В полдень становится тепло и ясно. Марко даёт разрешение начать сбор. Луна или не луна, но мы начинаем. Стараемся делать это быстро. Высыпаем свои корзины в бельевую корзину, а по мере её наполнения пересыпаем оливки в мешок. Некоторые падают на землю, но в целом собирать их легко. Хорошо, что нет ветра, иначе пришлось бы расстилать под деревьями сеть. Сияющие чёрные оливки пухлые и твёрдые. Любопытствуя, каковы они на вкус, я надкусываю одну: вкус её оказывается таким же, как у квасцов. Как же кто-то додумался их консервировать? Несомненно, те самые люди, которые впервые набрались храбрости попробовать устрицу. Лигурийцы имели обычай консервировать оливки, подвешивая их в мешках в море: на материке их коптили зимой в очагах; этот способ и я бы попробовала. По ходу работы нам становится жарко, и мы снимаем куртки, потом свитера. Вешаем одежду на деревья. Вдали синеет полоска Тразименского озера. К трём часам мы сняли оливки - все до единой - только с двенадцати деревьев.
Я снова облачаюсь в свитер. Дни тут зимой короткие, солнце уже двинулось к гребню холма. К четырём наши красные пальцы уже не гнутся, и мы бросаем работу, волоком тащим мешок и корзину вниз по террасам, в подвал.
Не в первый раз за то время, что мы живём здесь, всё моё тело болит. Сегодня особенно ноют плечи.
Я долго отмокаю в пенистой ароматной ванне, потом делаю себе массаж. Я предусмотрительно поставила на радиатор масло для тела, чтобы оно согрелось. Мы приехали всего на двадцать дней, каждая минута на счету. Мы заставляем себя отправиться в город, чтобы купить продукты. Через три дня приезжает моя дочь со своим бойфрендом Джессом. Мы запланировали отметить здесь праздники. Мы приезжаем в город как раз вовремя: лавки открываются после сиесты. Странно, уже стемнело, а город возвращается к жизни. Ветер раскачивает светящиеся гирлянды, протянутые через узкие улочки. Возле супермаркета, где мы отовариваемся, стоит ветхое искусственное деревце (единственное в городе), а в магазине выставлены большие корзины с подарочными пакетами продуктов.
В барах продаются всевозможные сладости и в цветных коробках - более лёгкий, итальянский вариант нашего рождественского кекса с цукатами и орехами, panettone - кулич. В нескольких лавках мы увидели самодельные гирлянды - для украшения, а ясли мы видим во всех церквях и во многих окнах. Все говорят: "Мои лучшие пожелания". Никакой суеты. Похоже, не будет ни подарочных упаковок, ни рекламной шумихи, ни безумных метаний, чтобы купить что-нибудь в последнюю минуту.
Окно лавки "Фрукты-овощи" запотело изнутри. Снаружи, там, где летом стояли корзины фруктов, теперь стоят корзины с грецкими орехами, каштанами и душистыми клементинами - крошечными мандаринами без косточек. Мария Рита внутри лавки, в большом чёрном свитере, расщепляет фисташки.
- Ах, как прекрасно! - восклицает она, увидев нас. - С возвращением! - На том месте, где были роскошные помидоры, она соорудила горы испанских артишоков, которых я никогда не пробовала. - Ты их отвари, но сначала надо снять все волокна. - Мария Рита расщепляет стебель и отдирает волокна, похожие на сельдерей. - Быстро брось в воду, подкисленную лимоном, а то почернеют. Потом вскипяти. Теперь их можно будет есть с пармезаном и с маслом.
- Сколько с меня?
- Достаточно, хватит, синьора. Потом в печь. - Вскоре она рассказывает нам, как приготовить тост, натёртый чесноком, на гриле в камине, с нарезанной чёрной капустой, поджаренной на сковороде с чесноком и маслом.
Мы покупаем апельсины-королёк и крошечную зелёную чечевицу, каштаны, зимние груши и маленькие яблочки, имеющие винный вкус, а ещё брокколи, которую я раньше никогда не встречала в Италии.
Мария Рита объясняет:
- Чечевицу принято есть в Новый год. Я всегда добавляю к ней мяту. - Она кладёт в наши сумки все компоненты для ribollita - зимнего супа.
У мясника в продаже новые сосиски, их связки висят на шкафу с мясом. Владелец, человек с носом в форме сосиски, толкает Эда локтём и разыгрывает сценку: бормочет молитву над чётками, а потом указывает на длинные гирлянды жирных сосисок. Мы не сразу улавливаем связь, и ему это кажется очень смешным. В шкафу лежат ещё не ощипанные перепёлка и несколько птиц, которые выглядят так, будто им в самый раз петь на дереве. На одной из развешанных по стенам цветных фотографий имя мясника написано на ягодицах нескольких огромных белых коров, источника бифштексов долины ди Кьяна, прославившего Тоскану. На снимке Бруно жестом собственника обхватил за шею крупное животное. Владелец лавки манит нас за собой. Он открывает дверь морозильной камеры, мы входим вслед за ним. На крюках с потолка свисает корова размером со слона. Бруно ласково хлопает её по ягодицам.
- Самый прекрасный бифштекс в мире. Горячий гриль, розмарин и немного лимона на столе. - Он поворачивается к нам и делает жест обеими руками, как бы говоря: что ещё надо в жизни?
Вдруг дверь с треском захлопывается, и мы оказываемся внутри вместе с этим массивным телом, облепленным белым жиром.
- Ой, не надо! - Я осознаю, что мы втроем оказались взаперти, как в детской игре "Замри".
Я бросаюсь к двери. Но Бруно смеётся, легко открывает дверь, и мы выбегаем. Не хочу я больше никаких бифштексов.
Зимние блюда раскрыли мне глубинный смысл тосканской кухни. Мне кажется, что французская кулинария была моей первой любовью чуть ли не в прошлой жизни; я воспринимаю её как эволюцию буржуазной традиции в противоположность эволюции традиции крестьянской. Местные кулинарные книги называют la cucina povera - кухню бедняков - источником современной, более обильной тосканской кухни. Местное традиционное блюдо на Рождество - пельмени в бульоне - кажется усовершенствованным вариантом. Это три кусочка фаршированной пасты в форме полумесяца в дымящейся миске чистого бульона, - но, в самом деле, что может быть более практичным, чем соединить несколько оставшихся пельменей с излишками бульона? Но всё-таки не паста, а хлеб является основным компонентом в наборе продуктов. Хлебные супы и салаты здесь появились в результате чьей-то догадки, как пустить в дело остатки, когда в доме не осталось никакой еды, кроме запасов масла. Самый идеальный пример кухни бедняков - acquacotta - кипяченая вода, вероятно, родственница супа из зерна. Это блюдо распространено в разных вариантах по всей Тоскане, но в основе их всех - вода и хлеб. К счастью, вдоль дорог всегда можно найти растущие в изобилии съедобные травы. Горсть мяты, грибы, немного черноголовника, разного рода зелень могут придать аромат кипяченой воде. Если под рукой есть яйцо, его разбивают в суп в последний момент. То, что тосканская кухня остаётся такой простой, - дань уважения способностям местных крестьянок, готовивших так вкусно, несмотря ни на что, и поэтому никто из поваров даже сейчас не желает менять курс.