Мэгги сидела с телефоном в руке, лихорадочно соображая, что делать. Попробовала перезвонить Бебс, но та не брала трубку. В мире столько людей, ну почему ее письмо обнаружила именно Бебс? Она же теперь всему свету разболтает, это все равно что выложить несчастное письмо в Интернете. Нужно остановить ее, пока не поздно. Мэгги завела машину и рванула в аэропорт на предельной скорости. Приехав, припарковалась напротив терминала "Саусвест Эйрлайнс" и стала ждать. В аэропорту было почти пусто. Пасха ведь, и полицейские не заставили ее убрать машину с дороги, как обычно. Через четверть часа подъехала Бебс в своем большом серебристом "лексусе" и выпустила клиентов. Мэгги подошла, когда Бебс, улыбаясь, махала на прощанье ручкой. Но едва клиенты скрылись за стеклянными дверями, Бебс обернулась и гневно посмотрела на Мэгги:
- Какого черта ты тут делаешь?
Мэгги склонилась к открытому окну со стороны пассажира:
- Прошу тебя, мне нужно объясниться. Мы можем поговорить минутку?
Бебс резво блокировала все двери:
- Нет! В машину я тебя не пущу. Ты сумасшедшая, вдруг у тебя нож или пистолет.
Мэгги отступила.
- Хорошо, ладно, но, пожалуйста, давай зайдем куда-нибудь поговорим. Я должна объяснить насчет письма. Пожалуйста… Ненадолго. Позволь, я куплю тебе выпить или кофе. Пять минут, не дольше, обещаю. Просто выслушай меня, а дальше поступай как знаешь.
Бебс посверлила ее взглядом, потом глянула на часы и тяжко вздохнула:
- Ой, ладно, но после этого я еду в Совет директоров риелторов и требую, чтобы тебя лишили лицензии. Куда хочешь поехать?
- Неважно. Ты выбирай.
- Погоди-ка. Да ведь Пасха, все закрыто. Нет, не выйдет.
Мэгги отчаянно искала выход.
- Встретимся в "Руфь Крис" возле гостиницы посольства. Я знаю, они открыты. Буду тебя там ждать.
Мэгги побежала, запрыгнула в машину, помчалась через весь город и прибыла к ресторану первая. Заведение было открыто, и там подавали прекрасный пасхальный завтрак, но еда не интересовала Мэгги. Она сидела за столиком и тряслась: вдруг вместо Бебс войдут люди в белых халатах и увезут ее. Но к ее облегчению, через несколько минут вошла Бебс и плюхнулась на стул напротив. Мэгги дико нервничала и, когда подошел официант, сказала:
- Мне "Розовую белку", двойную.
Бебс одарила ее взглядом и скривилась:
- "Розовая белка"? Шутишь? Что за "Розовая белка"?
- Не знаю, но вкусно.
Официант сказал:
- Похожа на "Кузнечика"… только розовая.
- А, ладно, - махнула рукой Бебс. - Мне тоже несите.
Официант ушел. Мэгги хотела было рассказать анекдот Хейзел про кузнечика по имени Гарольд, чтобы разрядить обстановку, но не стала и приступила прямо к делу:
- Прежде всего, Бебс, спасибо, что пришла. Я знаю, что вынудила тебя насильно, но, поверь, это письмо ничего не значит. Я написала его в момент, когда… В общем, неважно, просто я не думала, что его найдут.
- Зачем же оно там лежало, если не ждало, чтобы его нашли?
- Я собиралась поехать на работу и уничтожить его в резальной машинке. Мне в голову не пришло, что в праздник могут пожаловать посетители. В общем, мне очень жаль, что оно тебя расстроило, прости.
Подали коктейли, Мэгги выпила свой залпом… и подала знак официанту принести еще один.
- Я, когда писала это письмо, была в замешательстве. Ну, в общем, какой-то срыв у меня был, что-то вроде этого. У меня в последнее время слишком много разочарований.
- Да ладно, болтай, у кого их нет, - сказала Бебс. - Ты уверена, что у тебя с головой все в порядке? Письмо совершенно безумное.
На этот вопрос Мэгги не смогла ответить быстро и четко.
- По-моему, тебе надо проверить мозги.
- Может, ты и права, но сейчас, уверяю тебя, никаких глупостей я делать не собираюсь.
Бебс хлебнула напитка и скривилась:
- Гос-споди, до чего сладко! - Потом глянула на Мэгги: - Мне-то все равно, но просто любопытно. Как ты собиралась избавиться от своего тела?
- Э-э… Пообещай, что никому не станешь болтать, тогда скажу.
Бебс поклялась, и тогда Мэгги рассказала ей весь план от начала до конца. Бебс кивнула и заметила:
- Отлично, но ты забыла одну вещь.
- Какую?
- Лодка. У всех лодок есть серийные номера. Кто-нибудь нашел бы ее и попытался вернуть тебе.
А ведь Бебс права! Этого она не учла. Но Бебс об этом знать не обязательно, поэтому Мэгги откинулась на стуле и улыбнулась.
- Все верно, но… лодку никто никогда не нашел бы, вот в чем дело, - сказала она, лихорадочно пытаясь придумать почему.
На счастье, подошел официант с еще двумя бокалами, пояснив, что это от мужчины в коричневом габардиновом костюме у стойки. Мэгги улыбнулась ему вежливо, но не слишком дружелюбно, чтобы не подавать напрасных надежд.
Бебс спросила:
- Ну? И как бы ты избавилась от лодки?
- Ну… - протянула Мэгги, - проще простого… Я собиралась… привязаться к лодке веревкой для сушки белья, когда выгребу на середину реки.
Бебс нахмурилась:
- Веревкой для сушки белья?
- Точно. Потом проделала бы дыру в борту, и, когда воздух выйдет, не лодка меня поволокла бы, а я уволокла бы лодку на дно.
Мэгги поневоле загордилась, что смогла так быстро придумать выход.
На Бебс она явно произвела впечатление.
- Что ж, ты или безумнее, чем я думала, или умнее. Даже не знаю.
- Спасибо, Бебс. Короче, мне очень жаль, что именно ты нашла это письмо. Я знаю, ты не слишком меня жалуешь.
Бебс согласилась:
- Верно, не слишком. Даже если б ты прикончила себя, я бы ничуть не пожалела.
- Почему же ты так расстроилась?
- Не хотела, чтобы ты мне сорвала продажу в твоем кооперативе. Купят - прыгай себе в реку на здоровье.
- Бебс, я тебе не верю, ты просто так говоришь.
- Ничего подобного. Слушай, я к тебе отношусь точно так же, как ты ко мне.
- В каком смысле? Я не питаю к тебе неприязни.
- Да ладно, кого ты пытаешься обмануть? Как будто я не знаю, что все остальные риелторы меня ненавидят. И ты тоже.
Мэгги попыталась возразить:
- Да нет никакой ненависти, Бебс… Ты ошибаешься. - Но тут, вероятно, начали действовать четыре двойные "Розовые белки", выпитые на пустой желудок, и она сказала: - Впрочем… Что правда, то правда, есть такое дело.
- Конечно, ненавидите, но знаешь, в чем разница между мной и всеми вами? Мне плевать, что вы обо мне думаете.
- Бебс, ну как тебя может это не волновать?
- Запросто. Не волнует, и все.
- Правда?
- Правда.
Мэгги посидела, откинувшись на спинку, подумала, затем подалась к Бебс:
- Послушай, я не со зла, но… У тебя нет ни малейшего понятия о приличиях и ни капли порядочности, это, видимо, и помогает тебе плевать на чужое мнение.
Бебс подумала и кивнула:
- Наверное, не без того.
Мэгги продолжала с любезной улыбкой:
- Честно говоря, ты, вероятно, самое злобное, самое презренное человеческое существо из всех, с кем мне довелось встречаться.
Бебс посмотрела с интересом:
- В самом деле?
- Да. Без сомнения, ужаснее человека я не знаю. - Мэгги покачала пальцем, подчеркивая свои слова: - И должна добавить, ты совершенно испорчена, испорчена до мозга костей. Не удивлюсь, если в один прекрасный день тебя кто-нибудь переедет.
Допивая четвертую "Розовую белку", Бебс вдруг расхохоталась. Ей внезапно показалось, что Мэгги говорит дико смешные вещи.
- Правда, Бебс. Не понимаю, как ты с собой уживаешься. Ты же сущий дьявол, двуличный кровопийца, змея подколодная. И кстати, твои туфли вышли из моды еще в семидесятых. И, Бебс, гранатовые серьги! Никто уже не носит гранатовые серьги, тем более днем. Ты начисто лишена вкуса и этики. Ты груба, полна ненависти, ты гадкая, лживая мошенница и преступница.
Бебс уже буквально корчилась от хохота.
- Вообще-то тебе давно место в тюрьме. - Мэгги помолчала. - Не удивлюсь, если окажется, что ты законченный социопат!
Бебс аж взвизгнула от смеха при этом слове. Как и Мэгги!
Женщина в красивом зеленом платье с кружевным воротником, сидевшая в углу зала, сердито зыркнула на них и пихнула мужа под локоть:
- Гляди, Кертис, напились вдрызг, причем на Пасху!
Когда они взяли наконец себя в руки, Бебс полезла в сумку, выдала Мэгги бумажный платок, с трудом перевела дыхание и сказала:
- А что ты думаешь обо мне на самом деле?
И обе снова грохнули.
Обретя способность говорить, Бебс объявила:
- Может, у тебя в башке солома, но ты презабавная.
Вытирая глаза, Мэгги ответила:
- Спасибо. Надеюсь, тебя не обидело слово "социопат".
- Меня-то? Да меня и хуже обзывали.
Мэгги отдышалась и поглядела на нее с некоторой завистью:
- Ох, Бебси, скажи, каково это - плевать на то, что о тебе думают?
- Да замечательно!
- Просто позавидуешь. Мне бы хоть чуть-чуть поменьше об этом заботиться. Но скажи правду, в глубине души неужели тебя совсем, ни капли не волнует мнение других?
Бебс подумала и ответила с уверенностью:
- Не. Ничуть.
- Правда?
Бебс пожала плечами:
- Ага, ни вот столько.
- А я думаю, что все-таки волнует. Думаю, это все равно действует, просто ты сама не догадываешься как. И возможно, никогда не узнаешь.
- Каких еще "других"? Я лучший риелтор в штате. Остальное меня не трогает.
- А я все равно думаю, что это важно - чтобы о тебе были хорошего мнения.
- Почему?
- Почему? Ну представь, случись с тобой что-то плохое, неужели тебе не хочется, чтобы люди говорили: "Ах, как жаль" вместо "Так ей и надо"?
Бебс пожала плечами:
- Плевать.
- Не хочется, чтобы тебе желали добра?
- Да плевать.
- Ох, Бебси, - сказала Мэгги, протягивая руку к бокалу и промахиваясь, - наверное, у тебя было кошмарное детство. Должна же быть причина такого ужасного поведения.
- Детство как детство, нормальное. Но раз уж мы на эту тему говорим, позволь кое-что спросить. Как тебе удалось украсть у меня "Гребешок"?
- Ах, это.
- Да, это.
Пойманной с поличным Мэгги оставалось лишь чистосердечно признаться.
- Я знакома с человеком, который ведет дела Далтонов, вот и позвонила ему.
Бебс удивилась:
- Вот как…
- Да. И, разумеется, я не горжусь своим поступком.
- Почему? Я бы на твоем месте поступила так же.
Мэгги посмотрела на нее с удивлением:
- Ты не из вежливости так говоришь, нет?
- Я? Нет. - Бебс обвела глазами зал. - Кажется, я проголодалась. Не поесть ли нам?
- Конечно. Заказывай все, что хочешь. Не отказывай себе ни в чем.
Бебс заказала бифштекс с кровью, что ничуть не удивило Мэгги.
Когда они поели, Бебс сказала:
- У меня на сегодня никаких планов. А у тебя?
- Свободна как птица.
Если бы двадцать четыре часа назад Мэгги сказали, что она закончит день фильмом "Звуки музыки" в кинотеатре "Алабама" вместе с Бебс Бингингтон, так и не протрезвев после бесчисленных "Розовых белок", она бы не поверила. После кино Мэгги сказала:
- Окажи мне услугу, Бебс, если ты когда-нибудь купишь нашу компанию, ты можешь уволить меня, но оставь Этель и Бренду, хорошо?
Бебс с улыбкой ответила:
- Ни за что. - Села в машину и уехала. Можно ее любить или не любить, но Бебс верна себе.
Возвращение
Расставшись с Бебс, Мэгги опять ощутила, как хорошо, что она не прыгнула в реку. После такого долгого и тщательного планирования серийный номер лодки мог-таки ее выдать. Видимо, идеального плана просто не существует в природе.
Дома ее встретил трезвонящий телефон. Это была Бренда:
- Что с тобой? Ты в порядке? Я так волновалась! Где ты весь день пропадала?
- Ой, дорогая, прости. У меня все хорошо. Даже лучше чем хорошо. Просто прекрасно, если честно. Замечательно!
- Рада, конечно, что у тебя все замечательно, но я чуть не померла от беспокойства. Пыталась весь день дозвониться. Уже собиралась идти тебя искать. Почему у тебя мобильный выключен?
- А-а, это мы с Бебс ходили в кино, пришлось отключить.
На том конце провода долго молчали.
- Ты что, напилась?
Мэгги захохотала:
- Ну, в общем… По правде говоря, да.
- Что ж. Увидимся утром. Прими лучше аспирин и ложись.
Мэгги сказала:
- Да, мамочка, разумеется. Спокойной ночи. Сладких снов… Пусть тебя клопы не кусают.
Бренда повесила трубку и сказала Робби:
- Я же говорила, что голос у нее был пьяный. Так и есть.
После этого звонка Мэгги решила, что рассказывать Бренде о своих планах на сегодняшний день было бы слишком жестоко. Внезапно она почувствовала, что очень хочет пить. Еще бы, ветчина в ресторане, потом попкорн в кинотеатре. Мэгги налила себе воды и вдруг услышала, как заработал старенький факс в кабинете. Кто это ей шлет письма в такой поздний час, к тому же в праздник? Только бы не кузен, Гектор Смут. Она пошла в кабинет и, увидев, от кого факс, успокоилась. Очередное сообщение от мисс Питкок, библиотекарши. Эта женщина напоминала ей собаку, что не может расстаться с косточкой. Несколько недель неустанных поисков информации об Эдварде и Эдвине Крокер - и вот опять ищет, даже в праздничный день. Мисс Питкок перерыла все, что могла, в своей библиотеке и теперь через Интернет добралась до английских и шотландских газет. Но так и не смогла разыскать свидетельство о рождении или смерти Эдвины Крокер. Только прислала фотографию Эдвины в белом платье, с тремя большими перьями в волосах. Кто бы ни была эта женщина, вид у нее был счастливый. А это уже немало.
Мэгги сбросила туфли и оглядела пустые стены кабинета. Теперь она жалела, что уничтожила все свои фотографии и упоминания в газетах, но, может, это к лучшему. Слишком много времени она тратила на копания в прошлом. Может, это знак, что пора сосредоточиться на будущем? Странная вещь. Всего несколько недель назад у нее не было будущего. А теперь только будущее и осталось, и столько всего сделать нужно. Она села за стол и принялась за новый список.
СТАРОСТЬ - ПЛЮСЫ И МИНУСЫ
1. Ты до сих пор жива!
2. Скидки и льготы, пока не сыграешь в ящик
3. Больше никаких каблуков
4. Не нужно быть любезной
5. Можно говорить все, что хочешь
6. Не обязательно смотреть новости
7. Можно крутить классические фильмы всю ночь
8. Не нужно делать то, что не хочется
9. Ты до сих пор жива!
Когда Мэгги увидела все это написанным черным по белому… Да что бы там ни было в будущем, сейчас она не могла придумать ни одного минуса. Она выключила свет и отправилась в постель, понимая, что впервые за много лет ложится спать, с нетерпением ожидая завтрашнего дня.
На следующее утро Мэгги вскочила и, заварив чаю, отправилась на двор поприветствовать еще одно прекрасное весеннее утро. Как чудесно было поднять глаза и увидеть "Гребешок". Она пробежалась по вчерашнему списку. Потом сидела и никак не могла выкинуть из головы пункт 4 - "Не нужно быть любезной".
Вернувшись в дом, взяла трубку и сделала то, что хотела сделать много лет. Когда на том конце провода ответили, Мэгги сказала:
- Гектор? Это твоя кузина Мэгги из Бирмингема. - И прежде, чем он успел нахамить ей в качестве приветствия, продолжила: - Думаю, ты должен знать, что высмеивать чужой дом и акцент - очень грубо.
- Что?
- До свидания, Гектор. - Она повесила трубку, весьма довольная собой.
Много лет она говорила это исключительно про себя и теперь ни капли не жалеет, что высказалась, мало того, ей все равно, какого он о ней мнения. Свобода - вот что за чувство она испытала. И вот что она еще придумала, откусывая от вафли. Надо позвонить ведущему той ночной передачи и сказать, что ей не нравятся его высказывания в адрес королев красоты.
Но потом решила - не стоит. Ведь у нее вся оставшаяся жизнь впереди, чтобы говорить то, что думает. Ей хватит времени на все. Прямо дух захватывает!
Спустя несколько дней случилось нечто еще более удивительное. Мэгги заскочила в химчистку отдать несколько вещей и уже возвращалась к машине, когда ее окликнули по имени. Это оказалась Дженнифер Рудольф, с которой они не виделись с пятого класса. Обнялись, обменялись парой фраз, и Дженнифер сказала:
- Ох, Мэгги, я тобой всегда так гордилась. Ты самый знаменитый человек из всех моих знакомых. Хвастаюсь тобой перед детьми, мол, я училась с Мисс Америкой.
Мэгги почувствовала прежнюю неловкость.
- Ты знаешь, дорогая, я ведь не стала Мисс Америкой.
Дженнифер удивилась:
- Не стала?
- Да, к сожалению, я была только второй.
- Правда? Да ладно, какая разница, для меня ты всегда была Мисс Америка. - Она засмеялась: - Это ведь как "Оскар", по прошествии лет уже никто не помнит, кто победил, зато помнят номинантов.
Вечером Мэгги думала об этом. Дженнифер явно было все равно, победила она или нет. Господи, так ли важно, в самом деле, что она не победила? Как было бы здорово не бояться встретить старых друзей. А не позвонить ли кому-нибудь, просто поздороваться? Несколько лет назад устроители конкурса "Мисс Алабама" звали ее в жюри и она отказалась. Но может, если бы ее сейчас позвали, она бы передумала. Может, она даже пойдет на следующую встречу бывших Мисс Алабама. Странная штука. Всего два дня назад она чувствовала себя так, точно танцует последний фокстрот на "Титанике". А сегодня жизнь летит вперед на полном ходу.
Новые открытия
24 апреля
Дни мелькали, весна расцветала все краше. С того пасхального утра для Мэгги что-то изменилось. Не сильно, но для нее весьма ощутимо. Это происходило постепенно и поначалу даже незаметно, но однажды вдруг обнаружилось разом. Ее давний серый страх, который она всегда чувствовала, просыпаясь, растаял без следа, и она, как это ни странно, почти перестала волноваться. Что за облегчение. Конечно, пока еще изъяны в этом спокойствии случались, но за последние несколько недель она их внимательно изучила и приняла решение. Хорошо, значит, она застряла в пятидесятых. Ей нравится пересматривать "Я люблю Люси". Она до сих пор плачет, когда играют Национальный гимн. Может, она слишком старомодна, и Четвертое июля празднует, и радуется параду в честь Дня благодарения, и каждый год смотрит одни и те же рождественские фильмы. Ну и что с того? У нее ушло много сил, чтобы убедиться: жизнь слишком коротка для тоски и цинизма. Хейзел была права. "Мне некогда грустить, слишком много времени уходит на то, чтобы радоваться жизни". И Мэгги согласилась. Она не горела желанием возобновлять тренировки в спортзале дважды в неделю, но с удовольствием записалась на курсы готовки. Снова начала брать уроки игры на арфе и разучила песню "Голубые небеса", в честь Хейзел. Столько появилось новых дел, что Мэгги почти забыла о загадке шотландских близнецов. Даже мисс Питкок наконец вычерпала все доступное в британских архивах.