Миссис Эллис в растерянности посмотрела на доктора, на вчерашнего констебля, на женщину в полицейской форме, которая по-прежнему стояла рядом с ней.
- Что это, заговор? - еле вымолвила она. - Почему вы все против меня? Я не понимаю, что я такое сделала…
Голос у нее дрогнул. Только бы не сорваться! Надо держаться твердо, не уступать им; надо думать о Сьюзен…
- А моей знакомой вы позвонили? - спросила она. - Миссис Дрейкотт, которая живет в Чарлтон-корте, в этом высоком многоквартирном доме?
- Миссис Дрейкотт не живет в Чарлтон-корте, - ответил новый начальник, - по той простой причине, что этот дом уже не существует. Он сгорел. В него попала зажигательная бомба.
Глаза у миссис Эллис расширились от ужаса. Бомба? Зажигательная? Какая неслыханная катастрофа! Как это могло случиться? И когда? Вчера ночью?.. Несчастье за несчастьем… Кто бросил бомбу? Какие-нибудь анархисты, забастовщики, безработные… А может быть, преступники - да, да, те же бандиты, которые разграбили ее собственный дом! Бедная Нетта, бедный ее муж, бедные дети… У миссис Эллис закружилась голова.
- Простите, пожалуйста, - произнесла она, собрав все силы, все свое достоинство, - я не знала, что произошла такая ужасная беда. Это, без сомнения, дело рук тех же негодяев, которые вломились в мой дом…
И тут она внезапно умолкла - она поняла, что все они лгут, что все кругом сплошная ложь, притворство: никакие они не полицейские - они просто обманом захватили помещение; они враги, шпионы; они готовятся свергнуть правительство… Только чего ради они так долго возятся с ней, рядовой обывательницей? Почему не начинают гражданскую войну, не выкатывают на улицы пулеметы, не идут штурмом на Букингемский дворец? Почему сидят здесь и тратят время, разыгрывая перед ней какую-то бессмысленную комедию?
В комнату вошел еще один полицейский и, щелкнув каблуками, остановился перед начальником.
- Все больницы проверены, сэр, - доложил он, - в том числе психиатрические, в радиусе пяти миль. Все пациенты на месте.
- Благодарю вас, - сказал начальник и, не обращая внимания на миссис Эллис, повернулся к доктору: - Здесь мы ее держать не можем. Попытайтесь договориться, чтобы ее взяли в Мортон-хилл. Пусть старшая сестра подыщет место. Объясните им, что это временная мера. Потеря памяти.
- Попробую, - ответил доктор.
Мортон-хилл! Это слово было знакомо миссис Эллис. Так называлась психиатрическая лечебница в южной части Хампстеда, ближе к Хайгейту. В округе она пользовалась дурной славой: говорили, что порядки там просто ужасные.
- В Мортон-хилл? - сказала миссис Эллис. - Почему в Мортон-хилл? У этого заведения отвратительная репутация! Там ни одна сиделка не задерживается! Я категорически возражаю против того, чтобы меня отправляли в Мортон-хилл. Я требую, чтобы вызвали адвоката - нет, лучше моего врача, доктора Годбера, он живет на Парквелл-гарденс.
Полицейский начальник вскинул на нее глаза и задумчиво произнес:
- Все-таки, по-видимому, она здешняя - все время называет людей, которые так или иначе связаны с нашим районом. Но ведь Годбер, кажется, уехал в Портсмут? Годбера я помню.
- Если он и уехал в Портсмут, - сказала миссис Эллис, - то не больше чем на несколько дней. Он очень добросовестный врач и никогда не оставляет своих больных надолго. В любом случае меня знает его секретарша. Я обращалась к нему по поводу болезни дочери во время последних школьных каникул.
Но никто ее как будто не слушал, а начальник снова углубился в блокнот.
- Да, вот еще что, - сказал он. - Школу вы мне назвали правильно. Телефон не тот, но название совпадает. Есть такая школа, обучение совместное. Мы до них вчера дозвонились.
- Боюсь, что на этот раз ошиблись вы, - сказала миссис Эллис. - Какое совместное обучение? Моя дочь учится в пансионе для девочек. Иначе я бы ее туда никогда не отправила.
Полицейский покачал головой и прочел по бумажке:
- Хай-Клоус, школа совместного обучения, директор мистер Фостер.
- Нет, директриса там мисс Слейтер, - поправила его миссис Эллис, - мисс Хильда Слейтер.
- Вы хотите сказать - бывшая директриса, - возразил полицейский. - Действительно, раньше школу возглавляла некая мисс Слейтер, которая ушла на пенсию, и ее сменили мистер Фостер и его жена. Ученицы по имени Сьюзен Эллис у них нет.
Миссис Эллис не шевельнулась; она замерла на стуле. Потом обвела взглядом всех, кто был в комнате. Ни на одном лице она не увидела враждебности. На каждом было написано сочувствие. Надзирательница даже улыбалась ободряющей улыбкой. И все внимательно смотрели на нее. Наконец она проговорила:
- Вы не шутите? Вы меня не разыгрываете? Ведь я должна узнать, должна понять, что случилось! Если вы намеренно ввели меня в заблуждение, если вы затеяли какую-то игру, изобрели какой-то новый способ пыток, скажите прямо! Скажите, не мучайте меня!
Доктор мягко взял ее за руку, а полицейский перегнулся через стол.
- Мы пытаемся вам помочь, - сказал он, - поверьте, мы делаем все что можем, чтобы разыскать кого-то из ваших близких.
Миссис Эллис сжала руку доктора, цепляясь за нее, как за последнее прибежище.
- Я не понимаю, что случилось, - сказала она. - Если у меня потеря памяти, то почему же я так ясно все помню? И свою фамилию, и адрес, и название школы… Где Сьюзен? Где моя дочь? - От внезапного страха у миссис Эллис потемнело в глазах. Она попыталась встать со стула. - Если Сьюзен в школе нет, где же она?
Кто-то пробовал ее успокоить, похлопывая по плечу; кто-то подал ей стакан воды.
- Если мисс Слейтер оставила свой пост и вместо нее теперь какие-то Фостеры, я должна была об этом знать, мне бы непременно сообщили, - без конца повторяла миссис Эллис. - А я только вчера туда звонила, и мне ответили, что Сьюзен совершенно здорова, играет на улице.
- Вы хотите сказать, что разговаривали с самой мисс Слейтер? - спросил начальник.
- Нет, я говорила со школьной секретаршей. Я позвонила туда, потому что мне показалось… у меня было какое-то предчувствие, что у Сьюзен что-то не в порядке. Но секретарша меня заверила, что она здорова, только что пообедала и играет с другими детьми. Я говорю вам чистую правду. Это было не далее как вчера. И если бы в школе намечались перемены, секретарша меня бы известила.
Теперь на лицах всех присутствующих читалось явное сомнение. Миссис Эллис в растерянности огляделась вокруг, и тут ее внимание привлекла крупная цифра 2 на листке календаря, который стоял на столе у начальника.
- Конечно, это было вчера, - воскликнула она, - сегодня ведь второе число, правда? А вчера было первое - я хорошо помню, как вырвала из календаря предыдущий листок и по случаю начала месяца решила навести порядок - разобрать свой стол, избавиться от лишних бумаг. И все утро этим занималась.
Полицейский начальник вздохнул и улыбнулся.
- То, что вы говорите, звучит убедительно, - сказал он, - и по вашему виду, по тому, что у вас нет с собой денег, что ваши туфли начищены, и по ряду других мелких признаков можно с уверенностью заключить, что вы живете где-то поблизости. Скорее всего, вы из этого района. Но ясно одно: к дому семнадцать по Элмхерст-роуд вы никакого отношения не имеете. Этот адрес, в силу каких-то неизвестных причин, накрепко засел у вас в сознании - вместе с другими адресами, которые вы здесь называли. Обещаю вам, что мы сделаем все возможное для того, чтобы вам помочь. Пройдет какое-то время, вы поправитесь, память ваша восстановится, а пока что я вам не советую отказываться от Мортон-хилла: я хорошо знаю эту лечебницу, там вам обеспечат надлежащий уход, и у вас нет ни малейших оснований для беспокойства.
Миссис Эллис живо представила себя узницей этого мрачного заведения - его унылые серые стены портили весь пейзаж за прудами, в дальнем конце парка. Во время прогулок она всегда обходила их стороной, от души сочувствуя бедным больным. У посыльного, который доставлял ей на дом продукты из ближайшего магазина, сошла с ума жена - миссис Эллис помнила, как Грейс принесла однажды утром эту ошеломляющую новость: "…представляете, ее забрали в Мортон-хилл!" Если и ее туда увезут, ей оттуда не выбраться. Полицейские хотят любой ценой сбыть ее с рук. А тут еще дополнительные осложнения - непонятно, куда делась Сьюзен, и к тому же в школе новый директор - какой-то неизвестный ей мистер Фостер…
Миссис Эллис сжала руки и умоляюще обратилась к начальнику:
- Поймите, пожалуйста, я не против лечения, я не хочу доставлять вам лишние хлопоты. Я от природы человек уравновешенный, покладистый, меня очень трудно вывести из себя, я никогда не вступаю в пререкания, и, если я действительно потеряла память, я согласна следовать указаниям врача, согласна принимать любые лекарства, буду делать все, что скажут, - ведь это для моей же пользы. Но я безумно обеспокоена и озабочена судьбой моей дочери. Я не знала, что в школе такие перемены, не знала, что мисс Слейтер ушла. Не могли бы вы сделать мне такое одолжение - еще раз позвонить в школу и узнать, как связаться с мисс Слейтер? Может быть, она переехала куда-то неподалеку и забрала с собой нескольких детей, в том числе Сьюзен, а тот, кто давал вам сведения, в школе человек новый и не совсем в курсе дела.
Она говорила размеренно, спокойно, стараясь подавить волнение, не показаться истеричкой: они должны понять, что это не фантазия, не прихоть, а обоснованная просьба, должны пойти ей навстречу.
Полицейский взглянул на доктора, секунду подумал и, по-видимому, принял решение.
- Хорошо, - сказал он, - мы так и сделаем. Мы попробуем добраться до мисс Слейтер, но это займет какое-то время. А пока мы тут будем наводить справки, вам лучше подождать в другой комнате.
Миссис Эллис встала, на этот раз без помощи надзирательницы. Она хотела показать, что она в полном порядке - и физически, и умственно, - совершенно не нуждается в посторонней помощи и в состоянии позаботиться о себе сама, если только ей это разрешат. Она еще раз пожалела, что вчера вместо шляпы надела шарф, который, как она инстинктивно чувствовала, ее простит, и что оставила дома сумочку - ей было некуда девать руки. Хорошо хоть, что есть перчатки. Но перчатки - это еще не все… Она бодро кивнула доктору и полицейскому за столом - о вежливости не следует забывать ни при каких обстоятельствах - и пошла следом за надзирательницей. Та отвела ее в какую-то пустую комнату, где стояли скамейки, - к счастью, не в камеру, от этого унижения ее на сей раз избавили. Ей снова принесли чашку чаю.
"Только и знают, что чаи распивать, - подумала с досадой миссис Эллис. - Лучше бы дело делали как следует!"
И тут она вспомнила о бедной Нетте Дрейкотт и об этом ужасном происшествии с бомбой. Может быть, Нетте с семейством удалось спастись и теперь их приютили друзья, но подробнее узнать об их судьбе сейчас не было никакой возможности.
- Наверно, в утренних газетах уже есть сообщения об этом несчастье? - спросила она у надзирательницы.
- О каком несчастье? - не поняла та.
- О пожаре в Чарлтон-корте - ваш начальник о нем говорил.
Надзирательница посмотрела на нее с недоумением:
- Я не помню, чтобы он говорил о пожаре.
- Ну как же вы не помните? Он сказал, что Чарлтон-корт сгорел от какой-то бомбы. И я пришла в ужас, потому что в этом доме живут мои друзья. Безусловно, во всех утренних газетах об этом должно что-то быть.
Надзирательница улыбнулась.
- Ах, вот вы про что! Я думаю, он имел в виду, что этот дом пострадал от бомбы во время войны.
- При чем тут война? - раздраженно сказала миссис Эллис. - Этот дом был построен много лет спустя после войны. Весь квартал застраивался у нас на глазах - мы с мужем тогда как раз переехали в Хампстед. Нет, нет, это произошло совсем недавно, по-видимому, вчера вечером или ночью - страшно подумать!
Надзирательница пожала плечами.
- Да нет, вы что-то путаете. Я не слыхала, чтобы тут недавно что-нибудь такое было.
Невежественная, глупая женщина, подумала миссис Эллис. И как только ее взяли в полицию? Там ведь строгий отбор, специальные тесты; казалось бы, на службу должны принимать самых толковых, сообразительных. Она молча стала допивать свой чай. С такой говорить бесполезно.
Прошло довольно много времени, но наконец дверь открылась и на пороге появился доктор с широкой улыбкой на лице.
- Ну-с, - произнес он, - дела как будто начинают проясняться. Мы дозвонились до мисс Слейтер.
Миссис Эллис встала со скамейки, вся сияя от радости.
- Ах, доктор, наконец-то… Слава богу! Вы узнали что-нибудь о моей дочке?
- Минуточку, минуточку. Вы только не волнуйтесь, а то снова начнется вчерашняя история - нам ведь это ни к чему, правда? Итак, верно ли я вас понял, что, когда вы говорите о своей дочери, вы имеете в виду некую молодую леди, которую зовут - или звали - Сьюзен Эллис?
- Да, разумеется, - подтвердила миссис Эллис. - Она в порядке? Она у мисс Слейтер?
- Нет, у мисс Слейтер ее нет, но она в полном порядке, и я сам с ней говорил по телефону, и вот тут у меня записано, где она сейчас находится.
Доктор похлопал себя по карману и опять довольно улыбнулся.
- У мисс Слейтер ее нет? - растерянно повторила миссис Эллис. - Значит, школа действительно перешла в другие руки и вы говорили с этими Фостерами… Но помещение осталось прежнее? Или они куда-то переехали? Куда? Да говорите же!
Доктор взял ее за локоть и снова подвел к скамейке.
- Сначала, - сказал он, - я хочу, чтобы вы подумали - подумали не торопясь и совершенно спокойно, без волнения, без паники, - и тогда со всеми недоразумениями будет покончено, и путаница в вашем сознании прояснится раз навсегда. Помнится, вчера вы сказали, что у вас служила кухарка по фамилии Джексон?
- Да, доктор.
- Так вот, сосредоточьтесь, соберитесь и расскажите поподробнее о Грейс Джексон.
- Вы нашли ее? Она дома? Что с ней?
- Пока не задавайте вопросов. Опишите Грейс Джексон.
Миссис Эллис перепугалась не на шутку. Она решила, что Грейс обнаружена убитой и полиция предложит ей опознать труп.
- Она довольно плотная, коренастая девушка, - начала миссис Эллис, - собственно, не такая уж молоденькая - примерно моего возраста, но, знаете, прислугу как-то привыкаешь называть девушкой; у нее большая грудь, толстоватые щиколотки, она шатенка, глаза серые; одета… да, пожалуй, до прихода грабителей она вряд ли успела переодеться - скорее всего, она была в рабочем халате; она вообще полдня ходит в халате, вместо того чтобы сразу надеть платье с передничком и наколку, как полагается горничной, - я ей по этому поводу неоднократно делала замечания: так неприятно, когда на звонок в дверь прислуга является в халате, словно это не порядочный дом, а какие-нибудь меблированные комнаты, - это производит неряшливое впечатление. У Грейс хорошие зубы, приятная улыбка; хотя, разумеется, если с ней что-то случилось, то вряд ли она…
Миссис Эллис запнулась. Если Грейс задушена или зарезана… какая уж тут улыбка?
Доктор не обратил внимания на эту заминку. Он изучающе смотрел на миссис Эллис.
- Вот как забавно получается, - заметил он. - Вы очень точно нарисовали свой собственный портрет.
- Свой?!
- Именно. Фигура, волосы, глаза и прочее. Видите ли, мы предполагаем, что ваша амнезия приняла форму так называемого ложного отождествления, что вы на самом деле Грейс Джексон и только думаете, что вы миссис Эллис. Так что сейчас мы предпринимаем шаги для того, чтобы отыскать родных Грейс Джексон.
Это было уже чересчур! Миссис Эллис сглотнула слюну. В ней заговорила оскорбленная гордость.
- Доктор, - запротестовала она, - вы себе слишком много позволяете. Что за нелепая идея? Я ничуть не похожа на свою кухарку, и, когда вы ее разыщете - вернее, если разыщете, - она первая со мной согласится. Грейс Джексон служит у меня семь лет; она сама из Шотландии - родители, по-моему, шотландцы - во всяком случае, в отпуск она всегда ездит в Абердин. Грейс хорошая, работящая девушка и, насколько я могу судить, честная; конечно, бывает, что я ее и побраню, а она надуется, но это все по пустякам, ничего серьезного; характер у нее достаточно упрямый, но ведь и я не ангел - что ж тут такого?..
И почему этот доктор так на нее глядит, почему так покровительственно улыбается? Просто невыносимо!
- Вот видите, - сказал он, - вы практически все знаете о Грейс Джексон.
Миссис Эллис готова была дать ему пощечину. Какая самоуверенность, какая наглость! "Я должна держать себя в руках, - твердила она мысленно. - Только не распускаться…" А вслух она сказала:
- Доктор, я все знаю о Грейс потому, что она, как я уже упоминала, служит у меня семь лет. Если, когда ее разыщут, окажется, что она ранена или еще как-то пострадала, ответственность за это будет нести здешняя полиция, и я сама им предъявлю такое обвинение, потому что, несмотря на мои настойчивые просьбы, полиция не обеспечила дом охраной, и за ночь бандиты могли натворить там еще бог знает что. А теперь будьте любезны сообщить мне местонахождение моей дочери. Надо думать, она уж меня узнает.
Миссис Эллис осталась довольна тем, как отчитала доктора, проявив при этом спокойствие и сдержанность. Невзирая на бессовестные провокации, она не утратила контроля над собой.
- Вы продолжаете утверждать, что вам тридцать пять лет? - спросил доктор, решив переменить тему. - И Грейс Джексон приблизительно столько же?
- Мне исполнилось тридцать пять в августе, - ответила миссис Эллис. - Грейс, по-моему, на год моложе, точно сказать не берусь.
- На вид вам, безусловно, больше не дашь, - заметил доктор, улыбнувшись. (Неужели в такой момент он еще пытается усыпить ее бдительность с помощью дешевых комплиментов?!) - Но если судить по тому, что я узнал из телефонного разговора, то Грейс Джексон на сегодняшний день должно быть лет пятьдесят пять или шесть.
- По-видимому, - возразила миссис Эллис ледяным тоном, - среди местной прислуги могут найтись и другие девушки, носящие то же имя и фамилию. Если вы задались целью установить личность каждой Грейс Джексон, то у вас и у полиции уйдет на это много времени. Простите, если я кажусь вам назойливой, но мне хотелось бы первым делом узнать, где моя дочь.
Он смягчился - миссис Эллис поняла это по выражению его лица.
- Обстоятельства в целом складываются удачно. Мисс Слейтер дала нам сведения об интересующей нас всех молодой особе, и мы с ней, как я вам уже говорил, созвонились по телефону. Она находится недалеко отсюда - знаете Сент-Джонз-Вуд? - и полагает, что вспомнит Грейс Джексон.