Ура, значит, подруга все же существует! И пусть холодильник ее пуст. И пусть она такая же неприкаянная, как и Бетти - но хоть какая-то! Главное: она не сосед по купе и вообще - не мужик! И у нее правда есть хата в Москве! Yes! Мне опять повезло! А я все-таки параноик - видимо, в свою маму. Ее тоже периодически глючит на ровном месте.
Мы ужинаем в баре гостиницы "Космос", что напротив ВВЦ. По мне, еды тут никакой, одно название. Я вообще-то планировала "ужинать" и увеселять гостью в каком-нибудь более современном и аппетитном месте. Но по пути в центр с Ярославского шоссе, где оказалась квартира подружки, Антоника видит в окно огни "Космоса" и кричит:
- Сюда! Я хочу сюда! Я столько всего слышала о "Космосе"!
И что она слышала, интересно? Что в городе Челябинске толкуют о нашей гостинице "Космос"? Да, конечно, были и у нее славные дни… Но когда? Лет 20 тому назад! Это же натурально знаковое заведение эпохи "диско"! А дискотеки 80-х не выносит на дух даже мой брат Рома, хотя он как раз родом из этих славных лет. Не говоря уж о моей 8-летней дочери Элизе: как только она попадает в Москву, она тут же перепрограммирует приемник в моей машине с "Авторадио" на DFM или хотя бы на "Европу-Плюс". Про все остальное мой ребенок отзывается коротко: "Отстой!" И на все мои робкие претензии строго вопрошает: "У меня молодая мама или легенда ретро-FM?"
Но слово гостьи - закон. Я покорно паркуюсь у "Космоса" и веду девочек в бар "Зодиак". Последний раз, помнится, я была здесь в году в 90-м. В квартале отсюда, в Финансовой академии, обучалась моя лучшая подружка Алка. А я периодически прогуливала в ее вузе свои лекции - по очень банальной причине. На Алкином потоке было трое очень интересных мальчишек, которых мы, собственно, и пасли. Скажу по секрету, все трое сейчас - известные всей стране финансовые воротилы. Женская интуиция у нас с Аллой была, ничего не скажешь! Правда, толку от нее… Впрочем, не суть.
В одно из таких моих посещений (минус лекция по старославянскому, по страноведению и семинар по древнегреческому) кавалеры не оправдали наших девичьих чаяний, и мы с Алкой отправились гулять вдвоем - разумеется, на близлежащую ВВЦ, которая тогда была еще ВДНХ. И там, аккурат у центрального фонтана, нам, двоим бесшабашным студенткам, посчастливилось познакомиться… с настоящим итальянцем! О, это была подлинная дольче вита! И не важно, что ему было лет 70, и что страшен он был, как атомная война… У него была валюта и он поил нас в "Зодиаке" настоящим французским коньяком. И этим все сказано!
С трудом выдергиваю себя из лирических воспоминаний и пытаюсь выстроить психологический портрет героини своего первого в жизни остросоциального репортажа.
Итак, Антоника. Она же Настя, она же Бетти, она же однажды найденная и дважды потерянная приемная дочь самой красивой женщины нашей эстрады. Это, кстати, не лесть. Это я цитирую журнал "New Yorker" за 1982 год. На втором курсе, в рамках факультатива по романо-германской периодике, я писала курсовую по стилистике этого издания. В течение целой недели я честно выносила "New Yorker" из читалки первого ГУМа и, покуривая, неспешно пролистывала на сачке. На радость курильщикам со всех четырех факультетов, которые, помимо филологов, обитали в нашем 11-этажном здании, а именно - будущим юристам, социологам, историкам партии и ее же философам.
Для тех, кто не знает, не помнит или попросту тогда еще не родился. В лохматом 1989 году я получала сие зарубежное и вражеское по сути издание на руки, оставляя в залог библиотеке свой студенческий билет. И, на свой страх и риск, шла тусоваться с запрещенным изданием в главный вестибюль Первого Гуманитарного корпуса МГУ. В народе он назывался "сачком": это была главная тусовка Универа тех лет. Кстати, очень многие сегодняшние творческие и нетворческие союзы, долгоиграющие проекты, группы единомышленников и даже политические коалиции родом с легендарного сачка. На сачке 1 ГУМа того не свободного, но интересного и очень взрывоопасного времени шла не только тихушная фарцовка валютой и шмотками, но и велись довольно смелые беседы. Рождались самые революционные идеи и озвучивались самые прогрессивные и кажущиеся невероятными планы. Как я теперь понимаю, в конце 80-х жажда перемен и болезненное влечение на Запад просто витали в воздухе, и в этом воздухе отчетливо пахло скорой грозой. Правда, лично я едва ли могу претендовать на принадлежность к передовому студенчеству тех времен: вынос мною "запрещенки" в массы объяснялся всего лишь попыткой соединить приятное с полезным - и курсовик подготовить, и с народом потолкаться.
Странно, но появление в моей жизни негритяночки с Урала самым невероятным образом постоянно возвращает меня к воспоминаниям о бесшабашных и голодных 80-х.
А собственно героиня моего будущего репортажа оказывается небольшого роста стройной кучерявой девчушкой с кожей цвета каппучино. А кудри и глаза - черны, как вороново крыло. Формы у нее, и правда, впечатляющие, но, ввиду маленького роста, они не кажутся сексуальными. Скорее, она напоминает подчеркнуто рельефную африканскую куклу. Талия до нуля, а бюст и бедра - на радость всему племени. Таких сувенирных куколок вовсю продают в аэропорту Кейптауна - по 1 ранду за штуку. А если кукла не просто в набедренной повязке, а в платье и с украшениями, цена увеличивается до целых 3 рандов.
Во всяком случае, лично у меня ассоциации именно кукольные. Я воспринимаю Антонику скорее как красивое, но неразумное и слегка дикое дитя. Но отнюдь не так, как намалевал ее в моих глазах Интернет.
Кстати, в случае с Бетти-Антоникой, даже Айрапет (снимаю шляпу!) был намного более сдержан, чем Всемирная паутина. Господа, протрите глаза: эта хрупкая темноокая кроха не может быть секс-символом всия Урала! Если только население Урала не состоит сплошь из педофилов, мучителей маленьких африканских детей и вообще - извергов-расистов.
Подругой Антоники, доставившей мне немало неприятных минут, оказывается девушка лет на пять постарше ее, но тоже весьма фигуристая. Аппетитная такая длинноволосая блондинка в стиле Памелы Андерсон. Зовут ее Танюша. Они с Антоникой здорово оттеняют друг друга: смугляночка и беляночка, кофе с молоком, сладкая парочка! По выговору Танюша тоже явно не москвичка, но вот уже несколько лет работает в одном из московских стриптиз-клубов. С Антоникой, по ее словам, они познакомились когда-то давно в Челябинске: вроде бы Танюша гастролировала там, работая в подтанцовке у какой-то поп-группы. В подробности я, честно говоря, не вдаюсь.
Садимся: полумрак, музыка, видавшие виды мягкие диваны и нагловатые неторопливые официанты. Обстановка - типичный Совок. Следуя намеченному плану совместного распития, первым делом заказываю бутылку дорогого сухого вина. К моему большому удивлению, и Антоника, и ее подружка сразу же заявляют, что вино пить не будут.
Может, они сухое не любят? Говорят, на морозном Урале столовые вина держат за компот.
- Может, по вискарику за знакомство? А, девчонки? - бодрюсь я. - Или "Бейлис", "Кампари", что вы любите? Или не будем выпендриваться и просто, по-нашему - водочки? За встречу-то надо по маленькой! Выбирайте, девочки! Мне все равно: я пью все, что горит!
Вот как я иду в народ! Слышал бы Айрапет, он бы оценил!
- А мы совсем ничего не пьем! - хором отвечают мои предполагаемые собутыльницы.
Вот так номер! Я опять мысленно взываю к Айрапету: ну что, провидец ты наш, где твой портвешок и матерок?
Зато мои девочки заказывают много всякой еды. Меню здесь тоже совковое: всякие столичные салатики, жульены и цыплята табака - да по противоестественным ценам! Но меня безумно радует уже то, что они хотя бы будут кушать! А то без еды да питья - какой разговор? На столе должен быть полный ажурчик - как любит приговаривать, потирая ручки над на славу накрытой "поляной", бабушка Стаса. Всю свою сознательную жизнь эта жизнерадостная женщина прослужила официанткой в - как она выражается - ну о-о-очень приличных местах!
В ожидании заказа я закуриваю. Предлагаю девчонкам свой "Vogue": я курю тот, что с самой красной розой - Aroma Attraction. Тут выясняется, что мои гостьи еще и не курят:
- Нам нужно беречь внешность для работы, - за двоих поясняет Танюша. - А от сигарет морщины, от спиртного отеки… Мы не можем себе позволить. Мы в шоу-бизе.
Понятно: из всех присутствующих мне одной нечего терять, я не в шоу-бизе, я просто в ЖП!
Через полчаса заторможенный официант с расторопностью черепахи сервирует на нашем столе одну бутылку вина и один бокал - для меня.
Да уж, похоже, подлинная Манана Лядски тут только я, а все остальные - пай-девочки! Видел бы Айрапет эту картину маслом: теперь я уже не только курю, но и пью в одно рыло!
На мое счастье, плотно покушав, Антоника начинает хотя бы разговаривать:
- Вот видишь, я не пью и не курю! А уж в чем меня только не обвиняла Понаровская! Теперь-то я понимаю! При нашей повторной встрече ей не понравилось, какой я стала. А что она хотела: мы не виделись почти 13 лет!
Незаметно орудуя под столом, я тихонько достаю из сумочки и включаю диктофон. Чувствую себя Джеймсом Бондом. Как минимум.
- Помню, перед съемкой той передачи, на которой мы встретились с Понаровской, - продолжает Антоника, попивая минералку без газа, - я пошла в туалет, а следом за мной туда прибежала Оксана Пушкина. Выпучивает на меня глаза и предупреждает - мол, смотри, не обмани надежд Ирины! А откуда я знаю, какие у Ирины на меня надежды? Столько лет прошло! Может, она надеялась, что у меня элитное воспитание? А откуда ему взяться? Я росла в двух детдомах, один из которых был настоящим притоном. Спасибо бабушке Вале хоть на том, что от интерната меня спасла! Там такие нравы, что Понаровская и в страшном сне не видела!
- Антоника, но, может быть, Оксана просто хотела поддержать тебя? И искренне желала вам с Ириной скорее найти общий язык - все-таки неожиданная получилась встреча. И все, что она хотела до тебя донести - мол, Ирина волнуется, для нее это важно… Чтобы ты была помягче, поласковее…
Дорогой папа, ты можешь мною гордиться! А ты еще переживал, что я не послушалась твоего совета и пошла по дипломатической линии! Ах, если бы ты слышал мои сладкие соловьиные трели, ты бы понял: несмотря ни на что, я иду по твоим стопам!
- О, я тебя умоляю! - голос Антоники звучит довольно жестко. И для ее лет, и для ее комплекции, и для ее статуса. - Я эту Оксану где то тех пор видела? Правильно, только в ящике. Вот и тогда она мне была по ящику! Я увидела глаза самой мамы Иры и сразу поняла: я ей на фиг не сдалась! Ну а дальше - вопрос времени. Тут мама Ира особо-то и не виновата. Она сама за базар не отвечает. Ей что нашепчут, она то и поет. Сначала ее мамаша, "бабуля" моя приемная, Нина Николаевна, все капала ей на мозги, что я за столом сидеть не умею, вилку с ножом путаю… Раздражала я ее сильно, я это чувствовала. Но откуда у меня светским манерам-то взяться: да, путала, да, роняла! Как-то примерила Иринин плащ, так бабуля чуть в обморок не рухнула! Хотя, казалось бы, чего такого? Я ж не из дома в нем вышла, просто перед зеркалом повертелась! Ну а потом и домработница ихняя, Тонька, обвинила меня в краже вещей и драгоценностей. Мол, пока Ирина в отъезде, я по шкафам потырила. И мне больше всего обидно знаешь что? Что ж, я дура такая, чтобы с наворованным до самого приезда Ирины с гастролей сидеть? Да если б я чего взяла, ноги бы моей в ее доме уже не было! А то: вон наша дурочка Бетти, барахла накоммуниздила и сидит! Ждет, пока пометут! Не-е-е, я думаю, это бабуля Нина Николавна Тоньку подначила. Потому что парадом моего выселения командовала именно бабуля. И рада была - ну просто до беспредела! Да, подставила меня эта компашка капитально! Меня журналюги потом даже в Челябинске доставали! Присосутся как пиявки: что крала да как крала? Ах, не крала? Ну тогда расскажи, как тебя Иринины хахали домогались… Хоть какую-нибудь гадость расскажи, лишь мы статейку свою поганую тиснули! Такие гады, даже не понимают: для них-то это всего лишь калым в газетке, а для меня - это моя жизнь! И в этой жизни я должна каждый божий день объяснять, что я не воровка! А у Понаровской я не крала ничего, веришь? - Антоника неожиданно останавливает на мне прицельный взгляд своих бездонных черных очей. Смотрит внимательно, прямо в глаза, и зрачки ее неподвижны.
В первые секунды этого пристального взгляда я ощущаю некий первобытный ужас. А потом вдруг понимаю: я ей верю.
Мы еще долго беседуем с Антоникой и Танюшей "за жизнь", и на троих приходим к выводу: пусть нам и приходится порой барахтаться в полном дерьме, мы все равно непременно будем счастливы! Несмотря ни на что.
Поздно ночью, залакировав выпитый алкоголь парой литров крепчайшего кофе, я отвожу девчонок на Ярославку. На прощание Антоника меня целует. Я тихонько радуюсь: похоже, моя главная цель достигнута. Девчонка увидела в моем лице не жадного до скандалов журналюгу, а сострадательную старшую подругу. Она склонна мне доверять. Что и требовалось доказать.
Воскресным утром, в день Пасхи, я назначаю общий сбор нашего штаба в редакции. С меткой подачи Айрапета к нашей акции так и приклеивается кодовое название "Манана Лядски идет в народ!".
Мы готовимся к выходу "на дело". Меня, как ответственную за исход операции, дико радует, что все члены штаба не только являются в выходной день, но и от каждого из них есть хоть какой-то толк.
Надя Булка докладывает, что ей удалось побеседовать с Понаровской - правда, только по телефону. Ирина Витальевна наотрез отказывается от общения с приемной дочерью и не хочет даже говорить на эту тему. Зато Булке удалось выяснить, что Светлое Воскресение певица планирует провести на своей даче, в 20 километрах от Москвы по Ярославке. Адрес дачи прилагается: Надя выведала его по своим каналам и записала на бумажке. Молодец, Булка, вот что значит старая ЖП-школа!
Водитель Юра привозит огромный нарядный пасхальный кулич и совершенно потрясающий букет из 51 алой розы. Все это, естественно, профинансировано мною - из моей представительской чудо-дотации.
Эту (недешевую, блин!) красоту Бетти, по нашему замыслу, будет вручать своей приемной маме. Эх, я бы на месте Понаровской не устояла!
Коля-Борода и его художники притаскивают гигантский плакат с высоко художественно выполненной надписью: "Прости меня, мама!". Этот транспарант мы планируем установить под окнами Ирины.
Бильдредактор Наташа торжественно вносит свою лепту - увеличенную фотографию в красивой розовой рамке с бантиками и сердечками: на ней Понаровская в обнимку с Бетти на той самой передаче "Жди меня". Лица у обеих счастливые. Это, так сказать, для освежения короткой звездной памяти. По нашему замыслу, Бетти будет трогательно прижимать эту фотку к груди и уверять, что хранила ее у сердца все эти годы.
Мишель приносит только свой фотоаппарат. Зато является в совершенно отпадных джинсах: они очень сексуально обтягивают его аппетиную попку. Какой от этого толк, я пока не знаю. Но, возможно, и попа Мишеля в нашем деле окажется не лишней.
Ритка (по случаю общего сбора она тоже вышла на работу) говорит, что Айрапет на сегодня полностью отдает Юру в наше распоряжение, а сам с другим водителем отправляется в паломничество по каким-то святым местам. Меня это изрядно удивляет. В моем понимании наш главред и святыни - вещи не совместимые. Однако Ритка уверенно заявляет, что Андрей Айрапетович - человек глубоко верующий и очень набожный. Водитель Юра ее поддерживает:
- Да, это точно! Мы как мы проезжаем мимо какой-нибудь церкви, он обязательно крестится! А пару раз вообще просил меня остановить машину: выходил возле храма и земные поклоны бил! Вот вам крест!
Ну надо же! Вот так - живешь и не знаешь, кто рядом. Лицом к лицу, как говорится, лица не разглядишь… Большое видится на расстоянии. Вот нет сегодня главного с нами, и сразу вон какие интересные подробности выясняются!
Но Айрапет оказывается не на таком уж расстоянии. Буквально через минуту с бодрыми возгласами "Христос Воскрес!" он нарисовывается в дверях собственной персоной. Кладет на стол пакет с крашеными яйцами:
- Угощайтесь, моя мама сама красила! А я на один момент буквально, познакомиться вот с этой красавицей! - Айрапет театрально кланяется Антонике. Она невозмутимо продолжает сидеть за моим столом и пить чай, к которому выклянчила у меня по дороге огромную коробку шоколада.
Тогда Айрапет подходит к ней вплотную, склоняет голову и галантно целует даме руку. Ах, что творится-то, боже мой! Откуда у нашего главного вдруг взялись столь куртуазные манеры?
- На одно колено не нужно пасть, сударыня? - осведомляется Айрапет. - Нет? Тогда не позволите ли пригласить вас, мадемуазель, на небольшой тет-а-тет?
Айрапет обходительно подает Антонике руку и услужливо распахивает перед ней дверь. За ее спиной показывает нам язык и захлопывается с нашей героиней в своем кабинете.
Минут через десять Антоника выходит с аудиенции, вид у нее слегка обескураженный. А Айрапет вихрем проносится на выход, на ходу бросая нам: "Без репортажа не возвращайтесь!"
- Это ваш главный? - спрашивает меня Антоника, как только Айрапет скрывается из виду.
- Ну да, а что он тебе вещал-то?
- Я тут слышала разговор, что он набожный, - задумчиво говорит моя подопечная, крутя в руке пасхальное яичко, крашенное лично "нашей матерью". - А, по-моему, он настоящий дьявол!
- Почему? - моему изумлению нет предела.
- Знаешь, он так смотрит, будто душу вынимает! И вопросы задает так, словно наизнанку выворачивает. Такое ощущение, что в самое нутро лезет и шарит там без спросу. И ведь хотела я его на фиг послать, но не смогла! Будто опоил меня! И как под микроскопом разделал. В два счета все мои дела из меня вытянул - и какие надо, и какие не надо… И я-то дура - все подряд ему болтанула! А вдруг он теперь это все в газету напишет?
- Да ладно, расслабься! Наш Айрапет - могила! - успокаиваю я Антонику, а сама думаю: "Вот это да! А ведь устами младенца глаголит истина. А, уж тем более, устами такого непуганого провинциального младенца, как наша Бетти".
Отзыв Антоники об Айрапете с интересом слушают все присутствующие. Потом мы, под предводительством водителя Юры, спускаемся в гараж, где становимся счастливыми, хотя и временными, обладателями Айрапетовского персонального черного "мерса". Выясняется, что персоналка нашего главреда - единственная из всего редакционного парка машин бегает под номером 666. По словам Юры, никто из руководства нашего Издательского Дома не хотел брать себе автомобиль под "дьяволовым числом", а Айрапет сразу же выбрал именно его. В общем, ничего странного, что именно в ту минуту Айрапет, вместо привычного прозвища "Сам", получает новое редакционное "погонялово" - наш Дьявол.
А через час Антоника, Булка, Мишель и я уже стоим перед коттеджем Понаровской в элитном дачном поселке. Охранников на въезде мы элементарно подкупаем. Но не деньгами, а удостоверениями прессы, пасхальным куличом и крашеными яйцами. Ради святого праздника нас пускают на территорию.
Водитель Юра ждет нас в заведенной машине - на тот случай, если придется спешно ретироваться. Ритку мы оставляем в редакции на телефоне - на всякий случай.
Устанавливаем наш транспарант прямо на газоне, Мишель фотографирует на его фоне Антонику с куличом и букетом. Затем наша подопечная поднимается на крыльцо и звонит в дверь. Ей никто не открывает. Но в окнах стильного особняка явно просматривается какое-то движение, поэтому мы не сдаемся.