В Юнике поселилась супружеская чета из Калифорнии и открыла мастерскую по набивке чучел. Супруги называли себя художниками и придавали своим животным неожиданные, странные позы. Лори устроилась к ним в мастерскую уборщицей. Местные жители посмеивались над чучелом койота в витрине. Койот трогал лапой куст полыни, где был спрятан капкан. Набивщики чучел продержались почти два года, после чего переехали в Орегон. Старший сын Лори и Лиланда звонил родителям из-за границы. Его военная карьера продвигалась весьма успешно.
Отец Лиланда умер, и оказалось, что свиноферма погрязла в долгах, а ранчо дважды заложено. Ранчо пришлось продать, чтобы покрыть долги. Мать Лиланда переехала жить к сыну. Лиланд снова стал работать водителем-дальнобойщиком. Его мать целыми днями смотрела телевизор. Иногда она сидела на кухне и молча перебирала сухую фасоль, извлекая из нее маленькие камешки.
Младшая дочь Лиланда и Лори начала подрабатывать, присматривая за детьми. Однажды вечером, когда девушка собралась домой, ее работодатель прикоснулся к ее небольшой, упругой груди и сказал, что она съела кусок шоколадного торта, который он приберег для себя, и теперь за это должна ласкать его пенис. Она подчинилась, но потом всю дорогу до дома бежала бегом, заливаясь слезами. Дома она рассказала все Лори, которая посоветовала дочери помалкивать и поменьше ходить по чужим домам. Этот человек был приятелем Лиланда, они вместе охотились на лосей и антилоп.
Лиланд бросил водить грузовые машины. Лори скопила немного денег. Они решили еще раз попробовать открыть собственное дело. Супруги арендовали старую автозаправку, где когда-то работал Лиланд, ту самую, которую они пытались переделать в хозяйственный магазин. Теперь они решили снова устроить здесь автозаправочную станцию и открыть круглосуточный магазин, где можно купить продукты и всякую всячину. Чтобы привлечь клиентов, они прибегали к всевозможным ухищрениям: тут были и яркие плакаты, зазывающие посетителей, и бесплатное мороженое в вафельном рожке каждому, кто заправил машину, и розыгрыши призов. Лиланд вспоминал славные деньки, когда здесь останавливалось не меньше сотни машин в день. Но теперь шоссе номер 16 превратилось в одну из самых пустынных дорог страны. Они продержались год, после чего Лиланд признал, что у них опять ничего не вышло, и это действительно было так. Когда Денвер проиграл Сан-Франциско в играх на Суперкубок, Лиланд несколько дней ходил мрачнее тучи.
Старшего сына Лиланда и Лори уволили из армии. Он не говорил, почему, но Лиланд догадывался, что здесь не обошлось без наркотиков. Лиланд снова стал водить большегрузные автомобили, хотя теперь у него частенько побаливала спина. Старший сын поселился у родителей. Он устроился наемным рабочим на ранчо, где ухаживал за скотом. Лиланд украдкой разглядывал сына, ища приметы пагубной страсти. Глаза у того были всегда красными и постоянно слезились.
Настали худшие времена. Умерла мать Лиланда. Лиланд повредил спину, а через несколько дней оказалось, что Лори вновь беременна и у нее рак груди. Ей было сорок шесть. Доктор посоветовал сделать аборт. Лори отказалась.
Старший сын заявил, что у него аллергия на лошадей, и бросил работу на ранчо. Он сказал отцу, что хочет заняться выращиванием свиней. Свинина была в цене. Пару недель Лиланд пребывал в радостном возбуждении. Он представлял себе вывеску "Лиланд Ли и сью, скотоводческое хозяйство". Но сын передумал, когда один из армейских приятелей заехал к нему на новеньком мотоцикле. На следующее утро оба укатили в Финикс.
На пятом месяце у Лори случился выкидыш. Ее тело стремительно пожирал рак. Лиланд приходил в больницу каждый день. Это продолжалось недолго. Лори умерла. Их дочери, обе уже замужние, ругали отца на чем свет стоит. Никто не знал, как найти старшего сына, поэтому его не было на похоронах. Младший сын безутешно рыдал. Было решено, что он будет жить в Биллингсе, штат Монтана, вместе со старшей сестрой, которая ждала первенца.
Спустя два года после смерти Лори кафе, где она работала, купила немолодая леди из Огайо. Она перекрасила здание в оранжевый цвет, изменила его название на "Лакомый кусочек" и наняла Лиланда поваром. Оказалось, что он не только разбирается в мясе и знает, как выбирать лучшие отрубы, но и умеет прекрасно готовить мясо на решетке и жарить курицу. Он никогда не готовил дома, и все были удивлены, что он так долго скрывал свой талант. Старший сын вернулся домой, и на следующий год они с отцом собираются арендовать старую автозаправку и открыть там мастерскую по ремонту мотоциклов и небольшой мясной ресторанчик. Слушать, о чем говорят по радио, им недосуг.
перевод Т. Ю. Гутман
Кровожадный конь
Посвящается Баззи Малли
Зима 1886/87 года выдалась ужасной. Об этом, черт побери, говорится в каждой истории наптх равнин. Слишком много рогатого скота разводили на этой земле в то засушливое лето. Ранний мокрый снег так примерз к земле, что скотина не могла пробраться сквозь наст к траве. А потом начались снежные бури и ужасный холод, так что скотина дохла и множество туш валялось в канавах и оврагах.
Молодой ковбой из Монтаны, непонятно по какой причине сэкономивший на пальто и рукавицах и вложивший всю свою зарплату в прекрасную пару ботинок ручной работы, направлялся в сторону Вайоминга, надеясь, что там будет теплее, - это было южнее того места, где он находился. В ту ночь он замерз на западном берегу Паудер-ривер, что текла вверх от Техаса и славилась своей шириной и глубиной - дюйм в глубину и милю в ширину.
На следующий день три ковбоя из Бокс-Спринг, что недалеко от Саггса, проезжали мимо его трупа, голубого, как точильный камень, и наполовину засыпанного снегом. Это были здравомыслящие и бравые ребята. На них красовались пальто, шерстяные шапки, толстые шерстяные шарфы, обмотанные вокруг шапок под щетинистыми подбородками, и перчатки из овчины. Двое из них считались счастливчиками - их ноги были обуты в хорошие ботинки и шерстяные носки. Третий, Дирт Шитс, косоглазый пьяница с жирными волосами, тоже чувствовал себя довольно неплохо, но ему не повезло с обувью - ботинки оказались старыми и дырявыми, а носков не было и в помине.
- Надо же, у этого молодчика мой размер обуви, - сказал Шитс, завидев труп, и впервые за весь день слез с лошади.
Он потянул левый ботинок ковбоя из Монтаны, но тот накрепко примерз к ноге. Да и с правым дела обстояли не лучше.
- Хренов сукин сын, - ругнулся Шитс. - Ладно, я их отрежу а после ужина займусь разморозкой. - И, вытащив бови-нож, он отпилил голени парня из Монтаны, как раз по линии верха ботинок, а потом сунул обутые обрубки ступней в седельную сумку, восхищаясь прекрасно выделанной кожей, расшитой карточными мастями - червами и трефами.
Ковбои поехали дальше вниз по реке, ища пристанища, но по дороге увязли в каких-то болотах, потратив большую часть дня на то, чтобы выбраться оттуда.
- Уже слишком поздно искать хорошую ночлежку, - решили они. - Лачуга старого Гриса должна быть где-то недалеко. У него найдется чернослив или еще какие-нибудь сласти и, по крайней мере, есть горячая печка.
Температура падала, в такой холод замерзала даже слюна, и ковбои не рисковали даже отлить, боясь, что отморозят хозяйство и окажутся примерзшими к земле до весны. Они пришли к выводу, что было больше минус сорока.
Лачуга обнаружилась в сорока милях к северу. Старик Грис открыл гостям дверь.
- Входите, кто бы вы ни были - хоть ковбои, хоть торговцы, мне плевать, - сказал он.
- Привяжи наших лошадей где-нибудь в сарае, - велели они ему.
- В сарае? - удивился старик. - Да у меня его сроду не было. Там есть навес за поленницей, оттуда их не снесет ветром. И авось не замерзнут. Своих-то коней я в доме держу. Уж не обессудьте, балую я их. Спите, где найдете место, только не тревожьте того гребаного гнедого, а тот он быстренько выкинет вас вон. Он норовистый конь. Берите стулья, - продолжал Грис, - у меня есть тушенка, и очень хочется поболтать. А еще я сейчас достану из духовки горячие бисквиты.
Вечер прошел замечательно: ковбои ели, пили, играли в карты, обменивались небылицами, грелись у печки. Грис не забывал угощать лошадей. Единственным недоразумением, с точки зрения гостей, оказался тот факт, что хозяин обобрал их, как липку, взяв с них за ночлег три доллара и сорок центов.
Около полуночи старый Грис загасил лампу и завалился на свою койку, а три ковбоя растянулись на полу. Шитс сунул свой трофей за печку, положил голову на седло и уснул.
Он проснулся за полчаса до рассвета, вспомнил, что сегодня у его матери день рождения и, если он хочет послать ей обычную сентиментальную поздравительную телеграмму, ему нужно побыстрее скакать в Оверлендское отделение телеграфа, закрывающееся в полдень. Осмотрев свой ужасный трофей, парень обнаружил, что тот полностью разморозился. И тогда Шитс стащил с обрубков носки и ботинки и сразу же нацепил их на себя. Оставив голые обрубки ступней парня из Монтаны и свои ботинки в углу возле посудного шкафа, Шитс выскользнул на улицу, оседлал лошадь и поскакал в сторону Оверленда. Ветер был несильным, и холодный воздух приятно освежал.
Старый Грис проснулся на восходе солнца, смолол кофейные зерна, зажарил бекон и, посмотрел на своих спящих гостей, сказал:
- Кофе готов.
И тут гнедой конь пихнул ногой нечто очень похожее на мужскую ступню. Старик пригляделся пристальнее.
- Скверное начало дня, - озабоченно сказал он, - это же мужская ступня. А вот и еще одна. Он пересчитал гостей. Вместо трех их оказалось только двое.
- Просыпайтесь, уцелевшие! - завопил Грис. - Ради бога просыпайтесь и вставайте!
Два ковбоя заворочались на полу и уставились на старика, который в ужасе показывал на валявшиеся у ног жеребца ступни.
- Он съел Шитса! - Бушевал старик. - О, я знал, что это норовистый жеребец, но чтобы съесть человека целиком? Ах ты, гребаный дикарь! - закричал он на гнедого и вытолкнул его на обжигающий холод. - Ты больше никогда не будешь есть человечину! Ты будешь жить на снегу вместе с волками, ты, исчадие ада! - Однако, честно говоря, старику даже понравилось чувствовать себя хозяином лошади, способной сожрать целиком ковбоя.
А уцелевшие ковбои с Вокс-Спринг уже встали и пили кофе. Они искоса посмотрели на старика и демонстративно подтянули пояса с пистолетами.
- Ох, ребята, простите меня ради бога! Какая ужасная трагедия! - сказал старый Грис. - Я и не знал, что этот гнедой такое кошмарное животное. Вот что, пусть это останется между нами. У меня есть сорок долларов золотом, да еще и те три сорок, что я взял у вас прошлым вечером. Доедайте бекон и не волнуйтесь. Хватит с нас проблем.
Нет, ковбои вовсе не собирались поднимать шум. Они просто положили тяжелые деньги в свои седельные сумки, выпили еще по чашке кофе, оседлали лошадей и поскакали в расцветающее вокруг утро.
Встретив Шитса вечером в ночлежке, они кивнули ему, поздравили с днем рождения матери, но ничего не сказали о гнедом и сорока трех с мелочью долларах. Ведь эта сумма прекрасно делилась на двоих.
перевод: В. Михайлюк
Грешники в аду мечтают о глотке воды
Вы стоите здесь. Тени от облаков бегают наперегонки по склонам скал, словно в кино, бросая на землю тошнотворные пятна. Воздух звенит, ветра нет, но иногда, когда земля делает очередной поворот, из-за угла бьет резкий ветер. Дикая страна - вершины гор цвета индиго, бескрайние, заросшие травой равнины, груды камней, похожие на развалины городов, горящее небо, вызывающее трепет. Это похоже на глубокое осознание того, что нельзя услышать, но можно почувствовать. Как острую кость в желудке.
Опасная и безразличная земля: человеческие трагедии не имеют здесь никакого значения, хотя признаки несчастных случаев присутствуют повсюду. Ни прошлая резня, ни жестокость, ни убийства на маленьких ранчо или на отдаленных дорогах, где почти никто не живет - так, от трех до семнадцати человек, - или в одиноких грузовиках, доставляющих на рассвете пищу для работников горной промышленности, - ничто не мешает солнцу всходить каждое утро. Загородки, рогатый скот, дороги, очистительные заводы, ямы с гравием, огни автомобилей, граффити на мосту по поводу победы в легкой атлетике, засохшая кровь на доке Уол-Март, лучи садящегося солнца на пластиковых венках в местах аварий со смертельным исходом - все эфемерно. Многие культуры пытались прижиться здесь, но потом бесследно исчезали. Только земля и небо имеют значение. Тут вы понимаете, что Бог вам ничем не обязан.
В 1908 году, убежав от техасской пыли и засухи, Айзек - Айс Дэнмайр - прибыл в Лэреми, штат Вайоминг. Была пятница, половина четвертого утра. На улице - тридцать четыре градуса ниже нуля, его машину раскачивал ветер.
- Пожалуй, хуже не бывает, - сказал Айс. Он еще ничего об этом не знал.
Несмотря на то что у него была жена Наоми и пятеро сыновей, оставшихся в графстве Варнет, Айс, чтобы найти работу загонщика скота, заверил управляющего ранчо Шести Свиных Копытцев в том, что не женат.
В конце года, так ни разу и не съездив в город, он полностью сохранил свою зарплату - сорок долларов в месяц. Кроме того, он был неутомимым охотником на волков и, поскольку он выигрывал в карты чаще, чем проигрывал, у Айса Дэнмайра имелось при себе четыре сотни долларов в голубой коробке с изображением моряка с косичками, срезающим кончик у сигары. Но этого было недостаточно.
Следующей весной он отправился в Тетонс на забой оленей и лосей и на продаже их зубов членам Сообщества Защиты Лосей выручил большие деньги, а его покупатели украшали этими зубами цепочки от часов.
Теперь он мог обзавестись собственной фермой в Лэреми южнее Биг-Холлоу. Увиденное им ранчо было бескрайним - это было прекрасное место, с хорошей землей, и он уже считал все это своим, желая заполучить как можно больше. Он частично купил, а частично украл полсотни коров, и с гордостью провозгласил себя фермером, после чего послал за женой и детьми, зарегистрировал ранчо и четвертую часть имущества записал на Наоми. Внезапный переход от холостой жизни к семейной - с пятью маленькими сорванцами, и превращение ковбоя в землевладельца, принесли Айсу кличку "Ловкач".
Что подумала его жена, увидев землянку десять на четырнадцать, покрытую досками и дерном, с одним окном и покосившейся дверью, можно только догадываться, но доподлинно это неизвестно. Внутри стояли две старые кровати с шерстяными матрасами. Пятеро мальчиков спали на одной из них, а на второй Айс быстро заделал Наоми еще несколько детей, она только успевала вынашивать и рожать.
Самым ярким воспоминанием детства Джексона была его мать, льющая кипяток на гремучую змею, в то время как он вместе с братьями ловят ее колючей проволокой, смеясь над предсмертными судорогами несчастной.
В 1913 году, устав от такой жизни, Наоми сбежала с каким-то ремесленником и оставила Айсу девятерых мальчиков - Джексона, близнецов Идеала и Пэта, Кемми, Мариона, Байрона, Варна, Риттера и Блисса. Они все выжили, кроме Байрона, которого искусали москиты, и он умер от энцефалита. В этой стране мальчики ценились наряду со счетом в банке, и Айс полноправно использовал их рабочую силу. На Рождество он дарил им лассо, на день рождения - рукопожатие и, конечно же, обязательно чертов именинный пирог.
Ребята учились заниматься домашним скотом, учились работать на ранчо. Даже будучи совсем юными, они могли спать в поле, укрываясь от дождя под стропилами, положив под голову кусок брезента и слушая, как шумит вода. Осенью они ездили на гору Джелм поохотиться, но не для развлечения, а для добычи пропитания. Они росли неутомимыми работниками, приспособленными к любым неудобствам, и находили отдушину в выпивке, курении и сделанной работе. Это были крепкие ребята, жилистые и высокие, больше всего на свете любившие конные прогулки ранним утром.
- А ну-ка, пришпорьте, ребята! - кричал им Айс. - Будьте мужчинами!
Их выносливость и терпимость к боли стали поистине легендарными. Когда узкая горная тропа обвалилась под лошадью Мариона и оба рухнули на скалы (причем лошадь сломала позвоночник, а Марион - левую ногу), Марион застрелил животное, зафиксировал ногу стеблями юкки и какими-то тряпками, сделал посох из ветки кедрового куста и за три дня прошагал двадцать миль до Шиверса, где попросил глоток воды, выпил, опершись на посох, и захромал к дому, еще семь миль на запад, прежде чем Джордж Шиверс успел предложить ему фургон. Шиверс увидел то, чего не заметил раньше, - Марион нес с собой тяжелое седло.
Джексон, самый старший, был первоклассным объездчиком лошадей, но к двадцати восьми годам он отбил все внутренности, которые частенько кровоточили. Ему пришлось сменить норовистых лошадей на более спокойных, уже объезженных кем-то другим. Спустя некоторое время он занялся делами "Рокинг Бокс", просматривая записные книги и бухгалтерские счета, но летом снова передал все отцу, подался в продавцы вентиляторов "Морнинг глори" и разъезжал по стране на "форде", заезжая на ранчо и родео.
Наличных денег было очень мало, "Рокинг Бокс" страшно нуждалась в наличных деньгах. Этого было достаточно, чтобы Джексон заявил, что добудет деньги любой ценой. Он купил себе костюм и спортивный автомобиль, к которому прицепил трейлер. На кровати в трейлере он собрал первый вентилятор компании "Морнинг глори". Он соединил вентилятор с двигателем машины, и, пока автомобиль работал, лопасти вентилятора крутились.
Кроме того, он поучаствовал в создании насосной штанги для источников воды, регуляторов и серии ярких рекламных календарей с изображениями манящих походных костров и накрашенных сладких цыпочек, томно раскинувшихся на лоскутных одеялах. "Морнинг Глори" размещалась в высокой металлической башне - бывшей мельнице, на ярко-голубых лопастях которой висел транспарант: ""Морнинг Глори" - и ты не пожалеешь".
- У меня есть преимущество перед теми, у кого нет ничего, кроме красивых картинок и каталогов. Я даю настоящую вещь - вот эта штука подключена к мотору. Это нельзя показать на картинке, но мотор свое дело делает. А если кто-то не захочет покупать вентилятор, то точно купит пару календарей. Это немного, но все-таки кое-что, - говаривал Джексон.
Он продолжал участвовать в делах ранчо - он это право заработал.
Пэт и Кемми женились и уехали из Рокинг-Бокс, но остальные ребята-холостяки остались дома, занимались непрекращающейся работой и иногда ездили в бордель в Лэреми. Джексон не принимал участия в этих поездках, говоря, что ему достаточно работы на рачно.
- Некоторые из этих женщин не могут дождаться, когда я выйду из машины, - говорил он. - Они лапают тебя, как только ты открываешь дверь. Подозреваю, они похожи на нашу мать, - хрюкнул он.
Во время засухи 1930 года Дэнмайры принимали участие во всех делах. Их мнение основывалось на большом опыте. Они видели и пережили всё: пожар в прерии, наводнение, снежные бури, пыльные бури, инфекции, скачки цен на говядину, нашествие саранчи и мормонов, угонщиков скота, плохих лошадей. Они изгнали бродяг и цыган, и если Джексон насвистывал "Вернитесь в Буффало", то через месяц эту мелодию насвистывал уже весь штат.