- Правду. Что парня пытались задушить, но заявление вы пока не подавали.
Венгер тронулся с места.
В отеле "Штадтвальд" Бланка не оказалось. Портье сообщил, что д-р Бланк пробыл у себя недолго и куда-то уехал, снарядившись для похода. С тех пор минуло около двух часов. Портье, мол, еще сказал ему вслед: "Снова лес позвал, господин доктор?" - приветствие, ставшее между ними крылатым. Портье и сам, по его утверждению, любил природу.
На часах было начало одиннадцатого. Венгер направился к Эвелин Фогт. В конце концов, Бланк один раз уже у нее прятался. Она открыла лишь после третьего звонка. На ней было платье с большим вырезом, и накрашена она была ярче обычного. Все это ей тем не менее шло.
- Могу я зайти на минутку?
- Наверное, не стоит, - улыбнулась Эвелин.
- Почему?
- Угадай с трех раз.
- Урс?
- Слава богу, нет.
Венгеру хотелось ей рассказать о случившемся. Но потом он передумал. Пожалуй, время теперь неподходящее.
Рольф Блазер уже третий раз звонил в фирму "Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк". В первый раз ему объяснили, что Бланка не будет до среды. В среду ему сказали, что Бланк лишь ненадолго показался в конторе и куда-то ушел, так что лучше звонить ему завтра. А сегодня, то есть в четверг, все та же секретарша обнадежила предположением, что Бланк появится в пятницу.
- Нет, так не пойдет. Дело серьезное и связано с полицией. Вы дадите мне номер, по которому я его смогу найти, - повелительным тоном объявил следователь.
- Если бы я его знала, - вздохнула Петра Декарли. Ее признание прозвучало настолько искренне, что Блазер больше не настаивал.
Оставшееся до обеда время он провел в офисе, разбирая накопившиеся бумажные дела. Около полудня ему позвонила свидетельница Рот. Его номер телефона ей дали в отделении городской полиции. Поведанная ею история смахивала на банальную сцену ревности, перешедшую в драку.
- Если вы хотите подать заявление, то этими вопросами занимается городская полиция.
- Я думала, вы его разыскиваете.
- По делу о поджоге.
- Человек, подозреваемый в поджоге, вломился в мой дом и пытался убить моего друга. Когда же я ему сказала, что его машину видели перед пожаром у дома Джо Гассера, он смылся. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Мне казалось, что вас это заинтересует.
- Откуда вы знаете, что он исчез?
- От его психиатра. - Люсиль дала следователю номер телефона Альфреда Венгера.
Венгер повел себя как истинный профессионал. Он спросил у Блазера номер телефона и сам перезвонил - мера предосторожности из репертуара психиатра в отношениях с полицейскими. Он подтвердил произошедшее, однако несколько смягчил эмоциональную окраску. Доктор Бланк, по его свидетельству, в самом деле пропал со вчерашнего вечера, но он не видит в этом чего-то необычного. У Бланка есть привычка проводить по несколько суток на природе. Это нужно ему для уравновешивания психики. И вообще он большой любитель природы.
- И грибов?
- Он хорошо разбирается во флоре и фауне леса, если вы это имеете в виду. Что мне ему передать, когда он объявится? Он в розыске?
- Мы пока не собираемся его задерживать. И если молодые люди не заявят в городскую полицию, наши коллеги тоже его не арестуют. Но вы можете дать ему хороший совет: пусть он сам ко мне зайдет или позвонит.
Блазер положил трубку. В этот момент прогремел гром. Почти сразу же по жестяному карнизу забарабанил грозовой ливень. Пришлось закрыть окно.
Три следующих дня над округой гуляли ураганные ветры. Такой погоды, по уверениям статистиков, не наблюдалось последние шестьдесят два года. В предгорьях Альп неприметные в обычное время ручьи подмывали опоры древних мостов, и те обрушивались. Селевые потоки отрезали от внешнего мира несколько деревень и парализовали движение по близлежащим железным и автомобильным дорогам.
В общем, в такую погоду оставаться в лесу на ночь было нельзя.
Альфред Венгер напрасно ждал каких-либо известий от Урса Бланка. На четвертый день, в понедельник, он позвонил в его контору. Но там ему сообщили, что не имеют понятия, где может быть Бланк. Голос у секретарши звучал немного напряженно. Точно она устала отвечать на этот вопрос.
В тот же день Венгер переговорил по телефону с Эвелин. Она высказала предположение, которое он сам боялся озвучить: вероятно, что-то случилось.
Наконец ветер утих. Небо все еще было затянуто облаками, но они уже не проносились над пансионатом подобно неуправляемым цеппелинам, а бесформенными серыми массами вяло висели над холмами.
Франц и Лени Хофер даже в плохую погоду выходили с детьми на прогулку. Последние три дня за окном царил сущий ад. Поначалу они восприняли непогоду, рассматривая ее как явление природы. Но после того как буря бушевала всю ночь напролет, а утром дождь пошел еще сильнее, семья Хофер понемногу начала роптать. Благодаря прекрасному солнечному летнему дню накануне им кое-как удалось скрыть разочарование по поводу своих апартаментов, равно как и не начинать заново споры о том, куда лучше было ехать - на море или в горы. Но установившаяся гармония оказалась хрупкой. Она не устояла перед теснотой их номера в пансионате.
Поэтому когда буря миновала и появилась возможность снова выбраться на воздух, не опасаясь, что на голову упадет кирпич, горшок с геранью или вырванное с корнями дерево, они это сочли чуть ли не величайшим благодеянием. Отец, мать и трое детей шли к озеру по размытой проселочной дороге, держась друг от друга на расстоянии, гарантировавшем молчаливое одиночество.
Кати, средняя дочь, ушла далеко вперед, словно хотела оторваться от остальных. Лени Хофер увидела, как она свернула с дороги и скрылась в кустах: "Если она решила поиграть в прятки, то я сделаю вид, что не заметила, и пройду мимо". Однако Кати быстро вернулась на дорогу и жестами стала подзывать остальных. Никто и не подумал ускорить шаг. Кати снова растворилась в кустах.
Место, где она свернула с дороги, оказалось съездом на автостоянку, которая пряталась за зарослями лесного орешника. На ней могли разместиться около десяти автомобилей. Стоянка была оборудована скамейкой для отдыха, двумя мусорными корзинами и щитом с изображениями охраняемых растений. Протекавший между лесной опушкой и автостоянкой ручеек превратился в коричневый поток и намыл по обе стороны несколько метров земли. Две вырванные с корнями ели придавили крышу черного "рейнджровера". Задняя часть машины по самые окна увязла в русле ручья.
Джип был зарегистрирован в качестве служебной машины одной адвокатской конторы.
- Чтобы выбраться из этой грязищи, нужен вездеход, - незатейливо сострил деревенский полицейский.
Звонок в город позволил выяснить, что д-р Урс Бланк, который, как правило, пользуется "рейнджровером", пропал примерно неделю назад. Его не объявили пропавшим только потому, что он и раньше нередко выбирался в лес на длительное время и по таким дням с ним, естественно, никакой связи не было. Он прекрасно зная лес и имел хорошее снаряжение.
- Не такое уж и хорошее, - сказал деревенский полицейский своему коллеге из кантона, после того как они обследовали вытащенную из грязи машину. В ней нашли рюкзак, продукты, туристское снаряжение, одежду, спальный мешок и палатку.
Принесенная ручьем галька разбила одно из задних стекол. Салон машины был заполнен грязью, гравием и ветками. В бардачке полицейские обнаружили размокший паспорт, связку ключей и кошелек. В кошельке было больше трех тысяч франков, коллекция кредитных карточек и водительское удостоверение. Кроме того, там лежал разбухший конверт. В конверте - листок, по виду больше напоминавший батик. Это, несомненно, было письмо, но чернила расплылись. Различить, да и то с трудом, удалось только напечатанный заголовок: "Д-р Урс Бланк, адвокат. Attorney at law".
- Прощальное письмо, - предположил деревенский полицейский.
То был не первый человек, кого он здесь находил. Грюндельзее хоть и маленькое озеро, но в глубину метров четыреста будет, а то и побольше. Не раз случалось, что люди тут пропадали.
Секретарша Бланка уже обо всем рассказала Альфреду Венгеру, и поэтому он успел подготовиться к расспросам полицейского, который несколько дней назад справлялся об адвокате.
- Можно ли допустить, что Урс Бланк совершил самоубийство?
Если бы этот вопрос ему задали несколькими месяцами раньше, Венгер ответил бы не колеблясь: Урс не относится к типу самоубийц. Но сейчас уверенности не было. После всего, что он узнал о Бланке, и особенно после появившихся в последнее время подозрений, Венгер допускал, что самоубийство могло показаться Бланку единственным выходом.
Если быть честным до конца, то и ему тоже.
- Да, вполне можно. Доктор Бланк в последнее время был моим пациентом.
- А от чего он лечился? - спросил Блазер без видимой надежды.
- Доктор Бланк - мой пациент. Я не имею права раскрывать его секреты. Единственное, что могу сказать: к сожалению, такой исход меня не удивил бы.
- Знаешь, что не дает мне покоя? Случившееся оставило меня равнодушной. Я пытаюсь выглядеть опечаленной, но за этим ничего нет.
Эвелин Фогт сидела с Рут Цопп в коктейль-баре, где подавали только свежевыжатые соки из экологически чистых овощей, а также имелся экологический салат-буфет. Посетители в очереди дожидались, пока освободится маленький столик, занимать который можно было не более чем на полчаса.
- Вы же давно живете порознь.
Эвелин сделала глоток сока сельдерея.
- Он сильно изменился. Стал совсем чужим. Если честно, я стала его побаиваться.
Рут Цопп поставила перед собой стакан со свекольным соком. Ее выбор, возможно, объяснялся тем, что цвет этого напитка подходил к губной помаде и лаку для ногтей:
- Тебе ведь стало легче, правда?
Рут обладала талантом обсуждать вещи, о которых было принято помалкивать.
- Конечно нет, - возмутилась Эвелин.
- Не будет ли еще каких-либо пожеланий? - осведомился официант в фартуке садовника.
Столик надо было освобождать. Рут попросила рассчитать их. Оказалось, что официант уже приготовил счет.
- Что будет с вещами Урса?
- Его отец еще жив.
- А с деньгами?
Эвелин пожала плечами.
- А ты?
- Мой адвокат говорит: нужно иметь хотя бы одно доказательство, что Урс принял к сведению проекты договора. Но он на них никак не прореагировал.
- Подружка, как всегда, на коротком поводке, - вздохнула Рут так, словно испытала это на собственном опыте.
- Ты думаешь, что во всем я виновата? - спросила Люсиль свою подругу Пат.
Они сидели за кухонным столом. Два часа назад они узнали от Альфреда Венгера, что Бланк, по всей видимости, совершил самоубийство. В связи с обстоятельствами дела Венгер посоветовал не особенно распространяться об их грибных опытах.
- Ты рехнулась. Как можно думать, что у него съехала крыша от пары грибочков?
- Не будь меня, он еще жил бы.
- И преспокойненько убивал бы людей и котов.
- Это еще не доказано.
- А нападение в прошлую среду?
- Но он же никого не убил.
- Потому что ты долбанула его сковородкой по черепу.
Этот аргумент не убедил Люсиль:
- И все-таки я чувствую угрызения совести.
- Это лучше, чем все время бояться.
Малочисленная поисковая группа прекратила работу уже на второй день. Усилия оказались тщетными. Возможно, следовало искать дольше и интенсивнее, но все люди были задействованы на ликвидации последствий бури.
Пришлось даже отказаться от водолаза. Вернет ли Грюндельзее тело или оставит себе - то было целиком в его власти.
Результаты обследования, проведенного научно-экспертным подразделением, внесли окончательную ясность: версия полиции была верной. В частности, подтвердилось, что найденное в машине письмо написано рукой пропавшего. Кроме установленной подписи в некоторых местах по остаткам чернил и следам пигментов красителей удалось разобрать отдельные слова. Некоторые из них - прежде всего "жить дальше", "безвыходное" и "этот свет", а также обычная в таких случаях формула "Прости меня!" - не давали повода усомниться в том, что речь идет о прощальном письме.
Большинство газет поместили скромные сообщения: "Известный юрист, специалист по экономическим вопросам, д-р Урс Бланк пропал без вести при обстоятельствах, позволяющих предполагать самоубийство".
Спустя два дня одна из общенациональных экономических газет дополнила эту информацию короткой заметкой, автор которой констатировал, что самоубийство одного из ведущих экспертов по слияниям вызвало заметную нервозность в этой области экономической деятельности. Прежде всего потому, что самоубийство совпало с усилением слухов о предстоящем слиянии фирм "Конфед", "Бритиш лайф", "Секюритэ дю нор" и "Ханза альгемайне".
Собственно, слух был пущен именно этой статьей, подписанной "-дро" - сокращение от Педро Мюллер.
13
Примерно в половине шестого начали проступать контуры предметов. Ствол дерева, корневище, несколько папоротников. Светлое пятно в бесформенной массе. Вырванный пласт земли на склоне. Вывороченный корень. Темное пятно.
Наступил день. На свет выступили деревья, кусты, трава, оползень. И какие-то веревки. Сеть. Темное пятно в ней так и осталось темным пятном.
Теперь в середине темного пятна различалось что-то светлое. Оно зашевелилось. Замерло. Кролик.
Он выпрямился. Задел ушами сеть. Стремительно бросился к норе. Но ловушка сработала и подняла кролика над землей. Он отчаянно трепыхался и пронзительно пищал.
Одна рука схватила его за задние лапы, другая нанесла ему по затылку удар дубинкой.
Человек вытащил мертвого кролика из сети, свернул ее и засунул в один из многочисленных карманов своих армейских штанов типа "рейнджер". Потом вместе с добычей стал подниматься по склону.
Поднявшись метров на пятьсот, довольно далеко от норы, он остановился и стал массировать живот кролика до тех пор, пока не опустошил мочевой пузырь зверька. Благодаря этому мясо дичи не будет отдавать мочой. Человек открыл охотничий нож и надрезал кролику живот от грудной клетки до паха. Извлек желудок, кишки и половые органы. Потом осторожно отделил мочевой пузырь от печени и удалил железы по обе стороны от заднего прохода. Вырыл каблуком своего тяжелого кожаного сапога углубление в податливом лесном грунте и закопал туда несъедобные органы. Укоротил зверьку лапки, связал их шнуром и закрепил на поясе.
Он вытер окровавленный охотничий нож о мох на гнилом пне. На лезвии ясно читалась надпись: Never hesitate.
Бланк пересек низину по краю обвала. Он продвигался осторожно, чтобы не оставлять следов в виде растоптанных папоротников. Слева от него отвесно поднималась гранитная скала. Впереди путь преграждали заросли молодого ельника. Когда он до них добрался, то выдернул одну елочку. У нее была острая макушка, как у рождественской елки. Согнувшись, Бланк пролез в гущу молодых деревцев и позади себя воткнул елочку в землю. В некоторых местах ему пришлось убирать с пути ветки и кусты - они, по его замыслу, создавали видимость совершенной непроницаемости. Войти в убежище в самом деле было непросто. Но маскировка позволила ему срезать нижние ветки елок, и теперь не нужно было продираться через заросли на животе.
Он вышел на небольшую лужайку, окруженную огромными валунами, из-под которых пробивался тоненький ручеек. Это было то самое место, где он провел первые три дня в лесу.
Подвесив кролика за задние лапы на ветку ели, он надрезал ножом шкурку на лапках и содрал ее до самых ушей. Потом тщательно промыл тушку в ручье и разделил на части: спинку, грудь, печень, сердце и кострец. Все это он прикрыл папоротником. Голову, шкуру, лапы и легкие положил в ямку, временно приспособленную под отбросы, и завалил камнем.
Затем с помощью сухого хвороста развел огонь, сверху положил дрова. Они были настолько сухие, что практически не дымили. Когда угли раскалились, он поджарил несколько кусочков мяса на гриле, сплетенном из колючей проволоки. Сердце и печень пошли сразу же на завтрак. Остальное он пристроил на хранение в тюлевый мешок с днищем в виде решетки из обструганных веток, подвешенный на одной из елей.
Урс Бланк жил в лесу без малого месяц. Хотя на второй день чуть было не вернулся домой.
Он подъехал на автостоянку незадолго до полуночи и немного поспал. Он давно знал о Грюндельзее и по карте определил, что оттуда за два-три дня можно добраться до дикого елово-соснового леса, где находилась знакомая ему лужайка. Туда вела тропинка, большей частью лесами и через практически не заселенные земли.
Едва забрезжил рассвет, Бланк тронулся в путь. В рюкзаке было все, что могло потребоваться, исходя из его опыта последних месяцев. Другой рюкзак с полной коллекцией туристского снаряжения и всякой чепухой "для выживания", какую ему, пользуясь его неопытностью, всучили еще прежде в магазине, он оставил в машине.
Примерно к обеду разыгралась непогода. Бланк разместился под большой елкой так, чтобы не замочило его и рюкзак, и стал ждать, пока буря не утихнет. Промежутки между громом и молниями становились все короче, ветер рвал небо на части. Тогда Бланк подстелил непромокаемую подстилку, а из входившей в спасательный комплект полиэтиленовой пленки устроил над головой крышу на манер клетки Фарадея. Потом начался ливень. Давно установлено, что в лесу гроза выматывает человека гораздо сильнее, чем на открытой местности. Со всех сторон трещат сучья, ветки, падают сломленные кроны. Бланк выпрямился и как можно плотнее прижался к стволу своей елки. Так он простоял почти два часа.
Гроза миновала. Ветер стих, и вместе с ним прекратился ливень, больше похожий на потоп. Бланк стал искать убежище.
Все, что ему удалось найти до наступления темноты, так это две стоявшие рядом скалы, между которыми можно было на худой конец спрятаться от ветра. Но даже для его маленькой палатки этого узкого пространства было недостаточно, к тому же почва была неровной. Пришлось провести ночь полусидя, в бивуачном мешке. Время от времени он проваливался в сон, но не дольше чем на десять минут.
Рано утром, еще до рассвета, ему почудилось, что рядом бурлит-журчит вода. Раньше этого не было. Чуть ли не под ногами из щели в камне забил родник и устремился вниз ручейком. Рюкзак уже оказался в воде. Бланк перенес вещи под ель в безопасное сухое место и, дрожа от холода, сидел, пока не взошло солнце.
На рассвете он открыл банку сардин, припасенную, в общем-то, на крайний случай. Об огне нечего было и думать. Лес промок от дождя, который хлестал во все стороны, направляемый непредсказуемыми порывами шквального ветра.
Позавтракав, Бланк отправился в путь. Размякшая почва затрудняла движение, и ему все чаще приходилось останавливаться для отдыха. Во время таких остановок он, прикрывшись пончо, изучал карту. Скоро он вынужден был признать, что перестал ориентироваться. Давно на пути не попадались места, которые он мог бы сопоставить с картой. Кое-где лес расступался, но низко нависшие тучи заслоняли обзор, так что по ландшафтным признакам определить местоположение тоже было невозможно.