– Зато у меня большой хуй, – с веселой заносчивостью сказал Пал-Пол.
– Это нужно проверить, – сказала Су-Суэй и повела своими сильными руками от плеч Пал-Пола к его животу. Пал-Пол любил, когда девушки заигрывали с ним таким образом. Но сейчас ему стало неприятно от прикосновения этих мускулистых женских рук. Су-Суэй задрала вверх его набедренную повязку. Соу-Най неожиданно резким голосом сказала:
– На нем табу, – и ее глаза сверкнули.
Пал-Пол отвел руку Су-Суэй, и это стоило некоторых усилий, потому что руки у нее были сильные. Она снова обхватила руками его шею и сказала:
– Когда он любит, для него нет никаких табу. Он это уже доказал.
Соу-Най гибким движением поднялась на ноги и, схватив Су-Суэй за волосы, оттащила ее от Пал-Пола. Су-Суэй тоже вскочила на ноги и сильным движением вывернула руку Соу-Най ей за спину. Пал-Пол тоже вскочил. Он схватил Су-Суэй за запястья и сильно сжал их. Су-Суэй отпустила Соу-Най, и Пал-Пол встал между ними. Общий говор стих. Люди с интересом смотрели на них. Тибу-Това поблизости не было. Вероятно, он пошел к сточной канаве посрать, как это всегда делал во время общих пиров. Су-Суэй через плечо Пал-Пола громко обратилась к Соу-Най:
– Не притворяйся, что ты его любишь! Все видели, как ты секла его до крови!
Тут показался Тибу-Тов. Он быстро приближался к ним. Су-Суэй повысила голос:
– А я никогда не стала бы бить мужа, даже если бы меня заставляли!
Соу-Най тоже повысила голос:
– Это потому что ты не любишь своего мужа!
Су-Суэй рассмеялась.
– Смотрите все на нее! – крикнула она. – Она считает, что любовь это когда бьют!
– А ты… – Соу-Най в злобе запнулась, но тут же нашлась: – А ты считаешь, что любовь это когда ты хватаешь мужчину за хуй!
Су-Суэй в ярости бросилась на Соу-Най, но Пал-Пол загородил спиной свою жену, королевскую дочь, мать будущего короля. Он обнял ее за плечи, повел прочь, и она не сопротивлялась, только немного дрожала, возбужденная скандалом. Они шли вверх по берегу ручья. Чтобы успокоить ее, Пал-Пол сказал, продолжая обнимать ее:
– Ты самая красивая женщина в деревне. Я люблю тебя.
И Соу-Най перестала дрожать, прижалась к нему. Женщины, когда любят, становятся легковерными. Они дошли до водопада, свернули в тенистую рощу. Солнце, уже клонящееся к западу, едва пробивалось сквозь густую листву. Пал-Пол усадил Соу-Най в мягкую густую траву, сел перед ней, взял за руки. Лицо ее утратило обычное надменное выражение. В ушах, вероятно, еще звучали его слова, что она самая красивая женщина в деревне, и она сказала в ответ:
– А ты самый красивый мужчина в деревне.
Когда они вернулись на поляну, пир подходил к концу. Почти все калабаши, расставленные на подстеленных пальмовых листьях, были пусты. Сексуальные игры начались еще во время еды. Гирлянды цветов, украшавшие женщин, висели порванные и помятые. Некоторые женщины и мужчины были уже сняли набедренные повезки. Отдельные пары отошли в сторону, ища подходящие места для сексуальных актов. Тав-Чев с группой детей собирали пустые калабаши. Набрав каждый по стопке калабашей, дети побежали к ручью. Это было обычное развлечение детей во время общих праздников. Несовершеннолетние мальчики и девочки, набрав полные калабаши ключевой воды, отправлялись выслеживать по кустам и зарослям любовные парочки. Подкравшись близко к дергающейся в сексуальном акте паре, дети неожиданно обливали влюбленных холодной водой и с веселым визгом убегали, сопровождаемые грозными проклятиями. Некоторые мужчины были заняты приготовлением факелов, которые собирались зажечь с наступлением темноты.
Не дожидаясь захода солнца, Пал-Пол и Соу-Най отправились домой. На некотором расстоянии за ними следовала Ниуфат, а за ней Тав-Чев, уставший от беготни и развлечений. Вероятно, он был горд, что у него такие красивые родители и держутся среди других с таким достоинством. Когда они вошли в свой зеленый двор, Пал-Пол велел Тав-Чеву показать руки, и тот выставил руки ладошками вверх. Светлые розовые мальчишеские ладони, контрастирующие с темной кожей. На ладонях были пузыри, натертые веслом. Сегодня Тав-Чев много греб. Один пузырь лопнул.
– Не надо было руки мочить водой, – сказал Пал-Пол, вспомнив, как Тав-Чев с другими детьми наполнял калабаши водой.
Мальчик устало растянулся на циновке. Соу-Най налепила Пал-Полу лист живого куста на царапину от плавника морской свиньи. Свиней уже зажарили и съели, а царапина оставалась. Соу-Най хотела также наклеить лист на лопнувший пузырь на ладони Тав-Чева, но мальчик уже крепко спал. Пал-Пол и Соу-Най прошли в свою комнату за камышевой завесой. Пал-Пол стал снимать с жены набедренную повязку. Соу-Най стояла не шевелясь. Когда он снял полосу тапы, поддерживающую грудь, груди сразу повисли. Соу-Най тут же подвела ладони под груди, удерживая их в приподнятом состоянии, но Пал-Пол отвел ее руки, сказал:
– Груди у тебя всё равно красивые.
И он приложился губами к ее твердому соску.
– Красивее чем у Су-Суэй? – спросила Соу-Най.
– Конечно.
Сквозь сетку плетеных камышовых стен просвечивало закатное солнце, от которого коричневая кожа Соу-Най приобрела теплый оттенок. Соу-Най в свою очередь сняла набедренную повязку Пал-Пола. Лаская друг друга, они опустились на толстый слой тростниковых циновок. Соу-Най хотела вынуть из волос пучки красных цветов, но Пал-Пол сказал:
– Не надо. Так хорошо.
Варьируя позы во время сексуальных актов, Пал-Пол то и дело проводил рукой по гладкому животу Соу-Най. Скоро этот живот начнет округляться. Он приложился к нему ухом. Обычно, когда к женскому животу прикладывают ухо, изнутри слышатся тихие шумы, едва слышное бульканье, иногда тихий звук, похожий на журчание ручейка. Пал-Полу нравилось, затаив дыхание, прислушиваться к едва слышным звукам женского тела. Но теперь в животе Соу-Най было глухо. У беременных женщин тело молчит. Уснули они только глубокой ночью.
Когда утром их разбудили чьи-то крики, солнце было уже высоко. Послышался крик Тав-Чева:
– Па! Каноэ! – Тав-Чеву было запрещено входить в комнату родителей, и он звал со двора: – Па! Каноэ!
Пал-Пол вспомнил, как вчера они с Тав-Чевом плавали в каноэ и после этого недостаточно далеко вытащили его на песок. Вероятно, за ночь каноэ отнесло приливом в океан. Очень хотелось ссать, но член стоял напряженно вверх, почти касаясь живота, как это часто бывает по утрам. В таком состоянии ссать невозможно. Надо было ждать, пока член помягчает. Но ждать было некогда. Нужно было спасать каноэ. Пал-Пол голым выскочил во двор. Здесь помимо Тав-Чева и Ниуфат был Чеп-Тов, ровесник и приятель Тав-Чева. Это он прибежал сообщить о каноэ. Тав-Чев только мельком взглянул на стоящий вверх член отца. Эрекция на людях была обычным явлением. Дети помногу и с большим интересом обсуждали между собой сексуальную жизнь взрослых, и когда Тав-Чеву приходилось видеть на людях эрекцию Пал-Пола, он даже испытывал нечто вроде гордости за своего отца. Они побежали к берегу, впереди Пал-Пол, за ним оба мальчика.
– Далеко каноэ? – спросил на бегу Пал-Пол.
– Далеко! – ответил на бегу Чеп-Тов. – Большое каноэ!
Пал-Пол понял, что речь была не об их каноэ, и с бега перешел на шаг. Он спросил:
– Каноэ из Прибрежной деревни?
– Нет! Очень большое каноэ!
И Пал-Пол наконец всё понял.
Каноэ. Большое каноэ. Очень большое каноэ.
Это значит: каноэ из другого мира. Другие жители деревни тоже бежали к берегу. Выбежав на открытое пространство, с которого открывался вид на океан, Пал-Пол увидел на горизонте океанский пароход. Белый. Направляющийся к их острову. Пал-Пол с мальчиками спустились на песчаный берег. Многие жители Большой деревни стояли по колено в воде, неотрывно глядя на пароход. Пал-Пол тоже вошел по колено в воду. Член уже размяк, и Пал-Пол стал ссать в океан. Некоторые мужчины тоже ссали, стоя по колено в воде. Силач Тибу-Тов тоже поссал в воду. На лице его виднелись три глубокие царапины одна под другой. Тут же была и его жена Су-Суэй. У нее была распухшая щека и синяк под глазом. Очевидно после вчерашней размолвки с Соу-Най у Тибу-Това с женой была семейная ссора. Пал-Пол, помня шутки по поводу рубцов на спине, мог теперь в отместку высказаться о новой татуировке на лице Тибу-Това, но ему было не до шуток. Белый пароход явно направлялся к острову, хоть и находился так далеко, что приближение было незаметно. Пал-Пол резко повернулся и побежал обратно к деревне. За ним побежал Тав-Чев.
– Па! Ты куда?
– К художнику! – на бегу ответил Пал-Пол и тут же решил: – Бежим вместе!
Навстречу им бежали другие жители деревни, в том числе Соу-Най и Ниуфат. Впереди бежал Кай-Той, сын старейшины Каниги, самый молодой из приближенных короля Намикио. Пал-Пол остановил его.
– Король уже знает? – спросил он.
– Знает, – ответил Кай-Той. – Он послал меня всё увидеть и рассказать ему. Может быть, он сам придет на берег.
– Я к художнику! – крикнул Пал-Пол Соу-Най. – Если Намикио меня позовет, я скоро вернусь и буду на площади!
И он побежал дальше, сопровождаемый Тав-Чевом. Художнику уже сообщили о большом каноэ, и он собирался бежать на берег.
– Мне нужна татуировка, – сказал Пал-Пол, задыхаясь от бега.
– Потом, – нетерпеливо ответил художник Туа-По.
– Нет, сейчас, – упрямо сказал Пал-Пол.
– Я сейчас на берег, – отстранился художник. – Приходи потом.
– Нет, сейчас, – и Пал-Пол с силой ухватил Туа-По за плечи.
– Ладно, – недовольно согласился Туа-По. – Садись.
– Сперва его, – и Пал-Пол усадил на землю Тав-Чева.
– Двоих? – воскликнул Туа-По. – У меня нет времени.
– У меня тоже. Быстро!
Туа-По с недовольным видом придвинул деревянные корытца с красками, сел перед Тав-Чевом, поджав под себя ноги, нанес пером красную полосу вдоль груди Тав-Чева.
– Сперва лицо, – сказал Пал-Пол. – Остальное не надо. – Туа-По удивленно уставился на Пал-Пола.
– Только лицо? – спросил он.
– Ему только лицо, – подтвердил Пал-Пол.
Туа-По обвел белой краской глаза Тав-Чева.
– Нет, – возразил Пал-Пол. – Глаза обведи синей краской.
– Художник я, а не ты, – раздраженно сказал Туа-По.
– Ты художник, – согласился Пал-Пол. – Ты делаешь это красиво. А мне это нужно не для красоты.
– А для чего же? – уставился на него Туа-По.
– Туа-По, у меня нет времени, как и у тебя. Делай скорей то, что я прошу.
Когда лицо Тав-Чева целиком покрылось красками, Пал-Пол, не смотря на все протесты Туа-По, схватил перо и сам нанес желтые полоски на веки сына. Затем он уселся на место Тав-Чева и сказал:
– Меня так же.
Когда Пал-Пол и Тав-Чев пришли на площадь, их лица были неузнаваемы. Черные и желтые узоры на щеках переходили извилистыми линиями на шею. Вокруг глаз вились синие узоры, испещренные зелеными, черными и красными точками, так что было непонятно, где расположены глаза. На груди Пал-Пола красовались пятна, похожие на цветы, перемежавшиеся с многоконечными звездами. Те жители деревни, которые были не на берегу, толпились на площади и у дома короля Намикио. К Пал-Полу подбежал приятель Тав-Чева Чеп-Тов. Он возбужденно заговорил:
– Второе каноэ! Оно вышло из большого каноэ! Оно плывет сюда, а большое каноэ стоит на месте!
Пал-Пол побежал к берегу, но Чеп-Тов закричал:
– С берега уже не видно! Видно со скалы!
Пал-Пол, а за ним Тав-Чев и Чеп-Тов побежали вверх к скале, образующей мыс. Карабкаться на скалу было тяжело, а там, где были уступы, росли колючие кустарники. На вершине скалы тоже стояли люди. Среди них был Таки-Фоп, отец Чеп-Това, самый сильный после Тибу-Това мужчина деревни. Увидев Пал-Пола, он сообщил:
– От большого каноэ отошло маленькое каноэ. Оно плывет вдоль берега. Люди на нем ищут, где удобней пристать.
Всё оказалось так, как говорил Таки-Фоп.
С океанского парохода спустили моторный катер, который теперь плыл вдоль берегов острова. Над кормой катера развевался флаг. Было отчетливо видно, что флаг состоит из трех вертикальных полос: синяя, белая и красная.
Пал-Пол высказал предположение:
– Они могут и не пристать к берегу, просто объедут весь остров и вернутся на большое каноэ.
Таки-Фоп возразил:
– Если бы они хотели просто объехать остров, они бы его объехали на большом каноэ.
Резонно. Силач Таки-Фоп, не смотря на молчаливость и медлительность речи, был умным. Пал-Пол знал это с детства.
Он стал спускаться со скалы. За ним следовал Тав-Чев. Внизу к ним подскочил Кай-Той. Приблизившись вплотную к Пал-Полу, он тихо сказал:
– Король Намикио тебя зовет.
Это было в обычае Кай-Тоя: говорить тихо, почти в самое ухо, будто сообщая важную тайну. Он считал, что это придает ему солидности. Пал-Пол забежал домой. Он всё еще был голым, а жители деревни успели уже надеть тапы. Одеваться было некогда. Пал-Пол захватил набедренную повязку, широкую полосу тапы, свой самый пышный головной убор, и Тав-Чев тоже захватил свой наряд, и они, держа всё это в охапках, побежали к дому короля. Здесь тоже толпились люди. Многие мужчины были с копьями. У Тибу-Това было копье с очень тяжелым наконечником из твердого дерева, с большим акульим зубом на конце. Несмотря на волнение, вызванное приходом чужого каноэ, люди с интересом посмотрели на разрисованное лицо Пал-Пола. Катото сказал одобрительно:
– Красивая татуировка.
Тибу-Тов, придерживающийся мнения старших людей, сказал:
– Татуировка без выкалывания – вовсе не татуировка.
Кай-Той, сын старейшины Катоги, указал Пал-Полу на вход в дом короля, сообщил:
– Здесь только старейшины.
Дом короля был расположен на каменном возвышении. Ко входу вели широкие ступени. Пал-Пол стал подниматься по ступеням. Когда Тав-Чев последовал за ним, Кай-Той остановил мальчика за руку.
– Тебе нельзя. Я же сказал, здесь только старейшины.
Но Пал-Пол небрежно произнес:
– Он со мной, – и для значимости пояснил: – Он будущий король и должен всё слышать.
И Кай-Той отступил.
Большой дом короля стоял открытый, отсутствовала передняя стена, но в глубине дома, где сидели король и старейшины, было тихо. Голоса и шумы снаружи приглушались плотными двойными стенами из бамбуковых стволов. Пал-Пол и Тав-Чев прошли более десяти шагов – расстояние от входного проема до возвышения из пальмовых стволов, на котором восседали правители королевства. Пал-Пол остановился перед королем, соблюдая законы вежливости. Тав-Чев побаивался старейшин, но при короле он чувствовал себя непринужденно. Разложив у ног короля свои наряды, он тут же стал одеваться. Сам король помог ему затянуть сзади набедренную повязку. Рядом с королем сидел Канига, старейшина Большой деревни. По другую сторону помещались старейшины Прибрежной и Долинной деревень. И еще были четверо старших вождей. Король заговорил:
– Каноэ с их людьми должно пристать к берегу.
Очевидно король уже что-то обсудил со старейшинами, и теперь он обращался только к Пал-Полу. Он продолжал:
– С высокой горы видны все берега. На высокой горе стоит человек, который подает знаки, где и куда движется каноэ. На скале и других местах, откуда видна большая гора, стоят люди, которые принимают знаки человека с большой горы. Сейчас каноэ обошло остров со стороны коралловых мелей и приближается к Каменной деревне. Мы послали человека в Каменную деревню, но он еще не вернулся.
Пал-Полу понравилась такая слаженная организации действий вместо обычной безалаберности, к которой он привык. Король продолжал:
– Нам надо заранее знать, где их каноэ пристанет к берегу. У Каменной деревни высокие камни. Между ними может пройти только наше каноэ. Их каноэ не пройдет. Они объедут весь остров и поймут, что могут пристать к берегу только у нашей Большой деревни или у Береговой деревни.
Король замолчал. Очевидно, он ждал, какие соображения выскажет Пал-Пол. И Пал-Пол сказал:
– Все мы заплывали на каноэ далеко от берега и знаем, как выглядит берег со стороны океана. Со стороны океана наша Большая деревня не видна. А Береговая деревня видна с океана. Значит, они пристанут к тому берегу, где видна деревня.
Пал-Пол замолчал. Старейшина Береговой деревни сказал:
– Все наши воины и вожди собрались на берегу.
– Этого мало, – сказал Пал-Пол. – Надо созвать воинов из других деревень. Люди с большого каноэ должны увидеть, что в нашем королевстве много людей.
– Это так, – подтвердил старейшина Канига. – И все воины должны быть вооружены. Копья и луки.
– Лучше не надо, – сказал король. – Нельзя проявлять враждебность.
Пал-Пол возразил:
– Канига прав. Мы не будем проявлять враждебности, а просто покажем, что мы готовы защищать королевство в случае нападения. Я тоже приду с луком и копьем, если вожди разрешат.
Вожди согласно кивнули головами. Чья-то тень протянулась от входа через весь дом. Пал-Пол оглянулся. Во входном проеме стоял Кай-Той. Его силуэт выражал готовность к исполнению любого указания. Он сообщил:
– Каноэ прошло мимо Каменной деревни, скрылось за скалой.
Все молчали. Кай-Той понял, что никаких указаний не последует, и тактично удалился. Король Намикио заговорил:
– Поймем ли мы, что они будут говорить. Поймут ли они, что мы будем говорить.
Намикио не спрашивал, просто рассуждал вслух сам с собой. Пал-Пол сказал:
– Если они пристанут к берегу, они должны знать нашу речь. Если они не знают, у них должен быть человек, который знает нашу речь, и который будет нам объяснять, что они говорят, а им будет объяснять, что говорим мы.
Король смотрел на Пал-Пола, будто хотел его что-то спросить. Пал-Пол знал, что хочет спросить король. Но король не спросил. Король Намикио умный. Пал-Пол посмотрел на Тав-Чева. Будущий король сидел у ног короля Намикио и старательно прилаживал к своему головному убору связку красных кораллов: так он готовился ко встрече с людьми с большого каноэ. Канига сказал:
– Надо выйти на берег. Мы должны их встретить и отвести сюда, к королю. Разговаривать.
Король сказал:
– Встречать их будут старейшины и вожди. Без копий и луков. А воины с копьями и встанут сзади на десять шагов и не подпустят наших людей близко к людям из каноэ, если только люди из каноэ сами не захотят подойти к нашим людям.
Пал-Пол сказал:
– Я тоже буду стоять сзади с воинами с копьем и луком.
– Нет, – сказал король. – Когда люди с каноэ войдут, ты будешь сидеть рядом со мной.
Пал-Пол возразил:
– Старейшины и вожди должны сесть рядом с тобой.
– Хорошо, – сказал король. – Ты сядешь позади меня. У тебя будут копье и лук. Ты будешь охранять меня.
Пал-Пол понял, согласно кивнул. Король Намикио умный, всё понимает.
Большое каноэ с красивым флагом на корме стало подходить к Береговой деревне. Помимо жителей Береговой деревни сюда стали подбегать и люди Большой деревни. Большое каноэ двигалось без весел, издавая грохочущий звук. А очень большое каноэ стояло далеко. Неизвестно, что было на очень большом каноэ, а просто большое каноэ подошло к берегу, и на нем оказалось шестеро людей. Они были белые.