- Мне кажется, мы все немножечко погорячились, - начала она, - и самое лучшее будет спуститься вниз, посидеть спокойно у камина и потолковать по душам. Вы мне расскажете о своей работе. Вы тут все занимаетесь фотографией?
Говоря это, она в то же время пыталась сообразить, куда они девали всю мебель из спальни. Кровать, наверно, перетащили напротив, в комнатку Сьюзен; шифоньер разбирается на две части, его, конечно, перенести недолго; но где вся ее одежда, украшения, безделушки? Наверно, как попало свалены на грузовик… Да, грузовик безусловно стоит где-то поблизости, со всем ее добром. Может быть, на соседней улице, а может, еще один сообщник уже успел его куда-то угнать. Но миссис Эллис утешила себя тем, что полиция работает четко и, как правило, находит украденное; к тому же вещи у нее застрахованы - правда, никакая страховка не сможет компенсировать непоправимый урон, который нанесен дому в целом. Страховой полис на случай пожара тоже мало чем поможет - разве что в условиях договора отыщется пункт, который предусматривает возмещение ущерба, причиненного психически больными людьми, - впрочем, вряд ли такой пункт есть… А под категорию стихийных бедствий этот случай тоже не подведешь - страховая компания тут сразу встанет на дыбы… Такие мысли проносились в голове миссис Эллис, пока она еще и еще раз пыталась осознать масштабы бедствия, прикинуть, сколько дней и недель потребуется ей для того, чтобы с помощью Грейс привести все в порядок, вернуть дому его прежний вид…
А Грейс?! Бедная Грейс! Она совсем про нее забыла! Лежит, наверно, взаперти где-то внизу, и ее стережет этот ужасный тип в подтяжках - вовсе не ухажер, а такой же бандит, как остальные!
- Ну так как же? - сказала миссис Эллис вслух - ее сознание как бы раздвоилось, и эти слова произнесла находчивая, актерская половина. - Я предлагаю сойти вниз, поговорить спокойно. Вы согласны?
Она вышла из спальни и стала спускаться по лестнице, и, к ее удивлению, супруги последовали за ней. Мерзкая старая толстуха осталась наверху. Она стояла и глядела им вслед, облокотившись на перила.
- Если я вам понадоблюсь - крикните! - сказала она.
Миссис Эллис представила себе, как она сейчас вернется в детскую, начнет хватать руками вещи Сьюзен, и ее передернуло от отвращения.
- А вы к нам не хотите присоединиться? - спросила она, изо всех сил стараясь говорить светски-вежливым тоном. - Внизу гораздо уютнее.
Толстуха ухмыльнулась:
- Это уж как мистер и миссис Болтон скажут. Я сама никому не навязываюсь.
"Если мне удастся заманить всех троих в гостиную, - думала миссис Эллис, - и каким-то образом запереть дверь, и отвлечь их внимание разговором, может быть, я смогу задержать их до прихода полиции. Правда, они могут улизнуть через дверь, которая ведет на задний двор, но тогда им придется перелезать через забор, прыгать на крышу соседского сарая… Молодые еще могут рискнуть, а толстуха вряд ли на такое способна…"
- Ну вот и отлично, - сказала вслух миссис Эллис, хотя сердце у нее снова сжалось при виде разоренной гостиной, - давайте присядем и соберемся с мыслями, и вы мне подробно расскажете про свою фотографию.
Но едва она успела договорить, как послышался звонок и одновременно стук в дверь - громкий и властный. Она с облегчением перевела дух: полиция! Голова у нее закружилась, и она прислонилась к дверному косяку. Мужчина в очках вопросительно посмотрел на жену.
- Надо их впустить, - сказал он, - у нее нет никаких доказательств.
Он прошел через холл и открыл входную дверь.
- Заходите, констебль. А, вас тут, оказывается, двое.
- Поступил телефонный вызов, - раздался голос полицейского, - что-то не в порядке, как я понял?
- По-видимому, чистейшей воды недоразумение, - ответил Болтон. - К нам в дом явилась неизвестная посетительница и ни с того ни с сего устроила истерику.
Миссис Эллис вышла навстречу полицейским. Констебля она видела впервые, и сопровождавший его участковый полисмен был ей тоже незнаком. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. На вид оба были вполне надежные, рослые, крепкого сложения.
- Никакой истерики я тут не устраивала, - возразила она спокойно, но твердо. - Мои нервы в полном порядке. Я действительно позвонила на коммутатор и попросила вызвать полицию.
Констебль вынул блокнот и карандаш.
- Изложите, в чем дело, - сказал он, - но для начала назовите свою фамилию и адрес.
Миссис Эллис кротко улыбнулась. Только бы этот полицейский не оказался полным болваном!
- Вряд ли в этом есть необходимость, - ответила она, - но пожалуйста: миссис Вилфрид Эллис, проживаю по этому адресу.
- Снимаете тут комнату? - спросил констебль.
Миссис Эллис досадливо нахмурилась.
- Да нет же. Это мой собственный дом, я здесь живу. - И, увидев, как Болтон метнул красноречивый взгляд на жену, она поняла, что надо безотлагательно объяснить все как есть. - Я должна поговорить с вами с глазу на глаз, констебль, немедленно, - добавила она, - я должна вам все рассказать; вы, как я вижу, не вполне понимаете, что тут произошло.
- Если у вас имеются жалобы, миссис Эллис, - сказал констебль, - вы можете заявить в полицию в установленном порядке. Нас информировали, что в доме номер семнадцать кому-то из жильцов угрожает опасность. Поэтому я хочу знать, кто передал на коммутатор это сообщение: вы или не вы?
Миссис Эллис почувствовала, что начинает терять терпение.
- Разумеется, я, - сказала она. - Я вернулась домой с прогулки и обнаружила, что в мой дом проникли грабители - вот они здесь перед вами, - целая шайка злоумышленников или помешанных, не знаю, кто они такие, - и они похитили все мое имущество, весь дом перевернули вверх дном, все разорили, устроили настоящий погром…
Она говорила торопливо и сбивчиво, так что одни слова наскакивали на другие.
В это время снизу поднялся небритый тип в подтяжках; выпучив глаза, он уставился на полицейских.
- Я видел, как она подошла, - заявил он. - Сразу подумал: ненормальная. Знал бы - ни за что бы ее не впустил.
Констебль с некоторым неудовольствием повернулся к нему.
- А вы кто? - спросил он.
- Апшоу моя фамилия, - ответил небритый, - Вильям Апшоу. Мы с женой снимаем тут цокольный этаж.
- Этот человек нагло лжет, - сказала миссис Эллис, - он здесь не живет и никогда не жил - он из этой же шайки грабителей. Внизу никто не живет, кроме моей прислуги - точнее, кухарки - Грейс Джексон, и, если вы обыщете помещение, вы наверняка обнаружите, что она лежит где-то связанная, с кляпом во рту - и это, может быть, дело рук негодяя, который перед вами!
Она потеряла всякий контроль над собой. Ее голос, обычно выдержанный и спокойный, поднялся до истерического крика.
- Ясно, ненормальная, - заметил небритый, - вон у нее даже солома в волосах.
- Помолчите, пожалуйста, - приказал констебль и повернулся к своему спутнику, который что-то зашептал ему на ухо.
- Да, да, - сказал он, выслушав. - Справочник есть. Сейчас проверим.
Он раскрыл и стал листать какую-то книгу. Миссис Эллис лихорадочно следила за ним. До чего несносный тупица! И почему только прислали именно его, явного дурака и тугодума?
Тут констебль повернулся к мужчине в роговых очках и спросил:
- Это вы Генри Болтон?
- Совершенно верно, - с готовностью подтвердил тот, - а это моя жена. Мы занимаем первый этаж и дополнительно одну комнату наверху - у жены там студия. Фотостудия, художественная съемка.
На лестнице послышались шаркающие шаги, и в холл спустилась мерзкая старуха сверху.
- Моя фамилия Бакстер, - представилась она. - Я бывшая артистка - Билли Бакстер, может, слыхали? Снимаю тут комнату на втором этаже. А эта особа наверняка шпионка. Я сама лично видела, как она стояла наверху под дверью и подглядывала в замочную скважину. Можете меня записать в свидетели.
- Значит, она здесь не проживает? - спросил констебль. - Я так и предполагал - под этим номером ее фамилия не значится.
- Мы ее первый раз видим! - сказал Болтон. - Мистер Апшоу ее впустил чисто случайно; сперва она вошла без стука ко мне в кабинет, потом ворвалась к моей жене в студию, осыпала ее угрозами и в истерическом состоянии вызвала полицию.
Констебль взглянул на миссис Эллис:
- Желаете что-нибудь заявить?
Миссис Эллис сглотнула слюну. Только бы сохранить самообладание, только бы сердце не стучало с такой бешеной скоростью, только бы подавить слезы, уже подступавшие к горлу…
- Констебль, - сказала она, - произошло ужасное недоразумение. Вы, по-видимому, на этом участке человек новый, и ваш помощник тоже - его лицо мне незнакомо, - но если бы вы связались со своим непосредственным начальством, все бы мгновенно выяснилось. Там меня наверняка знают - я живу здесь уже давно. Моя кухарка, Грейс, служит у меня много лет. Я вдова; мой муж, Вилфрид Эллис, скончался два года назад; у меня девятилетняя дочка, сейчас она в школе. Сегодня днем я вышла погулять, и за время моего отсутствия эти люди вломились ко мне в дом; все мое имущество они вывезли или уничтожили - не могу вам точно сказать - и учинили полнейший разгром. Если вы сейчас же созвонитесь со своим начальством…
- Тише, тише, не волнуйтесь, - остановил ее констебль, пряча в карман блокнот, - никакой спешки нет; сейчас поедем в участок и там спокойно выясним все подробности. Есть у кого-нибудь претензии к миссис Эллис? Желаете привлечь ее к ответственности за нарушение права владения?
Наступило молчание. Все притихли. Потом Болтон нерешительно произнес:
- Пожалуй, не стоит. Зла мы ей не хотим. Мы с женой согласны оставить это без последствий.
- И пожалуйста, имейте в виду, - вмешалась его эксцентричная супруга, - что эта женщина может наговорить о нас в полиции бог знает что, но все это будет неправда!
- Я понял, - сказал констебль. - В случае необходимости вас обоих вызовут, но думаю, что это не потребуется. - Он повернулся к миссис Эллис и добавил твердым, хотя и достаточно вежливым, тоном: - Итак, миссис Эллис, дело за вами. Мы на машине и можем быстренько доставить вас в полицию, и вы там расскажете все по порядку. Пальто у вас было?
Миссис Эллис, точно оглушенная, сделала несколько шагов - пальто там, в коридорчике. Она знала, что полицейский участок недалеко, в пяти минутах езды. Надо добраться дотуда не мешкая. Поговорить с компетентным лицом, в чьих руках реальная власть, - только не с этим тупицей, не с этим безнадежным болваном. Весь ужас в том, что, пока тянется все это разбирательство, преступники могут чувствовать себя в безопасности и думать, что легко отделались! К тому времени как полиция вернется сюда с подкреплением, бандиты безусловно успеют скрыться! Она принялась шарить руками по стенке в поисках пальто, снова спотыкаясь о чужие чемоданы и ботинки.
- Констебль, - вполголоса позвала она, - на минутку.
Он подошел к ней поближе:
- Слушаю вас?
- Они вывернули электрическую лампочку, - заговорила она быстрым шепотом, - еще днем она прекрасно горела, а всю эту обувь и чемоданы они откуда-то принесли и свалили здесь; и чемоданы наверняка набиты моими вещами. Я прошу вас, настоятельно прошу оставить в доме вашего помощника, пусть он их стережет, иначе эти воры сбегут!
- Не волнуйтесь, миссис Эллис, все будет в порядке, - ответил полицейский. - Вы готовы? Можем ехать?
Она увидела, как констебль и второй полицейский переглянулись, и заметила, что молодой с трудом скрывает улыбку. Она поняла, что никого они не собираются тут оставлять. И в ее мозгу зародилось новое подозрение. Что если констебль и его подчиненный не настоящие полицейские? Что если они переодетые сообщники бандитов? Тогда понятно, почему она их не знает в лицо, почему в такой очевидной ситуации они проявляют равнодушие, преступную халатность. Но если это так, то ни в какой участок они и не подумают ехать, а завезут ее в воровской притон, одурманят, может быть, убьют…
- Я с вами не поеду, - быстро сказала она.
- Ну, ну, миссис Эллис, - возразил констебль, - зачем же так? Давайте по-хорошему. Выпьете чашечку чаю, успокоитесь, никто вас там не обидит.
Он схватил ее за руку. Она попыталась вырваться. Второй полицейский подскочил и встал рядом.
- На помощь! - слабо крикнула миссис Эллис. - Помогите! Помогите!
Кто-нибудь должен услышать! Есть же люди в соседнем доме… Она их мало знает, но это неважно - если она закричит погромче, изо всех сил…
- Бедняга, - сказал небритый в подтяжках, - надо же, прямо жалко ее. И с чего это она сбрендила?
Его выпученные глаза смотрели на нее с сочувствием, и миссис Эллис чуть не задохнулась от возмущения.
- Негодяй! - крикнула она. - Как вы смеете, как вы…
Но ее уже тащили вниз по ступенькам, волокли по тротуару к машине; за рулем сидел еще один полицейский, и ее затолкнули на заднее сиденье, и констебль уселся рядом, не выпуская ее руку.
Машина тронулась, свернула вбок и покатила под гору, мимо лесопарка; она силилась разглядеть, в каком направлении они едут, но широкие плечи констебля загораживали чуть ли не все окно. Еще несколько резких поворотов - и машина, к немалому удивлению миссис Эллис, затормозила у входа в участок. Значит, полицейские все же настоящие. Не переодетые бандиты. И на том спасибо! Растерявшаяся и перепуганная, миссис Эллис впервые облегченно вздохнула. Констебль помог ей выбраться из машины и, по-прежнему держа за руку, ввел внутрь.
Помещение - что-то вроде приемной - показалось ей смутно знакомым: она была тут несколько лет назад, когда пропал ее любимый рыжий кот. С того раза ей запомнилась общая обстановка, вполне деловая; за барьером находился какой-то ответственный дежурный - она думала, что к нему ее и подведут, но вместо этого констебль прошел с ней дальше, в другое помещение, и там за широким письменным столом тоже сидел полицейский, явно выше чином и вообще производивший более солидное впечатление. И лицо у него, слава богу, было как будто неглупое.
Она решила сама все объяснить, пока констебль ее не опередил, и почти с порога начала:
- Произошло ужасное недоразумение! Я миссис Эллис, проживаю в доме семнадцать по Элмхерст-роуд. В мой дом проникли грабители, и грабеж идет полным ходом; эта шайка ни перед чем не остановится, бандиты чрезвычайно хитры и изобретательны, им удалось ввести в заблуждение обоих ваших подчиненных…
К негодованию миссис Эллис, важный чин на нее даже не взглянул. Он вскинул брови и повернулся к констеблю; тот снял фуражку, откашлялся и подошел к столу. А рядом с миссис Эллис неизвестно откуда возникла женщина в полицейской форме - по-видимому, надзирательница, которая крепко взяла ее за локоть.
Констебль между тем о чем-то тихо переговаривался с начальником. О чем, миссис Эллис не слышала. Ноги у нее дрожали от волнения, голова кружилась. Она с готовностью опустилась на стул, который пододвинула надзирательница, и ей сразу же подали чашку чаю. Чашку она взяла, но пить не стала. До чая ли тут? Время, драгоценное время утекает впустую!
- Я требую, чтобы вы меня выслушали! - громко сказала миссис Эллис, и женщина в форме еще крепче сжала ей руку. Но полицейский за столом сделал ей знак подойти, и ее пересадили на другой стул, поближе; надзирательница по-прежнему не отходила ни на шаг.
- Слушаю вас, - сказал он. - Что вы имеете сообщить?
Миссис Эллис судорожно сжала руки. У нее появилось предчувствие, что этот начальник, несмотря на свой интеллигентный вид, окажется не лучше подчиненных.
- Моя фамилия Эллис, - начала она снова. - Миссис Вилфрид Эллис, проживаю на Элмхерст-роуд, дом семнадцать. Вы меня легко найдете в телефонной книге. И в адресной тоже. Меня в этом районе все знают, я здесь живу уже больше десяти лет. Я вдова, у меня есть девятилетняя девочка, дочка, она сейчас в пансионе. Я держу прислугу, Грейс Джексон, - она готовит и помогает по дому. Сегодня около часу дня я вышла погулять - прошлась по парку и вернулась обратно мимо виадука и мимо прудов у Долины Здоровья. И когда я пришла домой, я обнаружила, что в мое отсутствие ко мне вломились грабители, вломились самым наглым образом. Моя служанка исчезла, все мое имущество успели вывезти, и воры обманом захватили дом. При этом они разыграли целое представление и сумели сбить с толку даже ваших сотрудников. Вызвала полицию я, я позвонила на коммутатор и держала всю шайку в гостиной, пока не приехали ваши люди.
Миссис Эллис остановилась перевести дух. Она заметила, что полицейский начальник не спускает с нее глаз и слушает внимательно.
- Благодарю вас, - сказал он, - вы все очень толково рассказали, миссис Эллис. А есть у вас при себе что-нибудь, что могло бы удостоверить вашу личность?
Она растерянно взглянула на него. Удостоверить личность? Разумеется, но только не здесь, не при себе. Она вышла из дому без сумочки, визитные карточки лежат у нее в письменном столе, а заграничный паспорт - они с Вилфридом когда-то ездили в Дьепп - заперт, если она правильно помнит, в левом верхнем ящичке бюро, в спальне.
Но тут она вспомнила, в каком состоянии дом. Там теперь ничего не найти…
- Видите ли, - принялась она объяснять, - все складывается крайне неудачно. Я сегодня вышла без сумочки - она осталась в спальне на комоде. Визитные карточки у меня хранятся в письменном столе, в гостиной. Есть еще паспорт - боюсь, что он несколько просрочен, мы с мужем редко ездили за границу; паспорт лежит в бюро, в спальне. Но сейчас в доме все разграблено, все перевернуто вверх дном…
Начальник сделал какую-то пометку в блокноте и спросил:
- Значит, вы не можете предъявить удостоверение личности или продовольственные карточки?
- Я же вам объясняю, - сказала миссис Эллис, с трудом сдерживая досаду, - визитные карточки у меня дома, в столе. Что касается продовольственных карточек - так, кажется, вы сказали? - то я вообще не знаю, что это такое.
Полицейский за столом снова записал что-то в блокнот и сделал знак надзирательнице, которая принялась деловито ощупывать ее карманы. От этой фамильярности миссис Эллис всю передернуло. Она старалась сообразить, кому можно позвонить, кто из знакомых мог бы за нее поручиться, кто бы сразу приехал за ней на машине и прочистил бы мозги этим идиотам, этим твердолобым болванам. "Я должна сохранять спокойствие, - снова повторила она себе, - спокойствие!" Коллинзы сейчас за границей; лучше всего было бы обратиться к ним, но в крайнем случае можно позвонить Нетте Дрейкотт: она в это время обычно дома, поджидает детей из школы.
- Я просила вас, - сказала миссис Эллис, - проверить мои данные по телефонному справочнику или по местной адресной книге. Если вам этого мало, справьтесь на почте или обратитесь к управляющему отделением моего банка, оно помещается на Хай-стрит, я последний раз заходила туда в субботу. Наконец, вы можете позвонить моей знакомой, миссис Дрейкотт - она живет в Чарлтон-корте, дом двадцать один по Чарлтон-авеню, такой большой многоэтажный дом. Она будет рада за меня поручиться.