почешем.
Процедура длилась до обеда, но уговорить Джо не удалось. Наконец, он сказал:
– Знаете что? я возвращаюсь в Америку, великую страну, которая держит в кулаке всех мух, в том числе и мух западной Европы. Я сожму один раз кулак посильнее, и когда они запищат и тут же спросят, что надо, я отвечу: надо поддержать нэньку в ее борьбе со слоном, выгнать Черноморский флот и поставить там Американский во имя мира и процветания нэньки.
– Слава Джо!
– Слава Вамерике!
– Слава Бандере!
– Слава Украине!
– Мы украинские мухи!
– Украинские!
– Укропы!
– Не москали!
После криков восторга начались будни, жизнь пошла накатом со своей скукой и неопределенностью. И вдруг, среди плачущих мух, нашелся лидер Яцек Мухонюх. Он тут же собрал собрание и предложил разобраться, кто есть кто.
После длительных споров выяснилось, что все украинские мухи делятся на три категории: галичанские мухи – чистокровные бандеровцы, восточные – пророссийские мухи, и мухи средней полосы с Киевом во главе. Мухонюх привел убедительные доводы: галичанские или западные мухи, это наследники польских панов, их дети, внуки и правнуки и говор у них польско – украинский, скажут не шестнадцать – семнадцать, а шеснайдцать-семнайдцать. Восточные мухи – это российские мухи, они и балакают на русском. Когда-то в древние времена, так называемая Малороссия или Новороссия, временно была оккупирована Россией, но президент Ющенко, как начал палить из заднего прохода, россияне тут же убежали.
И третья категория мух – это мухи центральных областей нэньки. Так вот задача состоит в том, чтобы западные мухи, наиболее цивилизованные и прогрессивные, которые рвутся в Евросоюз, покорили мух южных и центральных областей незалежной нэньки. Справитесь, бандеровцы?
– Ура!
– Слава Бандере!
– Слава Украине!
Пока мухи под руководством Яцека Мухонюха, спорили, рассуждали, чернокрылая муха Овод по имени Джо, не сидела, сложа руки. Она вызвала главных мух Евросоюза, поставила перед ними задачи на ближайшее время, выделила пять миллиардов долларов, чтобы финансировать украинских комнатных мух, нацеленных на борьбу со слоном, что находился в дремотном состоянии, заслала инструкторов и в конце воскликнула:
– Организовать в Киеве майдан.
Майдан был организован, царь свергнут, и черная муха Овод остановилась на израильской навозной мухе по имени Вальцман. Вальцман при помощи бандеровцев обандерил всю Украину и начал войну на Юго-Востоке. Слон затрубил, зашевелился, в результате чего одна треть мух нэньки отправилась на тот свет искать правды.
Пока они искали правды и отстреливали мух Луганска и Донецка, слон уже овладел Крымом. Первым заплакал Овод черный Джо.
– Слон дорого заплатит за Крым, – сказал Овод Джо. – Я в Крыму хотел построить виллу, а слон аннексировал, еще я хотел разместить там свой флот.
Слон слушал эти бредни, посмеивался, а потом стал чихать. Мухи запада и востока по очереди отправлялись на тот свет, проклиная слона.
Что произойдет, если слон станет на все четыре ноги, поднимет хобот и затрубит, обнажив бивни, вернутся ли американские мухи к себе домой или погибнут на территории чужой страны? Поживем – увидим.
74
В десять утра президент Украины проснулся оттого, что жирная навозная муха щекотала и пощипывала его под носом, но никак не мог отойти от яркого сна, описанного в предстоящей главе. Он смахнул муху, но муха тут же вернулась, и ужалила его так, что он всей мощью своей интеллигентной ладони стукнул себя по носу со всего размаху и вскочил на ноги. Теперь он окончательно проснулся, но от увиденного во сне, все еще не мог избавиться.
– У Бруссель, ети вашу мать, – заорал он так, что все три сторожа, охранявшего его сон, столкнулись в проеме двери. – Что произошло, великий, мудрый, загадочный и не разгаданный москалями?
– У Бруссель! Даю такую команду. Передайте от всевышнего! Всем службам, пущай готовятся. Через полчаса я должен быть у Брусселе.
– Могучий, всевидящий, никак не получится, – сказал охранник Какашко.
– Почему, твою мать. Убью!
– Вы еще не умывались, не писали, не завтракали, – произнес Какашко.
– А, так бы сразу и сказал.
Три самолета вылетели из Киева на тот случай, если топлива не хватит в одном, Вальцман сможет пересесть в другой. По воздуху.
Едва три самолета очутились над Польшей, как оказалось топлива не хватит долететь ни до Брюсселя, ни до Вашингтона.
– Что делать, великий и мудрый? только ты можешь решить, – произнес помощник Крысенок, складывая дрожащие ладони.
– Лететь до конца.
– Погибнем все, – не сдавался Крысенок.
– За нэньку помрем, дуй вперед.
– На Бруссоль, али на Киев?
– На Киев, – махнул рукой президент.
Вернувшись из "Брюсселя" разочарованным, президент Украины не терял надежды на поддержку дяди Сэма, помня, что вице-президент Джо Байден претендует на донецкие земли, опустошенные и выжженные огнем, где его сын будет добывать сланцевый газ и приносить Америке сказочную прибыль.
Но вспомнив последнее свидание с Бардаком, тоже неутешительным, но не окончательно неутешительным, оставалась небольшая надежда стать Украине 51-ым штатом США со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– В гостях хорошо, а дома лучше, – сказал он знаменитую фразу, которая была опубликована во всех украинских газетах, когда самолет приземлился в Борисполе.
А на следующий день, в десять утра, когда он переступил порог здания на Банковой, его уже ждали. Его соратники: яйценюхи, трупчиновы, клочки и прочие швонцики – монцики, тщательно скрывающие свои коварные замыслы. У всех произошло замыкание в черепной коробке, и только глава администрации Залупценко, его лучший друг, не так давно досрочно освобожденный бывшим президентом Януковичем из тюрьмы.
Залупценко, как только очутился по эту сторону решетки, тут же начал поливать президента грязью. В знак благодарности…, как любой украинец, скрывавший не только пейсы, но и свою настоящую фамилию. А что делать, если Вальцманенко вовсе не Вальцманенко, а швонцик – монцик, почему бы Залупценко не поступить точно так же, коль он вовсе не Залупценко, а швонцик – монцик.
Президент выглядел неважно, все хмурил брови и норовил стукнуть кулаком по столу, но пока не было причин для такого государственного жеста.
– Ну, докладывай, как там дела.
– Вроде вырисовывается положительная картина по всем направлениям. Яйценюх, Трупчинов, Ваваков вышли из блока Юлии Болтушенко, или Капительмашко… Она осиротела…
– Это я знаю, ты мне докладывай, как дела на фронтах. Как наша доблестная армия? Разрушила ли она котлы и преследует ли российских сепаратистов. У меня три ящика медалей с изображением Шухевича и пять ящиков с личиком нашего батьки Бандеры.
– Нашими войсками подбито много российских танков, в том числе и тех, которые уже были подбиты. Кажись и вы в этом бою примали участие. Потин потерял две тысячи солдат убитыми и шесть тысяч ранеными. Сбито двадцать самолетов. Короче, русские бегут… не оглядываясь.
– Выходит, мне незачем было ездить в Бруссель, а потом и у Ошингтон, обращаться к Бардаку за помощью? – с укором произнес президент Вальцман, не успевая проглатывать слюну. – Знаешь, это очень унизительно. Когда я его прошу об этом, он победно мне свои белые зубы демонстрирует, иногда говорит окей, иногда молчит и хмурится. Я в это время начинаю дрожать, как муха на ветру: боюсь, укусит.
– Не проси, Вальцманенко. Я тебе как другу говорю.
– У меня к тебе просьба: сходи в Верховную Раду, посмотри, что там творится.
– Так ты же Верховную Раду распустил. Там никого нет. А председатель сидит в приемной, все время платок к носу и к глазам прикладывает. Смотри, он тебя заразит гриппом.
– Тогда иди в Совет министров, пройдись по кабинетам, может, они там чаи распивают и анекдоты рассказывают друг другу, а мне нужно, чтоб они трудились, – сказал президент и громко стукнул кулаком по столу.
Залупценко испугался и вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.
В кабинет стали прорываться два человека – Яйценюх и бывший министр обороны Киваль. Они громко ссорились. Каждый доказывал, что его информация самая важная для судьбы государства и всей Европы.
– Мы на грани катастрофы! – громко воскликнул Киваль.
Эти слова резанули слух великого человека, сидевшего за столом президента и одновременно исполняющего роль главного зомби страны.
– Заходите оба, черт с вами, хорьки необразованные, – произнес главный зомби в тоге президента и обнажил зубы, хоть и не такие белые, как у Бардака. – Оба вы мне дороги и в вашей преданности я нисколько не сомневаюсь.
Яйценюх тут же сел в кресло без приглашения, а генерал Киваль не пожелал садиться ввиду важности доклада.
– Господин президент, господин премьер! Наши войска… и он заплакал, – наши войска, генофонд нашей нации…гибнет под напором сепаратистов и российских войск. Нет числа убитым и раненым. Лучшие батальоны Коломойши, разбиты и взяты в плен, а мертвых хоронить некому. У нас нет больше армии, нет техники, все разбито, все разгромлено. Сепаратисты отвоевали все мелкие города вокруг Донецка, вокруг Луганска и вышли к Азовскому морю. Они ведь могут двинуться и на Киев.
– Стоп! Подать сюда Трупа.
Вошел Трупчинов при поддержке Ляшки-Букашки.
– Букашка, вон! – приказал президент. – Кум, срочно верни всех депутатов на место, и принимайте решения – прогнать Россию из Донбасса. Разбить русских и двинуться на Кремль.
Трупчинов приподнял голову, вытер сопли и нечленораздельно произнес:
– Министр обороны Полдурак объявил о начале Отечественной войны против агрессора.
– Кум Яйценюх, сколько ты получил от МВФ?
– Полтора миллиарда долларов.
– А куда девал деньги? Все деньги отдать на оборону!
– Так я мульярд двести миллионов тут же вернул в качестве долга. У меня их тут же отобрали. Остальная сумма пошла на укрепление границы. Там же гигантское сооружение. Ров, проволока. Ров 10 на восемь. Россияне в этом рву уже лежат, сам видел.
– Сократи пособия по рождаемости. У нас сорок миллионов граждан, а победить одного москаля Потина не можем, какой смысл от этой рождаемости? Прекратить рождаемость! На раненых деньги не тратить, лучше их награждать медалями. Передайте Вавакову, пусть этим займется. И помните: мы непобедимы. Слава Украине!
– Слава Украине! – воскликнули зомбированные помощники и кумовья.
Яйценюх, необыкновенно довольный своей блестящей речью на совещании у президента касательно границы, хлопнул себя по лбу и громко воскликнул:
– Язык мой – друг мой!
– Что ты искажаешь? – не отставал Киваль. – Эта пословица звучит иначе, а именно: –язык мой – враг мой.
– Это москальская пословица, а цэ шо я сказав, – украинская. Она принесла 300 миллионов прибыли у евро.
– Кому?
– Мне! – с гордостью ответил премьер.
– Как это. Я доложу президенту. Да тебя надо за хоботок и на ветерок, – пригрозил генерал Киваль.
– Дурья ты башка. Ты ничего не понимаешь. Это принесло мне прибыль, как премьеру. А премьер кому принадлежит, а? Нэньке Украине. Вот меня не пымаешь.
Яйценюх расхохотался. Так и дошел до своего Мерсика и, прежде чем сесть на заднее сиденье, почесал то место, на которое предстояло сесть. "А это действительно моя прибыль. На этой неделе я их отправлю в заграничный банк. Так, на всякий случай".
"Доблестные" украинские головорезы, именуемые карателями, долго и безвозмездно бомбили жилые кварталы мирных городов Луганщины и Донеччины, а в один прекрасный день, а именно 24 августа, получили по зубам. Да так здорово, что практически стали беззубыми. Каратели, именуемые гордостью нации устами киевской хунты, попали в многочисленные котлы и там их стали молотить из всех видов оружия.
Президент России попросил ополченцев выделить бандитам гуманитарный коридор, по существу – даровал им жизнь, но с условием, – оставить оружие на месте, но не все бандеровцы согласились. А те, кто бросил оружие, кто перебежал через границу России и был там обласкан, отмыт, перевязан, накормлен, по возвращению домой, снова грозил кулаком москалю и обещал прогуляться по Красной площади. Это незаметная, но существенная деталь. Она подтверждает уже неоднократно цитируемые автором слова Отто фон Бисмарка об украинцах: "Больше всего они ненавидят своих благодетелей, тех, кто сделал им добро".
В Минске состоялся очередной раунд переговоров между представителями киевской хунты и ополченцами. Ополченцы просят так мало, даже смешно. Они готовы остаться в составе Украины, но просят разрешить им общаться на родном языке и назначать прокуроров. Казалось бы, чего проще – уступить в малом, чтобы сохранить страну, но зомби уже не могут выйти из этого состояния, в котором находятся. Трудно даже сказать, что им может помочь.
Жители Киева осаждают продуктовые магазины, скупают крупы, соль, меняют жалкие гроши на валюту, крошат мебель, потому что нечем топить зимой: хунта лишила их топлива. Но, похоже, все ниже и ниже наклоняют головы граждане Украины и благодарят хунту, требуют убить москалей и приветствуют героев-бандеровцев.
Киевляне зомбированы а, следовательно, так им и надо. В свое время жители Питера с восторгом встречали дьявола с бородкой, а уже через неделю их запихивали в подвалы, потому что некуда было селить бандитов, и там расстреливали. Петербуржцы покорно склоняли головы перед востребованным идолом прежде, чем получить пулю в затылок. Что-то подобное происходит и с киевлянами. Туда им дорога.
Ополченцы на первый случай выдвинули задачу: отодвинуть карателей от своих городов, чтобы они не могли расстреливать мирных граждан в домах, на улицах, на площадях в любое время дня и ночи. Это что – близорукость?
75
Министр МВД Ваваков отправился в Днепропетровск к Коломойше, главному финансовому королю Юго-востока, содержавшего значительную, наиболее боеспособную армию на Донбассе. Именно его головорезы, которых он так щедро финансировал, приносили отрубленные головы ополченцев в мешках и получали по десять тысяч долларов за штуку. Именно они насиловали, а потом убивали женщин и молоденьких девочек на захваченной территории. Сам Вальцманенко дрожал перед Коломойшей. Только экономические связи пока мешали сразиться друг с другом. Коломойша наживал миллионы на братоубийственной войне, он закупал бронежилеты и продавал их армии по завышенным втрое ценам.
Ваваков был вхож в апартаменты Коломойши без доклада. И сейчас он зашел с пузатой сумкой в руках, никого не предупреждая.
– Что у тебя, гранаты? Убить меня пришел? Все меня не любят, я терплю неисчислимые убытки. В Крыму отбирают мои гостиницы, мои коттеджи, рестораны, заводы и фабрики на сотни миллионов долларов. В Москве тоже все мое имущество национализировали, там больше миллиарда. Ты понимаешь, что это значит? Еще уголовное дело москали на меня открыли. Так что я не в лучшей форме. Докладывай, зачем явился, министр МВД Украины?
– Да я к твоим раненым бойцам приехал. Буду награждать их орденами и медалями Мазепы и Степана Бандеры. Давай вдвоем. Надо же, как-то поддержать героев.
– На х… они мне нужны, сморчки. Я им платил по пять тысяч долларов в месяц каждому и по десять за голову сепаратиста, а они пьянствовали, с проститутками поганились, а не воевали, как следует.