7
Я разлепил глаза, сел, поеживаясь от холода, и обнаружил, что нахожусь в палатке один. С улицы слышались звяканье посуды и веселые голоса. Похоже, за столами уже завтракали.
- Где, где, - услышал я голос дяди Жоры. - Утреннюю пробежку, наверное, делает. Чемодан-то на месте…
- Сколько же можно бегать, - сказала тетя Зина. - Может, он ногу подвернул?
Я вылез из палатки, и Чарли разбежался ко мне, виляя хвостом и приветственно поскуливая. Я завалил его на спину, поурчал вместе с ним и пошел умываться.
Катька стояла у самовара и, поджав губы, наливала гостям чай. Некоторые уже выпивали и закусывали. Отец с дядей Сашей обливались около колодца холодной водой и фыркали, как кони. Рядом стояла мама с махровыми полотенцами на плече.
- Ты не знаешь, куда мог деться Алексей? - тихо спросила мама. - Он тебе ничего не говорил?
Я пожал плечами:
- Катька, наверное, знает.
- Ничего она не знает, - бормотнула мама и недовольно отвернулась.
- Может, пошел на вокзал билеты компостировать? Там в междугородней кассе всегда очередь, - отец взял у матери с плеча полотенце и стал растираться. - Привет, Кирилл! А ты куда вчера коробочки с фотографиями положил?
- Вам вручил! - напомнил я, пробуя рукой воду в ведре. - У тебя еще сомбреро упало… Ух ты, холодная…
- Билеты, билеты, - растирая спину полотенцем, повторил дядя Саша. - Куда я свои-то сунул? Надо проверить… - Он накинул полотенце на плечи и, выкривляя босые ноги, пошел по сосновым иголкам и шишечкам к палатке.
- Ничего не пойму, - кинув мне полотенце отец. - Куда мы их засунули?
…Фотографии нашлись у дядижориной веранды за кустами георгинов. Они были целы, только стекло в одной рамке треснуло, и из него вывалился островок - наискосок по лицу бабушки. Я не стал вставлять его обратно, чтобы не повредить фотографии - лучше заменить стекло целиком.
Нашлись и авиационные билеты дяди Саши Гуревича - они вместе с паспортом и командировкой лежали в пустом бумажнике, брошенном у ворот. Нашлись и другие бумажники - воришка вычистил их прямо на участке, за углом веранды, и приехавшая милиция, сказала, что так всегда и бывает - вор бумажник не возьмет, ему нужны только деньги.
В чемодане Алексея оказались перевязанные стопки старых газет, ветхие сандалии и три листа плотно сложенной бумаги, озаглавленные "Описание прибора для подачи оптических сигналов в открытом космосе".
- А это что за чудо? - не давая дяде Жоре заглянуть в собственные чертежи, пробормотал капитан.
- Космонавт… - печально вздохнул дядя Жора.
- Понятно, - сказал капитан. - Так и запишем…
Судя по тому, как была удручена Катька, она с ним целовалась.
Картонные коробочки, старательно оклеенные мною черным дерматином, так и не нашлись.
"Не слушаете опытных людей… - сказал через пару дней Павел Гурьянович, заглянув к нам на участок. - А я вас предупреждал - с этой публикой надо держать ухо востро!" Но с ним никто не захотел разговаривать, даже тетя Зина.
Да и зачем фотографиям коробочки, если им висеть в рамках на стене?..
АВТО С ДОСТАВКОЙ НА ДОМ
1
В середине мая нам прислали открытку из автомобильного магазина на проспекте Энергетиков с приглашением выкупить "жигули" третьей модели.
- Надо же! Всего пять лет стояли! - блестел глазами отец, расхаживая по квартире и не зная, за что взяться. - Я вчера, как чувствовал, что скоро очередь подойдет! Иду через двор и вижу - Шевчуки на дачу собираются. Вот, думаю, скоро и мы так сможем… - он остановился у окна и стал смотреть на нашу 5-ю Линию, по которой изредка проезжали автомобили
- Надо на курсы записываться, - напомнил я.
- Обязательно! - кивнул батя. - И тебе надо официальные права получить, и маме неплохо бы сесть за руль! Мало ли что…
- Нет уж! - Мама шила из куска брезента специальный пояс с кармашками для денег. - Нам с Сильвой и пассажирами неплохо! Правда, Сильва?
Сильва лежала на диване и всем своим видом давала понять, что она, как всякая разумная кошка, не против обретения транспортного средства, на котором можно вольготно ездить на дачу, но сначала надо купить, а потом мечтать. Однажды мы уже радовались предстоящим путешествиям на катере, и что вышло?
- Эх! - сказал отец, потирая руки, и я понял, что он имел в виду.
- И не думай, - сказала мама. - А когда за руль сядешь, вообще ни грамма нельзя.
- Естественно, только после покупки, - подмигнул мне отец и стал звонить брату, договариваться о деталях завтрашней поездки в магазин.
Мама бдительно задернула шторы на окнах, достала из шкафа мою вчерашнюю получку и примерила новенькие десятки, четвертной и полтинник к карманам денежного патронташа. Я видел - маме приятно, что сын отдает получку в дом, и она словно игралась этими жесткими разноцветными бумажками.
Деньги уже были заказаны в сберкассе, но мы не знали, какими купюрами нам отвалят пять с половиной тысяч, и мама решила нашить карманов с запасом. Еще одну тысячу должен был привезти брат-близнец отца - дядя Жора. У него давно была машина - крепкая и уютная "Волга" с оленем на капоте, которую он не собирался менять ни на какие "жигули".
Доставку нового автомобиля на дом финансировал я, - из командировки в Северодвинск я вернулся с плюсом, и мне хотелось порадовать предков: чтобы и в магазин на машине, и обратно на машине.
На следующий день дядя Жора завез нас в сберкассу, потом он покружил немного по Васильевскому острову, чтобы выяснить, нет ли за нами "хвоста", мы рассовали деньги в патронташ, и поехали в магазин.
- Все взяли? - спросил дядя Жора, с подозрением поглядывая в зеркальце заднего вида. - Деньги, документы, валерьянку?..
- Все, все! - сказал отец, ощупывая под плащом патронташ с деньгами. - Вроде бы все взяли.
- С Богом! - сказала мама.
Она сидела впереди, а отец рядом со мной на заднем сиденье, чтобы гаишникам не бросалось в глаза его двойняшеское сходство с дядей Жорой. Почему-то, завидев близнецов на передних сиденьях, гаишники тут же бросали все дела и останавливали машину. Наверное, для того, чтобы проверить, не двоится ли у них в глазах. При этом разговор шел с каким-то обвинительным уклоном, словно братья были виноваты в том, что они близнецы, или специально сели в одну машину, чтобы запутать органы ГАИ или скрыть некое преступление. Проверка отнимала время, нервы и неминуемые рубль-другой, без которых никогда не обходится ни одна остановка, если гаишник настоящий.
Дядя Жора вывел машину на набережную, газанул, и батя льстиво сказал:
- Да, "Волга" есть "Волга"! Грандиозная машина! - Ему словно было неудобно перед братом за предстоящую покупку новых "жигулей". - Металл на корпусе толстый, подвеска, как у танка, мотор экономичный! Что еще надо!
- Конечно! - быстро согласился дядя Жора. - Зато у "жигуля" разгон до ста километров за одиннадцать секунд!
- Верно! Но в "жигулях" разве полноценно заночуешь? Вот в "Волге" - другое дело. - Он похлопал ладошкой по сиденью. - Тут и матрасов с перинами не надо. Ну, ты знаешь!
- Зато "жигули" машина юркая, динамичная, тормоза хватают намертво! - дядя Жоре тоже хотелось похвалить скорую покупку.
- Это да! - кивнул отец. - Не смею отвергать факты. А ты, кстати, знаешь, что в шестидесятых годах твоя двадцать первая "Волга" была признана лучшей в мире машиной в своем классе? На экспорт было продано сумасшедшее количество автомобилей. Это была не машина, а сгусток интеллекта, технический прорыв во многих областях! Во всех развитых странах, включая США, до сих пор есть клубы любителей "Волги". А с оленем на капоте - это вообще раритет! Она стоит, как авианосец!
Жаль, Зина не слышит, - польщенно сказал дядька, - но я ей передам!
- А что, в "жигулях" ночевать неудобно? - тревожно обернулась с переднего сиденья мама. Она была в новом бледно-зеленом плаще и красивом платочке с видами итальянских городов.
- Удобно, удобно, - покивал дядя Жора. - Быстрицкие на своих "Жигулях" уже половину Советского Союза объехали, от Карпат до Прибалтики. И все время в машине ночевали. Правда, они маленькие, - подумав, уточнил дядя Жора, - но толстенькие…
Мы засмеялись и стали смотреть на сверкающие обломки последнего ладожского льда, плывущие по Неве.
- Помню, "Зисы" и "Зимы" были, - напомнил я, возвращая беседу к сравнительному анализу советских автомобилей.
- Ха! - засветился от радостных воспоминаний дядя Жора и приоткрыл окошко. - На "Зисах" парады принимали! Он шел, как крейсер по штилевому морю. Плавность хода изумительная!.. - Дядька говорил так, словно он и принимал эти парады.
- На "Ленфильме" до сих пор несколько "Зисов" катается, - поддержал отец, щурясь от яркого солнца. - С них все, что едет и бежит, снимают.
- А на "Зимах" одно время начальство ездило, пока их в такси не передали, - продолжил дядя Жора. - Гидросцепление! Два откидывающихся сиденья за спинкой водителя! Помнишь, Сережа?..
- Еще бы! - отец беспокойно трогал патронташ с деньгами и теребил в руках магазинную открытку. - Интересно, какого цвета будет машина? - задумчиво проговорил он.
- Мне бы хотелось цвета белой сирени, - тихо сказала мама.
- А мне шоколадный нравится! - щелкнул я пальцами. - Но при этом чтобы молдинги были хромированные!
- Сережа, а ты по телефону не спросил, какие у них цвета в наличии? - дядя Жора подбибикнул двум пацанам, крутившимся с мячом на набережной, и мы свернули в холодную, как ущелье, улицу с еще не распустившимися листочками кустов.
- Забыл, - хмуро сказал отец, снимая шляпу. - Узнал только, что доставка автомобиля в черте города двенадцать рублей стоит, а про цвета забыл спросить. Ну, ничего. На месте определимся…
- Имей в виду! - дядя Жора наставительно поднял палец и принялся рассказывать, как работники автомобильных магазинов вымогают деньги у покупателей за якобы редкий цвет автомобиля и отменное качество сборки.
Обширность познаний дядя Жоры в различных областях жизни меня просто поражала.
Он знал, как динамят нашего подвыпившего брата развеселые бабешки, как дурят при обмене квартир, как перекрашивают котят для продажи и обвешивают покупателей с помощью магнитной гирьки. Дядя Жора мог легко отличить лечебные рога марала от рогов банального горного козла; он знал приемы шулеров и разоблачал этих чертей в электричках, поездах дальнего следования и на пароходах. Куда мог плыть на пароходе дядя Жора, я не спрашивал - ясно, что он перемещался по планете Земля в целях самых значительных и легендарных: испытывать секретное изделие на полигоне, добывать жемчуг в карельских ручьях, охотиться на медведя в компании с друзьями-академиками, искать следы тунгусского метеорита или красться по следам снежного человека с берданкой и кинокамерой. Дядя Жора не мог просто ехать в трамвае или метро - он обязательно передвигался с какой-то неординарной целью или даже миссией: купить на Торжковском рынке у проверенного продавца корюшку для угощения героя-атомщика, вручить ноту протеста главному милиционеру города по поводу лживых депеш из вытрезвителя о его якобы пьянках…
Он был главным на свадьбе и поминках, в магазинной очереди, банной парилке и на выставке картин старых мастеров, не говоря уже о походе за грибами.
О способе одурачивания покупателей при выборе новой машины я читал в журнале "Крокодил", но дядя Жора излагал проще и убедительнее:
- А когда ты развесишь уши и поверишь, что накрытая брезентом машина лучше всех остальных, ты сам предложишь им деньги на блюдечке с голубой каемочкой, только чтобы получить ее поскорее. Усек? - дядька обернулся к брату. - Чистая психология…
- Ну да, - кивнул папа. - По принципу - запретный плод всегда слаще. Искусственное создание дефицита…
- Вот паразиты, - покачала головой мама. - Хорошо, что предупредил.
- Ты уехал, а они этим же брезентом накрывают следующую! - дядя Жора весело подмигнул мне в зеркальце заднего обзора. - И так далее, пока последнюю не продадут. По сто - сто пятьдесят рублей с каждой машины! А? Как вам это нравится?
- Вот паразиты, - повторила мама. - И куда только милиция смотрит!
2
Мы подъехали к магазину, и папа с дядей Жорой вразвалочку пошли внутрь здания искать старшего администратора. Всем своим видом они давали понять, что для них это далеко не первая покупка - покупали они и автомобили, и катера, и дачи, не говоря уж о югославских мебельных гарнитурах, и прочем мелком дефиците.
Дверь за ними закрылась, и мы с мамой подошли к высокому сетчатому забору, за которым сверкали новенькие автомобили. Они стояли ровными рядами и меж них неспеша прогуливались люди, склоняясь к зеркалящим окнам и пытаясь заглянуть внутрь. Некоторые опускались на четвереньки и смотрели под днище автомобиля. Даже здесь, на расстоянии, я почувствовал, как вкусно пахнет эта сверкающая компания.
Я оглянулся на дядижорину "Волгу" с оленем на капоте: куда ей до наших новеньких пахучих "жигулей"!
Раздался пронзительный свист в два пальца, и я увидел дядю Жору - он весело махал нам рукой, приоткрыв дверь магазина.
- Господи, зачем он оставил Сережу одного! - мама подхватила меня под руку, и мы торопливо направились к магазину. - У него же деньги!
- Ничего, - подбодрил я, - батя у нас конспиратор. А если что, догоним!
Отец стоял, облокотясь на стойку, и что-то внушал крупному мужчине в коричневом сатиновом халате, похожему на обливной пряник. Обливной сидел по другую сторону стойки и терпеливо кивал, давая понять, что кивать он может очень долго, причем, без всякого вреда своему здоровью. На его халате краснел значок "Победителю социалистического соревнования", а за его спиной прохаживалось несколько парней спортивного вида в таких же сатиновых халатах. Они с важным видом перебирали бумаги на полках, листали гроссбухи, шелестели копиркой и хмуро поглядывали на отца и дядю Жору. Меня так и подмывало сказать этим здоровякам, что они неплохо бы смотрелись на БАМе в комплексной бригаде строительно-монтажного поезда.
- Постоим здесь, - дядя Жора отвел нас к стенду с фотографиями и сделал вид, что разглядывает их. - Сейчас Сережа договорится и пойдем… - шепнул он.
- О чем договорится? - так же шепотом спросила мама.
- Пускают смотреть только по два человека.
Я искоса взглянул на отца и заметил, что он сдвинул на затылок шляпу и теперь копается во внутреннем кармане плаща. Сейчас будет подмазывать, чтобы пропустили всех четверых.
Я не ошибся. Отец подошел, и по его лицу я понял, что наши дела лучше, чем были, но не так хороши, как хотелось бы.
- Можно только троим, не больше, - виновато посмотрел на меня отец, и мне показалось, что он пожалел денег.
- Ну, идите, - пожал я плечами, понимая, что ни маму, ни дядю Жору от первичного осмотра автомобиля отстранить нельзя.
- Мы посмотрим, а потом и ты сходишь, - расцвел отец. - Поменяться можно. Они просто боятся, чтобы толкотни у машин не было. Поцарапать там могут…
Родители и дядя Жора пошли за мужичком в халате, а я стал слоняться по длинному фойе магазина и разглядывать фотографии на стендах. На одном описывался порядок записи на покрышки и аккумуляторы для жителей Ленинграда, на другом - та же тема, но для инвалидов войны. Вот коллектив магазина на Ленинском коммунистическом субботнике - лопаты, грабли, носилки, задорные, еще трезвые лица. И девушки есть ничего себе. Вот еще один стенд с правилами оформления и регистрации купленного автомобиля…
Я вышел на улицу, встал у забора и нашел своих - их головы плыли над дальним рядом автомобилей. Вот они замерли, отцовская шляпа нырнула вниз, снова показалась над кирпичной крышей "жигулей" - неужели он допускает, что наша машина может быть оранжевого цвета? Я привстал на цыпочки и вытянул шею. Дядя Жора жестикулировал правой рукой перед носом отца. Он что-то внушал брату. Правильно, дядя Жора, на рыжей машине пусть рыжие ездят.
Вот головы завернули во второй ряд и неспешно двинулись в обратном направлении. Я видел, как вьется на ветру бахрома маминого голубого платка и зеленеет ее салатный плащ. Хорошая у нас, все-таки, матушка. И батя молоток, хоть немного и зануда. А дядя Жора - вообще блеск! Никогда не унывает, хоть танком его переезжай… И чего они так медленно ходят - пустили бы меня, я бы сразу выбрал. Я вернулся в магазин и сел на желтый стул с упругой спинкой возле окна, но поближе к стойке.
Зал был почти пуст, - как я понял, сюда прибывали только по открыткам-приглашениям на определенное время. В дальнем углу два горца в шапках-аэродромах сдержанно клекотали и пускали золотыми зубами лучики света. Аэродромы явно кого-то поджидали, но делали вид, что просто присели отдохнуть и слегка заболтались.
- А если он не приедет? - раздался за стойкой голос невидимого мне человека.
- Пусть ему будет хуже, - пожелал мужчина постарше и посолиднее, должно быть Обливной. - Такую тачку любой возьмет, только свистни. Это же не хлам с конвейера под новогоднюю ночь, когда сборщики уже на ногах не стоят. Это вторая декада февраля, самая ритмичная работа.
- Да и цвет что надо…
- Она у нас во втором боксе стоит?
Я оперся локтями в колени и еще ниже опустил голову. Мне показалось, говорившие не заметили, как я подсел к их стойке.
- Да, во втором.
- Ну и пусть там стоит. Если он до трех не приедет, будем продавать. Только никому без меня не показывайте…
Я осторожно сдвинул манжету рубашки и взглянул на часы - без четверти три!
За стойкой зазвенел телефон, и тут же сняли трубку:
- Магазин "Автомобили" слушает. - После этого три раза сказали "да", один раз "нет" и повесили трубку.
Телефон тут же зазвонил вновь.
- Магазин "Автомобили" слушает. Нет, только по направлениям с предприятий. Для инвалидов отдельная очередь через собесы. Мы только принимаем деньги и выдаем. Пожалуйста…
Трубку повесили.
- Да-а, - раздумчиво сказал голос, - на эту машинку хоть знак качества ставь! - С хламом, что во дворе, не сравнить… Петрович движок проверял - работает, как часы! А сцепление какое мягкое!
- Петровичу доверять можно - он задом проехал больше, чем мы передом…
За стойкой зашевелились, и я еще ниже пригнул голову.
Как бы отец с дядей Жорой не схватили первую, приглянувшуюся им машинку. Про маму я вообще не говорю, - она ничего не понимает в машинах и конвейерном производстве, для нее главное цвет. Она хотела цвета белой сирени?.. Вот и втюхают нам "белую сирень", которая через месяц развалится. Надо что-то срочно придумать…