– Так, Ванюха, пошли! Дела есть, – командую я, и мы выходим.
– Ты думаешь, у тебя со Светланой получится? – осторожно спрашивает он за дверью.
– Честно скажу – не знаю! От всех нас многое будет зависеть. То есть и от вас тоже.
– Ты только скажи, что надо делать. Мы сделаем!
Ну вроде все по местам. Ванька с Ритой занимаются сетью, Даша с мальчишками в палате у Светланы, а я сижу и разглядываю очередные снимки и истории болезни.
– Саша! – Даша находит меня здесь, в моём кабинете. – Ты со Светланой разговаривал?
– Да, – я отрываюсь от бумаг. – Кое-что про её замечательную жизнь знаю. Хочу поговорить на эту тему с её отцом.
– Сашенька, чтобы ты мог с ним говорить, надо ему что-то предлагать. Мне кажется, он человек достаточно здравый.
– Я бы сказал – более чем… – я качаю головой.
– Хочешь, посоветую?
– Давай, советуй!
– Вот послушай! Специальности у Светланы нет. Она всю свою жизнь то при муже, то при папе. Сама мне рассказала.
– Ну так и что?
– Давай её возьмём сюда. В больницу!
– Санитаркой, что ли?
– Нет. Не санитаркой, конечно! В бухгалтерию. Помогать Наталье Васильевне. Она её научит делать какие-то несложные вещи. А Светлана будет и при деле, и на глазах.
Ай да Даша! Умница-то какая! И так всё просто!
– Дашутка моя! – обнимаю её. – Ну у тебя соображалка работает! Это же… Это же блестящий выход! Только вот что она с Андрейкой будет делать?
– Ну отец ведь собрался какую-то няню найти! А так – она может, наверное, сюда и с ним приезжать. Я же тоже тут часто бываю вместе с Серёжей. Так заодно…
Николай Сергеевич сидит у меня в кабинете. Я его позвал к себе сразу, как он появился.
– Вы что-то хотели мне сказать про Светлану? – несколько напряжённо спрашивает он, точно угадывая мое желание.
– Да. И я, и Даша говорили с ней.
– Ну?..
– Жалко мне её, Николай Сергеевич. Одна она… Совсем одна! Уверен, что и пьёт потому… Ей же даже толком поговорить не с кем. Потому и за Любку эту цеплялась. А Даша с ней поговорила, так ей сразу и легче стало. И ещё… Она уверена, что вы её… не любите. Что она для вас… не тот ребёнок. Говорит, что вы, наверное, очень сына хотели.
– Что это за… ерунда? Да, я хотел сына! Ну и что? Я же говорил вам… Светланка и Андрюшенька для меня… – и он замолкает.
– Николай Сергеевич, нельзя Светлану больше оставлять одну. Это я вам как врач могу сказать, – настаиваю я.
– Ну хорошо… А делать-то что? Не может же Даша к ней каждый день приезжать. Она ведь вроде вас… Занятой человек, как и все мы. Вон, и Ваня со своей девочкой тоже туда-сюда мотаются. За последние две недели мне многое у вас стало понятным. Все нормальные люди делом занимаются! Я это уважаю.
– Так давайте и Светлану тоже делом займем!
– Делом… Каким?
– Давайте на работу её устроим. Она ведь сама этого хочет. Не из-за денег. С людьми она быть хочет!
– На работу… Кто же её возьмет такую?
– Я возьму. В нашу бухгалтерию. Мы уже это с Дашей обсудили. Честно говоря, это была её идея.
– Гм… Но ведь бухгалтерия – это святая святых!.. – брови Хозяина ползут вверх.
– Не понял… Ну и что?
– Это же… Александр Николаевич, это же уровень доверия! Светлана всё-таки моя дочь…
– Во-первых, нам скрывать нечего. Во-вторых, вы же мне доверяете, и я вам доверяю…
Он молча покачивает головой.
– А главный врач… Он не будет против?
Такая фраза в устах этого человека, привыкшего только повелевать, для меня звучит довольно странно, и я улыбаюсь.
– Вы приучили меня играть с вами по давно забытым мною правилам, – Хозяин усмехается, правильно понимая мою – улыбку.
– Николай Сергеевич, мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с Кириллом Сергеевичем. Поверьте, это того стоит.
– Чем же он такой выдающийся? – хмыкает он. – Вы – это я понимаю. А он…
– Да, он совсем не выдающийся по нынешним меркам доктор. У него нет званий и наград. Но у него есть другое – толпа вылеченных им людей, ученики и длинный список спасённых им жизней. Сами знаете, у нас такие заслуги не в цене. На севере за свои тридцать лет он стал легендой. Из Булуна до сих пор ему звонят и консультируются. А для нас с Ванькой, как для безотцовщины, он стал почти отцом. Кстати, капельницы Светлане составлял он.
Хозяин долго молчит.
– Я слишком редко встречался с по-настоящему хорошей медициной. Мне всегда казалось, что у нас её просто нет.
– Она есть! И это зависит от тех людей, которые ею занимаются. Если эти люди для больных себя не щадят, то тогда и результат приходит. Если хотите, то главное – это, как говорят, носиться с каждым больным. Мне, между прочим, Кирилл Сергеевич это с самого начала внушил. Ладно. Пойдёмте к Светлане!
В белом халате – а у нас по приказу Кирилла Сергеевича всем посетителям выдаются белые халаты – Хозяин выглядит достаточно импозантно. Профессор! Заходим в палату. На расстеленном на полу одеяле играют мальчишки. Даша с ними строит башню из пустых коробочек от лекарств. То один, то другой весело хохочут, забавно всплёскивая ручонками. Николай Сергеевич останавливается и смотрит на эту картинку с умилением.
– Папа? – удивлённо вскидывает брови Светлана.
– Доченька моя… – тихо произносит он, садится на край её кровати и обнимает.
– Папка…
– Даша, можно тебя на минутку, – зову я, чтобы дать им возможность поговорить.
Она быстро выходит.
– Ты говорила со Светланой? – спрашиваю я в коридоре.
– В общих чертах. Она сказала, что с удовольствием, если отец не будет против.
– Он не будет.
– Объяснил ему?
– Угу!
В палате раздаётся громкий рёв дуэтом.
– Дашенька, – на пороге появляется Николай Сергеевич, – парни обижаются на вас, что вы их бросили.
– Иду-иду!
Хозяин собирается уезжать и стоит в приёмном покое с Андрюшей на руках.
– Ну, как вам Светлана? – спрашиваю я.
– Давно её такой не видел, – задумчиво произносит он. – Это всё… ваши процедуры?
– У нас комплексный подход. Кирилл Сергеевич за этим строго следит. Когда человек к нам попадает, мы лечим не только то, с чем он к нам пришёл, но стараемся провести обследование и поправить по возможности всё.
Николай Сергеевич молча кивает головой.
– За Светку спасибо! Четыре дня прошло, но она сильно изменилась… Счастливо вам отдежурить!
– Спасибо. Главное, чтоб поменьше "скорых" приходило, – я машу ему вслед рукой.
– Александр Николаевич, – он поворачивается в дверях, придерживаемых одним из "братков", – заехали бы как-нибудь вечерком. Просто поговорить… А вашего главного в таком случае мои парни домой доставят. Найдите время!
– Обещаю. Обязательно найду!
* * *
– Сашенька, зайди ко мне, – просит Кирилл Сергеевич через мобильную связь.
– Иду!
В кабинете на столе лежит снятая телефонная трубка.
– Тебя спрашивают, – загадочно улыбаясь, говорит главный.
– Слушаю!
– Александр Николаевич! Здравствуйте! Это… Таня…
Танюшка… Из Булуна…
– Здравствуй, Танюшка! Ну как ты? Поступила?
– Поступила! На заочный. Я так рада! А вы когда приедете?
– Месяца через полтора ждите, – улыбаюсь я. – Обязательно приеду! Скучаю я без всех вас! Ты там всем приветы от нас с Кириллом Сергеевичем передавай. Мы всех помним!
С Шитовой у нас сложился замечательный тандем на суточных дежурствах. Вот и сегодня она уже подготовила на всякий случай операционную и теперь занимается у себя в процедурной второго этажа.
Захожу к ней.
– Елена Михайловна, я быстренько сбегаю в ближайший ларёк за сигаретами. Одна нога здесь, другая там!
– Будем надеяться, что никого не привезут пока, – кивает Шитова.
Возвращаюсь от ларька с сигаретами. Хорошо, что успел! Ведь уже почти одиннадцать! Уже закрывались.
Ощущение страшной опасности накрывает меня внезапно. Слышу сзади топот ног, оборачиваюсь, инстинктивно пытаюсь увернуться…
Удар… Больно… Очень больно! Дышать не могу… Ватность во всём теле… Ноги подгибаются… Ударяюсь обо что-то головой. Темнота…
– Порозовел… – слышу я чей-то голос, но не могу понять чей.
Пытаюсь открыть глаза. Всё плывет… Всё размыто…
– Глаза открыл!
Это Ванька… Зачем он здесь? Да и вообще где я?
– Сашка… Ты меня слышишь?
Точно! Это Ванькин голос!
– Угу… – пытаюсь сказать я, но сил нет.
Понемногу всё вокруг обретает более чёткие контуры.
Так… Вижу Ванькину лохматую голову. Кто-то ещё… Неужели Николай Сергеевич? Он… Что он тут делает? Да и вообще что со мной случилось? Где я? А это кто? Алёшин? Зачем он тут?
– Александр Николаевич, вы меня слышите? – спрашивает Алёшин.
– Даже вижу… – я пытаюсь улыбнуться.
– Сашка!.. – и Ванькины волосы щекочут мне лицо. Дышать больно.
– Александр Николаевич! Ну как вы?
Это уже Хозяин. Не понимаю, зачем он здесь.
– У вас… что-то случилось? – пытаюсь я повернуть к нему голову.
– У вас случилось, Александр Николаевич! Вас ножом ударили!
Теперь понятно! Это чувство опасности… В голове потихоньку начинает всё укладываться. Этот топот тогда сзади…
– Александр Николаевич, – Алёшин садится на край кровати, – отвечайте мне как пациент. Что чувствуете?
– Куда рана? – вместо ответа спрашиваю я.
– Лёгкое задето.
– Понятно… Поэтому и дышать трудно. Больно… А вы что здесь?
– Александр Николаевич! Вы сейчас – больной, а не зам главного врача! – Алёшин терпеливо объясняет: – А я здесь, потому что вас надо было спасать. Елена Михайловна мне позвонила, я и прибежал.
– Вас мои парни нашли, – в свою очередь объясняет Хозяин. – Сразу позвонили мне. Я всё бросил и приехал.
– Николай Сергеевич своей кровью с тобой поделился, – тихо произносит Ванька, беря меня за руку, и с сожалением поясняет: – А у меня она оказалась не твоей группы. У тебя была большая кровопотеря.
– Так что мы с вами теперь точно одной крови, – Николай Сергеевич усмехается. – И разбираться во всём будем вместе.
– В чём? – пока не понимаю я.
– В покушении на вашу жизнь! – жёстко уточняет Хозяин.
Похоже, начинаю оклёмываться, поскольку несколько раздражаюсь.
– Объясните наконец, что со мной произошло? – говорю я с трудом, понимая, что неожиданно стал совсем бестолковым.
– Вас кто-то сзади ударил ножом. Вы упали и ударились головой о камень. Вот, Алексей Сергеевич говорит, что у вас теперь ещё и сотрясение мозга. Мои парни проезжали мимо. Увидели само нападение, узнали вас издали, бросились на помощь. Хорошо ещё, что увидели, а иначе вас бы добили. Сразу привезли сюда и позвонили мне.
Теперь всё становится на место. Значит, если бы я не увернулся, то…
– А ты что тут? – обращаюсь я к Ваньке.
– Алексей Сергеевич! У него не может быть сотрясения мозга, – возмущённо фыркает тот. – Трястись нечему!
– Ладно… Понял… – я всё-таки пытаюсь вздохнуть.
– Это я Ване позвонил, – признаётся Хозяин.
– Надеюсь, Дашу ещё не успели… перепугать? – с трудом спрашиваю я.
– Даше ещё не звонили, – отвечает Ванька.
– Запрещаю! Понял?
– Теперь я могу быть спокоен, – Алёшин усмехается. – Раз вы уже командуете… Однако, Александр Николаевич, вам надо отдыхать. Пойдёмте отсюда, дорогие товарищи.
– Я останусь с Сашкой! Ну, с Александром Николаевичем, – заявляет Ванька. – Вот тут на стуле посижу…
– У меня… есть просьба… – останавливаю я выходящих. – Пока никому… не говорить…
– Так, Александр Николаевич… Больница уже знает, – Алёшин оборачивается ко мне, даже делает шаг назад.
– По крайней мере… до утра…
– Хорошо, – соглашается хирург. – Только уже почти утро.
– Да… – Хозяин останавливается в дверях. – Хотите вы или не хотите, Александр Николаевич, но с этого момента, пока я во всём не разберусь, вместе с вашим охранником будут дежурить мои парни. Даже не возражайте!
Дверь закрывается.
– Иди сюда, – с трудом протягиваю руку к Ваньке. – Сядь на кровать.
Садится.
Хоть руку поднять и больно, но обнимаю его за шею, тяну к себе.
– Родной ты мой… Лохматый…
Ванька утыкается носом мне в плечо.
– Знаешь, Сашка… Это даже хорошо, что я приехал, когда Алексей Сергеевич тебя уже оперировал. Ему Елена Михайловна помогала. Если бы я тебя такого увидел…
– Ничего страшного… Стал бы меня лечить, – я через силу улыбаюсь.
– Ладно, Сашка… Давай-ка спи. А я тут посижу…
– Не получится…
– Почему? Я всё равно не уйду! – с вызовом заявляет – Ванька.
– Тебе никуда уходить и не надо. Сейчас мы с тобой… хулиганить будем.
– Ты что, с ума сошёл? Тебе же сделана операция!
– Вот мы и будем… лечиться дальше… Ты ожоги лечил?
– Ну да… При чём тут… Понял! Ты хочешь для ускорения…
– Умный у меня братишка, оказывается… – и я командую: – Помоги мне… лечь на бок…
Ванька осторожно меня переворачивает.
– Клади руки… встречно… Ну, грудь – спина… Так… Ну вот… Теперь я ясно чувствую… где… Ну давай! Я помогу…
Ванька уже полчаса держит руки на моей ране, то есть на спине, и встречно – на груди. Я сам стараюсь на своём же фантоме убивать эту рану. Голова работает чётко и ясно. Хорошо бы, чтоб ещё и дыхание было таким же…
– Ванюха… Ты устал! Прекращай!
– Х… Хрен тебе! Лежи так.
– Слушай, я серьёзно… Я чувствую, что ты устал. Тебе надо поспать, и мы после повторим.
Дверь неожиданно открывается, и входит Шитова. Вижу её обалделое от увиденного лицо.
– Что вы делаете?! Александр Николаевич! Ваня!
– Спокойно, Елена Михайловна… Мы с Ваней меня лечим.
– Вам же нужен покой! Вы же сами врач!
От волнения на её щеках играет такой знакомый мне румянец. Интересно, у всех женщин так в минуты волнения?
– Елена… Михайловна… Всё в порядке… Мне уже даже стало полегче…
Стараюсь говорить убедительно.
– Так, Ванюха… Укладывай меня. Всё… Елена Михайловна, пусть Ваня на свободную кровать ляжет. Хорошо?
– Ой, да конечно, пусть ложится! Вам что-нибудь принести?
– Угу… Кофе…
– Ценю ваш юмор, Александр Николаевич… – она с подозрением смотрит на меня.
– А я не шучу.
– Сашка! Ты должен спать! – сердится Ванька.
– Так, – говорю я тоном, не допускающим никаких возражений, – дорогие мои… коллеги! Не заставляйте меня применять… мои способности! А не то загипнотизирую к… Елена Михайловна, вы знаете, к какой матери…
Шитова при этом фыркает.
– Я серьёзно говорю. Сейчас как в операционной… Сказал – исполнили! Я… знаю, что делаю. Уф-ф… Короче… Ваньке спать! А мне – кофе. Попью и буду себя лечить дальше… Ну всё! Давайте-давайте… Да! Елена Михайловна! Я всё слышу! Алексею Сергеевичу говорить не обязательно!
– Ну, Александр Николаевич… – как обычно в моменты негодования, она ещё и встряхивает своей пышной причёской. – По чужим мозгам лазать тоже не обязательно!
– Вы так громко думали… – я невинно улыбаюсь.
– Сашка, а ты заметно бодрее стал, – замечает Ванька, расстилая соседнюю кровать.
– Ну не зря же мы с тобой трудились! Я даже дышу лучше…
Ну вот, Ванька спит, процедуру сам с собой я провёл… Можно бы теперь и поспать, но что-то не заснуть…
Надо же… Вот как случилось. Увернулся я от неё… А ведь могло всё кончиться в один миг! Благодарю тебя, Господи! И раз Ты меня оставил на этом свете, значит, считаешь, что я здесь ещё полезен. Полезен… Нужен… Конечно, нужен! Нужен Даше с Серёжкой. Нужен Ваньке. Нужен Кириллу Сергеевичу. Ведь кто ещё будет ему поддержкой и опорой? Нужен другим… И Сергею Александровичу с Юрой… Да! Юра ведь завтра узнает. Позвонит отцу… А он – Даше! Только не это! Надо предупредить…
Да… Это внезапное чувство неотвратимой опасности меня практически спасло. Это было предупреждение… ЕМУ ведь сверху всё видно! А может, это – знак свыше? Если предупреждение? Тогда – о чём?
Или это – наказание? Тогда – за что?
Не было бы за что, не было бы и наказания…