Глава 8
- Представитесь потом, - сказал Взлетающему Орлу Виргилий Джонс в миг, который мы будем считать отправной точкой дальнейших событий. - Как вы смотрите на чашечку кореньевого чая, который миссис О'Тулл заваривает у нас мастерски по собственному рецепту? Тем более, что как раз пора завтракать. Приличия, знаете ли, здесь, в домике О'Тулл, нам тоже не чужды.
- Что это на мне - женское платье? - пораженно спросил Взлетающий Орел.
- Совершенно верно, оно самое, - отозвался Виргилий Джонс. - Позвольте объяснить. Всему всегда есть точное объяснение, как говорится.
- Пожалуйста, извольте, - проговорил Взлетающий Орел, чувствуя, что голова раскалывается от боли.
- У вас болит голова, - объявил Виргилий Джонс. - Немудрено. Я почти не удивлен, я этого даже ожидал, в этом нет ничего неожиданного - простите мне маленькую тавтологию. Долгое пребывание в воде, конечно же, голове не на пользу, в ней случается некоторое расстройство… не то, что расстройство желудка, но все-таки. Выражаю вам, сэр, свое глубочайшее сочувствие и осмелюсь предложить чашечку кореньевого чая. При такого рода расстройствах миссис О'Тулл настоятельно рекомендует кореньевый чай. Целебный состав этого чая промчится прямехонько по протокам вашего тела к больному месту, и хлоп! - вы снова здоровы и веселы.
- Почему на мне платье? - снова спросил Взлетающий Орел, поднялся на удивительно ослабевших руках и сел, вопросительно повернув голову и торс к собеседнику и вытянув ноги на тростниковой циновке.
- Нет, нет, - засуетился мистер Виргилий Джонс, - на вашем месте я не спешил бы принять вертикальное положение. Пока не стоит. Для восстановления сил горизонтальное положение подходит значительно лучше. По моему мнению, все трагические случаи погребения живых еще людей происходят именно от этого: пробыв некоторое время в горизонтальном положении, те приходят в себя - понимаете? Замечу (простите мне этот краткий экскурс в некрологию), что, возможно, вертикальное размещение тела было бы более гуманным в этом смысле способом погребения. Может быть это не столь благопристойно и удобно, но следует помнить и о мучениях несчастных, вот что я хочу сказать.
- Что это за платье? - снова спросил Взлетающий Орел.
- Ах да, конечно - мои искренние извинения, - смущенно отозвался Виргилий Джонс, - я ни в коей мере не хотел уклониться от ответа на ваш вопрос. Даже в мыслях не имел, сэр. Объясниться с вами по поводу появления на вас этого платья доставит мне подлинное наслаждение, уверяю вас. Все дело в том, что в последнее время я существовал здесь без общества, без собеседников, а посему сейчас получаю огромное удовольствие от возможности общения. Причина появления на вас этого дамского наряда чрезвычайно проста. Дело в том, что, когда мы обнаружили вас на берегу, ваша одежда, чего и следовало ожидать после столь продолжительного пребывания в воде, была немного влажной, если не сказать сырой, или, лучше сказать попросту, мокрой насквозь. Вы промокли до нитки, голубчик. Мой гардероб в этом доме, к несчастью, очень ограничен; и мы единодушно решили, что самое лучшее - воспользоваться одним из платьев миссис О'Тулл. Если это как-то смутило или расстроило вас, примите наши глубочайшие извинения, но хочу заверить, что все приличия были соблюдены и миссис О'Тулл в момент переодевания в комнате отсутствовала.
- Нет, ничего, все в порядке, - отозвался Взлетающий Орел, стараясь унять раздражение, которое вызывала в нем болтовня этого пухлого, восторженного человечка; вспомнив о приличиях, он добавил:
- Вы спасли мне жизнь, сэр, сердечно благодарю вас. Меня зовут Взлетающий Орел.
- Виргилий Бовуар Чанакия Джонс к вашим услугам, - представился мистер Джонс, с усилием сопровождая свои слова отдаленным подобием поясного поклона, в чем ему большой помехой был избыток плоти на животе. - Миссис О'Тулл вскорости присоединится к нам, - добавил он. - Ей пришлось вернуться на берег за моим креслом-качалкой, которое она не могла захватить с собой сразу же, поскольку несла на плечах вас - привязанным.
Вероятно, Взлетающий Орел не сумел скрыть удивления; и мистер Джонс поспешно прибавил:
- Сейчас я, как вы можете заметить, сижу. Стоя я не могу нести кресло. Все дело в ремне, понимаете? При помощи ремня кресло удерживается на спине и переносится; ремень извлекается из моих брюк, удержание коих после этого на моей талии становится проблематичным.
Взлетающему Орлу такое объяснение не показалось удачным, но, в конце концов, это было не его дело.
- Ну да, вполне возможно… - туманно отозвался он, ловя себя на том, что постепенно начинает думать и говорить в манере своего не совсем обычного спасителя.
Новый приступ головной боли заставил его опуститься на циновку.
- Я бы с удовольствием выпил сейчас кореньевого чаю, если можно, - тихо попросил он.
Поддерживая руками брюки, мистер Джонс суетливо вскочил. Он двинулся через комнатку, щурясь в сторону очага, где над гаснущими углями висел небольшой котелок.
- Чай должен быть теплым, - заметил он и тут же охнул и выругался: - Черт побери!
Нога его зацепилась за ножку низкого шаткого столика. Многочисленные фрагменты составной головоломки - картинки-загадки - водопадом хлынули на пол.
- Бес его возьми, - продолжал ругаться мистер Джонс. - Воистину для человечества был черным тот день, когда мои очки разбились. Простите за сквернословие, мистер Орел; телесные изъяны всегда ужасно раздражают, согласитесь?
- Вы складываете головоломки?
- Вы спрашиваете, складываю ли я головоломки? Нет, мистер Орел, я мастерю их. В годы вынужденного уединения это занятие служило мне единственным источником отдохновения. Надеюсь, со временем я достигну в этой области серьезного мастерства. Сейчас же мое умение придумывать и мастерить головоломки значительно превосходит умение решать их. Тем более что близорукость здесь совсем не помогает. Ох, что бы я не отдал за пару хороших очков!
Мистер Джонс налил в чашку кореньевого чаю и отнес ее к ложу Взлетающего Орла, по пути поскользнувшись на фрагментах картинки-загадки и с трудом избежав падения. Подав спасенному чашку, мистер Джонс опустился перед ним на прежнее место.
Удивительно, заметил себе Взлетающий Орел, до чего уютно и в безопасности чувствует он себя в этом убогом жилище. Домик, у внутренней стены которого он сейчас лежал, иначе как хижиной назвать было нельзя; две тростниковые циновки, брошенные на земляной, но хорошо подметенный пол на пристойном расстоянии друг от друга, служили здесь кроватями (на одной из них сейчас бессильно покоился его измученный остов). В полумраке у очага виднелись метла и вязанка хвороста. Стены хижины, сложенные из бревен, были промазаны глиной, крыша изготовлена тем же способом. Очаг из валунов и сейчас перевернутый непрочный стол. Несколько кастрюль. В дальнем углу комнатки старый большой сундук. Стены совершенно голые, не видно никаких украшений. Обстановка обители жителей таинственного острова была столь же далека от роскоши особняка миссис Крамм в Мориспании, как сама Мориспания от Китая, например.
Из-за стен хижины доносились разнообразные звуки: щебетание птиц. Шелест густого кустарника. Время от времени где-то в отдалении завывала дикая собака. Но не слышно было ни шагов, ни каких-либо других звуков человеческого присутствия. Единственное окошко затянуто куском мешковины, колеблющимся под дуновениями легкого бриза; дверной проем тоже прикрыт мешковиной. Жилище дикарей или потерпевших кораблекрушение. Виргилий Джонс вписывался в подобную обстановку не легче, чем слон в табакерку.
Выражая своим видом внимание и заботу, облаченный в приличный, хотя и весьма поношенный темный костюм, мистер Джонс сидел на полу. На голове у него сидел черный же котелок, живот пересекала золотая часовая цепочка. Цепочка уходила в жилетный карман, но золотых часов на ней не было. Обитая в непрезентабельной атмосфере, этот человек, отметил про себя Взлетающий Орел, каким-то образом ухитрялся сохранять достоинство и солидность. Близорукий болтун-путаник, воплощение сентиментального достоинства, оскорбленный обедневший аристократ, мистер Джонс напомнил Взлетающему Орлу когда-то виденный им на запасных путях паровоз: могучий гигант времен укрощения пара теперь тихо ржавел на обочине. Сила и мощь покинули его недра. Выброшенный за ненадобностью крепкий еще корпус, Джо Пыхач. Взлетающий Орел допил чай, поставил чашку на пол около себя, положил голову на руку и мгновенно уснул.
- Вот и хорошо, - тихо проговорил Виргилий Джонс. - Вам нужно набираться сил.
Снаружи на ветвях деревьев птицы согласно прощебетали что-то.
Пробудившись, Взлетающий Орел обнаружил близко над собой незнакомое лицо. Лицо смотрело прямо на него - то была старческая морщинистая коричневая обезьянья физиономия миссис О'Тулл. Взлетающий Орел вздрогнул от страха, и остатки сна быстро улетучились, но затем он понял: то, что он поначалу принял за оскал, на самом деле было приветливой улыбкой. Долорес О'Тулл оказалась самой уродливой женщиной, какую он когда-либо видел.
Взлетающий Орел собрался с силами.
- Могу я задать вам один простой вопрос? - спросил он. - Где я?
- Отличный вопрос, - одобрительно заметил Виргилий Джонс.
- Среди друзей, - объяснила миссис О'Тулл, успокоительно оскаливаясь в ответ.
Взлетающий Орел был в крайней растерянности.
Глава 9
- Мы находимся у подножия горы, - объяснил ему мистер Джонс. - Это остров Каф и гора называется тоже Каф. По сути дела гора занимает весь остров.
- И здесь больше никого нет? - продолжил расспросы Взлетающий Орел.
- Здесь - да, больше никого. Здесь мы одни, - ответил Виргилий Джонс. - В известном смысле, конечно. В лесу, естественно, обитают птицы и безопасные для людей хищники, и потом, у нас есть цыплята.
- Значит, на острове, кроме вас, других людей нет?
- Ох, - отозвался мистер Джонс, - нет, это не так. Ответив вам утвердительно, я исказил бы истину.
- Да, - согласилась миссис О'Тулл, - это была бы неправда.
Взлетающий Орел почувствовал, что его собеседники оказались в затруднительном положении.
- Выходит, здесь живут люди? - снова спросил он. - И где же они?
- О-хо-хо, - отозвался Джонс.
- Очень далеко отсюда, - объяснила Долорес.
Голова у Взлетающего Орла снова разболелась; он все еще чувствовал себя нездоровым. По крайней мере, сил и дальше по крупицам добывать сведения из кусающей губы парочки у него не было.
- Прошу вас, - взмолился он, - расскажите.
Виргилий Джонс явно что-то решил для себя.
- Склоны горы, - заговорил он, - покрыты густой растительностью. В лесу можно встретить бродяг, но с ними мы дела обычно не имеем, поэтому сказать точно, где их искать, я не могу.
- И это все? - спросил Взлетающий Орел.
- Н… н… нет, - вынужден был признаться Виргилий Джонс.
- Есть и другие, - сдаваясь, поддакнула Долорес.
- Вы можете рассказать мне о них? - спросил Взлетающий Орел, которому начинало казаться, что его череп сейчас лопнет от внутреннего напряжения, как перезрелый арбуз.
- Так вы хотите знать о них? - цепляясь за последнюю соломинку, переспросил мистер Джонс. - Вы уверены?
- Ничего интересного в этих людях нет, - добавила миссис О'Тулл.
Взлетающий Орел закрыл глаза.
- Прошу вас, - тихо проговорил он.
- Он просит так жалобно, - заметила Долорес О'Тулл.
И тогда они все ему рассказали.
По словам Долорес, К. был городом распутников и нечестивцев; эгоистичных и развращенных людей - находиться в обществе подобных субъектов приличная женщина не может себе позволить. Но, в конце концов, Взлетающий Орел женщиной, приличной или нет, определенно не был. От Виргилия Джонса он узнал все, что надеялся узнать. Это был тот самый остров, о котором говорил Сиспи. Остров вечноживущих, которые не могли сносить тяготы своего бессмертия в обычном мире, но уходить из жизни при этом не желали; по указке Сиспи они отправлялись на остров Каф, чтобы там сосуществовать с себе подобными.
- Известно ли вам имя Птицепес? - спросил удивительную парочку Взлетающий Орел.
- Птицепес, - повторил Виргилий Джонс. На его лице появилось новое странное выражение, непонятно, с чем связанное, с тревогой или с напряженными попытками вспомнить. - Эта леди ваш друг?
- Она моя сестра, - объяснил Взлетающий Орел.
- Нет, - ответил тогда Виргилий Джонс. - Мне это имя неизвестно.
Позже той же ночью Взлетающий Орел внезапно понял, что ему солгали. Откуда мистер Виргилий Джонс мог знать, что имя Птицепес принадлежит женщине?
Кроме того, непонятным оставалось и другое: почему обитатель прибрежной хижины решил ему солгать?
На следующее утро Взлетающий Орел снова заговорил о вчерашнем.
- Дражайший мистер Орел, - ответил ему мистер Виргилий Джонс, - я бы настоятельно советовал вам всецело сосредоточить внимание на восстановлении сил и здоровья. Несчастный случай, приключившийся с вами, очень сильно ослабил ваш организм. Когда вы поправитесь, мы с миссис О'Тулл ответим на все ваши вопросы. Тут на все нужно смотреть сообща; мне было бы гораздо легче, если бы вы поскорее пришли в себя.
- Я хочу знать, на острове моя сестра Птицепес и мистер Сиспи или нет, вот и все. Если я буду знать ответ на этот вопрос, это ничуть не подорвет мое здоровье, уверяю вас.
- Очень хорошо, - вздохнул мистер Джонс. - В таком случае мой ответ - "Да"; да, они здесь. В некотором роде. И больше я пока вам ничего не скажу. Давайте, поправляйтесь скорее, мистер Орел.
Взлетающий Орел вздохнул, оставил эту тему и выпил вторую чашку кореньевого чая.
Прихрамывая, Долорес О'Тулл отправилась на сбор кореньев, ягод и фруктов.
Виргилий Джонс уселся возле Взлетающего Орла и с плохо скрываемой ревностью принялся следить за тем, как выздоравливающий трудится над составлением одной из загадочных картинок.
- Какой вы способный, - сдерживая волнение, ровным голосом проговорил Джонс. - Поразительная скорость.
- Новичкам всегда везет, - отозвался Взлетающий Орел. Он и в самом деле продвигался к решению головоломки очень быстро.
- Теперь, когда вы уже почти совсем поправились, мы с Долорес с удовольствием выслушали бы историю ваших приключений. Насколько мне известно, путь к острову неблизок и должен был отнять у вас много времени. Но, вне всякого сомнения, сначала, как того требует вежливость, я немного расскажу вам о себе, чтобы прояснить некоторые естественные вопросы. Если хотите услышать нашу с Долорес историю, я готов начать.
- Прошу, - проговорил Взлетающий Орел и добавил в картинку еще несколько фрагментов.
Виргилий Джонс нахмурился.
- По-моему, этот фрагмент должен хорошо встать вон в то пустое место, наверху, - быстро и негромко проговорил он. Взлетающий Орел примерил фрагмент головоломки к указанному месту - тот не подошел.
- Вот сюда! - чуть погодя подал голос Взлетающий Орел. - Этот кусочек отлично умещается вот здесь.
Фрагмент головоломки ловко устроился в нижней части картинки.
- Дело в том, что я всегда хотел быть археологом, - заговорил Виргилий Джонс, меняя тему. - К сожалению, жизнь устроена так, что великие замыслы обычно остаются замыслами. Художники, или правильнее сказать живописцы, кончают тем, что зарабатывают себе на хлеб, размалевывая стены. Скульпторы ваяют унитазы. Писатели превращаются в критиков и публицистов. Археологи вроде меня в итоге становятся могильщиками.
- Так, значит, вы могильщик? - с неподдельным удивлением переспросил Взлетающий Орел. Все сходилось: мрачноватая внешность мистера Джонса как нельзя лучше соответствовала этой профессии.
- Некоторое время я действительно копал могилы, - ответил мистер Джонс. - Некоторое время. Прежде чем судьба моя круто повернулась и я оказался здесь. Моя работа мне нравилась; самым приятным было то, что все, с кем мне приходилось встречаться при ее исполнении, были довольны своей судьбой. Покойники были наконец покойны, плакальщики, выплакавшись, тоже успокаивались. На меня все это производило самое благоприятное впечатление - обильное пролитие очистительных слез, а потом полный покой, что может быть лучше. Благодать!
- Довольно циничная точка зрения, - заметил Взлетающий Орел.
- Увы! бедный Йорик, - отозвался Виргилий Джонс; черви давно уже проели его романтизм, разползшийся в клочки.
В установившейся затем недолгой тишине Взлетающий Орел уложил на места все оставшиеся фрагменты головоломки, кроме трех последних.
- У могильщика на острове Каф работы немного, - снова заговорил Виргилий Джонс. - В моем распоряжении оказалось много свободного времени, и тогда я предался своему любимому занятию - размышлениям.
- А что делает здесь Долорес? - спросил Взлетающий Орел.
- Ах, Долорес; ее история очень печальна. Ее любовь к жизни была отягощена непосильным бременем… она живет здесь в уединении, и мне отрадно знать это. Она открыла, что может любить людей только вдали от них. Здесь, конечно, присутствую я, но меня она терпит.
- Последний фрагмент не подходит, - объявил Взлетающий Орел.
Виргилий Джонс довольно улыбнулся.
- Это мой маленький секрет, - объяснил он. - Мои головоломки нельзя сложить до конца.
Глава 10
Наблюдая за вечерними приготовлениями Виргилия Джонса и миссис О'Тулл к ужину, Взлетающий Орел не мог не заметить, как гармонично сочетаются их действия. Впечатление было такое, словно хозяин и хозяйка хижины движутся на различных не пересекающихся уровнях комнаты - сгорбленная Долорес орудовала внизу, коротышка Виргилий, вытянувшись во весь рост, занимал верхний ярус. На краткий миг у Взлетающего Орла создалось полное впечатление того, что парочка существует в параллельных пространствах. Но потом иллюзия исчезла, и он улыбнулся. Несмотря на их скрытность и нежелание говорить об острове, эти люди ему нравились. Он с любопытством подумал о том, занимаются ли они любовью.
Днем он поведал им свою историю; они выслушали его рассказ в благоговейном, более подходящем детской аудитории, молчании, сопровождаемом только кивками и изумленными взглядами. Мистер Джонс подал голос только раз, когда Взлетающий Орел упомянул Николаса Деггла. Тут брови на мясистом лбу мистера Джонса поднялись, и он промолвил:
- Так, так.
Когда Взлетающий Орел закончил, в хижине несколько мгновений царила уважительная тишина. Первым заговорил Виргилий Джонс:
- Святые небеса, мистер Орел, ваш рассказ поистине удивителен. Вы много повидали на своем веку. Боюсь, наши с миссис О'Тулл истории не сравнятся с вашей. Наша жизнь, как вы несомненно уже успели заметить, проходит в замкнутом микрокосме; состояние собственных мозолей и состояние народов волнуют меня в равной степени. Не желая поучать, посоветую все же потихоньку привыкать к более чем скромному быту; жизнь в таком случае кажется более сносной.
- На этом острове мои поиски должны завершиться, - проговорил Взлетающий Орел. - Немного уже осталось.