Бланк отправился в ближайший продуктовый магазин и купил хлеб, сыр, минеральную воду и плитку шоколада. Затем вернулся к себе в номер и принялся изучать двести страниц о грибах.
Часть документов представляла собой описания трипов - переживаний, испытанных учащимися американских колледжей после употребления психоактивных грибов. Они повторяли друг друга по тону и содержанию. Почти во всех речь шла о цветовых видениях и внезапных прозрениях, о метаморфозах и встречах с ангелами и чертями. Большинство из них так или иначе напоминали Бланку его собственные ощущения. Кто-то даже описал состояние, когда все, во что он до этого верил, стало казаться ошибочным и маловажным. А один из авторов убедился в том, что он и есть бог.
Однако ни на кого подобные переживания не подействовали столь глубоко и непреложно, чтобы овладеть человеком полностью и определять всю его дальнейшую жизнь.
Перед обедом хозяйка заглянула в номер Бланка:
- Ты остаешься еще на одну ночь?
Бланк утвердительно кивнул. Тогда она попросила его спуститься и оплатить следующие сутки.
После обеда Бланк проработал две трети материалов, но так и не нашел чего-либо, что помогло бы ему справиться с собой. Он подошел к окну и стал разглядывать две могучие седые ели, которые росли прямо за особняком. В тени красавцев деревьев ржавел жестяной садовый столик. Бланк сделал глубокий вдох и пошел изучать оставшиеся сорок страниц.
В одной скучной статье о химическом составе псилоцибиносодержащих грибов он встретил ссылку на некие МАОХ, вещества двоякого воздействия: с одной стороны, они нейтрализовывали ферменты, которые сокращают количество аминокислот, а вместе с ними большинство содержащихся в организме наркотических веществ, с другой - усиливали воздействие псилоцибина на мозг.
Автор статьи предупреждал об опасности любых попыток усилить воздействие грибов с помощью МАОХ. Не только потому, что вместе с некоторыми пищевыми продуктами они могли вызвать нарушение кровообращения, но еще из-за того, что их взаимодействие с псилоцибином до конца не исследовано. Тем не менее он назвал самые известные вещества из группы МАОХ: гармин и гармалин, содержащиеся в peganum harmala.
Бланк припомнил, что уже сталкивался с названием "семена гармала". Оно встречалось в списке наиболее часто задаваемых вопросов по теме "Психоактивные грибы".
Вопрос: "Существует ли альтернатива семенам гармала?"
Ответ состоял из обыкновенного предупреждения об опасности сочетания триптаминов с МАОХ. Затем следовал перечень грибных семян, которые содержали вещества МАОХ. Среди прочих были названы семена айяхуаска, плоды страстоцвета и - впрочем, согласно источникам, которые трудно проверить, - среднеевропейский гриб conocybe caesia, чрезвычайно редкий представитель семейства бархатных чепчиков.
Урс Бланк просмотрел остальные материалы. Но ничего такого, что привлекло бы его внимание, не нашел.
Самые ценные листки он сложил вместе. Прочие засунул в пустой пластиковый мешок и выбросил в мусорный бак по дороге в турбазовское кафе.
Это был прокуренный, шумный зал. Бланк заказал жареную колбаску с картофельным пюре и луковым соусом - то, о чем он временами мечтал в лесу. Однако едва притронулся к еде.
- Что-нибудь не так? - спросила официантка, убирая со стола тарелку.
- Нет-нет, - ответил Бланк, - просто слишком много.
Вернувшись в свой номер, он увидел, что на всех кроватях были разбросаны сумки, рюкзаки и отдельные вещи.
- Группа школьников из Дрездена, - пояснил хозяин турбазы, - все комнаты битком.
Бланк собрал свои вещи в рюкзак и переоделся. Новую одежду кое-как запихнул в хозяйственную сумку. По пути к трамвайной остановке он бросил ее туда же, в мусорный контейнер. Затем дождался трамвая и поехал в сторону лесопарка.
На следующее утро он сел в первый же пригородный поезд на Ротхаузен. Ночь Бланк провел в бивуачном мешке неподалеку от "Лесной тишины", где давным-давно решал судьбу "Элеганцы" и ее шефа. Он спал сном ребенка.
Поначалу поезд был набит битком. Но после того как проехали пригороды, Бланк остался в купе один. Он листал забытую другим пассажиром ежедневную газету.
В разделе экономической жизни он натолкнулся на сообщение об окончании неприятной истории с неким "осведомленным" человеком, сыгравшим немалую роль в слиянии фирмы "Конфед". Статья занимала половину газетной полосы. Ее автор доказывал, что ни одна из сторон, участвовавших в слиянии, не была уличена в связях с финансовыми компаниями, которые заработали едва ли не четыреста миллионов долларов на массированной скупке акций.
Названия финансовых компаний вызвали у Бланка ухмылку - впрочем, на его заросшей физиономии почти незаметную, - это были "Бонотраст" и "Унифонда".
Он пролистал еще несколько страниц. Среди объявлений о смерти нашел небольшое сообщение: Мария Бруннер Фрай, Макс и Энцо выражают глубокую признательность многочисленным друзьям за проявленные знаки участия в связи с трагической кончиной любимого мужа и папочки д-ра Лоренцо Бруннера Фрая.
Поезд проехал Ротхаузен. Бланк сошел только на следующей станции и окольным путем направился к своей зеленой поляне.
16
Фриц Феннер вырос в Риммельне. Его мать в пятнадцать лет поступила ученицей в одну из городских фирм по продаже канцелярских товаров, а в шестнадцать уже забеременела. Об отце она избегала говорить. Едва Фриц появился на свет, она поспешила вернуться в город. Ребенок остался с ее матерью Анной.
Анна Феннер жила на маленькую вдовью пенсию и еще торговала в бакалейной лавке основными продуктами питания и предметами домашнего обихода первой необходимости. У нее была базедова болезнь, от которой Фриц страдал больше, чем она сама. После смерти Анна оставила ему дом с лавкой и накопленные бог весть каким образом восемьдесят тысяч франков.
Время шло незаметно, Фрицу было за пятьдесят, и он слыл чудаком, какие есть в каждой деревне. Фриц зарабатывал на подсобных работах на стройплощадках по всей округе и каждый будний день ездил на своем армейском мотоцикле на почту в Ротхаузен, чтобы проверить личный почтовый ящик. Он собирал пробки от пивных бутылок и переписывался едва ли не со всем светом. Выходные Фриц проводил в лесу.
Еще ребенком он убегал в лес от насмешек деревенской детворы.
Зная лес как свои пять пальцев, он, бывало, целыми днями отсиживался в укрытиях, никому до сей поры, кроме него, не известных.
Несколько дней назад Фриц заметил, что одно из таких укрытий обнаружено.
В начале сентября в деревню зашел турист с рюкзаком и закупил продукты в молочной лавке. После его ухода Ида сказала: "Странно, накупил припасов, будто к голоду готовится, и все это потащил в Буррен".
Феннер поехал на мотоцикле в Буррен, но по дороге мужчину не встретил. Тот словно растворился в лесу.
Зачем человеку в лесу столько продуктов? Может, он преступник? Или сбежавший заключенный? Этот турист с самого начала показался ему подозрительным.
Феннер представил, как удивятся в деревне, когда он поймает в лесу преступника. Вообразив себя сбежавшим заключенным, он пораскинул мозгами и попробовал мысленно подыскать подходящее убежище. И пришел к выводу, что нужно по очереди обойти свои прежние тайные места.
Три дня назад он его нашел. Это была поляна над щебневым разломом. Беглец замаскировал вход густыми зарослями молодых елок и кустарником. Уютно устроился, ничего не скажешь. Палатка, стол, скамейка, блиндаж, отхожее место, очаг, кладовые. Феннер нашел также запасы соли, жира, муки и сахара, явно из магазинчика в Риммельне. Самого беглеца на месте не оказалось.
Фриц ничего не стал трогать. Какое-то время он решил понаслаждаться тайной, открывшейся ему одному. Потом - он сам определит когда - можно будет пойти в полицию и все рассказать.
Урс Бланк начал сомневаться, не слишком ли большой крюк он заложил. Все время пути моросил дождь, и ему не встретилось ни одной живой души. Уже три часа он пробирался по лесу и час как сошел с проторенной тропы. До его тайного лагеря по прикидке оставалось примерно полчаса ходьбы. Дважды Бланк поскользнулся на покрытом мхом камне, не замеченном под папоротником. Он торопился. Ему не терпелось узнать, не обнаружил ли кто его поляну. Едва ли он надеялся, что в атласе грибов будет что-нибудь сказано о бархатном чепчике.
Вот показались заросли молодых елочек. Он посмотрел в бинокль и убедился, что маленькая ель по-прежнему стоит перед входом. Вскоре Бланк и сам был возле нее. Он вытащил елочку, прополз, согнувшись, в лаз и воткнул деревце на место. Кроме того, он замаскировал вход ветками и кустами. В лагере ему пришла в голову мысль, что нужно повнимательнее осматриваться, когда уходишь. Что-то было не так. Хотя с виду все как будто оставалось прежним.
Бланк развел огонь и поставил на него горшок с водой. Насыпал в чашку растворимого кофе - роскошь, которую он позволил себе в продуктовом магазинчике при молодежной турбазе, - и принялся изучать грибной атлас.
По-немецки conocybe caesia назывались шафранно-желтыми бархатными чепчиками. По размеру, форме и описанию они совпадали с записями Джо Гассера. Маленький гриб уже не раз попадался Бланку в атласе из-за своей яркой желтой окраски, но специально он им не интересовался. Гриб не был ни синим, ни съедобным.
Но в этот раз Бланк внимательно прочитал пояснения. Под словом "встречается" утверждалось: "Произрастает под тисами, встречается в период с августа по начало ноября после дождей. Гриб очень редкий".
В разделе "Примечания" было написано следующее: "Латинское название conocybe caesia объясняется как особенностями произрастания гриба (caesius = очень редкий), так и феноменальной особенностью менять желтую окраску бархатного чепчика на голубую (caesius = серо-голубой) вскоре после того, как его сорвут".
Урс Бланк внимательно изучил шафранно-желтую бархатную шляпку гриба. Если представить, что шляпка и ножка голубые, то он в точности совпадал с описанием голубянки Джо Гассера. Бланк подчеркнул красным стержнем многоцветной ручки слова "под тисами". Была надежда, что ночью дождь прекратится. Он знал несколько мест, где росли тисы.
Поздно вечером Кристоф Гербер вернулся в контору. По поручению Пиуса Отта он вел зондирующие переговоры с одним парижским предприятием по пошиву спортивной одежды. Гербер просмотрел почту и включил компьютер. Он собирался привести записи протоколов в презентабельный вид. Пиус Отт ожидал его у себя дома с отчетом, который предполагалось обсудить за легким ужином.
Гербер ввел свой пароль и открыл список недавно использованных документов - самый простой способ войти в парижское досье Отта.
Однако из десяти всплывших документов ни один не относился к нужной папке. При этом Гербер точно знал, что открывал их последними перед отъездом.
Одного этого было достаточно, чтобы вывести его из душевного равновесия. Но окончательно он запаниковал после того, как выяснил, какие именно документы открывались на его компьютере в последний раз. Все они были из папки "Разное" и имели отношение к фирмам "Экстернаг", "Бонотраст" и "Унифонда". Кому-то удалось взломать коды и открыть документы, касающиеся долевого участия "Экстернага" и его связей с "Бонотрастом" и "Унифондой". Этот некто неплохо ориентировался в компьютерах и доподлинно знал, что ему нужно.
Гербер открыл список недавно использованных программ и понял, что никаким тривиальным объяснением здесь не обойдешься. Последней программой был принтер. Непрошеный гость распечатал документы.
Далее Гербер установил, что среди прочих недавно использованных программ числился также интернет-браузер. Это еще куда ни шло, поскольку накануне командировки в Париж он пользовался Интернетом чуть ли не каждый день. Однако перечень сайтов, куда заходил незнакомец, равно как и интересовавшие его данные, исключали всякие сомнения: этот некто во время его отсутствия не только рылся в самых щекотливых досье, но к тому же пользовался Интернетом и принтером. Позавчерашней ночью между 01.40 и 03.20 появились кэшированные файлы. В некоторые из них Гербер заглянул. Все они служили отсылками к интернетовским сайтам, посвященным наркотикам. Большая часть этих файлов касалась психоделических грибов.
На какое-то время Гербер почувствовал нечто вроде облегчения. В кабинет проник наркоодержимый тип и немного поиграл с Интернетом. Он позвонил Петре Декарли и попросил ее зайти к нему на секунду. Гербер унаследовал от Бланка не только кабинет.
- Петра, случайно, никто не вламывался в мой кабинет, пока меня не было?
- Вламывался?
- Кто-то пользовался моим компьютером и входил в Интернет, посетив сотни две сайтов по теме наркотиков.
- Ты уверен?
- Абсолютно. Позавчера между двумя и четырьмя часами утра.
- Но никто сюда не вламывался.
- Значит, у него был ключ.
- От твоего кабинета?
- Возможно, я забыл запереть.
- Я сама запирала, - покачала головой Петра.
Они посмотрели друг на друга, пораженные одной и той же мыслью: "А пароль? Он не мог знать пароль, и притом видно, что он не очень хорошо разбирался в компьютерах". Еще один косвенный признак, подумал Гербер, что это был Бланк. Любой другой, лучше знавший компьютер, не оставил бы столько следов.
Петра Декарли опустилась на стул для посетителей.
- Он знал "горячую клавишу" доступа.
- О чем ты?
- Урс знал комбинацию клавиш, с помощью которой можно обойти пароль.
- И ты говоришь мне это только сейчас?
- До сих пор он был мертв.
- Что это за комбинация?
- Понятия не имею. Знаю только, что при старте он нажимал вместе несколько клавиш. Но какие - мне неизвестно.
Гербер побелел. Бланк был жив. И он знал об "Экстернаге".
- Позвонить в полицию? - тихо спросила Петра.
Гербер раздумывал:
- Сначала я должен поговорить с руководством.
Солнце зашло, но очертания холмов все еще отчетливо выделялись на фоне сизого вечернего неба. По дороге в сторону озера двигались машины с зажженными фарами. В домах на противоположном берегу уже кое-где мерцали огоньки.
Пиус Отт и Кристоф Гербер сидели друг против друга у западного камина в тех же самых креслах, где весной сидел Урс Бланк. Слуга подкатил сервировочный столик с разнообразными закусками и подал итальянское столовое вино в фирменной бутылке, неизвестное Герберу. Но все это не имело для него никакого значения. Прошло еще слишком мало времени, чтобы он мог позволить себе интересоваться винами.
При устном докладе Гербер постарался приукрасить скупой протокол о зондирующих переговорах в Париже. По его мнению, партнер по переговорам косвенно дал понять о своей заинтересованности. Пиус Отт принял слова Гербера к сведению и с виду был доволен. Но завладеть вниманием патрона целиком Герберу удалось лишь после того, как он рассказал ему о таинственном госте. Пиуса Отта, казалось, занимал не столько сам факт знакомства постороннего с материалами по фирме "Экстернаг", сколько предположение, что речь может идти об Урсе Бланке.
Дотошные и деловитые расспросы Пиуса Отта заставили Гербера поразиться глубиной его познаний о компьютерах. Когда же Гербер стал рассказывать об интернет-сайтах, которыми интересовался незваный гость, Отт, так и не попробовав ни кусочка, отложил свою тарелку - все это время он держал ее на коленях - и спросил:
- Наркотики?
- Прежде всего галлюциногенные грибы.
- Вы можете дать мне список сайтов?
- Их более двух сотен, - попытался возразить Гербер.
- Вы можете мне их дать?
Гербер кивнул. Он научился не перечить Отту.
- Кто знает о случившемся?
- Только я и моя секретарша. Но завтра мне придется посвятить в это дело начальство.
- Я бы этим и ограничился.
- Я так и планировал.
- Полагаю, это будет вполне в духе ваших начальников.
- Я исхожу из тех же соображений.
После ухода Гербера Отт беспокойно ходил вдоль стены, увешанной трофеями. Напротив львиной головы он остановился. Поблекшая грива была взъерошена, пол-уха отсутствовало, спинку носа по диагонали рассекал шрам. На маленькой латунной табличке значилось: "Оула, 15.01.85, людоед".
Это был не самый красивый трофей. Зато наиболее ценный. Он добавился к коллекции случайно. Во время охоты в Зимбабве они оказались рядом с одной деревней, где, как им рассказали, лев убил уже третьего жителя. Деревня находилась в природоохранной зоне, но речь шла о животном-людоеде.
Три дня и три ночи Отт вместе с провожатым выслеживал этого льва. То была его самая волнующая охота. Он имел дело с противником, представлявшим нешуточную опасность для него самого.
С той поры подобного противника Отт не встречал.
На следующий день Фриц Феннер упал с мотоцикла. Падение было не столько жестким, сколько досадным. Бенцикер гнал коров по деревне и перекрыл движение. Собственно, все движение состояло из Феннера на мотоцикле и "тойоты", в которой сидели сестра Видмера и две ее дочки-акселератки, решившие выбраться из города, чтобы навестить родных. Перед молочным магазинчиком собрались и болтали несколько крестьян - они принесли сдавать молоко. Чуть поодаль, по другую сторону коровьего стада, Видмеры у калитки ждали гостей.
Как только улица освободилась, Феннер дал газу и обогнал "тойоту". Колесо провернулось на свежей коровьей лепешке, мотоцикл повело, и Феннер шлепнулся прямо перед "тойотой" в коровий навоз. Крестьяне перед лавкой, сестра Видмера с дочерьми, Бенцикер с женой, семейство Видмер - все видели его падение. Но и те, кто не видел, тоже хохотали.
Феннер быстро вскочил на ноги, поднял мотоцикл и попытался его завести. Мотор, как назло, заработал лишь с пятой попытки. Когда же он наконец с шумом рванул прочь, за спиной раздались аплодисменты.
"Вы еще удивитесь", - решил он про себя.
Место, где, по воспоминаниям Бланка, росли тисы, лежало довольно высоко на тенистом крутом склоне. Добраться туда было непросто, да и небезопасно. Бланк больше боялся не сорваться, а быть замеченным. Придется пересечь два выгона - их никак не обойти стороной. В это время года на них как раз выгоняли коров. А где скот, там неподалеку люди и собаки.
Первый выгон удалось миновать без проблем. Он видел, как пастух на мини-тракторе поехал в сторону долины. А вот со вторым все оказалось не так просто.
У крестьянской семьи были гости из города - женщина с двумя дочками. Несмотря на пасмурный день и на то, что трава была мокрой после недавнего дождя, они выбрали именно этот день для пикника и решили не отступать от своего намерения во что бы то ни стало.
Бланку не оставалось ничего другого, как ждать. Когда опасность пройдет, он пересечет луг и преодолеет последний подъем к тисам.
Он наблюдал, как взрослые постепенно становились все более шумными, а молодые, наоборот, начинали потихоньку скучать. Однако и взрослым к пяти часам надоело веселиться, и компания пешком тронулась в обратный путь, к дому. Бланк уже почти добрался до тисов, а с дороги все еще доносились их громкие голоса.
Бархатных чепчиков на том месте не оказалось. Но он нашел по меньшей мере один скальный выступ, где можно было с толикой удобств расположиться биваком.