Интересно, подумал Джехангир, придется сегодня идти в школу или нет? Ему нравится, как его зовет отец - Джехангла, это лучше чем мамино Джехангу, напоминающее детские дразнилки "гу-гу, га-га".
- Ну что, мошенник, что ты съел на этот раз?
- Ничего не съел, я в порядке.
Он знал, отец имеет в виду ту историю, когда он с ребятами из школы наелся запретных зеленых манго.
- Хочешь дома остаться? А то в школе тоже есть сортир.
Джехангир перестал жевать; прихлынувшая слюна понесла вон полупережеванный тост, грозя выбросить его на тарелку. Школьный сортир омерзителен, там воняет, как в общественных уборных на вокзалах. Мальчишки называли сортир "болотом". Джехангир удивился, когда впервые услышал это слово. Посмотрел в отцовском словаре: оказалось, у слова несколько значений. "Жаргонное название сортира" - говорилось в словаре; "мокрая губкообразная почва". Он представил себе мокрую губкообразную почву, представил себе, как ступает на нее нога, и согласился: "болото" - правильное название для школьного сортира.
На вопрос отца вместо него ответила мать:
- Сегодня Джехангу рискованно есть школьный обед. Я ему сварю рисовый суп.
Любимое блюдо - отварная баранина и белый рис. Он настроился на приятный день: почитать в уюте большой родительской кровати, заняться головоломкой озера Комо, потом обед, после обеда немножко поспать и опять взяться за книжку.
- И что ты будешь делать дома? - поинтересовался отец.
- Будет отдыхать и кое-что из уроков поделает, - опять ответила мама.
- И "Знаменитую пятерку" почитаю, - добавил Джехангир.
Йезад только плечами пожал:
- Не могу понять, чего ради в школьной библиотеке до сих пор держат эту чушь!
- Детям нравится Инид Блайтон, - возразила мать. - От ее книжек нет вреда.
Йезад сказал, что такая литература наносит огромный вред - она воспитывает в детях безразличие к родным местам, учит их ненавидеть себя за то, что они такие, как есть, мешает понять, кто они на самом деле. Он сказал, что в детстве тоже читал эти книги и стремился стать маленьким англичанином, да еще того типа, которого и в Англии-то не существует.
* * *
"Скорая" с выключенной сиреной пробралась через затор, закупоривший переулок, и, фыркнув мотором, остановилась перед "Приятной виллой". Роксана как раз кончила загружать скороварку: зеленая фасоль к обеду в первом отделении, баранина для Джехангира - во втором и просто белый рис - в третьем. Закрепила тяжелую крышку и отправилась на балкон развешивать белье.
Четырехэтажная "Приятная вилла" поначалу действительно была приятной для жизни. Но закон о контролируемой арендной плате и твердое намерение домовладельца не тратить лишнего довели дом до состояния большей части жилых помещений Бомбея: облупившаяся штукатурка, дырявые баки, обломанные водостоки. Дом, изначально окрашенный снаружи в персиковый цвет, теперь цветом больше всего напоминал подсохшую рвоту. Электропроводку почти начисто съели помоечные крысы. А балконные решетки кованого железа, некогда лучшее украшение дома, съедала ржавчина.
На балконе Роксана опять подумала про Йезада. Она помахала ему с балкона. Провожая на работу, они всегда целовались у двери, потом Роксана махала с балкона, и ее утренняя вспышка была забыта. Не забылась тревога по поводу уровня холестерина, нежелания Йезада проверить его или сократить потребление яиц.
Как дурное предзнаменование, внизу показалась машина "скорой помощи", похожая на крупное белое животное. Она глянула вниз поверх тяжелой охапки мокрого белья. После трех пасмурных и дождливых дней сегодня выглянуло солнце. Внимательно прислушиваясь к звукам из кухни, где шипела скороварка, уже набирая хороший пар, она принялась вешать белье на веревку, прихватывая каждую вещь прищепкой.
Встряхивая вещь за вещью, радуясь водяной пыли, летящей с белья, с удовольствием представляя себе, как будет пахнуть солнцем чистое белье, когда к вечеру она внесет его в дом. Ей вспомнилось, как Джехангир - года в четыре - обнимал ее, зарывался лицом в груду сухого белья и говорил: "Ты пахнешь, как солнышко, мама".
Теперь он больше так не делает, не обнимает ее так порывисто. И Мурад тоже. Теперь оба ведут себя сдержанно, зная, когда полагается обнять маму. Что же, растут, печально подумала Роксана. Скороварка свистнула, выпустив клуб пара, Роксана бросилась на кухню.
Свисток, знаменующий середину утра, вторгся в упражнения соседки с первого этажа. Она уже покончила с гаммами, теперь Дейзи Ичапория разогревала пальцы на стремительных коротких пассажах, которые энергично перепрыгивали с балкона на балкон "Приятной виллы", пересекаясь в пути со свистками скороварки.
- Честный обмен, - сказала однажды Дейзи в ответ на извинения Роксаны за ежеутренние помехи. - Мой шум в обмен на ваш.
Дейзи была первой скрипкой Бомбейского симфонического оркестра.
- Но мне так нравится слушать, как вы упражняетесь! Прямо как концерт!
- Как мило с вашей стороны, - приняла Дейзи комплимент и в свою очередь поделилась с Роксаной сведениями об опасностях скороварок, которые, как она уверяла, известны ей не с чужих слов. У Дейзи был немалый запас историй о взрывах и пожарах, о ланчах и обедах, взлетавших к потолку в опровержение законов земного тяготения. Дейзи со смаком рассказывала свои и чужие истории о стряпне, выходящей из-под контроля: о детонировавшем жарком, пославшем картофелины как маленькие пушечные ядра прямо в потолок, о кусочках мяса, рассыпавшихся шрапнелью; о креветочном карри, превратившемся в модерную живопись на кухонной стене, которую следовало бы взять в рамку, чтобы она приносила удовлетворение по меньшей мере четырем из пяти наших чувств. А сверхвысокие температуры скороварки делали невозможной очистку стен, поскольку пища приваривалась к штукатурке. И отодрать ее можно было только при помощи молотка и зубила, уверяла Дейзи.
Роксане были продемонстрированы пятна на кухонном потолке, которые, по словам Дейзи, были остатками свиного виндалу.
- И в тот же день, когда это случилось, я продала скороварку на металлолом, - сказала скрипачка.
Роксана внимательней прислушалась бы к предостережениям, не исходи они от скрипачки, по слухам, игравшей дома нагишом. На концерты БСО она, конечно, являлась одетой - в длинной черной юбке, в блузке с длинными рукавами, с ниткой жемчуга на шее, едва достававшей до ее бюста.
Весь дом знал, что Дейзи Ичапория мечтает войти в число мировых виртуозов. По "Приятной вилле" ходила шутка, что она играет нагишом в надежде соблазнить дьявола, чтобы он явился и наделил ее сатанинским владением скрипкой, тогда она бы играла как Паганини в юбке. Скрипачку соседки всерьез не воспринимали и за глаза звали Дейзи-простофиля.
Лично Роксана ни разу не видела, чтобы Дейзи обнажалась больше чем до солидного бюстгальтера и удобных панталон такого покроя, что вместе они вполне могли сойти за блузку с юбкой. Сама скрипачка объясняла свое пристрастие к облегченному наряду тем, что ей жарко играть из-за страсти, которую она вкладывает в музыку, страсти, заставляющей ее так обильно потеть, что соленые выделения, капающие со лба, подбородка и шеи, могут испортить ценный инструмент.
Бывало, что Дейзи, увлекшись игрой, забывала задернуть шторы, когда наступали сумерки и зажигался свет. Тогда под ее окном собиралась кучка зевак поглазеть на баджавалу, на музыкантшу. Кончалось тем, что кто-то из соседей стучался в ее дверь, штора задергивалась, любители музыки расходились.
Рассеянность скрипачки не шла из ума Роксаны при обсуждении взрывоопасности скороварок. Ей, пожалуй, немного льстило ощущение опасности, придаваемой обыкновенной кастрюле рассказами Дейзи. Роксане нравилось чувствовать себя повелительницей, укрощающей демона пара. Было бы глупо чересчур серьезно воспринимать Дейзи.
Правда, совсем не обращать внимания на ее истории тоже неразумно, поэтому свисток скороварки отвлек Роксану от белой машины "скорой помощи".
* * *
Новый приступ сомнений заставил Джала помедлить у подъезда. Что будет потом, когда папа вернется домой? Как сложатся отношения между ними? И между Роксаной и ними? Сколько обид в семье вызовет то, что придумали они с Куми…
Джал попытался переключиться на положительную сторону дела - по крайней мере, он теперь сможет ходить по утрам на биржу.
- Поторапливайся, - подтолкнула его Куми, - иди поговори с Рокси.
Он поднял глаза на балкон Ченоев, увидел сохнущее на веревке белье.
- У меня такое чувство, будто мы собираемся сделать что-то ужасное…
- Это потому, что мы с тобой чувствительные люди. Нам надо больше жить разумом и меньше чувствами. Разве наше решение не наилучший выход для папы?
- Надеюсь. Но только ты пойдешь со мной. Я не хочу подниматься наверх один.
- Перестань нервничать. Йезад на работе, а она сразу согласится.
Уверенные слова противоречили тону, которым они произносились: Куми разделяла опасения Джала.
- А как же папа, если я поднимусь с тобой, он останется один с санитарами?
- Они что, украдут его?
На лифте висела грязная, пожелтевшая картонка: "ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ". Куми заворчала, что припомнить не может, когда он вообще работал, это просто трагедия - папа потратил все свои сбережения на квартиру в разваливающемся доме.
- В любом случае носилки сюда не вошли бы, - сказал Джал, всматриваясь через решетку в запыленную, запаутиненную клетушку.
Подъем по лестнице дал им время отрепетировать порядок действий. Джал опишет события, начиная с падения на улице и кончая предостережением доктора. Сама она будет только дополнять, если он что - то забудет; свою козырную карту она пока придержит.
До последней площадки они добрались, еле дыша. Джал потянулся к звонку. Но Куми остановила его руку-дай немного отдышаться. Через минуту она кивнула, он позвонил, оба замерли в ожидании.
- Привет, - сказала Роксана, - какой сюрприз!
Нечто большее, чем сюрприз: ее охватила неясная тревога. Брат и сестра уже давным-давно перестали заходить просто так.
- Войти-то можно? - спросила Куми.
- Ну конечно! - Роксана отступила, открывая им путь. - Все в порядке? Как папа?
- Все хорошо. Хорошо.
Роксана извинилась: скороварка опять издала свисток, подзывая ее. По пути на кухню она сказала уютно прикорнувшему в кровати Джехангиру, чтобы он встал и вышел поздороваться.
- Нужно обсудить очень важное дело, - начал Джал, когда все уселись.
- Так, может, лучше в присутствии Йезада?
- Было бы лучше, но дело срочное. Видишь ли, неделю назад папа упал на улице…
Роксана прижала руку к лицу, слушая рассказ про тот вечер, про грузчиков-гшти, которые подняли Наримана и принесли его домой, про такси и больницу, про рентген, про гипс на сломанной лодыжке. Роксана плакала, представляя себе, как мучился отец.
Куми обнимала ее, гладила по волосам, а Джал объяснял, что папа впал в депрессию и что, по мнению доктора Тарапоре, депрессия мешает его выздоровлению. Слезы Роксаны сменились негодованием.
- Почему мне сразу не сообщили? Мы бы все пришли и были бы рядом. Почему нужно было так долго ждать?
- Мы не хотели волновать тебя, - ответила Куми, - да и, честно говоря, у нас минуты свободной не было.
- Но самое страшное уже позади, - продолжал Джал, - мы здесь, а папа нуждается в твоей помощи. Давай сосредоточимся на главном.
- Конечно! Йезад, я и дети, мы будем каждый вечер с ним.
- Это ничего не даст, - покачала головой Куми. - Он будет счастлив, пока вы с ним, и опять впадет в депрессию после вашего ухода. Будет как на качелях, а это еще хуже.
- Он хуже всего чувствует себя по ночам, - добавил Джал. - После полуночи начинает плакать. Да так громко, что будит нас.
- Не плачь, - Куми поцеловала сестру, - есть очень простой выход из положения. Если папа побудет некоторое время у вас, в теплой, семейной атмосфере, он скоро снова начнет улыбаться.
- Это было бы замечательно. - Роксана пальцами утерла глаза и обтерла руку об юбку. - Я была бы просто счастлива, если бы это было возможно.
- А почему нет?
- Что спрашивать? Ты же видишь, в какой тесноте мы живем.
- Я не сомневаюсь, что при желании можно найти место и для папы.
Роксана задумалась.
- Ты права. Давай посмотрим, где можно устроить папу.
Указывая на немногочисленные предметы обстановки, загромождавшие маленькую комнату, Роксана объясняла их функции, будто они были загадочными музейными экспонатами:
- Диван, на котором вы сидите, - спальное место Джехангира. Под него мы днем задвигаем топчан Мурада. - Роксана показала, приподняв край покрывала. - Топчан удобный и низкий, на ночь выдвигается, днем убирается на место. Так, рядом кресло и чайный столик, их Мурад сдвигает, когда выдвигает топчан.
Наш огромный обеденный стол на двоих, с четырьмя стульями. Перейдем в маленькую комнату, где спим мы с Йезадом?
Нервничая от неловкости, Джал пробормотал, что, на самом деле, нет в этом надобности, зачем им везде совать нос и все высматривать…
- Ну почему? Вы члены семьи, вы помогаете, - возразила Роксана.
Обнаружив Джехангира в постели, они изумились, будто не рассчитывали на присутствие свидетеля.
- Ты не в школе? - воскликнула Куми.
- У него болит живот, - ответила Роксана.
Дядя и тетя потрепали Джехангира по плечу, велели поскорей выздоравливать и есть поменьше манго.
Кроме двуспальной кровати в комнате было два шкафа и две стоячие вешалки для одежды. В угол был втиснут столик со стулом - здесь мальчики делали уроки. Роксана демонстрировала мебель, как гид достопримечательности.
- Есть предложения?
- Не нам предлагать перестановки в твоем доме, - извиняющимся тоном сказал Джал. - Ты сама должна решать.
- Ты так думаешь? Минутку, есть же еще кухня, ванная, клозет. И коридорчик - может, найдется местечко рядом с рисом, сахаром и керосином.
- Послушай, Роксана, может быть, хватит дурака валять? - спросила Куми.
- А как насчет вас двоих? Целую неделю вы скрываете от нас папино состояние. Потом вдруг заявляетесь в середине дня, когда Йезад на работе…
- Зачем тебе Йезад? Это твой дом, оплаченный деньгами твоего отца. А кроме того, Йезад уже дал разрешение.
- Что?!
- Помнишь папин день рождения? И трость, которую вы ему подарили? Я в тот самый день сказала, что если с папой что-то случится во время его прогулок, так его прямо в "Приятную виллу" привезу. А Йезад раскрыл свой большой рот и ответил - пожалуйста, пусть гостит у нас! Ну и где же твое гостеприимство?
- И не стыдно тебе? Ты знаешь, что я все готова ради папы сделать! Но так вывернуть простую шутку…
- У тебя с Йезадом все шутки, - парировала Куми, - вы с ним большие мастера посмеяться и подурачиться!
- И как раз по этой причине папе нужно быть у вас, - взмолился Джал. - Йезадовы шутки сейчас лучшее лекарство для папы!
- Не будет смешно, если эта депрессия его прикончит, - мрачно сказала Куми. - Доктор Тарапоре прямо сказал: стариков депрессия убивает быстрее, чем болезни или травмы. Папина гибель будет на вашей совести. На ваши головы падет она.
- Бога ради, не надо ссориться, - жалобно сказал Джал, - давайте спокойно все обсудим.
- Больше нечего обсуждать, благодарю вас, - для Куми настал миг бросить на стол козырную карту.
Нам осталось распорядиться, чтобы "скорая" развернулась назад.
Роксана в смятении ринулась на балкон, перегнулась через перила и бросилась обратно.
- "Скорая"… неужели вы оставили там папу? Бросили одного в таком состоянии?
Джехангир прибежал на рыдания матери. На ходу заталкивая в штаны пижамный шнурок, он встал рядом с Роксаной, держа ее за руку и глядя на дядю и тетку укоряющим - как он надеялся - взглядом.
- Не перегибай палку, Рокси, - говорила Куми, - папе удобно в "скорой", мы заплатили за первоклассную машину. Присядь на минутку.
Обливаясь слезами, Роксана оттолкнула сына и опрометью бросилась вниз по лестнице. За ней осторожно двинулся Джал, умоляя ее не мчаться с такой скоростью.
- Не хватало, чтобы еще ты сломала ногу! - кричала Куми.
Джехангир закрыл дверь и вышел на балкон. На третьем этаже, в квартире прямо напротив, зеленый попугай переступал в своей клетке с лапки на лапку, раскачиваясь из стороны в сторону, как безумный. Джехангир посвистел попугаю и стал вглядываться в комнаты. Чужие квартиры всегда казались ему веселее и привлекательнее, чем собственная.
Посмотрел вниз на "скорую". Вокруг уже собрались соседи, среди них и Вили Кардмастер с их этажа, которую отец звал Лотерейной королевой, потому что к ней бегали советоваться, на какие номера ставить.
Мама говорила, что эта подпольная лотерея - плохое дело, а женщина, которая не только сама играет в азартные игры, но еще и других вовлекает, - это вообще ужас! Мама недолюбливала тетю Вили.
Тут он увидел, что из подъезда выбежала мама, миновав толпу соседей, бросилась к "скорой". Тетя Вили протянула было руку, но мама, не обращая внимания, рванула ручку задней двери и скрылась в машине.
Роксана стояла на коленях у носилок, держала отца за руку и гладила его по голове.
- Не волнуйся, дитя мое. У меня все хорошо.
Роксана склонилась поцеловать его и едва не отпрянула от острого запаха. "Как же они ухаживали за папой", - подумала она.
- Это не моя идея, - прошептал отец, - они обещали переговорить с тобой и с Йезадом, прежде чем везти меня.
- Я знаю, папа. - Роксана погладила его колючий подбородок и легонько сжала его пальцами.
Нариман улыбнулся:
- И ты туда же? Что вас всех тянет к моему подбородку?
Роксана опять потискала отцовский подбородок.
- Случается, что наши дети учат нас милым вещам.
Тем временем вокруг "скорой" разворачивались другие события. Джал и Куми подошли к машине как раз в ту минуту, когда соседи заметили в подъезде незнакомца, который переписывал в книжечку висевший там список жильцов с указаниями номеров квартир.
Он так старался не привлекать к себе внимания, что возбудил подозрительность всех толпившихся во дворе. Будучи призван к ответу, незнакомец сказал, что работает на фирму, которая проводит исследование рынка, и улизнул.
Все врет, решили соседи, когда он исчез. Он непохож на социолога. Вили Кардмастер объявила, что, скорее всего, он был из Шив Сены, а фамилии записывал, чтобы установить, где проживают мусульманские семьи: Шив Сена точно знала, куда направлять погромщиков, когда в городе шли беспорядки из-за мечети Бабри Масджид. Видимо, готовятся к следующему погрому.
- Чало, поехали, - нарочито громко обратилась Куми к водителю "скорой", - здесь нет места для пациента. Разворачивай.
Роксана выпрыгнула из машины.
- Подождите! - крикнула она шоферу. - Поднимите, пожалуйста, больного на третий этаж.
- Уверена? - спросила Куми. - Решила, куда поместить папу?
- Поторапливайтесь! - прикрикнула Роксана на санитаров, которые мешкали, ожидая подтверждения от Куми.
Куми кивнула. Один санитар забрался в машину, другой ухватился за носилки у задней двери. Носилки вынесли. Нариман прикрыл рукой глаза от солнца.
- Извини за промедление, папа, - заговорил Джал. - Мы напугали Роксану, ведь новость была для нее полной неожиданностью.