- Слушай, а, может, ты сама ее удочеришь? А потом гордо напишешь у себя в ЖП, что ты - гораздо лучшая мать, чем Ирина Понаровская!
С утра пораньше кормлю Антонику завтраком и отвожу в ближайший торговый центр, где и оставляю, выдав немного денег. Она обещает, что прикупит себе кое-что по мелочи, сходит в кино, пообедает, а вечером мне позвонит. Я делаю все возможное, чтобы моя подшефная не чувствовала себя одинокой и брошенной в нашем огромном городе. А сама я чувствую себя заботливой мамочкой.
Приезжаю на работу. Рита сообщает, что накануне весь день честно прокараулила редакционный телефон. Звонок был только один: пресс-атташе Понаровской искала Булку. Должно быть, Ирина поставила всех на уши, сообщив о вторжении незваных гостей на свою дачу и в квартиру. А поскольку Надя выходила с певицей на контакт как раз через ее пресс-службу, то и попала под подозрение первой. Однако Рита - старый боец. Она тут же импровизированно наврала, что Надя Булка в настоящий момент находится в служебной командировке "на местах". Причем, не столь отдаленных. Она собирает материал для остросоциального репортажа о жизни женской колонии города Нарьян-Мар. И очень возможно, что именно в эту минуту Булка как раз возлежит на нарах, испытывая их на собственной шкуре - как и положено настоящей журналистке. После этого прессуха Понаровской срочным образом распрощалась и больше не беспокоила - ни Риту, ни Булку.
Часов до трех я расшифровываю диктофонные записи и составляю материал: в него входят откровения самой Бетти, поведанные мне в баре гостиницы "Космос", импровизированное интервью домоправительницы Тони и описание наших злоключений возле всех явок Понаровской от лица автора - то есть, меня. Когда текст готов, перечитываю его и понимаю: этот репортаж может стать бомбой!
Заношу текст Айрапету лично и рассказываю про странный звонок мне на сотовый. Главреду это известие явно не по душе. Он нервно стучит своим паркером по хрустальной пепельнице, звук получается крайне противный:
- Гм-гм… Обещает неприятности, значит? Прямо так и сказал? Ну, ладно, давай сюда текст и иди. Я почитаю и позову тебя.
Судя по бесконечному треньканью параллельного аппарата на Риткиной стойке, главный в своем кабинете куда-то усердно названивает. Где-то через час он вызывает меня. И почему-то отводит глаза:
- Почитал я твое сочинение. Бред какой-то: одни семейные дрязги да сплетни! Сплошные досужие домыслы, а проверенной фактуры - никакой! Шняга, одним словом! Текст этот никуда не годится. Я его не беру.
Я теряю дар речи.
Я выступила на пределе своих возможностей. И это не прокатило. Айрапету не нравится. Значит, конец моей карьере в ЖП.
Главред выдерживает многозначительную паузу и добавляет:
- Значит, так, Манана. Бетти сюда ко мне, я с ней сам поговорю. А ты тащи Ритке все документы, нужные для оформления тебя в штат. И давай быстрее, пока я не передумал!
Я вылетаю из кабинета главного как ядро из пушки. И только, уже сидя с чашкой кофе в ЖП-буфете, начинаю кое о чем догадываться. "Наш дьявол", похоже, не зря заслужил свою кличку: он чертовски хитер и умеет вовремя включать мозги. И понимает, когда важнее разразиться "бомбой", а когда - соблюсти политкорректность. Даже если она окажется в ущерб рейтингам ЖП. Вот и сейчас он принес в жертву общей лояльности издания стопудовый желтый хит, коим, несомненно, является мой репортаж. Так что моя работа здесь абсолютно не при чем, она сделана на совесть, поэтому меня и берут в штат. А отчитываться передо мной в мотивации своих поступков Айрапет просто не считает нужным. Скорее всего, он справедливо полагает: если я не дура, то и сама догадаюсь. А если дура, то какой смысл мне вообще что-либо объяснять?
Я - не дура. Поэтому тихо-мирно начинаю оформляться в штат и больше о своем репортаже даже не заикаюсь.
В общем, мое "историческое" изыскание о перепетиях в семье Понаровской так и кануло в Лету. Айрапет его сам не взял и строго-настрого запретил мне предлагать его в какие-либо другие издания. К тому же, став штатным сотрудником ЖП, я официально лишилась права на сотрудничество с каким-либо печатным органом, кроме ЖП. Такая уж у нас ЖП-этика.
Но, несмотря на то, что материал так никогда и не увидел свет, наш "скорбный труд" все же не пропал даром.
Результат от нашей бурной деятельности налицо. В течение буквально недели после описываемых событий Айрапет поднимает свои связи и устраивает Антонику на учебу в хореографический класс при балете "Тодес". И не ее одну, а вместе с подругой Танюшей. В благодарность за это Танюша оставляет Антонику жить у себя, пока та не сможет снимать отдельную квартиру.
Я, как уже понятно, становлюсь штатной единицей ЖП-Бульвара. В моей трудовой книжке записано, что я "обозреватель отдела социальных проблем". А Булка и Мишель получают денежные премии, формально приуроченные к какому-то юбилейному тиражу.
Кстати, Антоника до сих пор время от времени мне позванивает. У нее все отлично: она живет в престижном районе Москвы, учится на дизайнера и выступает с собственным танцевальным шоу в столичном клубе "Divas". Иногда она звонит мне на домашний телефон, и трубку берет Стас. И каждый раз мой муж участливо расспрашивает ее, как дела, а потом кричит мне:
- Манана, беги скорее, звонит твоя приемная дочь Бетти!
Супруг до сих пор иногда прикалывается и веселит наших гостей рассказами о моей самоотвереженной возне с "негритянкой Понаровской". А я вспоминаю этот эпизод своей жизни с теплотой. За те дни я успела привязаться к Бетти и полюбить ее - какой бы она ни была.
И хотя до Ирины Понаровской мне, конечно, далеко, но приемная дочь у нас, можно сказать, одна на двоих.
Вывод через 1 месяц работы в ЖП:
не только мы в ответе за тех, кого приручили. За них еще в ответе и те, кто приручил нас.
ГЛАВА 10
ПРОДАТЬ ТЕЛО И ДУШУ
"Когда ты служишь у царя, похвал не требуй от него -
Себе служить позволил он - благодари его за милость"Саади, "Гулистан"
Теперь у меня есть удостоверение действующего сотрудника ЖП-Бульвара. Настоящая красная корочка с гордой надписью "Пресса"! У нас в редакции ее ласково называют "ЖП-мандат".
И, признаться, этот мандат радует меня едва ли не больше, чем все те разнообразные "ксивы", которые были у меня в течение жизни. А ведь среди них попадались и по-настоящему крутые: например, карточка сотрудника PR-службы одного очень солидного банка или бейдж переводчика-синхрониста Международного симпозиума по торговому праву. Такие уж были у меня "ошибки молодости" в поисках настоящего призвания.
Но, как видно, ЖП-мандат достается мне труднее всего. И потому безумно меня радует.
Айрапет поздравляет меня с тем, что отныне у меня будет фиксированный оклад:
- А ты хоть знаешь, как распознать улучшившееся благосостояние?
- Ну, наверное, это когда я перестану клянчить деньги у мужа - и на бензин, и на маникюр.
- У мужа ты будешь клянчить всегда, пока он у тебя есть. Закон жизни! - заявляет Айрапет авторитетно. - А вот когда ты вдруг поймаешь себя на том, что читаешь меню в ресторане слева направо, ты внезапно осознаешь: а ведь я финансово состоялась!
- Да я и так вроде читаю слева направо… - не понимаю я.
- А вот и нет! Меню ты как раз читаешь по-арабски - справа налево. Потому что справа - цены. И ты сначала смотришь на них, чтобы часом не лохануться и не заказать то, что тебе не по карману. И даже когда с тобой спонсор, ты все равно сначала смотришь на цену. Потому что это сидит в твоем подсознании. А подсознание у тебя - нищенское!
"Можно подумать, с их зарплатой твое подсознание станет миллионерским!" - ехидно комментирует мой внутренний голос. Должно быть, это мое второе "я", вечно недовольное и капризное. Волевым усилием затыкаю это неблагодарное существо, и вслух высказываюсь голоском - елейным и ласковым. Буквально воркую:
- Спасибо, Андрей Айрапетович, мой оклад меня очень устраивает.
А мой внутренний голос тут же уточняет: "Его мне вполне будет хватать на корм для кошки и на продуктовый шоппинг в гипермаркете не чаще одного раза в месяц".
А вообще к Айрапету я уже привыкла. Я не при каких обстоятельствах не раздражаюсь и всегда соблюдаю олимпийское спокойствие. Скорее всего, я уже могу достойно пройти все тесты, которые проводят разведчикам-нелегалам перед отправкой на задание. Как известно, всех будущих "штирлицев" самым серьезным образом проверяют на устойчивость нервной системы и толерантность психики ко внешним раздражителям.
Уверена: по всем показателям я уже - настоящая Мата Хари! ЖП-уровня, конечно.
Я спокойна как удав. И даже когда это не так, я себя в этом убеждаю. Обучили меня подобному аутотреннингу на занятиях йогой, которые теперь я посещаю регулярно.
Через месяц работы с нашим главредом я понимаю, что моим бурным эмоциям нужен перманентный выход. И решаю последовать настойчивым советам британского Vogue, который Айрапет столь любезно выписывает на адрес редакции. Я покупаю абонемент и становлюсь действительным членом Федерации йоги.
Йогой я занималась и раньше, но, во-первых, не регулярно, а во-вторых - в фитнес-клубе. Теперь-то я понимаю: фитнес-йога - это и не йога вовсе, это гимнастика для тела. А настоящая йога - это еще и философия, пища для ума и работа для души. Так что теперь в течение всей рабочей недели мое тело, ум и душа заняты просто наглухо. Днем - усердной работой на благо ЖП, а вечерами - не менее усердной работой на благо себя любимой. Каждый будний день промежуток с 8 до 10 вечера я честно посвящаю себе: в понедельник у меня хатха-йога, во вторник и среду - аштанга виньяса, в четверг и пятницу - практика кундалини. Причем, когда дело доходит до шавасаны (позы мертвеца) - это завершающая расслабляющая асана в любом виде йоги - через секунду убаюкивающих мантр инструктора я уже сплю, действительно, как мертвая. Хотя спать - это неправильно, важно уметь полностью расслабиться, не отключая сознание. Но я так выматываюсь за день, что пока мне это не под силу.
По субботам у меня поход с мужем к Рыбам или на пампинг с Элкой. А по воскресеньям мои ум, душу и тело безраздельно занимает законный супруг. Так что рефлексировать и предаваться пораженческим настроениям мне просто-напросто некогда.
А в редакции я отныне имею законное право и почетную обязанность присутствовать на редколлегиях, на которые раз в неделю Айрапет собирает всех штатных сотрудников. Главред предпочитает называть эти сборища на американский манер - brain stormings (мозговые штурмы). Но его подчиненные упорно именуют их "Ж-планерками".
Первую "Ж-планерку", на которой мне довелось присутствовать, я, без сомнения, запомню на долгие годы. В тот раз Айрапет собрал всю свою гвардию, включая художников и репортеров, которые обычно работают "на выезде" и в редакции не сидят.
Из новеньких штатных - только я и молоденький мальчик-верстальщик. Также на этой памятной редколлегии я впервые лично лицезрею ведущего рубрики "Афиша" и музыкального критика Гошу, которому кривотолки приписывают тайную страсть к Айрапету. Или наоборот. В подробности я не вдаюсь, потому что не очень-то в это верю. Возможно, потому что я никогда не общалась с гей-парой вживую и мне не довелось убедиться, что эти люди, действительно, любят и хотят друг друга. Наверное, поэтому мне все время кажется, что гомосексуальная любовь - больше расхожий богемный миф, некий атрибут принадлежности к шоу-индустрии, нежели реальность. А если она и правда существует, то где-то там, далеко, но отнюдь не у меня под носом. Хотя не исключаю, что могу и заблуждаться. Как любит повторять сам Айрапет: жизнь порой страшнее любого вымысла.
Вы когда-нибудь видели красавчика Эштона Кетчера, юного супруга неувядающей Деми Мур? Если хотите представить себе нашего Гошика, как ласково величают в редакции музыкального критика, вообразите, что бедняга Эштон вдруг заболел хроническим несварением желудка. А заодно устроился петь в хоре мальчиков и на подтанцовки в бар "Голубая устрица". В общем, наш Гошик - сильно отощавшая и крайне манерная копия мистера Кетчера. С пронзительным тембром голоса и вечно недовольным видом.
Мы занимаем все посадочные места вокруг стола главреда. Опоздавшие приходят со своим стулом. На них Айрапет смотрит неодобрительно: время - деньги. И не только смотрит: обычно он просит Ритку фиксировать всех опоздывающих на планерки в специальный табель посещаемости. Зачем - не знаю. Возможно, таким образом он собирает на нас свой личный "Компромат. ру".
- Итак, мой батальон в сборе? И в нашем полку прибыло, - главред обводит наши ряды орлиным взором полководца Кутузова и нацепляет свои очочки от Шанель. - Так, кто у нас новенький, кто старенький, повторяю всем: у меня что на витрине, то и в магазине. Задних мыслей у меня нет, только одна передняя: ЖП должен быть лучше всех! Формат ЖП - наш закон, наш кодекс и наша религия.
Все присутствующие прекрасно осведомлены, насколько наш главный любит "влезть на броневичок" и зарядить оттуда пламенную речь на часок-другой. Поэтому некоторые начинают исподтишка таращиться в панорамный вид в окне. Там много интересного: огромная пробка из машин, перебегающие дорогу в неположенном месте пешеходы, московские бутики и вороны на их крышах, и над всем этим гордо маячат башни Кремля - как гарант нашей стабильности и оплот правопорядка. Однако от главного подобные школьные уловки не укрываются:
- Катя, - Айрапет обращается к Кейт "с сиськами", которая, видимо, на секунду уходит в себя и приобретает отсутствующий вид, - я понимаю, что за окном происходят вещи тебе куда более понятные, чем говорю я. Я даже уверен, что в данный момент ты сосредоточенно наблюдаешь жизнь ювелирного бутика напротив - прямо как Одри Хепберн завтракала с видом на витрину "Тиффани". Но только потом ты опять будешь плакать и не понимать, почему я завернул твой материал. Ведь до тебя никак не допрет простейшая вещь: один силиконовый звездный бюст - другому рознь! А чтобы почувствовать разницу, надо понимать, что такое наш формат. Так что, милая, будь любезна: забей на ювелирную розницу и слушай сюда!
Кейт мигом вытягивается в струнку как отчитанная учительницей первоклассница и превращается в уши. Она, кстати, опять пергидрольная блондинка. Вот у нее жизнь!
- Для журналиста ЖП наш желтенький формат - это не тряхомундия какая-нибудь, как считает малоприятная часть народной массы типа "ханжески настроенный быдляк с претензией на интеллектуальность", не побоюсь этого слова. Благо здесь все свои. А вернее - мои! И для вас, ребята, формат - это Коран, Библия, Талмуд и все песни Кришны и заветы Будды в одном флаконе! А кто другого вероисповедания и имеет что-то против нашего формата - вон дверь! Врагов не держим, у ЖП их и без вас хватает.
Теперь специально для новеньких. Запомните: журнал - это конвейер повышенной сложности и скорости. Который при неправильном обращении может стать для работающих на нем травмоопасным. И все, задействованные на нашем производстве, должны быть обучены оперативно, в срок и без геморроя поставлять на линию готовый продукт. А не ежесекундно парить своего редактора - чего, да почему, да отчего? Вешать на него свои заморочки, проблемы со звездами и прочую свою профнепригодность. Я - последняя инстанция. На вопросы не отвечаю и справок не даю. Я - ОТК, это понятно?
Мы все дружно киваем, а Мишель даже делает вид, что конспектирует речи главного в своем органайзере. Но я сижу с ним рядом и вижу, что он пишет: "Jazz, Box, Sex". А потом: "Sex, Drugs, Roc'n'Roll". После чего разрисовывает это все дебильными сердечками и подвигает мне. Я беру ручку и вычеркиваю все кроме рок'н'ролла. Айрапет видит и это:
- Манана и Мишель, мы все понимаем, что такое спермотоксикоз и пик сексуальности у женщин бальзаковского возраста. Но, сделайте одолжение, оставьте ваши амуры до окончания нашего собрания, окей?
Вот гад! Я, похоже, даже слегка краснею. А Мишель, как ни в чем не бывало, дописывает в свою тетрадочку: Fuck!
- Итак, все, чем я могу вам помочь, - продолжает наш босс, - раз в неделю я буду проводить с вами планерки. Можете считать это бесплатными семинарами, учениями или маневрами - как вам угодно. Смысл в том, что я буду излагать вам свои требования, пожелания, делиться опытом и принимать от вас заявки. На наших корпоративных брейн-стормингах мы будем учиться мыслить широко, а излагать сжато. А кто учиться не хочет, а хочет только выносить мне мозги, - Айрапет выразительно зыркает на Шнырскую, - почему да отчего этот материал перенесли, а тот сократили, а третий вообще сняли… Тому здесь не место! Кто не поспевает за конвейером, того с производства вон! Мы инвалидов держать не можем. Тем более, инвалидов ума. У нас производственный процесс быстрый, технологичный и где-то безжалостный. Кто не успел сесть в уходящий поезд, тот опоздал. Незаменимых людей нет, а жалобная книга у меня не предусмотрена. Се-ля-ви, ребята!
Все "ребята" мигом напрягаются. Ходят слухи, что сие французское словечко Айрапет употребляет, когда собирается кого-то уволить. Но в этот раз, похоже, обходится без жертв:
- Вы, наверное, удивитесь, господа, но я здесь не только командую: я здесь еще и за все отвечаю. И если завтра издатель вдруг обнаружит, что ЖП стал убыточным проектом, он не с тебя, Шнырская, спросит. И не с тебя, Кейт. И уж, наверное, не с нашей сладкой парочки Мананы Лядски и Мишеля Конта. В ответе за все ваш покорный слуга! - Айрапет делает клоунский реверанс. - И за вас всех в том числе. Так что хотите - обижайтесь, воля ваша. Будете обиженными, только и всего. Можете даже возить на себе воду. Благо кулеры с минералкой есть в каждом кабинете - можно брать и прямо на спину цеплять!
Айрапет тыкает в свой кабинетный автомат по выдаче воды и опять уставляется на Шнырскую. Хихикает, и довольно мерзко. Небось воображает нашу роскошную поэтессу в горжетке и с офисным кулером за плечами. Тетя Шнырь заметно надувается. Шутка ли: поэта обидеть может каждый!
- И вот, что я искренне рекомендую вам, други моя, - главред закуривает свою вонючую сигару. Это у него высший пилотаж: обкурить подчиненных до состояния полного дурняка. - Не надуваться, не залупляться, а учиться, совершенствоваться и стараться, несмотря ни на что, все же стать незаменимыми. Хотя бы лично для меня. И вот тогда я и сам с вами по-другому заговорю, увидите! Я не гордый. У меня политика гибкая: если человек мне нужен для успешной работы, я и прогнусь, и извинюсь - не вопрос! А пока вы так себе, подмастерья, мозги себе канифолить я вам не дам, извиняйте!