- Ты что, меня таким образом на игру заманиваешь? Отрезаешь пути отступления и все такое?
Марв не может лгать в ответ на такой прямой вопрос и кивает:
- Ну, примерно так оно и есть.
- Обещаю - приду, - говорю я. - Ровно в четыре жди меня на поле.
- Отлично.
Остаток дня проходит гладко. К счастью, после завтрака Марв оставляет меня в покое, и я иду домой спать.
Время выходить, и мы со Швейцаром двигаем к стадиону. Пес, похоже, заразился моим хорошим настроением, - хотя выгляжу я по-прежнему неважно.
По дороге мы заходим к Одри.
Ее нет дома.
Возможно, она уже на футбольном поле. Одри, конечно, ненавидит футбол, но эту игру она ни разу не пропустила.
На часах уже без пятнадцати четыре, и мы спускаемся в долинку, в которой вытянулся стадион. Сразу вспоминается Софи - как она бежала, а я смотрел. Наш матч, естественно, не выдерживает с этим никакого эстетического сравнения. Тем не менее вокруг стадиона уже толпа, а беговые дорожки пусты. Несколько минут я благодарно созерцаю призрак босоногой девушки, летящей над землей.
А потом со вздохом отворачиваюсь и мысленно готовлюсь к совершенно другому зрелищу.
Чем ближе я подхожу к футбольному полю, тем крепче шибает в нос запахом пива. На улице жарко, не меньше тридцати двух градусов.
Команды развели по разным углам поля, вокруг уже собралось несколько сотен зрителей, и толпа все растет. Для нашего пригорода "Ежегодный беспредел" - вполне себе событие. Игра проводится в первую субботу декабря, уже пять лет. Ну а я третий год подряд выхожу на поле.
Швейцара я посадил под деревом - в тенек. Парни из команды с интересом косятся на мое разбитое лицо, но недолго. Синяки, ссадины, кровища - привычное для них зрелище.
Мне выдают голубую футболку с красными и желтыми полосками. И номером 12. Джинсы долой, вместо них я натягиваю черные спортивные трусы. Носков и бутсов нам не положено. Таковы правила - никакой обуви, никаких щитков. Футболка, труселя и длинный злой язык, чтобы изругать в пух и прах противников, - вот все, что нужно настоящему игроку во время матча "Ежегодный беспредел"!
Наша команда называется "Кольты". Противники - "Соколы". На них зеленые с белым футболки и такие же трусы. У нас форменных труселей нет, но кому какое дело. Хорошо, что футболками удалось обзавестись, - обычно их покупают по дешевке у настоящих местных футбольных команд. Или даже бесплатно получают, если форма все равно идет на выброс.
У нас в команде есть мужики за сорок. Здоровенные, страшные на морду пожарники. Или шахтеры. Плюс несколько парней, которые более-менее прилично играют в футбол. Еще есть молодежь, вроде нас с Марвом и Ричи. Ну и пара реально хороших игроков.
Ричи, как всегда, приходит самым последним.
- Вы только гляньте, кого ветром надуло! - заявляет один из наших игроков - толстяк, каких мало.
Приятель терпеливо объясняет, что ветром надуло - это совсем про другое, а говорить надо "нелегкая принесла". Но жиртресту пофиг, он слишком туп для словесной эквилибристики. Усы у него, кстати, как у Мерва Хьюса. На случай, если вы не в курсе, кто такой Мерв Хьюс и что это за усы, объясняю: они длинные, густые и на вид совершенно безобразные. А самое печальное, что этот толстый усастый тип - наш капитан. По-моему, его зовут Генри Диккенс. Нет, к Чарльзу Диккенсу это чудо природы не имеет никакого отношения.
Ричи бросает на землю сумку и ритуально спрашивает: "Как дела?" В действительности всем пофигу, как у кого дела, - в том числе и Ричи. Уже без пяти четыре. Все дуют пиво. Мне тоже бросают банку, но я приберегаю ее на потом.
Переминаясь с ноги на ногу, оглядываю все прибывающую толпу. Ричи подходит и внимательно осматривает меня с головы до ног. Потом изрекает:
- Хреново выглядишь. Ссадины какие-то. И синяки. И вообще.
- Благодарю за комментарий, Ричи. А то я не знал.
Он присматривается к моим фингалам и спрашивает:
- А что случилось-то?
- Да вот, толпа молодых людей решила культурно и безобидно развлечься.
Ричи глубокомысленно кивает и хлопает меня по спине - так, что ребрам больно:
- А-а-а! Ну, будет тебе наука!
- Наука чего?!
Ричи подмигивает и допивает пиво:
- Да хрен его знает.
Не подумайте, что я обиделся. Просто Ричи - такой, какой есть. Ему плевать на причинно-следственные связи и вообще на все. Он почувствовал, что обсуждать инцидент с фингалами я не намерен, и решил замять тему. Пошутил - и все, проехали.
Настоящие друзья так себя и ведут. Правда?
Все-таки любопытно, что никто, абсолютно никто даже не поинтересовался, вызвал ли я полицию. А все потому, что в нашем пригороде не принято беспокоить полицейских по таким пустякам. Ну, ограбили тебя на улице. Ну, морду набили. Подумаешь! Тут уж либо ты бьешь морду в ответ, либо ходишь с фонарем под глазом.
Я вот, к примеру, хожу с фонарями.
За растяжкой я не забываю посматривать в сторону наших противников. Парни там будут помассивнее, это точно. Особенно выделяется один чувак - гора, а не человек. Видимо, это о нем Марв всю неделю распространялся. Честно говоря, впечатляют не столько размеры, сколько проблема определения пола - я так и не могу понять, это мужчина или женщина?.. Издалека амбальное существо выглядит точь-в-точь как Мими из "Шоу Дрю Кэри".
И тут я вижу это.
Номер на майке.
12. Тот же, что и у меня.
- Вот объект твоей персональной опеки, - произносит голос за моей спиной.
Это Марв. Ричи тоже подходит поближе.
- Удачи, Эд, - старается не хихикнуть он.
А я выдаю нервный смешок:
- Ага… Да вы чего? Оно ж меня раздавит! В буквальном смысле!
- Слушай, а это точно мужик? - интересуется Марв.
Я наклоняюсь и берусь за большие пальцы ног - растягивая задние мышцы бедра.
- Попробую выяснить, когда оно на меня навалится…
Как ни странно, особого волнения я не испытываю.
Болельщики начинают нетерпеливо покрикивать.
- Пошли, ребята, - говорит Мерв.
Я не ошибся, если что, - Мерв, не Марв. Мервом я назвал усатого толстяка, - а вдруг его имя совсем не Генри? Так или иначе, но приятели к нему по-другому, чем как к Мерву, не обращаются - из-за усов, я думаю.
Мы подтягиваемся и становимся плечом к плечу, голова к голове - надо набраться командного духа. Дух у нас мощный - от покрытых трехдневной щетиной морд так и разит пивом и потом. Весело щерятся рты с выбитыми в драках зубами.
- Ну, парни, - говорит Мерв. - Мы выйдем на поле и сделаем - что?
Все молчат.
- Ну?
- А я не знаю… - отзывается кто-то неуверенно.
- Мы порвем всех на тряпки!!! - взревывает Мерв, и парни, наконец-то сообразившие, что к чему, согласно кивают и одобрительно бурчат.
Ричи, впрочем, зевает. Несколько голосов подхватывают слова Мерва, но в оглушительный боевой клич наше фырканье и ругань так и не перерастают. Хотя в угрозах недостатка нет, - парни обещают порвать, растерзать и вообще выпустить кишки "Соколам".
"И это взрослые люди, - вздыхаю я про себя. - Как малые дети, прости господи".
Звучит свисток. Судья у нас, как всегда, Регги Ла Мотта - весьма популярный в округе, второго такого пьяницу днем с огнем не сыщешь. Он и на судейство-то соглашается из-за двух бутылок спиртного - на них скидываются все игроки. Бутылка от команды - такой уговор.
- Ладно, мужики! Сейчас мы пойдем и уроем их! - Придя к этому во всех отношениях замечательному компромиссному решению, парни бегут на поле.
А я быстренько подскакиваю к дереву, под которым оставил Швейцара. Пес спит, а рядом сидит мальчик и гладит его.
- Ты присмотришь за моей собакой? - спрашиваю я.
- Хорошо, - соглашается детка. - Меня зовут Джей.
- А его - Швейцар, - представляю я пса и бегу на поле, где уже строятся команды.
- Значица, так, - начинает установочную речь Регги.
Голос у него заплетается. Игра еще не началась, а он уже пьян в стельку.
Впрочем, никто не возражает.
- Будете выпендриваться, как в прошлом году, я плюну, развернусь и уйду отсюда! Ищите себе тогда другого судью!
- А как же две бутылки, Рег? - несмело интересуется кто-то. - Ты ж их не получишь!
- Засуньте свои бутылки себе в задницу! - строго отвечает судья. - Все всё поняли?
Все, похоже, поняли.
- Да, Рег, спасибо, что согласился быть судьей.
- Да, да, все понятно…
Команды выходят навстречу друг другу и обмениваются рукопожатиями. Я пожимаю руку своему противнику, - он возвышается, как осадная башня, его тень закрывает меня полностью. Я был прав. Это мужчина, но от Мими из "Дрю Керри" его не отличить.
- Удачи, - роняю я.
- Подожди чуток, - низким грудным голосом отвечает Мими.
Нет, правда, накрасить его так же, голубыми тенями во все веко, - и получится точная копия.
- Я тебя в клочья порву! - с сексуальной хрипотцой обещает мне Мими.
Ну что ж, пора начинать наши маленькие веселые игры.
"Соколы" вводят мяч в игру, вскоре я получаю передачу. И теряю мяч.
Потом снова получаю передачу.
И снова теряю мяч - огребая по полной программе от Мими, который вколачивает меня башкой в землю, нашептывая на ухо всякие нежности из серии: "Щас кишки выпущу". Ругань и оскорбления - это святое. Не зря матч называется "Ежегодный беспредел"! Болельщики тоже не отстают: орут, свистят, выкрикивают непристойности, острят и издеваются. Ну и конечно, пьют - пиво и вино, и едят - пироги и хот-доги. Еду и напитки продает каждый год один и тот же парень - выкатывает на стадион тележку, и все счастливы, в том числе и дети - для них припасены леденцы и газировка.
А "Соколы" тем временем забивают нам один за другим и уходят в серьезный отрыв.
- Да что вообще происходит?! - слышу я раздраженный голос, стоя у ворот после того, как в них влетел очередной мяч.
Это Мерв. Он исполняет долг капитана и пытается расшевелить команду.
- У нас тут футбол или балет?! Только один парень старается перехватить мяч! Эй, как там тебя?
Я вздрагиваю, понимая, что он показывает на меня.
И ошеломленно отвечаю:
- Эд. Эд Кеннеди!
- Вот! Только Эд бегает и пытается отобрать мяч, остальные ползают! А ну шевелись!
Оправдывая характеристику, я бегаю как заведенный.
Мими гоняется за мной, выкрикивая оскорбления и угрозы. Интересно, когда ему дыхалка откажет? С таким весом и на такой жаре - как он вообще держится…
Звучит свисток, Регги объявляет перерыв. Меня в очередной раз сбили с ног, я лежу на земле. Все расходятся отдохнуть и попить пивка. Когда перерыв закончится, каждому игроку будет нелегко убедить себя выйти обратно на поле.
Место для отдыха я выбрал в теньке, рядом со Швейцаром и присматривающим за ним мальчишкой. Там-то к нам и подходит Одри - наконец-то. Она не спрашивает, почему я весь в синяках, - видимо, понимает: издержки профессии, посланник есть посланник. Поскольку фонари под глазами и работа становятся для меня неразделимы, я даже не углубляюсь в тему.
- Как ты? Нормально? - спрашивает она.
Я счастливо вздыхаю и говорю:
- Лучше не бывает. Наслаждаюсь жизнью и все такое.
Во втором тайме мы берем реванш и свирепо сражаемся за победу.
Ричи посылает мяч в угол ворот, потом другой парень бьет, попадает прямехонько под перекладину - и мы сравниваем счет.
Марв в конце концов научился неплохо пасовать, и мы деремся как львы.
Мими подустала, и, когда я выползаю с поля, чтобы мне оказали всякую медпомощь, Марв подходит ко мне.
- Ну что? - произносит он с сарказмом - чтобы больнее поддеть. - Как там поживает большая тетя? Я смотрю, ты так и не сломал ей шею!
Мокрые светлые волосы свисают на глаза, взгляд решительный - герой, ни дать ни взять.
Я сурово отрицаю свою вину:
- Ты только посмотри на этого амбала, Марв! В нем мяса больше, чем в Маме Грейп!
- Что за, на хрен, мама такая?
- Ну как же! Из книжки! - М-да, молодец я, нашел с кем современную прозу обсуждать. - Фильм еще по ней сняли, с Джонни Деппом!
- Да плевать, Эд, на твоего Джонни Деппа с Мамой Грейп! Вставай! Вставай и дай им так, чтоб прорубило!
И я - встаю.
Кого-то еле держащегося на ногах уводят с поля, а я иду прямо к Мими.
И вот я подхожу, и мы смотрим друг другу в глаза.
- Получишь пас - беги ко мне, детка, - говорю я.
И гордо отхожу, внутри весь обсираясь со страха.
Потому что игра возобновляется и Мими в точности следует моему совету.
Вот он, с мячом, бежит прямо на меня. И я точно знаю - да, сейчас Эд Кеннеди сделает это. Удар по мячу, я рядом, обгоняю Мими - и бух! Удар как об стену! И все трясется! Стадион орет в диком восторге, и вдруг становится понятно: я-то стою. А Мими лежит на земле беспомощной объемной горкой.
Ребята тут же окружают меня, жмут руки и все такое, а мне разом становится очень хреново. Что я наделал? Цифра 12 на широкой спине Мими глядит на меня в упор и не шевелится.
- Он хоть жив? - спрашивает кто-то.
- Какая, на хрен, разница? - отвечают ему.
Тут-то меня и вывернуло.
Медленно-медленно я ухожу с поля, а все рассуждают, как бы побыстрее уволочь тушу Мими с поля - надо же играть дальше!
- Носилки! Надо принести носилки! - слышу я.
- А где их взять? И потом, кто его потащит? Он же тонну весит, не меньше! Тут кран нужен!
- Не, экскаватор!
Народ изощряется в остротах. Оскорбительно, не оскорбительно - им реально пофиг. Только попадись на язык - и все, пиши пропало. Вес, рост, запах - все твои характеристики обрисуют в подробностях, и плевать им, в гробу ты лежишь или на санитарных носилках.
Последним я слышу голос Мерва, который вещает:
- Ха, этот парень умеет поставить жирную точку в споре, ха-ха-ха!
Мерву весело, остальным тоже.
А мне - нет. Я чувствую себя ужасно. Меня гложет ощущение вины.
Не знаю, как для них, а для меня матч закончен.
И тут выясняется, что матч-то, может, и закончился, зато началось кое-что другое.
Я подхожу к дереву, под которым оставил Швейцара. И обнаруживаю, что собаки под ним нет.
Боже, как же мне становится страшно!
2
Двадцать долларов за собаку!
Мальчишечка и не думает сдаваться.
- Хорошо, - решаю я пойти в обход. - Я дам тебе десять долларов за пса и за карту.
Ребеночек оказывается не таким уж и глупым:
- Двадцать!
Сказать, что я расстроен, ничего не сказать. Приходится попросить у Одри взаймы. Я беру у нее двадцатку и говорю:
- Потом отдам.
- Не проблема.