Огромное количество несчастных созданий непрерывно "приносилось в жертву", и это делалось самым отвратительным методом. У живой жертвы вырезали сердце. Так продолжалось веками. Узнав об этом, я долго размышляла о природе подчиненных классов и рас, которые можно заставить верить или покоряться.
Читая про этот обычай, я задумалась о его происхождении. И здесь мне на помощь пришли воспоминания о встречах с Канопусом и донесения наших агентов. Канопус всегда и везде старался нейтрализовать влияние Шаммат, смягчая природное стремление "принести в жертву сердце". Я пришла к выводу, что в процессе вырождения Роанды, о котором так красноречиво рассуждал Назар, это экспрессивное выражение стало восприниматься буквально. Если это так, подумала я, значит, за долгое время, которое прошло с тех пор, как я была здесь в последний раз, эта планета еще больше приблизилась к первобытному состоянию.
Мне подумалось, что в культуре, которая тяготеет к убийству, я тоже могу стать жертвой, но постаралась отбросить эту мысль - ведь в донесениях наших агентов говорилось, что в жертву приносили провинившихся рабов или пленников из других племен. Иными словами, я не годилась на роль жертвы. Опасные ситуации в нашей жизни были чрезвычайно редки, и я, как и прочие представители администрации Сириуса, привыкла считать себя чуть ли не бессмертной! Поэтому я спокойно и бесстрашно шагнула навстречу самой большой опасности в своей жизни. Это была не смелость. У меня просто атрофировался инстинкт самосохранения.
Сначала я хотела взять с собой большую группу сопровождающих, но потом решила, что делать этого не стоит. Все жители Гракконкранпатла - и правители, и рабы - были темнокожими. Я планировала отправиться на курорт, где отдыхали сириане, и поискать среди представителей белокожих рас добровольцев, предпочтительно белокурых. Я представляла, какой фурор произведет неожиданное появление группы гонцов в серебристых костюмах среди меднокожего населения. Я неоднократно наблюдала, какое впечатление производило на жителей Планеты 2 появление огромных чернокожих субъектов с коническими узкими головами и тонкими чертами лица. Поначалу мне нравилась идея появиться в Гракконкранпатле в сопровождении себе подобных, но потом я поняла, что у этого плана есть свои недостатки.
Имелся также и другой план. Можно было отправить в Гракконкранпатл прозрачные сферические корабли-разведчики с тем, чтобы они парили над городом, пока его жители не поймут, что им грозит опасность. После этого можно с помощью громкоговорителей пообещать, что город будет разрушен, если набеги на наши поселения не прекратятся.
Но я не любила ложь и предпочитала не использовать без необходимости сложные технические средства.
Каковы были самые простые средства в моем арсенале?
Следовало отправиться туда одной и потребовать, чтобы мне позволили побеседовать с Верховным Жрецом с глазу на глаз. Я скажу ему то, что считаю нужным: если он думает, что склоны гор безраздельно принадлежит ему, он заблуждается. На самом деле здесь владычествуют "Боги". Астрономия Гракконкранпатла достигла неплохого уровня, жители города знали достаточно много о перемещениях звезд и были способны оценить их влияние на погоду и урожай. Их вполне можно убедить сделать еще один шаг вперед и узнать, что Боги, которые властвуют над ними, живут на далеких звездах. Я представлюсь ему Богом.
С точки зрения жителей Роанды, это не было ложью.
Я поручила одному из наших разведчиков тайно пробраться в город и доставить туда письмо, написанное на материале, не известном на Роанде. Письмо уведомляло жителей города, что скоро с небес к ним спустится Посланник Богов.
Я выждала некоторое время, чтобы новость успела распространиться, и, воспользовавшись случаем, нанесла еще один непродолжительный визит Амбиену Первому.
Я отправилась в Гракконкранпатл на военном корабле, который вызвала с Сириуса специально для этой цели. Наши специалисты по контролю гражданского населения в свое время получили задание спроектировать космический корабль, одно появление которого будет наводить ужас. Этот корабль был чрезвычайно быстроходным, мог зависать на одном месте или делать круги над объектами, вести огонь в любом направлении, молниеносно садиться и взлетать. Он перемещался абсолютно бесшумно. Корабль был черного цвета с единственным тускло-красным глазом. Он испускал лучи, способные временно парализовать все живое. Больше всего его создатели гордились внешним обликом своего детища. Корабль был воплощением неумолимой, безжалостной силы. Трудно было сохранить самообладание, когда сверху на тебя смотрел суровый и бдительный красный глаз. Эта машина использовалась очень редко. У обитателей наиболее развитых планет он вызывал всего лишь небольшое волнение. На отсталых планетах, например в Колонии 24, куда перевезли ломби, на него реагировали очень остро - его появление могло полностью разрушить существующую культуру. Но для моих целей эта машина подходила идеально.
Так я думала. И была права. Но я не знала, что мне следовало заказать целую эскадру таких кораблей, а самой не показываться вообще…
Корабль высадил меня в городе на такой скорости, что я не успела заметить, что центральная улица битком набита людьми. При этом толпа выглядела организованной и целеустремленной. Я стояла в конце улицы - у меня за спиной был хмурый фасад одного из двух длинных зданий. Улица оказалась длиннее, чем выглядела с воздуха. Она словно стала у́же из-за того, что вдоль тротуара стояли неподвижные фигуры, напоминающие изваяния. На них были длинные темно-серые балахоны до щиколоток, а их лица скрывали надвинутые на лицо капюшоны с узкой прорезью для глаз. Расставив ноги в прочных кожаных башмаках, они держали наперевес длинные железные пики.
На фоне безликих домов эти мрачные фигуры смотрелись вполне органично. За спиной охранников неподвижными группами стояли обитатели домов - члены семейных кланов, с головы до ног закутанные в одинаковую черную одежду. Открытыми оставались только лица. Их выражение заставило меня содрогнуться. Жестокие, грубые и властные, они были похожи как две капли воды, точно передо мной была одна огромная семья. На головах у этих людей были жесткие конические шляпы из черного фетра. Именно такими шляпами Канопус некогда предписывал пользоваться своим эмиссарам. В руках элиты Гракконкранпатла не было оружия.
На некотором отдалении прямо передо мной стояла большая группа жрецов. На фоне серых балахонов охраны и черных одеяний представителей элиты их алые, желтые, зеленые и синие одежды казались ослепительно яркими. В ожидании жрецы безмолвно стояли у безглазой стены храма, ибо два хмурых здания, возвышавшихся друг напротив друга, были храмами.
Хотя и не сразу, я догадалась, что они собрались по случаю моего прибытия и что им было точно известно, в какой день и час меня ожидать. А ведь я решила, когда именно появлюсь здесь, всего два дня назад.
Я поняла, что совершила чудовищную ошибку. Во-первых, мне не следовало надевать легкое белое платье, поскольку здесь оно выглядело недостаточно официально. (Разумеется, на мне были украшения, предписанные Канопусом, - кое-что было спрятано под одеждой, другие - в том числе ожерелье из канопианского серебра и тяжелые браслеты - видны всем.) Должно быть, для этих людей, которых могло впечатлить лишь нечто грандиозное и жуткое, я была чем-то вроде сухого листа или мертвой травинки. Букашкой, которую можно раздавить одним пальцем.
В мертвой зловещей тишине я медленно двинулась вперед. В прорезях темных капюшонов поблескивали глаза. Я живо представила себе мрачные, свирепые лица охранников.
В горле у меня пересохло. Мои колени задрожали. У меня перехватило дыхание. Это были классические симптомы Страха, которого я не испытывала много лет. Это показалось мне чрезвычайно любопытным. В то же время я продолжала анализировать ситуацию. Плохо, если местные жители желают мне зла, а судя по всему, у них были дурные намерения. Я попросила, чтобы космический корабль скрылся из виду и не возвращался без моего сигнала. Однако чтобы подать сигнал, нужно, чтобы набор ритуальных предметов оставался при мне.
Когда я преодолела примерно половину улицы, от группы жрецов отделились четверо. Они были в таких же черных одеяниях, как и другие аристократы. Они стремительно двинулись мне навстречу - двое зашли сзади, другие двое встали передо мной. От них исходил ужасный запах - густой, холодный, мертвый дух.
Я поняла, что меня взяли под стражу.
Когда я вплотную приблизилась к группе жрецов в ярких одеждах, богато украшенных золотом и драгоценностями, мои конвоиры вновь встали в строй, присоединившись к своим семьям. Судя по всему, у каждого из присутствующих было свое строго определенное место - здесь не было ни тех, кто действовал импульсивно, ни зевак, которые наблюдают за происходящим с крыш. Рабы, по-видимому, сидели в темных подвалах. Потом я узнала, что во время кровавых жертвоприношений рабов сгоняют на место убийства, и они толпятся на небольшом пятачке под присмотром охраны.
В этом городе не имелось ни единого человека, чье местопребывание было не учтено или неизвестно.
Я стояла, не произнося ни слова. Иногда молчание тоже может стать оружием.
Жрецы тоже молчали, разглядывая меня презрительно и высокомерно. Однако я не опускала глаз, время от времени поглядывая по сторонам, показывая, что происходящее нимало меня не смущает.
Рядом с группой жрецов сидели два крупных зверя из семейства кошачьих с желтыми шкурами, испещренными черными пятнами, и большими зелеными глазами. Этот вид был мне не знаком. Оба сидели так неподвижно, что сначала я приняла их за изваяния, но потом заметила, как их грудная клетка поднимается и опускается в такт дыханию. Животные были без цепей и ошейников. Рядом с каждым стояла высокая женщина в юбке, обнаженная до талии. Тела обеих женщин были расписаны причудливыми узорами, в которых соски и пупок изображали глаза. Звери пристально смотрели на меня. Я поняла, что эти специально выдрессированные твари могут разорвать меня в клочья. Мне вспомнилось, что в свое время я изучала особую технику обращения с животными, которую до сих пор не имела случая применить. Я заставила больших кошек лечь и вытянуть перед собой лапы. Теперь они смотрели не на меня, а поверх голов безмолвной толпы.
Услышав, что жрецы еле слышно перешептываются между собой, я снисходительно улыбнулась и сказала:
- Я прибыла со звезды Сириус. Это ваш Господин и Повелитель.
Я произнесла эти слова достаточно громко, стараясь, чтобы меня услышали хотя бы охранники, которые стояли рядом со мной. Они еле заметно зашевелились. Я понимала, что теперь жрецам придется что-то предпринять.
Четверо в черных одеждах вновь приблизились ко мне и стали подталкивать меня к жрецам, пока те не взяли меня в кольцо. Со всех сторон ко мне были обращены мясистые бронзово-красные злые лица с пустыми черными глазами. Жрецы стали подталкивать меня к низкому входу в храм. Оттуда тянуло запахом несвежей крови. Кровь на этой планете представляет собой густую, легко разлагающуюся субстанцию с характерным запахом. В храме было темно, лишь в вышине, под самой крышей, горели тусклые огни. Подталкиваемая сзади, я шла по узким коридорам, за которыми открывались еще более длинные и темные коридоры, холодные и пахнущие плесенью. По-видимому, я оказалась в подвале одного из огромных зданий, а возможно, несколько раз успела перейти из одного в другое под землей. Мы проходили мимо рабов, несчастных, мертвенно-бледных созданий, которые испуганно жались к стенам при виде моих спутников. Коридоры были слабо освещены тусклыми светильниками на стенах. Я оказалась в преисподней, где обитали рабы. В конце концов меня втолкнули в холодное, темное помещение и задвинули засов на тяжелой двери.
Я осталась одна. Вокруг - сплошной холодный серо-голубой камень. Помещение было не таким уж маленьким, но низкий потолок и почти полное отсутствие света делали атмосферу гнетущей. Здесь уместно напомнить, что, хотя Сириус уже тогда знал, что пропорции зданий влияют на психологическое состояние их обитателей, наши познания в этой сфере не могли сравниться с познаниями Канопуса. Моя темница была создана для того, чтобы приводить в уныние, угнетать, порабощать. Надо сказать, что в Гракконкранпатле такие пропорции использовались повсеместно, даже в домах для правящего класса. Узнав об этом, я пришла к выводу, что данная культура сформировалась под влиянием Канопуса, а затем деградировала под воздействием Шаммат.
Стены были сложены из больших тесаных камней. Пол и потолок тоже были облицованы камнем. Дверь, вытесанная из монолитной каменной плиты, перемещалась в специальном пазу. Окон не было. Две небольшие масляные лампы стояли на камне кубической формы, который служил столом. Вдоль стены тянулся выступ, который можно было использовать как скамью. Серо-голубой камень не отражал свет. Духоты не было. Откуда-то поступал воздух.
В этом каменном склепе не было ничего, что могло бы успокоить или ободрить. По-видимому, те, кто захватил меня в плен, поместили меня сюда, чтобы сломить мою волю, намереваясь запугать меня, а возможно, и подвергнуть пыткам.
Я села на скамью и устроилась поудобнее, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
Самым важным был тот факт, что здесь знали, когда я появлюсь, и были готовы к этому. Это означало, что местным жителям известно о нашей деятельности на этом континенте куда больше, чем мы думали. Разумеется, мы всегда учитывали возможность шпионажа или определенного интереса со стороны местных жителей, но то, как меня встретили, показывало, что дело зашло куда дальше. Мысленно перебирая своих друзей, местный персонал, сотрудников внутренних и межпланетных воздушных сил, я не находила среди них никого, кто мог бы совершить предательство. При этом мне не давала покоя одна мысль. Кто всегда знал обо всех наших перемещениях и планах? Канопус! Неужели Канопус снабжал это отвратительное государство сведениями про нас? Нет, это не укладывалось у меня в голове. И все же существовала определенная вероятность, которую нельзя было сбрасывать со счетов… Я решила, что вернусь к этой мысли потом, и снова стала анализировать сложившуюся ситуацию.
Если они собирались просто убить меня, они могли бы сделать это, как только я приземлилась или некоторое время спустя, не позволяя рабам узнать о моем существовании. Тот факт, что жрецы - правители государства - встречали меря в полном составе в сопровождении охраны, говорил о том, что скорей всего меня собираются принести в жертву публично и, по всей вероятности, я стану главным участником омерзительной церемонии.
Я начала замерзать. Мне давно не было так холодно. Я заметила, что, по мере того как застывают члены, погружается в оцепенение и разум. В моем каменном склепе стояла абсолютная тишина.
Если они были так хорошо информированы о моих планах, зачем им меня допрашивать? Мои мысли начали путаться, и я решила пока не напрягать зря разум. Неожиданно огромная каменная плита отъехала в сторону, и в комнату вошла женщина. Это была рабыня. Ее лицо, смуглое от природы, побледнело из-за долгого пребывания под землей. Она была ниже ростом и более хрупкая, чем могучие охранники и представители правящей элиты. Но ее лицо было таким же жестоким, и по ее пустым злым глазам я увидела, что, если этой женщине прикажут, она убьет меня без колебаний. Она принесла миски и кувшины с едой и питьем. Я сказала рабыне, что очень замерзла. Она держалась так, словно не слышала моих слов. Приблизившись, она быстро оглядела меня с головы до ног, избегая смотреть мне в лицо. Затем принялась ощупывать меня, по-видимому намереваясь отобрать у меня ожерелье и браслеты. Я видела, что этой женщине страшно прикасаться ко мне, но у нее не было выбора. То и дело поглядывая в сторону открытой двери, она осмотрела мои волосы, толстыми пальцами скользнула по моим предплечьям, а затем нагнулась и заглянула мне в глаза. Цвет моих глаз поразил ее, и некоторое время рабыня разглядывала меня с неподдельным изумлением. Я подумала, что с таким же любопытством она бы, наверное, рассматривала мой труп.
Внезапно она поднялась, повернулась и вышла. Я повторила, что замерзла, но она опять оставила мои слова без внимания.
Возможно, она была глухой. Или немой.
Кушанья оказались вполне съедобными. Сознавая, что в еду могли подмешать наркотики, я тем не менее принялась уплетать ее за обе щеки. С одной стороны, это объяснялось тем, что от холода я стала плохо соображать, с другой - я по-прежнему верила, что неуязвима и мне не грозит смерть.
Я понимала, что меня могут убить. Это был факт, который я принимала во внимание, но не могла осознать в полной мере.
Я, Амбиен Вторая, одно из высших должностных лиц Синуса, принадлежала к расе, которая не умирает, за исключением несчастных случаев, например попадания метеорита в межпланетный корабль. Поэтому мой разум отказывался усвоить простую истину: "Я могу погибнуть в любой момент". Мне казалось, что со мной не может произойти ничего подобного. Я не понимала, каково жить этим несчастным - а ведь их жизнь не превышает четырехсот-восьмисот лет. Не успеешь родиться, уже готовься умирать. Ощущают ли они это? Понимают ли, как они недолговечны? Или те, кто живет на этой планете, попросту не в состоянии осознать этот факт?
Пока я ела, надеясь, что пища поможет мне согреться, мысли плыли у меня в голове точно облака, которые сначала растут, обретая форму, а потом постепенно тают.
Вскоре в мою камеру явилась другая женщина. Ее звали Родия.