точно так же номер 814326 может знать понаслышке номер 814345 поскольку номер 814344 сказал о нем номеру 814343 а тот номеру 814342 а тот номеру 814341 и так далее вплоть до номера 814326 который таким путем с номером 814345 может быть понаслышке знаком
молва может передаваться в обоих направлениях до бесконечности
слева направо посредством признаний палача жертве которая пересказывает их своей жертве
справа налево посредством признаний жертвы палачу который пересказывает их своему палачу
все эти слова повторяю это опять цитата жертвы палачи признания повторяю цитата я и все прочие все эти слова преувеличение я по-прежнему говорю как слышу все тот же шепоток все в ту же грязь только в масштабе бесконечности
спрашивается зачем
затем что если номер 814336 опишет номеру 814335 номер 814337 и номеру 814337 номер 814335 то в конечном итоге он просто-напросто опишет сам себе самого себя таким каким его всегда знали оба его собеседника
но зачем
впрочем это кажется и невозможно
потому что номер 814336 как мы видели когда он пришел к номеру 814337 уже давным-давно ничего не знает о номере 814335 как будто его и не было никогда а когда к нему приходит номер 814335 мы это тоже видели он уже давно ничего не знает о номере 814337 огромное время
так что на самом деле здесь все знают своего палача только пока он их истязает а жертву только пока ее истязают а кроме того
и эти самые пары которые вечно перепариваются из конца в конец этой огромной вереницы так что вечно в миллионный раз постигаешь то же самое что и в первый непостижимый раз два человека объединяются для пыточных надобностей
а когда на непредсказуемые ягодицы в миллионный раз на ощупь ложится рука то для руки это первые ягодицы для ягодиц первая рука
что-то тут не так
как верно то что замирает одышка я это слышу я это шепчу в грязь так верно все это
значит никакого знакомства со второй рукой а что касается другого так называемого личного знакомства приобретенного посредством общения которое есть у каждого с одной стороны с собственным палачом а с другой с собственной жертвой что касается этого общения
когда думаешь о паре которую составляли мы с Пимом во второй части и которую пересоставили в шестой десятой четырнадцатой и так далее каждый раз когда думаешь о немыслимой самой первой
какими мы тогда были каждый сам за себя и друг за друга
слипшиеся вместе единым телом в темноте в грязи
словно всякий миг исчезали обращались в ничто сами для себя и для другого и это тянулось огромные времена
а когда возвращались чтобы еще немного побыть вместе как подумаешь
страдание жестокость такие крохотные короткие
робкая нужда в жизни в голосе человека у которого нет ни того ни другого
голос вымучен несколько слов жизнь потому что это крик вот оно подтверждение стоит воткнуть поглубже и сразу тихий крик значит не все мертво пьешь и другому даешь попить пока
это были цитирую прекрасные моменты в каком-то смысле прекрасные моменты как подумаешь
Пим и я часть вторая и Бом и я часть четвертая что из этого выйдет
после сказать что мы друг друга знаем лично даже в этот самый момент
слипшиеся вместе единым телом в темноте в грязи
неподвижные друг от друга отставшие правая рука шевелится слегка время от времени все необходимое
после сказать что я знал Пима что Пим знал меня и Бом и я что мы друг друга узнаем пускай бегло
можно так сказать а можно сказать что нет смотря что под этим понимаешь
нет сожалею здесь никто никого не знает ни лично ни как угодно у меня вырывается нет я его шепчу
и опять нет и опять сожалею здесь никто никого не знает в этом месте нет никакого знания вероятно в этом его прелесть
что кружась в хороводе четверо нас или миллион мы все четверо друг друга не знаем весь миллион друг друга не знаем а также сами себя но здесь это опять цитата мы не кружимся в хороводе
это там наверху в лучах где измерено их пространство здесь прямая прямая тянется к востоку четверо нас или миллион прямая тянется к востоку как странно а на западе как правило смерть
значит ни четверо ни миллион
ни десять миллионов ни двадцать миллионов ни любое конечное число четное или нечетное как бы оно ни было велико а все потому что наша справедливость велит чтобы никто будь нас хоть двадцать миллионов чтобы ни один из нас не оказался в невыгодном положении
чтобы никто не остался без своего палача как остался бы номер 1 чтобы никто без собственной жертвы как было бы с номером 20 000 000 если предположить что этот последний возглавляет шествие которое направляется как мы видели слева направо или если угодно с запада на восток
и никогда не откроется глазам
чьим глазам
того кто обеспечивает мешки
возможно
его глазам зрелище с одной стороны одного из нас к которому никто никогда не приходит а с другой стороны другого одного который никогда ни к кому не идет это было бы несправедливо так считается там наверху в лучах
проще говоря цитирую или я один и тогда больше нет проблемы или нас бесконечное множество и опять же проблемы нет
не считая проблемы самопостижения но это вне всякого сомнения должна быть процессия выстроенная в прямую линию без хвоста и головы в темноте в грязи со множеством разных бесконечностей которые содержатся в ней
как бы то ни было ничего не поделаешь мы живем по справедливости я никогда не слыхал чтобы кто-то утверждал обратное
притом неописуемо медленно процессия разговор сейчас о процессии передвигаясь рывками и толчками как дерьмо по кишке требует для себя дней великого веселья если нас в конце концов одного за другим или пару за парой не извергнут в открытое пространство в яркий дневной свет в условиях благодати
настолько медленно что одни только цифры даже произвольные могут дать об этом слабое представление
считая цитирую двадцать лет на путешествие и зная с другой стороны поскольку об этом уже слыхали что четыре фазы через которые мы проходим две разновидности одиночества две разновидности общения через которые мы все палачи покинутые жертвы путешественники проходим опять и опять поскольку правила таковы длятся одно и то же время
зная с другой стороны благодаря той же милости что путешествие происходит поэтапно десять метров пятнадцать метров из расчета положим здесь есть какой-то расчет одного этапа в месяц это слово эти слова месяц год я их шепчу
четыре за двадцать восемьдесят двенадцать с половиной за двенадцать сто пятьдесят за двадцать три тысячи делим на двадцать четыре тридцать семь с половиной от тридцати семи до тридцати восьми метров в год вот с какой скоростью мы двигаемся вперед
правильно
мы движемся слева направо каждый движется и все вместе движется с запада на восток удачный год неудачный год в темноте в грязи истязании одиночестве со скоростью от тридцати семи до тридцати восьми округляя сорок метров в год
вот слабое представление о медленности нашей которое можно получить из цифр если принять их к сведению а принять их к сведению может с одной стороны тот кто задет длительностью путешествия а с другой стороны эти цифры отражают длительность и частотность этапа что дает отдаленное представление о нашей медлительности
наша медлительность медлительность нашей процессии слева на восток в грязи в темноте
на картинке в ее неупорядоченности путешествия суммой коих она является состоящего из этапов остановок и тех этапов суммой которых является путешествие
пока мы ползем иноходью правой правой ногой рукой тяни толкай плашмя немые проклятия левой ногой левой рукой тяни толкай плашмя немые проклятия десять метров пятнадцать метров остановка
все это было снаружи со всех сторон во мне бу-бу-бу когда замирает одышка и так далее и так далее тише слабее но еще различимо не так четко но чувствую это в себе когда замирает одышка
и что по правде сказать все здесь неупорядоченно путешествия пытки картинки и даже одиночество часть третья где голос говорит а потом умолкает какие-то ошметки потом больше уже ничего кроме темноты грязи все неупорядоченно кроме темноты грязи
на картинке изображающей этот голос тоже десять слов пятнадцать слов долгая тишина десять слов пятнадцать слов долгая тишина долгое одиночество сначала снаружи со всех сторон бу-бу-бу огромное время потом во мне когда замирает одышка ошметки
и от него я знаю все как было до Пима еще до этого при Пиме после Пима как есть слова для этого а также как будет слова для этого короче мою жизнь огромные времена
я слышу себя опять шепот в грязи и я еще есть
путешествие которое я совершил в темноте и в грязи в ровной колонне с мешком на шее никогда до конца не выпадая из вида и рода я совершил это путешествие
потом что-то еще и этого я не сделал потом опять и я опять это сделал
и Пим как я его нашел заставил страдать заставил говорить и потерял и так далее пока это длится у меня все это было когда замирает одышка
и поскольку нас трое четверо миллион и я там и всегда был там с Пимом Бомом другим с другими 999997 путешествую в одиночку гнию в одиночку пытаю и подвергаюсь пытке ничего страшного умеренно без самозабвения немного крови несколько криков несколько слов жизнь там наверху в лучах немного синевы короткие сценки ради жажды во имя мира
и поскольку нас может быть только четверо только миллион и я там и всегда был там с Пимом Бомом с бесчисленными другими в процессии без конца и начала лениво бредущей слева направо по прямой к востоку странно в грязи в темноте зажатый между жертвой и палачом а поскольку в этих словах все же есть некоторое преувеличение во всяком случае в большинстве из них
или один и больше нет проблем никогда не было Пима никогда Бома никогда путешествия только грязь темнота мешок может быть это тоже кажется постоянным и это голос который не знает что говорит или я его недослышу голос который будь у меня голос и хоть немного сердца и хоть немного мозгов я мог бы поверить что он мой прежде всего снаружи со всех сторон бу-бу-бу а уж потом во мне когда замирает одышка тихий теперь едва дыхание
и так далее и так далее пока это длится все эти разнообразные формы жизни когда замирает одышка все это у меня было смотря что под этим понимаешь все это я знал делал и претерпевал смотря по тому в настоящем а также в будущем это уж точно нужно просто слушать когда замирает одышка десять секунд пятнадцать секунд все эти разнообразные формы жизни эти ошметки шептать их в грязь
а поскольку наконец в настоящем одышка усиливается все больше напоминает животное жаждущее воздуха и унять ее снова чтобы снова она унялась такая одышка снова слышать этот голос который был снаружи со всех сторон бу-бу-бу какие-то ошметки во мне еще когда замирает одышка но вероятно скоро это станет уже невозможно
в этот момент по-прежнему это цитата начиная с этого самого момента и дальше я буду только этот голос эти ошметки и наконец я не буду уже ничем но не прервусь потому что так мало конец части третьей и последней наверно она уже почти завершена
да верно одышка в грязи темноте вот к чему это сводится путешествие пара разлука где все рассказывается палач который потом будет потерян путешествие которое завершится жертва которая будет а потом потеряется картинки мешок коротенькие истории о том что там наверху маленькие сценки немного голубизны адские обиталища
голос со всех сторон бу-бу-бу а после внутри под тесным сводом в запертом тесном пустом подвале восемь лиц бледны как слоновая кость если бы был свет хоть искорка света все было бы бело десять слов пятнадцать слов как блуждания когда замирает одышка потом гроза дыхание залог жизни часть третья и последняя наверно она уже почти завершена
а между тем у каждого своя жизнь есть и была дальние путешествия общество ближних утраченных ныне и прочь я бегу когда замирает одышка вот к чему это сводится одышка в грязи в темноте не смешок но похожа на своеобразный смешок
или пускай все начнется и тогда будет жизнь и будет палач и свершится путешествие и будет жертва две три будет жизнь которая была и прошла жизнь которая есть жизнь которая будет
эту последнюю трудно себе представить или вместо того чтобы дебютировать в качестве путешественника я дебютирую в качестве жертвы а вместо того чтобы продолжать в качестве палача продолжаю в качестве путешественника а вместо того чтобы кончить покинутым
вместо того чтобы кончить покинутым я кончу палачом
похоже что не хватает главного
того одиночества о котором рассказывает голос единственного что помогает ее пережить
если только голос мне не поведает жизнь мою начиная с того другого одиночества которое есть путешествие то есть вместо первого прошлого второго прошлого и настоящего о прошлом настоящем будущем что-то здесь не так
освежающие чередования то история то пророчества то новости дня которые в свой черед обрушиваются на меня вероятно это меня и хранит какова была моя жизнь разговор по-прежнему о моей жизни
как было до Пима как было при Пиме как есть нынешнее прочтение
как было при Боме как есть как будет при Пиме
как есть как будет при Боме как будет до Пима
как было моя жизнь все еще при Пиме как есть как будет при Боме
мимолетное впечатление это цитата если хочешь представить в трех частях или эпизодах дело которое при внимательном рассмотрении содержит четыре рискуешь многое упустить
а к этой третьей части которая идет наконец к своему завершению должна была бы вообще говоря добавиться четвертая из которой было бы видно в числе множества других вещей невидимых или почти невидимых в нынешнем прочтении вот что
вместо меня втыкающего открывалку в задницу Пиму Бом втыкающий этот же нож в мой зад
а вместо воплей Пима его пения и вымученного голоса было бы слышно то же самое почти что неотличимое но мое от меня
но мы никогда не увидим Бома в деле сотрясаемого одышкой в грязи в темноте я останусь страдать поскольку голос устроен так это цитата что из всей нашей жизни передает только три четверти
то первую вторую и третью то четвертую первую и вторую
то третью четвертую и первую то вторую третью и четвертую
что-то там не так
и поскольку он так устроен он отвергает случай при котором эпизод пара пускай даже в своем двойственном варианте фигурирует дважды в одном и том же сообщении что было бы неизбежно если вместо того чтобы дебютировать в качестве путешественника как это и есть в нынешнем прочтении или же в качестве покинутого а такое прочтение также возможно я бы сперва оказался в качестве палача или жертвы
итак чтобы поправить все сказанное и его последствия скажем вместо этого что из четырех вариантов трех четвертей всей нашей жизни которыми она располагает только два поддаются передаче
а именно те три четверти в которых первым идет путешествие в нынешнем прочтении а также те три четверти в которых первым идет разлука прочтение также допустимое
с таким отвержением легко согласиться если учтешь что два одиночества то что во время путешествия и то что во время разлуки значительно различаются и соответственно заслуживают отдельного рассмотрения и что две пары та в которой я фигурирую к северу как палач и та где я фигурирую к югу как жертва представляют в точности то же самое зрелище
поскольку уже поживши в качестве палача рядом с Пимом часть вторая я не обязан принимать во внимание часть четвертую где я выступлю в качестве жертвы рядом с Бомом достаточно чтобы этот эпизод был заявлен Бом приближается правой ногой правой рукой тяни толкай десять метров пятнадцать метров
или волнения ощущения внезапно проникнуться интересом или еще какого хрена кто-то там терпит цитата весь этот трепет все это дрожание
какого хрена кто-то терпит кто-то заставляет терпеть кто-то вопит кто-то чтобы его оставили наконец в покое в грязи в темноте бормочет десять секунд пятнадцать секунд о солнце тучах земле море клочках синевы светлых ночах и о создании которое стоит на ногах или может стоять на ногах все то же воображение растрачивающее себя в поисках норки которую больше нельзя увидать посреди этой феерии впивающее эту каплю мочи бытия и дух испуская оно испускает из себя эту каплю питья в тот момент когда кто-то есть каждый в свой черед как велит справедливость наша и это никогда не кончается этого тоже требует справедливость будь все мертвы или никто
итак два возможных прочтения нынешнее и другое которое началось бы там где это кончается наконец и соответственно кончилось бы путешествием в темноте в грязи путешественник правой ногой правой рукой тяни толкай прибывающий в такой-то пункт из никуда и от никого и направляющийся в такой-то пункт в который он следует вечно и будет следовать вечно таща за собой мешок в котором припасы тают хоть и не так быстро как его аппетит
значит пускай из нынешнего сообщения будет извлечено знание в противоположном направлении и если один раз изучить его слева направо можно будет наметить его направление справа налево ничто этому не противоречит
при условии что с помощью усилия воображения эпизод с парой останется центральным и будет соответствующим образом исправлен
что-то там не так
все это что было снаружи когда замирает одышка ошметки во мне десять секунд пятнадцать секунд все это тише слабее неотчетливей но чувствую это в себе когда оно утихает дыхание разговор о дыхании залоге жизни когда оно утихает словно последнее в лучах потом опять начинается сто тысяча пятнадцать в минуту когда оно утихает десять секунд пятнадцать секунд
тогда я слышу это мою здешнюю жизнь какую-то жизнь где-то которая была бы у меня еще будет еще ошметки цепляющиеся один за другой огромное время старую историю мою старую жизнь каждый раз когда Пим меня покидает и до того как Бом меня находит она здесь
слова бу-бу-бу потом во мне когда замирает одышка ошметки чуть слышные эта старая жизнь те же слова те же ошметки миллионы раз каждый раз первый как было до Пима и еще раньше при Пиме после Пима до Бома как есть как будет все это слова для всего этого во мне я слышу их я их шепчу
жизнь моя десять секунд пятнадцать секунд тогда я ее живу я ее шепчу так лучше логичней короткие подергивания нижней части лица и в грязи шепоток
древнего голоса недозвучавшего недослышанного недошепоток несколько древних обрывков для Крама что слушает для Крома что пишет или пускай будет один Крам хватит и одного Крам один и свидетель и писарь свет его ламп освещает меня Крам при мне он склоняется надо мной до конца своих дней а потом его сын внук и так далее
со мной пока я путешествую со мной при Пиме со мной когда я покинут часть третья и последняя со мной при Боме из века в век и свет их ламп озаряет меня