- Брр, это уже пахнет преступлением, - громко сказал я. - В колодец, кроме старых горшков, бросали и людей.
Человеческие кости надо было тщательно откопать, осторожно снять с них песок, так чтобы ни одна из них не сдвинулась с места. Затем скелет сфотографировали и обозначили на плане, где именно он лежал.
- Первый скелет мы нашли в верхнем слое, - сказала Заличка, - это был человек видимо уже пожилой, а второй - скелет женщины.
- А колодец очень древний? - Спросил я у Залички.
- Кажется, древний. Однако трудно сказать когда именно он построен, ведь мы еще не докопались до дна. Зато интересно было бы выяснить, к какому времени относятся скелеты.
- Разве люди были современники? - Удивленно спросил Вильгельм Телль.
- Конечно, нет. Возраст первого скелета установить очень трудно. Со вторым легче. Он лежал под слоем камней, поэтому относится к тому же времени что и они, или старше их. Просто, да? Возраст глиняной посуды подскажут ее формы и способ обжига глины. Магистр Алина Заборовская, руководитель нашей экспедиции, разбирается в этом куда лучше меня и мы точно определим возраст тех скелетов.
В четырнадцать закончился рабочий день, и все пошли в лагерь антропологов. Я лег в палатку немного вздремнуть, а когда проснулся и вышел, то увидел Заличку среди группы лучников. Они сидели на опушке, и девушка рассказывала ребятам о науке антропологии.
- Очень часто, - говорила Заличка, - слышу я от своего младшего брата: "Вот жаль, что уже нет белых пятен на карте, что все на свете уже открыто. Я так хотел бы путешествовать и открывать новые земли". Это правда, что в сегодняшнем мире мало осталось мест, где не ступала нога путешественника. Но одновременно существует много неоткрытого, которое еще ждет, чтобы его открыли, а пока это "белые пятна" - еще не исследованных пространств. К ним относятся некоторые области науки. Например, антропология. Она имеет множество белых пятен, которые ждут того ученого, кто их откроет и кто своими смелыми поисками сможет наконец ответить на самые интересные для нас вопросы, рассказать о нас самих. Ведь антропология - это наука о человеке. О человеке древнем и человеке современном, сегодняшнем.
Антропология пытается ответить на вопрос, откуда ведет человек свой род, то есть как на протяжении тысячелетий формировалось на земле существо, называемое человеком или, на латинском языке, homo sapiens. Антропология пытается ответить также на вопрос как это произошло, почему люди такие разные, почему они имеют не только разный цвет кожи, но и разный цвет волос, глаз, различные формы головы, разное строение тела. Антропология пытается ответить на сотни таких вопросов, потому что мы хотим все знать о нас самих. Но наука о человеке почти неизвестна широким слоям общества. Ручаюсь, ребята, каждый из вас знает все о типах и марках всех мотоциклов, мчащихся польскими дорогами, а можете ли вы ответить на вопрос: сколько в мире человеческих рас или к какой расе принадлежите вы сами?
- Мы принадлежим к белой расе, - сказал Вильгельм Телль.
- Ну, да. Но это только общее понятие. Когда вы присмотритесь к белым людям, то заметите, что одни - белокурые, другие - темноволосые, у одних кожа очень светлая, у других темная, смуглая, у одних голова продолговатая, а в других круглая. Поэтому и в пределах белой расы существует много человеческих групп, очень отличающихся друг от друга. Такую же разницу можно наблюдать и среди людей черной расы - ведь негр из Судана не такой как негр из Родезии или пигмей. То же видим и между представителями желтой расы.
- Знание этих различий и сходств, - продолжала Заличка, - знание человеческих рас и типов вовсе не такое незначительное и ненужное обычному человеку как это кажется на первый взгляд. Общую неосведомленность в этом использовали раньше шарлатаны, доводя людей до страшных преступлений и кровавой резни, убеждая друг друга, что они лучше других, потому что имеют такой, а не другой цвет волос и глаз, такую, а не иную форму черепа. Мы говорим, что гитлеровские преступники были расисты. Что это значит? Надо понимать, что расист - это каждый человек, который умеет видеть различие в облике людей, знает различные человеческие расы? Конечно, нет. Расист - это человек, который считает, что одна раса лучше и выше другой, что одна создана господствовать над другой, худшей расой, а тот должен служить ей. Гитлеровцы, например, вещали, что белокурые люди с продолговатыми головами, т. е. нордийцы, относятся к "расе господ", которая создана господствовать над всеми остальными людьми на свете. Дабы установить власть "расы господ", гитлеровцы уничтожали целые народы. Расисты современной Америки провозглашают, что белый человек не должен быть в одном обществе с черным человеком, потому что негр хуже их.
Настоящая наука, антропология, не имеет ничего общего с такими взглядами. Напротив, именно наука о человеке разоблачает преступные теории. Наука различает человеческие расы, но она не признает, что одна раса лучше другой. Люди могут отличаться цветом кожи, глаз, волос, но они принадлежат к одному роду - homo sapiens, то есть они разумные существа. Наконец, следует помнить, что человечество прошло долгий путь развития и в течение этого времени представители разных рас женились, у них рождались дети, их потомки тоже женились с представителями других рас, отличались от них цветом кожи, глаз или волос.
Так что смело можно сказать: в мире мало чистых представителей отдельных рас. Мы почти все произошли от смешанных браков, и только определенные главные расовые признаки (в одном человеке такие, а в другой - другие) сохранились, стали характерными и обусловили то, что мы белокурые и длинноголовые или темноволосые и круглоголовые, или наоборот: белокурые и круглоголовые или темноволосые и длинноголовые и так далее и так далее. Поляки могут быть отличным примером. Ведь через наш край на протяжении многих веков пропутешествовали, а частично и осели на наших землях тысячи людей - белых и желтых. Наконец в Польше можно встретить представителей самых разных рас, а больше всего - потомков различных типов и рас. Изучать связи между отдельными человеческими группами в прошлом и теперь призвана наука, которая называется антропологией. Одни антропологи - вот как мы - раскапывают старые могилы, чтобы узнать, какие были люди, некогда населявшие наши земли, другие изучают людей, живущих сегодня, третьи упорно ищут останки тех существ, предшествовавших человеку на земле, есть прачеловеков.
- Человек произошел от обезьяны, - провозгласил Выверка.
И сразу же начал бегать на четвереньках вокруг группы, а Соколиный Глаз влез на дерево и пытался изображать обезьяну, раскачиваясь на ветке.
- Неправда, - отметила Заличка, - человек и человекообразная обезьяна имели, по мнению антропологов, только общего предка, а это не то же самое.
- А как назывался тот прародитель человека и обезьяны? - Спросил Вильгельм Телль.
- Ученые называют его дриопитек.
- Скажите, пожалуйста, а как давно это было? Когда жил тот дрио… дрио… дрио… - запнулся Телль.
- Дриопитек, - подсказала Заличка.
- Да, тот дриопитек.
- Наша планета существует много миллионов лет, и за это время она претерпела много самых различных преобразований. Геологи, изучающие строение земли, делят возраст нашей планеты на пять периодов или эр. Каждая эра продолжалась несколько миллионов лет. Последняя эра, которая началась примерно 70–80 миллионов лет назад и продолжается и сегодня - это эра кайнозойская, которая тоже делится на два периода, так называемые третичный и четвертичный. В третичном периоде, как нам известно благодаря многочисленным раскопкам, уже наверняка жили человекообразные приматы, эти дриопитеки, а также австралопитеки или южные обезьяны. Однако мы еще не можем утверждать, что уже в те времена существовал и человек. Антропологи считают, что человек появился только в четвертичном периоде, и хотя это было очень давно, однако в соотношении с возрастом Земли и других живых существ, например пресмыкающихся, человек - сравнительно молодое существо на земле.
Дальше я уже не слушал Заличкины рассказы, потому что из леса вышла Ганка и поманила меня рукой. Она принесла мой плащ.
- Я выгладила его, потому что очень смяла. И простите меня, пожалуйста, что утром я ушла не попрощавшись.
Пожав плечами, я молча взял плащ. В записке, которую она оставила утром, меня назвали наивным и глупым. Зачем поддерживать знакомство с лицом, которое считает себя самой ловкой на свете?
Но мне очень хотелось сказать ей что-то язвительное.
- Вы меня за дурака считаете, а я помогал человеку, как мне показалось, нуждающемуся в моей помощи. И хотя меня обманули, я не сделаю никаких выводов из этого досадного для меня урока. Я буду продолжать помогать каждому кто нуждается в моей помощи, хотя возможно снова услышу, что я человек глупый и наивный. Что касается вас, то как говорится, ловкость и лукавство имеют короткие ноги и я убежден, что когда-нибудь они плохо послужат вам.
Девушка покраснела.
- Но я не это имела в виду… Я не потому написала, что вы глупый и наивный… - Ганка явно запуталась. Было видно, что теперь она не находит оправдания своему поступку.
- А кроме того, - добавил я, - у вас есть еще одна неприятная особенность - болтливость. Зачем вы сказали рыбаку Скалбану, что я журналист?
- Потому… потому что я слышала как он рассказывал моему отцу, что в нашей местности бродит какой-то подозрительный тип и описал именно вас. А я уже знала, что вы журналист и здесь отдыхаете. Скалбан не нажил у нас доброй славы и я боялась, что если он считает вас за подозрительного человека, то может поступить с вами как-нибудь нехорошо.
Я снова пожал плечами.
- А что вам до этого? До сих пор я успел сделать из вашего поведения вывод, что вы желаем мне только худшего.
Девушка даже топнула ногой.
- Это неправда. Я не желаю вам ничего плохого. Просто я считала вас за другого и поэтому была невежливая.
Я подошел к своей палатке. Ганка пошла за мной, видимо хотела что-то сказать, но не знала, с чего начать. А я не собирался помогать ей.
Тогда она спросила:
- Вы не думаете, что нам надо поехать в Цехоцинк?
- Зачем?
- Как это - зачем? Надо посмотреть, стоит ли в паркинге та большая черная машина. А если стоит, то следовало бы узнать, чья она и чего на ней ездят по лесу ночью с погашенными фарами.
Я пренебрежительно махнул рукой:
- Это меня не касается.
- Но вы сами вспомнили про эту машину и сказали, что она показалась вам тогда подозрительной…
- Да, но разве это значит, что я должен ехать в Цехоцинк? Ваше поведение много удивительнее, чем у владельца той машины, а я не слежу за вами.
- Хорошо. Я расскажу вам, почему мое поведение кажется вам таким странным. Поехали в Цехоцинк. Жаль тратить время на разговоры, я могу исповедоваться и дорогой.
Я лгал, говоря, что не собираюсь ехать в Цехоцинк и меня не волнует обладатель черного лимузина. Теперь, когда Ганка обещала рассказать что-то интересное, я сделал вид, что только через ее просьбу решил ехать.
Выведя машину из брезентового гаража, я пригласил девушку садиться, и мы поехали.
- Ну, слушаю вас, - сказал я, когда улицы города остались позади и мы выехали на шоссе к Цехоцинку.
- Все очень просто, - сказала девушка. - Есть, видимо, много желающих, что услышав о сокровище помещика Дунина, стремятся их найти. К таким людям относятся: я, вы, вероятно, владелец черного лимузина, а может и еще кто-то нам неизвестный. Речь идет о том, чтобы не только искать самому, но и следить за конкурентами. Каждый хочет разбогатеть, разве нет?
- Нет, - сказал я. - Не каждый хочет разбогатеть таким образом. Что касается меня, если бы я нашел коллекции помещика Дунина, то не присвоил бы их. Вы мне не верите?
Я остановил машину у края шоссе, полез в портфель и достал из него листок бумаги.
- Прошу прочитать. Это - письмо из Народного музея о том, что мне поручено искать коллекции древностей помещика Дунина. В этом письме музей просит местные власти, и прежде всего милицию, помогать мне в тех поисках. Сокровища помещика Дунина - это народная собственность. Человека, который найдет их и не вернет народу, надо считать вором. Надо сказать, что я взялся за эти поиски бескорыстно, просто меня попросил мой друг, хранитель музея. Я решил заняться этим во время отпуска, меня влекло приключение. Поэтому я и ищу, хотя, кроме интересных переживаний, не имел никакой награды. Знаю, что вы не понимаете такого поведения, ведь я кажусь вам глупым и наивным.
- Неправда! - Воскликнула девушка. - Я хорошо понимаю.
В ее голосе было что-то такое, что заставило меня посмотреть на нее внимательно. "Нет, этой девушке сокровища помещика Дунина нужны не для того, чтобы разбогатеть, - подумал я. - Она не сказала правды".
Я спрятал письмо в портфель и мы двинулись дальше. Ганка молчала, я тоже не отзывался. Смотрел на дорогу и пытался разгадать загадку, какой была для меня эта девушка.
- Простите, - вдруг заговорил я, - можете ли вы мне сказать, почему ваш отец так разгневался, когда кто-то на острове закричал: "Ба- ра - Баш"? Ваше предыдущее объяснение этого удивительного факта меня отнюдь не убедило.
Ганка долго молчала, а потом я услышал ее шепот:
- Не спрашивайте меня об этом. Я не хочу врать, а сказать правду не могу. Но клянусь: это не имеет ничего общего с тем, что вас привело сюда…
Я взглянул на ее лицо. У нее на глазах были слезы.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Красоты Цехоцинка. - Господин с черной бородкой. - Опять девушка с автостопом. - Погоня за черным лимузином. - Куда идет господин Гертель? - Черный лимузин исчезает. - В лесу. - Три человека с железом. - Браконьеры. - Вильгельм Телль со своим отрядом. - Мы проучиваем браконьеров
Цехоцинк - очень хорошая, хотя в последнее время и не модная курортная местность. В лес отсюда далеко, гор поблизости нет, даже до Вислы нужно пройти немалое расстояние, километра два. Вокруг Цехоцинка раскинулись луга и пахотные поля. Чуть выше, там где стоит Рацонжек, издалека видно острый шпиль небольшого костела.
Молодежь не интересуется Цехоцинком, она любит отдыхать у моря или в горах, над озерами или на берегу реки, там где есть пляж и байдарки, или там, где можно отправиться в долгую интересную прогулку.
Зато в городе много пожилых степенных людей, приезжающих отдыхать и лечиться. Это для них здесь построены санатории и купальни с соляными и грязевыми ваннами. Это прежде всего для них построили знаменитую цехоцинкскую градирню, в которой течет минеральная вода, насыщая воздух целебным йодом. Летних курортников вполне устраивает красивый парк, где в пруду плавают лебеди, а по газонам горделиво расхаживают павлины, а с цветников несутся запахи роз; устраивает их кафе в парке, прогулки по тенистым заасфальтированными улицам, они охотно любуются великолепными фонтанами и бассейнами.
В самом центре Цехоцинка, у большого фонтана, разместился паркинг - платная автостоянка. Черный лимузин был там среди нескольких машин. Увидев его, я подъехал к будке часового.
- Можно поставить у вас машину? - Сказал я, указывая на "сам".
- Прошу поставить только в конец вашу… машину, - ответил он, колеблясь, называть ли "сама" машиной.
Я сделал вид, что только увидел черный лимузин, и восторженно воскликнул:
- Боже, какой красивый автомобиль!
- А конечно, хороший, - согласился сторож, взглянув на мой рыдван, потом на черный лимузин. Разница была такая поразительная, такая вопиющая, что мой восторг не удивил часового.
- Это, наверное, машина какого-то иностранца? - Спросил я.
Часовой пренебрежительно пожал плечами.
- Вы не видите, что номер варшавский? Какой то господин из Варшавы приехал сюда отдыхать.
- Интересно, сколько стоит эта машина, - сказал я. Часовой снова посмотрел на моего "сама".
- На вашу машину хозяин, видимо, не поменяется. Можете его сами спросить, - засмеялся часовой, считая, что высказался очень остроумно. - Он как раз ушел в "Источники". У него маленькая черная бородка. А вдруг он поменяется с вами машиной. Предложите ему!
Я сделал вид оскорбленного и поставил "сама" не в паркинге, а с края тротуара за фонтаном.
Перед входом в "Источники" Ганка остановилась.
- Идите сами, - сказала она. - Это, кажется, хороший ресторан, а я плохо одета. Посмотрите на меня, разве можно заходить туда в таком платье?
- Не говорите глупостей. У меня тоже не изысканный вид.