Я родилась третьего января 1973 года. Само собой, я всю жизнь об этом знала. Постановление об удочерении, которое мне прислали из округа Хиллсбороу, датировалось концом июля: полгода ушло на бюрократические формальности. Вокруг этих шести месяцев нередко разгораются споры. Кому-то кажется, что ждать надо дольше, чтобы у биологической матери оставалось время передумать; кто-то считает, что срок надо сократить, чтобы усыновители не волновались за своего нового члена семьи. Точка зрения, конечно, зависит от того, отдаете вы ребенка или берете на воспитание.
Я опоздала на пару дней. Папа всегда говорил, что за меня ему должны были дать налоговые послабления, на которые он очень рассчитывал. Я его подвела и родилась в начале следующего года. Из роддома меня привезли с биркой, которую хранили в семейном альбоме, вот только имя с нее было содрано. Тем не менее в фамилии можно было рассмотреть петельку: не то "у", не то "з", не то "ц". Вот и все, что я знала о себе. Петелька в фамилии, родители из округа Хиллсбороу, маме было семнадцать лет. В семидесятых годах семнадцатилетняя девушка еще запросто могла выйти замуж за отца ребенка, и это обстоятельство привело меня в архив.
При помощи специального калькулятора на сайте для будущих мам я вычислила, что зачали меня примерно десятого апреля - тогда я должна была появиться на свет к Новому году. Десятое апреля. Очевидно, весенний школьный бал. Полуночная поездка на пляж. Волны плещутся о песчаную отмель, солнце на рассвете похоже на разлитый по небу желток, он и она спят в обнимку… В любом случае, если она узнала о беременности через месяц, пожениться они должны были в начале лета 1972 года.
В 1972 году президент Никсон посетил с рабочим визитом Китай. Одиннадцать израильских спортсменов были убиты на Олимпийских играх в Мюнхене. Почтовая марка стоила восемь центов. Чемпионом по бейсболу стал Оукленд, а на канале "Си-би-эс" начали показывать сериал "Военно-полевой госпиталь".
Двадцать второго января 1973 года, на девятнадцатый день моей жизни (уже в семье Гейтсов), Верховный суд США вынес приговор по делу "Роу против Уэйда".
Интересно, слышала ли об этом моя мать? Наверное, да. И проклинала себя за то, что не родила чуть позже.
Пару недель назад я начала рыться в архивах округа Хиллсбороу в поисках свидетельств о браке, выданных летом 1972 года. Если моей матери было семнадцать лет, к свидетельству должно прилагаться разрешение родителей. Это сузит круг.
Два уик-энда подряд я отказывала Джо в свиданиях, чтобы перелопатить более трех тысяч свидетельств о браке. Я узнала много жутких вещей о родном штате (к примеру, девушки от тринадцати до семнадцати и юноши от четырнадцати до семнадцати могли жениться с согласия родителей), но так и не нашла документов, которые могли принадлежать моим биологическим родителям.
По правде говоря, еще до того как Джо меня бросил, я твердо решила прекратить поиски.
Я вернулась в офис и кое-как продержалась до конца рабочего дня. Вечером, придя домой, я откупорила бутылку вина, открыла ведерко кофейного мороженого и признала очевидное: я должна решить, действительно ли мне хочется найти свою мать. По всей вероятности, она долго терзалась, отдавать меня или оставить; значит, я тоже обязана была взвесить все моральные "за" и "против" касательно ее поисков. Одного любопытства недостаточно, медицинских страхов - тоже. Ну, узнаю я свое настоящее имя - и что дальше? Если я узнаю, кто мои родители, это еще не значит, что мне хватит смелости узнать, почему они меня бросили. Мне придется завязать отношения, которые изменят наши жизни.
Я взяла трубку и позвонила маме.
- Что делаешь? - спросила я.
- Пытаюсь разобраться, как записать "Отчет Кольберта" с телевизора, - сказала она. - А ты?
Я покосилась на тающее мороженое и полупустую бутылку вина.
- Перехожу на жидкую диету. А насчет записи - просто нажми красную кнопку в правом меню на экране.
- О, точно! Отлично. Папа вечно сердится, когда я смотрю сериал, а он засыпает.
- У меня к тебе вопрос.
- Давай.
- Ты считаешь меня страстным человеком?
Она рассмеялась.
- Что ж такое случилось, если ты у меня об этом спрашиваешь?
- Не в романтическом смысле, а… Ну, вообще по жизни. У меня в детстве были хобби? Я собирала, не знаю там, открытки? Или, может, умоляла тебя отдать меня на плавание?
- Солнышко мое, да ты боялась воды лет до двенадцати.
- Ладно, это, наверно, не лучший пример. - Я задумчиво потерла переносицу. - Когда возникали трудности, я упорствовала или предпочитала сдаться?
- А почему ты спрашиваешь? У тебя неприятности на работе?
- Нет, на работе все в порядке. - Я замялась. - Ты бы стала искать своих биологических родителей на моем месте?
Воцарилось молчание.
- Ого! Ну, это вопрос не из легких… И мы уже вроде это обсуждали. Я сказала, что всячески буду тебе помогать…
- Я помню, что ты сказала. Но разве тебе не больно? - спросила я напрямик.
- Не буду врать, Марин. Когда ты только начала задавать подобные вопросы, мне было больно. Я, наверное, думала: если бы ты меня достаточно сильно любила, тебе не хотелось бы искать никого другого. Но потом был этот случай, когда ты испугалась на осмотре у гинеколога, и я поняла, что дело не во мне. Дело в тебе.
- Я не хочу причинять тебе боль.
- За меня не волнуйся. Я женщина немолодая, всякое повидала.
Я улыбнулась.
- Ты молодая и ничего такого не видала. - Я набрала полные легкие воздуха. - Я просто думаю, что это очень важный шаг… Откопаешь сундук, а там могут быть не только сокровища, но и какая-нибудь гниль.
- Возможно, ты боишься причинить боль не мне, а себе самой.
Да уж: будут вас хоронить - обязательно попросите мою маму забить последний гвоздь в крышку вашего гроба. А если я окажусь родственницей Джеффри Дамера или Джесси Хелмса? Нужно ли мне это знать?
- Она избавилась от меня еще тридцать лет назад. Захочет, ли она меня видеть, если я ворвусь в ее жизнь сейчас?
Мама еле слышно вздохнула. С этим звуком у меня ассоциировался весь процесс взросления. Когда какой-то мальчишка сталкивал меня с качелей и я в слезах прибегала к маме, она вздыхала точно так же. И когда я уезжала на танцы с новым кавалером. И когда она стояла на пороге моей комнаты в общежитии, готовясь впервые надолго расстаться со мной и стараясь сдержать слезы. В этом вздохе содержалось все мое детство.
- Марин, - сказала мама, - а кто не захочет тебя видеть?
Я, если честно, не из тех людей, что верят в привидения, карму и реинкарнацию. И все же на следующий день я почему-то позвонила на работу и сказала, что заболела, а сама отправилась в Фэлмут, штат Массачусетс, чтобы поговорить о своей биологической матери с экстрасенсом. Отхлебнув кофе, я попыталась представить, как пройдет эта встреча. Удастся ли мне получить полезную информацию, как удалось это женщине, которая порекомендовала мне воспользоваться услугами Мешинды Доус?
Прошлой ночью я вступила в десять онлайн-групп для усыновленных детей. Я завела специальную почту (Razlu4ennaya-smamoi@yahoo.com) и выписала указания с сайта в новенький молескин:
1. Пользуйтесь государственными архивами.
2. Зарегистрируйтесь на сайте КРВС - Каталога ресурсов по воссоединению семей. Это самый обширный каталог.
3. Получите доступ к всемирному реестру актов гражданского состояния.
4. Поговорите со своими приемными родителями, а также родными и двоюродными братьями и сестрами, дядями и тетями.
5. Определите свой канал. Иными словами, кто устроил ваше усыновление: церковь, адвокат, врач, агентство? Они могут послужить источниками информации.
6. Подайте отказ от конфиденциальности, чтобы ваша мать знала, что вы не возражаете против встречи с ней.
7. Регулярно размещайте данные о себе. Некоторые люди будут пересылать их снова и снова в надежде, что когда-нибудь они достигнут адресата.
8. Разместите объявление в крупнейших газетах города, в котором родились.
9. И главное - не связывайтесь с компаниями, чью рекламу можно увидеть по телевизору! Это сплошь мошенники.
В два часа ночи я все еще сидела в чате и выслушивала жуткие истории от людей, которые попали в передряги и хотели, чтобы я не повторяла их ошибок. Пользователь по имени Хохотун позвонил по платному номеру, начинавшемуся на 1–900, и дал им номер своей кредитки - в конце месяца ему пришел счет на шесть с половиной тысяч долларов. Девушка под псевдонимом РадоstнаЯ узнала, что ее родителей лишили родительских прав за жестокое обращение с ней. ЭллиКапонеб88 прислала мне названия трех книг, которые помогли ей на первых порах: в сумме они обошлись ей чуть дешевле частных сыщиков. Счастливый конец был только в одном сюжете: девушка отправилась к экстрасенсу по имени Мешинда Доус и нашла свою мать уже через неделю, до того точную ей предоставили информацию. "Попробуй и ты, - предложила ФантастикА, - что ты теряешь?"
Ну, допустим, самоуважение, вот что. И все-таки я ввела это имя в "Гугл". Сайт ее грузился очень долго, потому как на главной странице играла музыка, а именно жутковатая смесь колокольного звона и воя горбатых китов. "Мешинда Доуз, - гласил заголовок. - Дипломированная ясновидящая".
Интересно, кто выдает дипломы ясновидящим? Департамент Колдовства и Шарлатанства?
"На службе у жителей Кейп-Кода вот уже 35 лет".
Значит, она живет где-то неподалеку от моего дома в Бэнктоне.
"Позвольте мне перекинуть мост в ваше прошлое".
Не дожидаясь, пока струшу, я отослала ей электронное письмо, в котором объяснила свою ситуацию. Через каких-то полминуты пришел ответ:
Марин, мне кажется, я могу вам помочь. Вы свободны завтра во второй половине дня?
Я не стала размышлять, почему эта женщина сидела в Интернете в три часа ночи. Не задумалась, откуда у такой успешной ясновидящей "окно" прямо на следующий день. Я просто согласилась заплатить шестьдесят долларов за прием и распечатала письмо, в котором Мешинда объясняла, как к ней добраться.
Утром я отправилась в путь и уже через пять часов припарковалась у дома экстрасенса. Жила она в крохотном домике с фиолетовыми стенами в красной окантовке. Лет Мешинде было уже за шестьдесят, однако это не мешало ей красить волосы, доходившие до пояса, в иссиня-черный цвет.
- Вы, я так понимаю, Марин.
Ого. Так сразу - ив яблочко!
Она проводила меня в комнату, отделенную от прихожей шелковой занавеской. В комнате напротив друг друга стояли два дивана, а между ними - белый пуф. На пуфе я обнаружила перышко, веер и колоду карт. На полках выстроились плюшевые медвежата в запаянных прозрачных пакетах, на каждом алела застежка в виде сердечка. Медвежата как будто задыхались в своих пакетах.
Мешинда села, и я, не дожидаясь приглашения, последовала ее примеру.
- Я беру деньги вперед, - сказала она.
- Ага.
Порывшись в сумочке, я извлекла три двадцатидолларовые бумажки, которые она тут же сложила пополам и спрятала в карман.
- Давайте для начала выясним, что вас привело сюда.
Я удивленно на нее уставилась.
- А вы разве не знаете?
- Ясновидение работает немножко иначе, дорогуша, - сказала она. - Что-то вы разнервничались.
- Пожалуй.
- Не стоит. Вы в надежных руках. Вас окружают духи. - Она крепко зажмурилась. - Ваш… дедушка? Он говорит, что ему уже легче дышится.
У меня отвисла челюсть. Дедушка умер, когда мне было тринадцать, от рака легких. Мне было страшно ходить к нему в больницу и смотреть, как он медленно истаивает.
- Он знал что-то важное о вашей матери, - продолжала Мешинда.
Ну, легко сказать: он-то теперь не сможет ни подтвердить это, ни опровергнуть.
- Это стройная женщина с темными волосами. Она была очень молода, когда родила вас. Я слышу какой-то акцент…
- Южный?
- Нет, не южный… Не пойму какой. - Мешинда посмотрела на меня. - А еще я слышу имена. Странные имена. Аллагаш… и Уитком… нет, Уитьер.
- "Аллагаш Уитьер" - это юридическая фирма в Нэшуа.
- Думаю, они располагают нужной информацией. Юрист, который оформлял ваше удочерение, работает там. Я бы связалась с ними. А еще - с Мэйси. Человек по имени Мэйси тоже кое-что знает.
Мэйси была фамилия клерка из загса округа Хиллсбороу, она прислала мне постановление об удочерении.
- Она-то знает, - кивнула я. - У нее на меня целая папка.
- Я говорю о другой Мэйси. Это ваша тетка или двоюродная сестра… Она усыновила ребенка из Африки.
- У меня нет ни тетки, ни сестры по имени Мэйси.
- Есть, - настаивала Мешинда. - Вы просто еще не знакомы. - Она скривилась, как будто жевала лимон. - Вашего биологического отца зовут Оуэн. Он как-то связан с юриспруденцией.
Заинтригованная, я подалась вперед. Неужели гены повлияли на мой выбор профессии?
- У них с вашей матерью родилось еще трое детей.
Не знаю, правда ли это, но что-то кольнуло у меня в груди. Почему эти трое остались в семье, а от меня они отреклись? Все эти россказни насчет того, что родители меня любили, но не могли обо мне позаботиться, никогда меня не убеждали. Любили бы - не отдали бы посторонним людям.
Мешинда приложила ладонь ко лбу.
- Это всё. Больше ничего не вижу. - Она легонько похлопала меня по коленке. - Начните с этого юриста, - посоветовала она.
По дороге домой я остановилась перекусить в "Макдональдсе". Присев у игровой площадки, забитой детворой и взрослыми, я позвонила в справочную, и меня соединили с "Аллагаш Уитьер". Представившись помощницей Роберта Рамиреза, я смогла умаслить младший персонал и добраться до штатного юриста.
- Марин, - спросила она, - чем я могу быть вам полезна? Я едва заметно поджала ноги, чтобы беседа обрела мало-мальски интимный характер.
- У меня к вам довольно необычная просьба, - сказала я. - Я ищу данные о человеке, который, возможно, пользовался вашими услугами в начале семидесятых. Тогда она была еще совсем юной девушкой, лет шестнадцати-семнадцати.
- Ее несложно будет найти: к нам редко обращаются подростки. Какая у нее фамилия?
Я ответила не сразу.
- Не знаю.
На той стороне провода воцарилось молчание.
- Это было дело об усыновлении?
- Ну да. Об удочерении. Меня.
Голос женщины вмиг похолодел.
- Рекомендую вам обратиться в суд, - сказала она и повесила трубку.
Зажав мобильный в руке, я смотрела, как маленький мальчик с визгом катится по изогнутой фиолетовой горке. Мальчик был азиатом, его мама - нет. Усыновленный? Не окажется ли он когда-нибудь в таком же тупике, в котором оказалась я?
Я снова позвонила в справочную, и меня соединили с Мэйси Донован, управляющей по делам об усыновлениях в округе Хиллсбороу.
- Вы меня, скорее всего, не помните, - сказала я. - Пару месяцев назад вы прислали мне постановление об удочерении…
- Имя?
- Ну, его-то я и хочу узнать…
- Ваше имя, - уточнила Мэйси.
- Марин Гейтс. - Я сглотнула комок в горле. - Это, наверное, прозвучит нелепо… Я сегодня ходила на прием к экстрасенсу. Я вообще-то к ним не хожу, я не сумасшедшая, не подумайте… С другой стороны, если кому-то это нужно, я не возражаю, какое мне дело… В общем, я встретилась с этой женщиной, и она сказала, что некая Мэйси располагает сведениями о моей биологической матери. - Я натужно рассмеялась. - В подробности она не вдавалась, но в этом же не ошиблась, верно?
- Мисс Гейтс, - строго сказала Мэйси, - чем я могу быть вам полезна?
Я опустила глаза в землю.
- Я не знаю, что мне делать дальше, - призналась я. - Не знаю, каким должен быть мой следующий шаг.
- За пятьдесят долларов я могу прислать вам письмо с неидентифицирующей информацией.
- Какой-какой информацией?
- Это те материалы вашего дела, в которых не содержатся имена, адреса, телефонные номера, даты рождения…
- Словом, все, что не имеет значения, - заключила я. - Как вы думаете, мне это пригодится?
- Вас удочерили в частном порядке, не прибегая к услугам агентства, - пояснила Мэйси. - Так что, думаю, ничего нового вы не узнаете. Разве что свою расу.
Я подумала о присланном ею постановлении.
- В своей расе я уверена примерно настолько же, насколько и в половой принадлежности.
- Ну, за пятьдесят долларов я с радостью это подтвержу.
- Хорошо. Давайте.
Записав адрес, по которому нужно будет выслать чек, на тыльной стороне ладони, я нажала "отбой" и продолжила наблюдать, как дети, словно молекулы нагретого раствора, скачут из стороны в сторону, сталкиваясь и разбегаясь. Мне сложно было представить, что я когда-нибудь рожу ребенка. Но еще сложнее - как я от него отрекусь.
- Мама! - закричала девочка с вершины лестницы. - Ты смотришь?
Вчера вечером, просматривая объявления в Интернете, я заметила пометки "п-мама" и "б-мама". Это были, как выяснилось, всего-навсего сокращения от "приемная" и "биологическая", а не какая-то загадочная иерархия. Некоторым биологическим матерям казалось, что это обозначение слишком "животное", низводящее их до уровня "производительница". Они бы предпочли, чтобы их называли "родная" или "природная". Следуя этой логике, моя мать - "неродная" и "неприродная"? Неужели матерью женщину делают сами роды? А если ты избавляешься от своего ребенка, ты автоматически теряешь это звание? Если судить о людях по их поступкам, то, с одной стороны, была женщина, которая от меня добровольно отказалась, а с другой - женщина, которая целыми ночами сидела у моей постели, когда я болела, которая плакала вместе со мной из-за ссор с мальчиками и отбивала ладони, аплодируя мне на выпускном. Какой же поступок делает мать матерью?
И те, и другие, и третьи, поняла я. Быть матерью - это значит не только выносить плод. Это также вынести жизнь родившегося человека.
И я ни с того ни с сего вспомнила о Шарлотте О’Киф.
Пайпер
Пациентка была примерно на тридцать пятой неделе беременности. Они с мужем только переехали в Бэнктон. На регулярные осмотры она не приходила, но мне пришлось записать её на обеденный перерыв, потому что она жаловалась на высокую температуру и другие тревожные симптомы. Я заподозрила инфекцию. Медсестра, составлявшая историю болезни, сказала, что здоровье у женщины крепкое.
Входя в кабинет, я расплылась в дежурной улыбке, надеясь успокоить паникующую мамашу.
- Меня зовут доктор Рис, - сказала я и, пожав ей руку, села. - У вас, судя по всему, ухудшилось самочувствие.
- Я думала, это просто грипп, но уж слишком он затянулся…
- В любом случае, во время беременности лучше перестраховаться, - подбодрила ее я. - Беременность протекала нормально?
- Абсолютно.
- Когда появились симптомы?
- Около недели назад.
- Давайте так: наденьте халат, и мы всё проверим.
Я вышла из кабинета и, пока она переодевалась, перечитала историю болезни.