14
Жёсткий стиль руководства предприятиями, входящими в состав лесной империи Льва Бейлина, не давал работающим в ней людям расслабиться. Он-таки добился своего. Огромная машина действовала как часы. Вырубка, отгрузка, транспортировка, погрузка – всё работало бесперебойно. "Хороший труд должен быть хорошо оплачен", – говорил своим людям Лёва. Со студенческой скамьи он хорошо усвоил экономику социализма – "Каждому по труду!" – и теперь с успехом применял её на практике в условиях жёсткого капитализма. Руководители крупных подразделений, достигшие уровня "Передовика производства", становились акционерами компании и к концу каждого года зарабатывали неплохие дивиденды. Это стимулировало и хотелось работать ещё лучше. "Плохой труд должен быть наказан", – говорил своим помощникам Лёва. Никакие оправдания, почему сорвана поставка тысяч кубов древесины или отгружен подгнивший лес, в расчёт не принимались. За подобное следовало наказание. Этим занимались люди из созданного Владиславом подразделения по типу спецотделов из тридцатых годов. Только вместо врагов народа они искали и наказывали врагов Льва Наумовича Бейлина. Не буквально врагов в обычном понимании этого слова. Лёве было абсолютно безразлично любят его или нет, что о нём говорили люди и как за глаза его называли. "Да хоть горшком назови, только в печку не ставь!" – стала любимой Лёвиной эта старая русская поговорка. Личным врагом Лёвы становился тот, кто лишал его возможности получить ещё больше денег, совершал ошибки, не успевал вовремя, и в результате на банковском счету компании появлялась незапланированная недостача. Не важно кто это был – начальник участка или один из заместителей Льва Наумовича. Акула в образе Лёвы Бейлина не знала пощады! И не знала покоя. Она безостановочно бороздила небо над лесными массивами, смотрела за порядком, лично сама контролировала выполнение крупных контрактов. Отслеживание денежных потоков само собой носило приоритетный характер.
Напрасно Лёва думал, что он полновластный хозяин своего лесного хозяйства. Каждый его шаг контролировался. Выждав, пока бизнес заработает на полную мощность, Валерий Павлович решил, что пришло время встретиться и поговорить с Львом Наумовичем на серьёзную тему. Время игр, надежд и ожиданий закончилось. Ждать больше было нечего. Надежды оправдались на все сто. Бейлин действительно оказался именно тем человеком, которого они тщательно подбирали на роль Буратино. Заработанные его фирмой деньги Лев вкладывал в промышленные предприятия, в развитие порта и в строительство нового. То, что оседало на его заграничных счетах, тоже не было секретом для Валерия Павловича. За большую и успешную работу по подбору и расстановке кадров на должности руководителей крупного российского бизнеса он был значительно продвинут по службе и теперь был в шаге от генеральского звания. По другим серьёзным сырьевым направлениям он не работал. Там были задействованы другие работники из его отдела. Дела у них шли с переменным успехом. Больше всего проблем исходило от людей, случайно оказавшихся рядом с нефтью. Алчность! Неразворотливость! Им нефтяные скважины достались, как билеты на "Лебединое озеро" в Большом театре – по знакомству. Однако, они относились к ним, как к своим собственным. Там планировалось произвести замену. Так же, как это сделали в лесном хозяйстве, поменяв одного Буратино на другого. Наоборот, в газовой отрасли с кадрами всё сложилось как нельзя удачно. Начиная с самого руководителя Газпрома!
Недавно завершилась заключительная часть многолетней операции по продвижению во власть человека из их группы. Той самой, которую начали готовить ещё в семидесятые. Пройдя через несколько ступеней и проявив талант руководителя на разных уровнях власти, он занял высшую ступень и включился в работу. Молодой возраст нового хозяина Кремля позволял надеяться, что ему хватит времени на то, чтобы успеть сделать для страны многое. С его приходом закончилось время хаоса и невнятных решений, последовавших за крушением коммунистической империи. Православие, выжившее в условиях гонения, на грани полного искоренения на русской земле, получило шанс вновь завоевать любовь своего народа. Символично, что ровно тысячу лет назад произошло очень значимое событие – Крещение Руси! Россия тогда пошла своим путём. Она не вступила, как большинство европейских государств, в лоно кровавой церкви папского Рима. Площади её городов не стали местом сожжения тысяч еретиков. Вместо этого на этих площадях были воздвигнуты храмы с золотыми куполами, а окрестности наполнились малиновым звоном колоколов. Со своим народом вместе православная церковь выстояла в страшных войнах и пережила ГУЛАГ. По прошествии тысячелетия русский народ не перестаёт благодарить Великого Князя Владимира Святославовича за этот выбор. Человека, который должен будет сделать для России сегодняшний выбор, тоже звали Владимиром.
Владислав приехал в офис компании не предупредив Лёву. Тот был вечно чем-то занят и всякий раз старался перенести встречу на потом. Зайдя без стука к нему в кабинет, Владислав рассказал Лёве о цели своего визита:
– Братва просит помочь с переводом денег на оффшор. Немного. Четыре миллиона зелени. Надо помочь. Ты же знаешь, как это правильно сделать.
– Это не так просто, как многие думают. Тут задействованы целые схемы. Счета разных компаний, подложные контракты… Целая канитель. Сколько они за это нам хотят заплатить?
– Послушай, Лёва. Братва без боя отдала нам порт и теперь ты хочешь с них денег за мелкую услугу? Так не годится.
– А мы разве не платим в ваш общак?
– "Мы" не платим. Ты вообще тут не причём. Это я плачу. Со своей доли. Ты разницу чувствуешь? – Владислав так и не смог привыкнуть за годы общения с Лёвой к его занудной манере выискивать любые причины, лишь бы не отдавать, не платить и не делиться. – Придётся тебе, Лёва, всё-таки это сделать. Дальше посмотрим. Может быть ты им больше и не понадобишься. – Владислав кривил душой. На самом деле требования братвы были жёсткими, но оправданными. Сверхприбыли от деятельности лесного порта зашкаливали, и не делиться было не по понятиям. Только Лёва упирался изо всех сил и старался любых поборов избежать. А Владислав уже пообещал братве, что вопросов с переводом бабла на их оффшорные счета в Панаме не будет. Он пока не хотел говорить об этом своему скупому партнёру. Считая разговор законченным, Владислав попрощался и ушёл. Лев Наумович почесал затылок и на минуточку задумался: "Анжела достала с деньгами. Ей всё время мало. Первый зам. просит зарплату увеличить. Ему тоже мало. Мама… Ну, мама ладно. Ей можно. Василий намекает про какие-то оплаты чего-то. Квартплата растёт постоянно. На восемьдесят рублей в этом месяце выросла… Теперь ещё и Владислав добавился. Господа, вы разорите Лёву Бейлина! Я от вас сбегу…". На самом деле разорить Лёву Бейлина было очень трудно. В одном из последних номеров журнала "Форбс" Льва Наумовича Бейлина упоминали, как бизнесмена с самым быстрорастущим состоянием в России. Само же состояние "Форбсом" оценивалось почти в половину миллиарда долларов не считая недвижимости. Конечно, не Березовский, но тоже ничего!
Не дождавшись визита Льва Наумовича в Москву, Валерий Павлович сам приехал в Питер. Войдя в офис, он изобразил радостную улыбку и воскликнул избитое про Магомета и гору. После этого друзья пожали друг другу руки, и Лёва достал из бара бутылочку ХО. Они выпили по стопочке. Валерий Павлович начал разговор.
– Для начала, хочу поздравить тебя, Лев Наумович. Президент включил тебя в список бизнесменов, с кем бы он хотел встретиться перед ближайшим саммитом. Ты только не рассказывай ему, что ты не сможешь, что тебе некогда и что ты очень всё время занят… Договорились? – Валерий внимательно смотрел на выражение лица своего приятеля, но не находил в нём привычного самодовольства. "Ты меняешься в лучшую сторону, Лёва. Похвально", – подумал он про себя, а вслух сказал: – У меня к тебе поручение от людей, так сказать… э-э-э… серьёзных. Выслушай меня внимательно. Давай махнём ещё по одной. – Друзья выпили ещё по стопочке коньяка. Вторая стопка потребовала какой-то закуски и Лёва достал из того же бара коробку с белым швейцарским шоколадом.
– Я весь внимание, Валерий Палыч. Давай, не тяни… – Лёва поудобнее устроился в кресле и приготовился слушать.
– Ну, слушай, Лев Наумович. Слушай и мотай себе на ус. Ты достиг так называемой проектной мощности и теперь твоя лесная империя стоит достаточно твёрдо. Мы как могли тебе в этом помогли. Надеюсь, ты возражать не будешь. – "Сейчас начнёт денег просить", – подумал Лёва, но сделал вид, что пока не "вьехал". – Так вот. Твоё время собирать камни, Лев Наумович, заканчивается. Теперь наступает время эти камни разбрасывать. Чтобы тебе было понятнее, объясню на примере: тебе твой старый друг, например, дал попользоваться машинкой, которая штампует золотые монетки. Другу самому некогда да и устройство у машинки непростое. Разбираться надо. Дальше… Ты в машинке разобрался и теперь этой машинкой пользуешься. Монеток наштамповал столько, что и не пересчитать. Друг приходит к тебе и говорит: "А давай теперь монетки, которые ты штампуешь на моей машинке, будем делить пополам. Одна тебе, другая мне". – И ты, как человек умный и понятливый, на это с радостью соглашаешься. Вот и всё, Лев Наумович! Просто и понятно, – Валерий Павлович закончил и потянулся за бутылкой.
– Ты хочешь сказать, что я теперь должен буду отстёгивать тебе половину того, что заработал? – Лёва не мог сообразить, что ему делать: смеяться или плакать. Мозг напряжённо заработал, но результата пока не выдал.
– Не так всё страшно, как ты себе представил, Лёва. Со следующего месяца ты будешь перечислять в виде добровольных взносов всего десять процентов на счёт, который я тебе нарисую. Это счёт фонда "Возрождение России". Ты ведь верующий, Лёва?.. Да. А десятину в церковь относишь?.. Нет! Ну вот и считай, что ты десятину отдаёшь. Твои деньги в любом случае на пользу людям пойдут, а значит и Всевышний доволен будет. Обещаю, что в течение года сумма останется неизменной.
– У меня есть вариант с тобой не согласиться? – спросил Лёва с надеждой.
– Нет у тебя вариантов, – ответил старший товарищ, лишая того этой надежды. Выпили ещё по одной. Разговаривать и обсуждать что-то ещё не хотелось ни тому, ни другому. Валерий Павлович позвонил Тамарке. Судя по всему они договорились о встрече заранее. Затем откланялся и исчез в дверном проёме.
А фиг вам десять процентов, – сказал ему в догонку Лёва. – Я со следующего месяца часть прибыли спрячу так, что вы в жизни до неё не докопаетесь. Давно не дававший о себе знать Лёвин двойник неожиданно откуда-то вылез и спросил: "Ты это сейчас серьёзно сказал или пошутил?.. Скажи мне, что пошутил. Иначе я спать не буду и тебе не дам. Я всю плешь тебе проем. Ты понимаешь, что ты затеял? Если тебя с этой затеей поймают, то методы урегулирования вопросов Владислава тебе покажутся забавой по сравнению с тем, что нам устроит твой друг Валера. Я бы не рискнул". Последнее слово в этой дискуссии осталось за оригиналом: – Вот ты и не рискуй! – сказал он, – а я попробую. На следующий день Лёва улетел в Лондон и там растворился.
Вторая чеченская война подходила к концу. Общее руководство действиями российских войск осуществлял новый премьер. Благодаря грамотным действиям командования удалось избежать ошибок первой войны и больших потерь. Основные силы боевиков были уничтожены. Отдельные отряды отходили в горы, стараясь не вступать в открытые столкновения с федеральными войсками. Маленький отряд, возглавляемый Шамилем Замаровым нарвался на засаду и вступил в неравный бой. Этот бой продолжался не долго. Бандиты были уничтожены. Среди погибших был найден труп боевика славянского происхождения. При нём были обнаружены документы на имя Евгения Смирнова.
После неудачной попытки похищения Лёвы у Смирнова оставался только один шанс остаться в живых и он им воспользовался. Он принял мусульманство и вступил в чеченский отряд. Воевал он плохо и подвигов не совершал. В его случае поговорка "смелого пуля боится" не работала. О нём правильнее было бы сказать "трусливого пуля боится", но в конце концов она его всё-таки не испугалась и достала. Он погиб в горах недалеко от того места, где когда-то ходил в связке со своими друзьями. Оттуда хорошо видна вершина Казбека.
Последний визит в Лондон принёс Лёве удовлетворение. Британские партнёры не возражали против перевода части суммы за лес прямо на номерной счёт в "ПанаБанке", расположенном в Панама-Сити, минуя "Национальный Банк" в Берне. Средства, поступившие на этот счёт, потом должны будут подвергнуться разделу на три части. Одна пойдёт на основной персональный Лёвин счёт в Лозанне. Вторая – туда же, но на сверхсекретный его счёт. Никто не будет знать о существовании этого счёта кроме самого Лёвы. Третья часть останется в Панаме. Это позволит Льву Наумовичу сократить выплаты Владиславу и Валерию Павловичу и одновременно увеличить свой личный доход. Риск был очень большим, но, как казалось Лёве, вполне оправданным. Денег-то больше! Он привык к рискам и ещё один дополнительный ничего не менял в его образе жизни. Он окончательно втянулся в процесс беспрерывной наживы и это стало самым главным. Он не думал о жене. Чем она занимается, с кем встречается и о чём думает – это его перестало интересовать. Ему и без неё теперь хватало адреналина. Он почти не видел маму. Звонил ей тоже крайне редко. Старые друзья давно затерялись в суматохе повседневной суеты, а новые знакомые сторонились и не хотели идти на сближение. За глаза Лёву всё чаще стали называть акулой.
Провернув дело с четырьмя миллионами долларов питерской братвы и не услышав от них даже элементарного "спасибо", Лёва задумался. Он задумался над тем, как сделать частью своего бизнеса превращение "левых" наличных в "честно" заработанные. Всё равно колесо уже закрутилось и его не остановишь. Не даст ему В лад соскочить с этой темы. А если и даст, то теперь ему самому хотелось этим заниматься. Как будто бы миллионов, вырученных от реализации леса ему было не достаточно. Помимо леса он неплохо по меркам бизнесмена средней руки зарабатывал, вкладывая деньги в недвижимость и в ценные бумаги. В городе работал салон иномарок, оформленный на дядю Давида. Лёва хотел оформить на маму, но передумал, потому что у мамы фамилия по-прежнему была Бейлина. Она так и не вышла замуж. Ему всего этого было мало. Хотелось ещё и ещё. Ему хотелось взять большой кредит в банке и не отдать. Но в его положении это было бы не солидно. Наверное, даже смешно! Можно было бы застраховать ещё с десяток кораблей и организовать шторм. Чтобы корабли утонули. Открыть банк и тут же его обанкротить. То, что сделал Мавроди со своим МММ, вызывало у Лёвы открытое восхищение. Он подумывал о "строительстве" своей пирамиды. Деньги на раскрутку у него были. У Мавроди таких денег не было, когда Владимир Пермяков в образе всенародного любимца Лёни Голубкова с экранов телевизоров очень доверительно рассказывал людям про свою счастливую жизнь и обещал неплохой заработок: "Мы тут сидим, а денежки идут…". В богатом воображении Лёвы крутились десятки вариантов дополнительного заработка, насыщенных романтикой риска и действительно очень опасных. Вариант с отмыванием чужих денег за хороший процент ему нравился своей относительной простотой и, как Лёве поначалу казалось, безопасностью. Он открыл с десяток фирм по всей Европе и разработал несколько различных схем, при использовании которых следы сначала запутывались, а потом вообще исчезали в лабиринтах этих схем. В этот бизнес он посвятил Владислава, иначе нельзя, и колесо фортуны закрутилось. Наличные поступали к одному из Лёвиных доверенных лиц. Лев использовал наличные в своём лесном хозяйстве. Там они исчезали не оставляя следов. Соответственно, от зарубежных партнёров он получал сумму проплат по договору меньшую как раз на сумму наличных и за вычетом десяти процентов. Десять процентов оставались на одном из Лёвиных счетов в качестве премиальных за суету, а разница как раз и растворялась в лабиринтах. Потом она всплывала на зарубежных счетах его клиентов. Среди его клиентов были люди разные. В большинстве своём они представляли корпус чиновников в диапазоне от начальника жилконторы до депутата. Позже появились министры и их заместители. Доля же криминальных авторитетов была незначительной. Со временем надоевшее Лёве своим однообразием хорошо поставленное лесное хозяйство как бы отошло на второй план. Именно как бы, но не буквально! А вот запутанный, сложный и рискованный бизнес, построенный на нелегальном обогащении российской элиты?.. Да – это было то что надо! Кто были эти люди, чьи деньги в различных упаковках оказывались в руках у Льва Наумовича? Он этого не знал. Он мог только догадываться. Но и этого было достаточно, чтобы стать для них носителем опасной информации.
15
"Носитель опасной информации!". Эту фразу впервые произнёс Владислав, когда они с Лёвой ужинали в "Демьяновой ухе". Там было просто и очень вкусно. Миноги – это что-то! И угорь копчёный… И вариантов встретить знакомых было не много. Хорошее местечко. Владислав предлагал отказаться от второй составляющей их бизнеса, но не сразу, а постепенно:
– Чем больше людей с твоей помощью пополнили свои зарубежные счета, тем темнее тучка над твоей головой, Лёва. Ты для них носитель опасной информации. Рано или поздно кому-то из них захочется от тебя избавиться, чтобы себя обезопасить. Я думаю, тему надо закрывать, – Владислав прикурил свою любимую сигарету Кэмел и посмотрел на Лёву. Он был уверен, что этот любитель острых ситуаций и ощущений не захочет лишать себя этой кормушки. "Он в последнее время стал совсем каким-то безбашенным. Ничего не боится. Как будто бы уверен, что вслед за этой впереди его ждёт ещё одна жизнь". По реакции Лёвы было видно, что Владислав был прав. Он не видел для себя никакой опасности и закрывать "прачечную" не хотел.
– Оставь, Влад! Ты сам каждый день под прицелом ходишь. Однако от своих дел не отказываешься. Давай лучше подумаем, как правильнее с наличкой работать. Мне кажется основная опасность именно здесь. Мне не нравится, что у тебя в багажнике то миллион зелёных, то пятьдесят миллионов деревянных валяются. Тебя грохнут, а я как сирота один останусь и без партнёра, и без защиты. А потом какой-нибудь отморозок придёт ко мне и станет требовать сумму в два раза большую чем стащил из багажника. Давай ты не будешь к деньгам относиться как к бумаге, – Лёва не часто позволял себе разговаривать с Владиславом в таком тоне. Тот не любил, когда ему указывали на его недоработки, а на ошибки тем более. Владислав, конечно, понимал, что не прав, но признавать этого сразу не хотел. Он вернулся к разговору о мерах дополнительной безопасности.