"А здесь весело!" – подумал Максим. Ведущий запустил руку в барабан, достал визитку, опять для солидности важно помолчал и… зачитал фамилию толстяка. Все присутствующие, а их было около двухсот, замерли, затих и ошарашенный счастливец. Он стал вдруг серьёзен, поднялся с пола, глаза его как-то странно блуждали с предмета на предмет, и подошёл к ведущему.
"Вы экстрасенс, объясните нам свое эксцентричное поведение?" – скаламбурил удивленный не менее всех ведущий. Дрожащей рукой толстяк взял микрофон: "Мне нужна эта машина, очень нужна! Причину объяснять не стану, поверьте, она более чем серьезная!"
Лишь позже Максим узнал, что выигранный "Пежо" предназначался дочери мужчины, которая недавно узнала, что у неё рак крови, совсем отчаялась и разуверилась в жизни.
Фантастическое воплощение в жизнь уверенности отца в том, что он обязательно выиграет машину для больной дочери, можно назвать предначертанием, роком, судьбой. Какое-то подобное чувство овладело и Максимом, он понял, что обречён выполнить задуманное, только через этот шаг сможет себя спасти и по-другому ему не выкарабкаться. Только так, рывком, он изменит себя и отбросит в сторону гадкий мир, с которым сросся и к которому привык.
Чтобы спастись, Максим должен разрушить накатанное спокойствие греховной жизни. Вырвать себя из толщи порока, разорвать обыденность. Ему необходимо выйти за рамки пространства потребителя и двинуться по духовной вертикальной лестнице вверх, а не по материальной вперед, по горизонтали, за новыми достижениями в виде автомобилей или недвижимости. Ему надо разбить привычные стереотипы сознания, вырваться из порока. Ведь смогли в корне себя изменить только те, кто осмелился сделать шаг! Чтобы увидеть Господа, маленький ростом Закхей влез на дерево и Господь заметил его и зашел в его дом. Чтобы Господь зашел к ним и исцелил, два слепца-попрошайки при дороге начали вопить, орать, несмотря на то, что им возбраняли – и они прозрели. Чтобы Господь исцелил расслабленного жилами, друзья проломали крышу в чужом доме. Чтобы вырваться из порока нужен бескомпромиссный порыв духа… Как он будет жить дальше: в тюрьме, в психушке или в прежней обстановке, ему было не важно, главное – в его внутреннем душевном состоянии через этот шаг произойдёт перелом.
Имелся у этого странного человека и еще мощный стимул совершить задуманное. Дело в том, что Максим был сирота, и не просто сирота, а сирота, брошенный родной матерью, и не просто брошенный, а брошенный на смерть, и не просто смерть, а смерть лютую, бесчеловечную. Как-то один пожилой мужчина прогуливался по дорожке в парке со своей любимой овчаркой. Он спустил её с поводка, овчарка, как и положено умному псу, бежала рядом, но вдруг замерла, уставилась в сторону деревьев и бросилась в парк. Скрывшись из виду, она вскоре залаяла, зовя хозяина. Он по сугробам пошёл за собакой. Овчарка крутилась у огромной дорожной сумки. Хозяин почувствовал, что здесь что-то неладное. Но он был бывший военный и фронтовик и не привык отступать перед неизвестным. Осторожно, как завороженный, он раскрыл сумку и там, в куче тряпья, увидел грудного младенца. Как сказали в больнице, куда спаситель принес малыша, мать его бросила всего лишь с полчаса, он еще не успел замерзнуть и спал. Этим, чудесным образом спасшимся, младенцем и был Максим.
Шанс выжить у Максима был один из тысячи. Парк считался безлюдным. Спустя годы Максим часто задумывался: почему его линия жизни пересеклась с линией жизни мужчины с овчаркой, кто был его спаситель, какую жизнь он вёл? Позже, став взрослым, Максим пытался собрать сведения о том человеке, тем более он носил его фамилию и имя. Информация была крайне скупой (ведь прошло столько лет): пенсионер, вдовец, последнее время сильно болел, жил один с овчаркой, единственная дочь вышла замуж и уехала куда-то на север. Через несколько месяцев после случая со спасением мужчина умер, что случилось с собакой – осталось за кадром, известно, что у нее была кличка Вальтер.
Человеку с его логикой невозможно понять волю Божию, когда один нелепо погибает от падающей сосульки, а другой спасается в самой опасной и безвыходной ситуации.
Максим очень часто задавал себе вопросы: для чего он тогда выжил и какая задача поставлена ему в жизни. Ощущая в себе некий потенциал, он всегда считал, что живёт ради какой-то пока неведомой ему цели. Поэтому он в жизни шёл напролом. Сжав зубы от боли, дрался в детдоме и интернате, учился изо всех сил, готовя себя для будущего. Страхи он научился преодолевать еще в детстве. Одно время ему раз за разом снился сон (такие сны почему-то видят многие): ты бежишь от чего-то ужасного, вернее, хочешь бежать, но ноги не слушаются твоей воли и ты как бы буксуешь, стоишь на месте и страх постепенно обволакивает тебя. Максим со временем даже во сне заставил себя не бежать, а поворачиваться и идти навстречу ужасу. В лихие девяностые, несмотря на то, что являлся активным членом известной преступной группировки, сумел получить два реальных высших образования. В этом человеке было много странностей, его многогранный характер представлял собой что-то схожее с мешком иллюзиониста: чего там только не было! Страсть к чтению, любовь к истории уживались в нём с крайним авантюризмом, с тягой и интересом к криминальным событиям и личностям. В Максиме всегда жила уверенность, что он сумеет выбраться из любой передряги, человек действия, он был законченный фаталист. В бандитские времена он любил рисковать, ходить по лезвию бритвы, ощущая всем своим существом, что с ним ничего не случится. Именно тогда он наколол себе на одном предплечье оскаленную морду овчарки, на другом – пистолет системы "Вальтер". Максиму нравилось сознательно подвергать себя опасности. В поездках заграницу, чтобы лучше понять местный колорит, он нарочно бродил по самым неблагополучным районам городов, известных своей криминальной жизнью. Он захаживал даже в фавелы Рио-де-Жанейро и Каракаса, где существовали реальная опасность и угроза быть зарезанным в подворотне и благополучно гулял по ним. И только в Неаполе, в испанском квартале, у него произошла потасовка с местной молодежью. Максим был под градусом и даже не успел понять, с чего начался конфликт. В тот раз Максиму повезло, больше двадцати лет упорных занятий боксом сделали свое дело. Он дрался на уровне рефлексов, взрывом бил серии по чьим-то телам и головам как по мешкам, что-то с разных сторон пропускал, сильно отбил себе правую кисть при ударе о чей-то череп. Уложив на грязную брусчатку своих врагов, Максим бегом вниз по узкой улочке покинул место боя. Он отдавал себе отчёт, что к юнцам может в любой момент прийти подмога, а там кто-нибудь пустит в ход нож. Надо отметить, что Максима всегда тянуло в подобные места. К примеру, в Палермо, помимо посещения соборов, музеев и знаменитого оперного театра, он ближе к ночи совершил пешую прогулку из центра города к своему отелю Villa Igea, находящемуся на побережье. Маршрут этого пути проходил мимо старинной тюрьмы Учардоне. Возле этого большого сложной формы здания Максим провёл около часа. Он сам сидел, и ему было интересно рассмотреть, послушать характерные перекрикивания заведения. Он слышал, что здесь отбывают наказание босы местной мафии. Они расхаживают по тюрьме в костюмах Бриони, в ювелирных украшениях, пьют изысканные вина. Здесь же, в целях безопасности, проходили громкие процессы над членами сицилийской Коза Ностры.
Максим многого добился, стал состоятельным человеком, но духовный результат его жизненного пути – пустота. После случая в Амстердаме, когда заглянул в пропасть и затем задумался над своим бытием, он воочию увидел, что "несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг".
Глава V
Христианство – это великая пара крыльев, необходимая для того, чтобы поднять человека выше его самого.
Тэн (французский историк)
Многие растерявшиеся в пустоте духовной вновь по-детски открыли глаза на мир и через проблемы, сложности и невзгоды ощутили поддержку ранее неведомой силы Царя Небесного. И наполнились храмы, и потекли слёзы раскаяния.
Алексей Шерстобитов (Леша Солдат). Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера.
Не оставит Бог Россию. Камни возопиют, если люди молчат. Последний казнокрад и разбойник, модник и тусовщик имеют крупицу православной веры. И проснётся его душа. Схватит он тогда себя, горемычный, за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, и будет готов муками искупить позорное дело своё, пустую жизнь свою. И встанет Россия в былой мощи.
Проект Россия. Автор неизвестен.
Ранее дни Максима походили друг на друга. Утро – под грязным пропитанным смогом московским небом, водитель вёз Максима на работу, затем следовала каша из событий, встреч, пустословия; вечер – под тем же, ещё более засаженным за день небом водитель вёз Максима обратно домой. Многие скажут: не самый плохой вариант, всем бы такой, но как мы видели, для Максима он оказался тупиковым. Жить, работать для того чтобы тратить, работать и снова тратить и тратить, набить свою утробу кусками пожирнее и в этом видеть смысл всего – нет, это существование скота. Максима давно перестала радовать жизнь. Ему случалось бывать в красивейших интересных местах, природа ли это была, либо иные чудесные виды. Но всегда он как-то не мог впитать в себя их красоту, налюбоваться ими, хотя очень этого желал, это было одним из смыслов его жизни. Ему всегда думалось, что когда-нибудь он заживёт счастливо, исчезнет чувство внутренней духовной неудовлетворённости и вот тогда он сольется с пейзажами и растворится в них.
Более месяца Максим копался в литературе о Ленине, одновременно с этим готовясь осуществить задуманное. Он отошёл от прежних дел, забросил все свои проекты, мало с кем виделся. Он рассчитал небольшой штат своих работников, распустил охрану. Никто не понимал действий Максима, некоторые решили, что у него "поехала крыша".
Максим же в первый раз в жизни ощутил себя по-настоящему свободным. Теперь он мог планировать свои дни как угодно. Между тем начался Великий пост, и Максим твердо решил его держать. В первый день поста Максим снова поехал в Сергиев Посад приложиться к мощам преподобного Сергия. Припарковав машину на автостоянке с тыльной стороны Лавры за оврагом, по которому угадывался былой крепостной ров, Максим не спеша пошел по узкой дорожке вдоль стены. Вид Лавры с той стороны наиболее впечатлил Максима, он казался ему выхваченным из средневековья. Стояла чудесная погода. Солнце светило совсем по-весеннему. Снег уже размок. Бриллиантовые капли падали с крыш и деревьев. Воздух был сыр и свеж. На душе у Максима было легко и немного грустно. Ему вспомнилось, как в детстве, в подобные погожие деньки они с ребятами, сбежав с уроков, с утра до позднего вечера гуляли на улице. Модничая, они рано не по погоде, ходили без шапок и весенний ветер шевелил их волосы. Тогда будущая жизнь казалась Максиму такой бесконечно огромной и обязательно счастливой. Идя вдоль стены, Максим обогнул почти пол-Лавры. Его увлекла эта прогулка, впечатлили виды огромной с мощнейшими башнями белой крепостной стены, выглядывающие из-за неё нарядные маковки церквей и высокой, стройной многоярусной колокольни. Максиму показалось, что он, наконец, задышал полной грудью.
С внутренним трепетом Максим приложился к мощам преподобного Сергия, немного погулял по территории Лавры, попил воды из источника и с удовольствием намочил свой лоб и волосы. Уже на выходе из монастыря Максим на некоторое время задержался у фрески, на которой Сергий Радонежский благословлял на Куликовскую битву Дмитрия Донского. Рядом с преподобным Сергием стояли два монаха, в прошлом известные воины Александр Пересвет и Андрей Ослябя. Из истории о Куликовской битве, в которой русская рать в крупном сражении разгромила татар, Максим помнил, что перед битвой состоялся бой Пересвета с ордынцем Челубеем и наш воин сразил монгольского исполина, но сам тоже погиб. Максим наметил отыскать побольше сведений о Пересвете и Ослябе. Приехав домой, через вездесущий интернет он узнал, что мощи святых великомучеников Александра Пересвета и Андрея Осляби хранятся в Москве в Старом Симоновом монастыре на Восточной улице. На следующий день Максим был в этом месте. Он заехал туда через небольшой тихий чудный парк, справа от которого шла высокая стена какого-то старинного здания. Максима удивило это место: совсем недалеко от центра Москвы, от шума и суеты, вдруг оказался такой хранимый Богом уголок. Церковь была почти пустой, Максим поставил свечки и приложился к ракам воинов-схимников. Здесь Максим опять ощутил знакомое ему по прогулке в Лавре состояние. Ему было спокойно и хорошо, и почему-то хотелось плакать, плакать по другому, не так, как обычно плачут люди, не из-за горести, не из-за обиды, а из-за какой-то внутренней тихой грусти.
Максима стало тянуть в подобные места. Спустя неделю, выбрав солнечный погожий будний денёк, он поехал в Переславль-Залесский. Максим готовился к этой поездке, он узнал, что в этом старинном русском городе своим духовным подвигом в XII веке прославил Бога преподобный Никита Столпник. Жизненный путь Никиты Переславского был тернист. Первоначально он был известен в округе как мытарь, отнимавший последнее, не знающий жалости ни к сиротам, ни к вдовам. Как-то этого человека постигло жуткое видение: когда его жена готовила в чане еду, Никита вдруг увидел там части тел своих жертв: руки, ноги, головы. Это видение было настолько безобразным и страшным, что Никита в ужасе бросился в храм. "Отец, спаси погибающую душу!" – молил он священника. В те времена русские люди верили в Бога! Батюшка велел Никите встать перед храмом на колени и три дня просить у обиженных им прощения. Народ прощал Никиту, но он сам себя не простил. Спустя три дня его нашли в болоте возле церкви, нашли по огромнейшему рою слепней и мошкары, вившемся над тем местом, где лежал искусанный в кровь грешник. Вскоре Никита повесил на себя тяжёлые вериги, вырыл в земле столп-яму выше человеческого роста и последующую жизнь провел в ней, вплоть до своей мученической кончины.
"Телом грешил – телом и пострадать должен", – прочёл Максим слова преподобного Никиты над входом в маленькой часовне, построенной над "столпом" – ямой, где тот спасался.
Мощи Никиты Столпника хранились в Никитской слободе, в красивом, белом с серебряными куполами монастыре, окружённом каменной крепостной стеной.
Максим приложился к раке преподобного Никиты, целовал его тяжёлые с массивными крестами вериги. С бугра, где находилась Никитская слобода открывался чудный вид на огромное Переславское озеро.
Максим провел в Переславле целый день. Этот спокойный старинный городок очаровал Максима. Поехав от центра города в сторону озера, Максим наткнулся на небольшую удивительнокрасивую, выкрашенную в бледно-бордовый и розовый тона церковь. Это был храм Сорока Севастийских мучеников, он стоял прямо на берегу Переславского озера. "Вот это виды!!! – пронеслось в голове у Максима. – И опять же, как здесь тихо и спокойно!" Посетив храм и купив икону сорока Севастийских мучеников, которой у него не было, Максим медленно поехал по узкой пустынной дорожке вдоль озера, иногда останавливался и снимал на фотоаппарат особо понравившиеся ему пейзажи. Максим сфотографировал даже заброшенную автобусную остановку, за которой сквозь немногочисленные серые деревья и сухие заросли высокой травы открывалась заснеженная гладь озера. Через несколько сотен метров, доехав до городского пляжа, Максим остановился, открыл окно и долго любовался пустынной величественной панорамой. Удивительную тишину иногда нарушал звук падающих, тающих капель. Одиноко стоящие на пляже железные с облупленной краской грибки от дождя навевали ощущение романтической отчужденности. С этой стороны берегов не было видно, и озеро казалось бескрайним. Максиму думалось, что ничего не нужно, ни интриг, ни грызни между людьми, ни суеты, кроме этой весны и знания того, что прошлое отпало и впереди новая жизнь.
После Переславля через некоторое время Максим побывал в других городах Золотого кольца: Ростове Великом, Суздале, Муроме, Владимире. Во Владимирском Успенском соборе Максим приложился к мощам великих древнерусских святых. Примкнув к одной экскурсионной группе, Максим услышал о житии святого благоверного князя Георгия Владимирского. В своей раке Георгий Владимирский лежал, сжимая в руке меч. Князь Георгий отличался воинской доблестью и благочестием. Годы жизни благоверного князя совпали с периодом нашествия на Русь полчищ монголо-татар. В то время, когда князь отсутствовал во Владимире, татары взяли приступом город и в числе других жителей вырезали его семью. Узнав об этом, чтобы затушить внутренний душевный пожар, князь Георгий просил Господа сподобить его мученической смерти в бою. Отряд, возглавляемый бесстрашным князем, на реке Сити вступил с врагом в жестокую битву. Через некоторое время после сражения, возвращавшийся с Белоозера Ростовский епископ Кирилл, чей путь лежал через поле брани, среди павших воинов по одежде узнал тело князя Георгия, у него была отсечена голова.
Возвращаясь в Москву из этих поездок, мчась по дороге, бегущей большей частью через лес, Максим смотрел на закат красного вечернего солнца над тёмными голыми деревьями и чувствовал, как у него теплела душа. В это время года темнеет рано; над высокой чертой горизонта полоска зари всё сужалась и приобретала уже не красный и багровый тон, а тёмно-пурпурный, похожий на угасающий уголь. Он купил диск с музыкой своего детства и раз за разом прослушивал в пути эти мелодичные и чистые композиции. Особенно его тронули "Прекрасное далёко" из кинофильма "Гостья из будущего", "Крылатые качели" из "Электроника", а также песни из мультфильмов "Шёлковая кисточка" и "Облака – белогривые лошадки". "Называющие себя демократами на чём свет стоит ругают Советский строй, – размышлял Максим, – но именно тогда были созданы эти шедевры, а что создано сейчас?… Разве сейчас могут сотворить что-то подобное?! И спрашивается – какой строй лучше?!" Чем ближе Максим подъезжал к столице, тем больше у него менялось настроение, он резко чувствовал смену энергетики. "Что-то непременно случится с этим городом, – думал он, – слишком много здесь сконцентрировано негатива".
Несмотря на смену образа жизни (он оставил некоторые привычки), Максим продолжал регулярно ходить в спортзал. У него оставался оплаченным абонемент в фитнес-клубе в отеле "Ритц Карлтон". Заниматься боксом здесь было невозможно по причине отсутствия необходимых условий. Максим ходил сюда раз в неделю почти с самого открытия отеля. В тренажёрном зале он с полчаса разминался, затем перебирался в спазону, плавал в бассейне, долго лежал на массаже. У него сложились дружеские отношения с массажисткой, женщиной средних лет, которая тоже работала здесь с открытия, с ней он говорил о жизни и, как не странно, о политике. Недавно Максим стал свидетелем отвратительной сцены. Известная дива, которую принято величать светской львицей, тоже посещавшая этот клуб, во всё горло орала матом на своего охранника, который забыл в машине её сумку со спортивной одеждой. Дива была известна своим скандальным и экзальтированным поведением и выставляла его напоказ. Такого безобразного мата Максим не слышал от самых прожжённых мужчин. Напуганный охранник, огромный веснушчатый молодой парень, совсем растерялся от этих воплей и, густо покраснев, мелко дрожал. Его безропотная покорность еще более завела диву, её брань перешла в истерику.