Выскочив на шестом этаже, Чарли взглянул направо и увидел дверь с табличкой "Управляющий". После символического стука он вломился внутрь, где двое в вечерних костюмах, покуривая сигареты, слушали концерт по внутренней связи. Они разом обернулись, чтобы посмотреть, кто нарушил их покой.
- Добрый вечер, сэр Чарлз, - более высокий из них встал, затушил сигарету и шагнул вперед. - Джексон. Я директор театра. Могу ли я помочь вам чем-нибудь?
- Надеюсь, мистер Джексон, - сказал Чарли. - Мне необходимо как можно скорее найти в зале молодую леди. Обстоятельства чрезвычайные.
- Вам известен номер ее кресла?
- Не имею представления, - Чарли бросил вопросительный взгляд на жену, но она отрицательно покачала головой.
- Тогда идите за мной, - директор направился к двери и от нее прямо к лифтам. Когда двери лифта вновь распахнулись, перед ними оказался все тот же служащий.
- Что-нибудь случилось, Рон?
- Только то, что этот джентльмен загородил своей машиной центральный вход, сэр.
- В таком случае присмотрите за ней, Рон. - Директор нажал кнопку четвертого этажа и, повернувшись к Бекки, спросил: - Во что одета молодая леди?
- Темно-красное платье с белой пелериной, - с готовностью сообщила Бекки.
- Отлично, мадам, - произнес директор. Выйдя из лифта, он быстро провел их через боковой вход в церемониальную ложу. Оказавшись внутри, Джексон снял небольшую картину, на которой королева в 1957 году открывала здание театра, и отодвинул замаскированную заслонку, за которой оказалось полупрозрачное зеркало, позволявшее разглядывать находящуюся в зале публику.
- Меры предосторожности на случай каких-либо беспорядков, - объяснил он и, взяв с подставки под балконом два театральных бинокля, вручил их Бекки и Чарли.
- Если вы сможете обнаружить, где сидит леди, один из моих служащих незаметно выведет ее из зала. - Прислушавшись к доносившимся мелодиям финальной части концерта, он добавил: - У вас есть минут десять до конца концерта, самое большее - двенадцать. Повторного исполнения на бис в этот вечер не предусмотрено.
- Ты бери партер, Бекки, а я просмотрю бельэтаж, - Чарли принялся наводить бинокль на сидевшую внизу публику.
Вдвоем они осмотрели тысячу девятьсот мест, вначале бегло, а затем медленно, проходя ряд за рядом. Но ни в партере, ни на бельэтаже Кэти не было.
- Проверьте ложи на другой стороне, сэр Чарлз, - подсказал директор.
Пара биноклей были направлены в дальний конец зала Но и там ее не оказалось, поэтому Чарли и Бекки вновь переключились на основную аудиторию и еще раз пробежались взглядами по рядам.
Дирижер последний раз взмахнул своей палочкой в десять тридцать две, и по залу покатились волны аплодисментов. Чарли с Бекки всматривались в ставшую со своих мест публику, пока не зажегся свет и зрители не повалили к выходу.
- Продолжай смотреть, Бекки, а я спущусь в фойе и попытаюсь найти их на выходе. - Он бросился вниз по лестнице, едва не сбив с ног мужчину, вышедшего из ложи, расположенной под ними, и обернулся, чтобы извиниться.
- Здравствуйте, Чарли, а я и не знала, что вы любите Моцарта, - раздался рядом голос.
- Раньше не питал пристрастия, а теперь вдруг он стал для меня превыше всего. - Чарли не мог скрыть своей радости.
- Конечно же, - проговорил подошедший директор, - единственное место, которого вы не могли видеть, - это ложа, которая расположена сразу под нашей.
- Позвольте представить…
- У нас нет для этого времени, - прервал Чарли. - Идите за мной. - Он схватил Кэти за руки. - Мистер Джексон, попросите, пожалуйста, мою жену объяснить этому джентльмену, зачем мне нужна Кэти. Я верну вам ее после полуночи, - улыбнулся Чарли сбитому с толку молодому человеку. - И спасибо вам, мистер Джексон.
Он взглянул на часы: десять сорок.
- У нас еще достаточно времени.
- Достаточно времени для чего, Чарли? - спросила Кэти, когда ее тащили из фойе на Бельведер-роуд. У машины по команде "смирно" стоял теперь служащий в форме.
- Спасибо, Рон, - сказал Чарли, пытаясь открыть переднюю дверцу. - Черт, Бекки закрыла ее, - вырвалось у него. Заметив, что к ожидающей очереди подъезжает такси, он взмахнул рукой.
- Послушайте, старина, - возмутился стоявший в начале очереди мужчина, - я думаю, вы видите, что это мой автомобиль.
- Она вот-вот родит, - воскликнул Чарли, открывая дверцу и заталкивая тонкую, как тростинка, Кэти на заднее сиденье такси.
- О, желаю удачи. Мужчина отступил назад.
- Куда, шеф? - задал вопрос таксист.
- Хай Холборн, 110, и побыстрее, - бросил Чарли.
- Сдается мне, что по этому адресу мы скорее найдем адвоката, чем акушера, - предположила Кэти. - И я все-таки надеюсь услышать, что не зря упускаю возможность поужинать с единственным человеком, пригласившим меня на свидание за последнее время.
- Не сейчас, - ответил Чарли. - Единственное, что мне от вас требуется в данный момент, - это чтобы вы подписали документ до того, как наступит полночь, а потом я вам все объясню.
Такси остановилось возле адвокатской конторы в начале двенадцатого. У двери их уже ждал Баверсток.
- С вас восемь шиллингов и шесть пенсов, шеф.
- О, господи, - поморщился Чарли. - У меня нет денег.
- Вот так он обращается со всеми девушками, - сказала Кэти, протягивая таксисту десятишиллинговую бумажку.
Вслед за Баверстоком они прошли в его кабинет, где на столе уже лежали подготовленные документы.
- После вашего телефонного звонка у меня состоялся долгий разговор с моим племянником из Австралии, - сообщил Баверсток, оборачиваясь к Чарли. - Так что теперь мне хорошо известно все, что имело там место во время вашего пребывания.
- Чего нельзя сказать обо мне, - добавила ничего не понимающая Кэти.
- Все в свое время. Объяснения потом. - Чарли повернулся к Баверстоку. - Итак, наши действия?
- Мисс Росс должна поставить свою подпись здесь, здесь и вот здесь, - произнес адвокат без дальнейших объяснений, показывая место росписи между двумя карандашными крестиками под каждым из трех отдельных листов. - Так как вы никоим образом не связаны с бенефициарием и сами не являетесь таковым, сэр Чарлз, вы можете выступить в качестве лица, засвидетельствовавшего роспись мисс Росс.
Чарли кивнул и, положив театральный бинокль рядом с контрактом, вынул из внутреннего кармана ручку.
- Раньше вы всегда учили меня, Чарли, читать документы, когда подписываешь их.
- Забудьте все, чему я вас учил раньше, моя девочка, и распишитесь там, где показывает мистер Баверсток.
Не сказав больше ни слова, Кэти подписала все три документа.
- Благодарю вас, мисс Росс, - сказал Баверсток. - А теперь, если вы потерпите немного, я проинформирую о том, что произошло, господина Биркеншоу.
- Биркеншоу? - переспросил Чарли.
- Адвоката мистера Трентама. Я обязан немедленно сообщить ему о том, что его клиент не является единственным, кто предъявил свое право на наследование имущества Хардкасла.
Кэти, с еще более ошарашенным видом, повернулась к Чарли.
- Потом, - бросил Чарли. - Я обещаю.
Баверсток набрал семь цифр номера в Челси.
Никто не произносил ни слова, пока они ждали, когда на другом конце снимут трубку. Наконец Баверсток услышал, как заспанный голос произнес: "Кенсингтон 7192".
- Добрый вечер, Биркеншоу. Говорит Баверсток. Извини, что беспокою тебя в такое позднее время. Я бы, конечно, не стал делать этого, если бы не считал, что обстоятельства полностью оправдывают такое вторжение в твою личную жизнь. Но позволь вначале спросить тебя, сколько времени сейчас на твоих часах?
- Правильно ли я тебя понял? - в голосе у Биркеншоу появилась настороженность. - Ты звонишь мне посреди ночи для того, чтобы узнать, сколько сейчас времени?
- Совершенно верно, - согласился Баверсток. - Видишь ли, мне нужно, чтобы ты подтвердил, что последний час еще не наступил. Так что будь умницей и скажи мне, в какое время ты фиксируешь этот звонок?
- Я фиксирую его в одиннадцать семнадцать, но мне непонятно…
- На моих часах одиннадцать шестнадцать, - сказал Баверсток, - но в отношении точности я готов полностью положиться на твое просвещенное мнение. Цель этого звонка, кстати, в том, чтобы довести до твоего сведения, что второй человек, который представляется более прямым потомком сэра Раймонда, чем твой клиент, заявил о своем праве на наследство Хардкасла.
- Как ее зовут?
- Подозреваю, что тебе это известно, - ответил старый адвокат, прежде чем положить трубку. - Черт, - бросил он, взглянув на Чарли, - мне следовало записать этот разговор на пленку.
- Почему?
- Потому что Биркеншоу никогда не признает, что сказал "ее".
Глава 47
- Вы говорите, что Гай Трентам был моим отцом? - спросила Кэти. - Но как?..
После того как с постели был поднят доктор Аткинз, который привык к тому, что его беспокоят посреди ночи, Чарли счел возможным рассказать Кэти о сделанных им открытиях в Австралии, которые все содержались в бумагах, представленных ею при поступлении на работу к Трумперам. Баверсток напряженно слушал, время от времени кивая головой и постоянно сверяясь с подробными записями, сделанными им во время продолжительного разговора с племянником из Сиднея.
Кэти старалась не пропускать ни слова из того, о чем говорил Чарли. Но несмотря на отдельные эпизоды из жизни в Австралии, всплывавшие в ее сознании, она лишь смутно припоминала дни, проведенные в университете Мельбурна, и почти ничего не помнила о своем пребывании в "Святой Хильде". Имя "мисс Бенсон" вообще ни о чем не говорило ей.
- Я много раз пыталась вспомнить, что предшествовало моему приезду в Англию, но из этого почти ничего не вышло, несмотря на то что я могу восстановить в памяти почти все, что происходило со мной после того, как я сошла с парохода в Саутгемптоне. Доктор Аткинз, наверное, не в восторге от этого, не так ли?
- Правил тут не существует - вот все, о чем он постоянно напоминает мне.
Чарли встал, пересек комнату и повернул картину. В его взгляде, устремленном на Кэти, светилась нескрываемая надежда, но она лишь покачала головой при виде лесного пейзажа.
- Я согласна, что могла когда-то нарисовать это, но вот когда и где - совершенно не представляю себе.
Около четырех часов утра Чарли заказал по телефону такси, чтобы возвратиться на Итон-сквер, условившись с Баверстоком о том, что он в самое ближайшее время устроит ему личную встречу с противной стороной. Когда они вернулись домой, Кэти была настолько уставшей, что отправилась прямо в кровать. У Чарли же внутренние часы уже показывали начало рабочего дня, поэтому он заперся в своем кабинете и продолжал ломать голову в поисках недостающего звена, хорошо представляя себе, какую битву с законниками ему предстоит выдержать, даже если он преуспеет в этом.
На следующий день они с Кэти отправились в Кембридж и всю вторую половину дня провели в маленьком кабинете доктора Аткинза в Адденбруке. Доктора, казалось, больше интересовало личное дело Кэти, предоставленное миссис Калвер, чем тот факт, что она может приходиться родственницей миссис Трентам и поэтому иметь право на наследство Хардкасла.
Он не спеша прошелся с ней по каждому моменту, нашедшему отражение в деле, - урокам рисования, поощрениям, взысканиям, матчам по теннису, учебе в женской классической гимназии - но результат всегда был одним и тем же: вначале глубокая задумчивость, а затем лишь смутные воспоминания. Он попытался вызвать у нее ассоциации, связанные со словами Мельбурн, мисс Бенсон, крикет, пароход, отель. В ответ прозвучало: Австралия, заборы, счетчик, Саутгемптон, долгие часы.
Единственное, что заинтересовало доктора Аткинза, было слово "счетчик", после дальнейших попыток в памяти у Кэти всплыли лишь отрывочные воспоминания о классической гимназии, несколько более ярких эпизодов из университетской жизни, юноша по имени Мел Николз и последовавшее за этим долгое путешествие на пароходе в Лондон. Тут она смогла назвать даже имена своих попутчиц - Пэм и Морин, а вот откуда они были родом, в памяти у нее не сохранилось.
Пребывание в отеле "Мелроз" запечатлелось в ее памяти до мельчайших подробностей, да и воспоминания о первых днях работы у Трумперов не вызывали у Чарли никаких сомнений в своей точности.
Когда она описывала свою первую встречу с Дэниелом, вплоть до смены табличек на столе во время празднования новоселья, у Чарли на глаза навернулись слезы. Но на вопросы о своем происхождении и таких именах, как "Маргарет Этель Трентам" или "мисс Рейчел Бенсон", ей по-прежнему нечего было ответить.
К шести часам Кэти выдохлась окончательно. Доктор Аткинз взял Чарли под руку и предупредил, что дальнейшие попытки, по его мнению, не приведут к тому, что она вспомнит что-то еще, имевшее место в ее жизни до приезда в Лондон. Возможно, мелкие инциденты будут время от времени всплывать в ее памяти, но не более того.
- Мне жаль, что от меня было мало толку, - проговорила Кэти, когда он вез ее домой.
Взяв ее за руку, Чарли проговорил:
- Еще не все потеряно, - хотя вероятность доказать, что Кэти является законной наследницей Хардкасла, самому ему уже не казалась столь высокой, как Тревору Робертсу, когда тот оценивал большей, чем как "пятьдесят на пятьдесят".
Бекки ждала их дома, и они втроем тихо поужинали. Чарли даже не пытался заводить разговор о том, как прошла их встреча с врачом в Кембридже, пока Кэти не удалилась в свою комнату. Узнав, как Кэти реагировала на беседу, она заявила, что впредь девушку надо оставить в покое.
- Из-за этой старухи я потеряла Дэниела, - сказала она мужу. - И не хочу, чтобы это же случилось с Кэти. Если ты собираешься продолжать свою битву за компанию Трумперов, то делай это без Кэти.
Чарли кивнул, соглашаясь с ней, хотя самому ему хотелось крикнуть: "Как, интересно, я должен не допустить, чтобы все, созданное мною, не попало в руки другого Трентама, без того, чтобы не вовлекать в эту тяжбу Кэти?"
Только он собрался выключить свет в спальне, как зазвонил телефон. Из Сиднея звонил Тревор Робертс, но новости у него были неутешительные. Уолтер Слейд отказался дать какую-либо информацию об Этель Трентам и даже не подписал документ, подтверждающий свое знакомство с ней. Чарли вновь клял себя за ту непроходимую глупость, которую он проявил в разговоре со старым йоркширцем.
- А как насчет банка? - спросил он без всякой надежды в голосе.
- В Коммерческом банке Австралии сказали, что они разрешат доступ к личному счету мисс Бенсон только в том случае, если мы докажем, что имело место преступление.
То, что миссис Трентам причинила Кэти, вполне можно назвать злом, но, строго говоря, это еще не преступление.
- Это был нелегкий день для каждого из нас, - признался Чарли.
- Не забывайте, что противная сторона не знает об этом.
- Это верно, но как много она знает вообще?
- Дядя рассказал мне, как у Биркеншоу сорвалось с языка слово "ее", поэтому бьюсь об заклад, что им известно не меньше нашего. Лучше исходите из этого, когда сойдетесь с ними, и в то же время не прекращайте поисков недостающего звена.
Положив трубку, Чарли какое-то время лежал без движения, пока не убедился, что Бекки заснула. Затем выбрался из постели, накинул халат, крадучись спустился в кабинет, где принялся выписывать в блокнот собранные за последние дни факты, надеясь, что они наведут его на какую-нибудь мысль. На Следующий день Кэти обнаружила его спящим в кабинете за столом.
- Я вам плохая помощница, Чарли, - шепотом произнесла она и прикоснулась губами к его лбу. Он зашевелился и открыл глаза.
- Мы победим, - сонно пробормотал он и даже выдавил из себя улыбку, но по выражению на ее лице ему было ясно, что она не верит в победу.
Через час за завтраком к ним присоединилась Бекки, которая за все время не произнесла ни слова о предстоящей очной ставке во второй половине дня в кабинете Баверстока.
Когда Чарли уже встал из-за стола, Кэти совершенно неожиданно заявила:
- Мне бы хотелось присутствовать на этой встрече.
- Ты думаешь, это разумно? - спросила Бекки, с беспокойством поглядывая на мужа.
- Скорее всего, нет, - ответила Кэти. - Но я почему-то уверена, что мне надо присутствовать там, а не просто узнать об исходе задним числом и через вторые руки.
- Молодец, девочка, - похвалил Чарли. - В три часа мы должны будем прибыть к Баверстоку и изложить ему свое дело. Адвокат Трентама присоединится к нам в четыре. Я зайду за тобой в два тридцать, но, если к этому времени ты передумаешь, это ничуть не расстроит меня.
Бекки повернулась, чтобы увидеть реакцию Кэти на это предложение, и осталась разочарованной.
Когда ровно в восемь тридцать Чарли влетел в свой офис, там его, как было условлено, уже ждали Дафни и Артур Селвин.
- Три кофе, пожалуйста, и никаких посетителей, - распорядился Чарли, выкладывая перед собой плоды своего ночного бдения.
- Итак, с чего начнем? - после этих слов Дафни следующие полтора часа они отрабатывали вопросы, заявления и тактические ходы, стараясь предвосхитить все возможные ситуации, которые могли возникнуть во время встречи с Трентамом и его адвокатом.
К двенадцати часам, когда был подан легкий ланч, силы у них были на исходе, и некоторое время никто больше не произносил ни слова.
- Вам важно помнить, что на сей раз вы имеете дело с другим Трентамом, - сказал наконец Артур Селвин, бросая в кофе кусочек сахара.
- Для меня они все одинаковые, - проговорил Чарли.
- Найджел, возможно, такой же непробиваемый, как его брат, но я не думаю, что он обладает хитростью своей матери или способностью Гая схватывать на лету.
- К чему вы говорите это, Артур? - спросила Дафни.
- Пусть Трентам побольше говорит во время этой встречи. За годы, проведенные с ним на заседаниях правления, я заметил, что чем больше он говорит, тем чаще проигрывает свое дело.
Прислушиваясь к нему, Чарли задумчиво жевал свой сандвич.
- Интересно, что называют ему в качестве моих слабых мест его консультанты?
- Твой темперамент, - заверила Дафни. - Ты всегда заводишься с полоборота. Так что не давай им воспользоваться этим.