* * *
– Вы на машине? – после приветствий спрашивает Ольга Николаевна.
– Да.
– Тогда едем! В больницу я уже позвонила и предупредила о нашем приезде. Все приказы подписаны. Золотов – главный врач, а вы – врио, пока он не приступит к своим обязанностям. Обращаю ваше внимание, что вы – врио со всеми правами, в том числе кадровыми, финансовыми и хозяйственными. Вам понятно?
– Конечно. Давайте проведём процедуру и поедем.
– А вы помните о своих пациентах!
– Стараюсь. Садитесь!
Осмотр Чистоозёрской больницы поверг меня в тяжёлое состояние. Я и в тот, первый раз заметил, что здесь всё неблагополучно. Но сейчас… Всего около четырёх месяцев прошло, а тут словно Мамай прошёлся. Единственное место, где поддерживается хоть какой-то порядок, это операционная. Правда, Клавдии Лаврентьевны я не увидел.
Очень хорошо встретились со Светланой Сергеевной. Меня согрело, когда она, радостно улыбнувшись, шагнула мне навстречу и протянула руку.
Еду, которой здесь кормят, трудно назвать едой. Бурда какая-то. Бельё грязное, и это видно невооружённым глазом. Его если и стирали, то, наверное, без порошка. Во всей больнице, на всех её трёх этажах я увидел лишь одну санитарку. Беда… Даже страшно, если Кирилл Сергеевич это увидит.
В бесхозном кабинете главного врача располагаемся с Ольгой Николаевной.
– Ну, что скажете? – осторожно интересуется она.
– Страшно… – признаюсь я. – В Булуне, где мы с Кириллом Сергеевичем работали, больница была совсем небогатая, но она вылизывалась ежедневно. За кормёжкой Кирилл Сергеевич следил лично. Персонал был вышколен. Короче, он этого увидеть не должен. Я готов тут дневать и ночевать, но к его приходу надо навести хоть какой-то порядок.
– Честно говоря, при всей моей информированности, я такого не ожидала, – в свою очередь признаётся чиновница. – Давайте я представлю вас персоналу, а потом мы с вами продолжим.
Едва выходим в коридор, как вижу быстро идущую навстречу Клавдию Лаврентьевну.
– Ой… Здравствуйте, Александр Николаевич! Уж как я рада! – еле отдышавшись, выкладывает она. – У нас тут уже слух прошёл, что будет новое руководство и что вы будете здесь работать.
– Ваше сарафанное радио на этот раз не ошиблось, – подтверждает Ольга Николаевна. – Помогите нам собрать всех в ординаторскую на втором этаже.
– Бегу!
– Поверьте мне, это такая прекрасная хирургическая сестра! – заочно представляю я Клавдию Лаврентьевну. – Она мне помогала во время операции, когда я тут в отсутствие травматолога провёл целый день…
– Не поняла. Вы тут работали?
– Один день. Я сюда пришёл к одной больной. Был выходной день, травматолога не было на работе, народ пошёл косяком, и мне пришлось тут делать всё, ну и оперировать тоже, – терпеливо объясняю я. – Так вот, я с этой сестрой работал. Это выше всяких похвал!
– Да… Думаю, что теперь у вас практики будет гораздо больше, – задумчиво отмечает чиновница.
Собравшемуся в ординаторской персоналу Ольга Николаевна представила Кирилла Сергеевича, заочно и меня как врио. Пришлось сказать "тронную" речь. Объяснить, что я не проходная фигура, что, когда придёт настоящий главный, буду продолжать тут работать в той должности, на которую он меня назначит. Объяснил своё видение проблем, рассказал про предполагаемые свои первые шаги.
Слушали со скепсисом. Только две женщины, Светлана Сергеевна и Клавдия Лаврентьевна, буквально ловили каждое слово. Это хорошо. Будет на кого опереться. Из больницы позвонил Скорикову. Доложил о вступлении в должность. Договорились о завтрашней встрече. С Леной и Павлом тоже договорился о встрече. Надо успеть. Только после всего этого мы поехали обратно.
В машине Ольга Николаевна посоветовала мне сразу найти хотя бы временного зама по административно-хозяйственной работе. А вот ехать представляться в район пока не советовала. Как она сказала – там сидят не те люди. Разрешила ссылаться на неё. В общем, похоже, закрутилось… Если такая поддержка со стороны Облздрава будет всегда, то преодолеть существующее бедствие можно.
Доставив Ольгу Николаевну, еду в больницу академии к Кириллу Сергеевичу. Поздновато, правда, уже восемь вечера. Спасибо ректору! У меня есть пропуск в кардиологию. Так бы в такое время не пустили.
Кирилл Сергеевич встречает меня уже в своей палате. Выглядит гораздо лучше.
– Здравствуйте!
– Здравствуй, Сашенька. Меня сегодня визитами перекормили. Сергей с Юрой уже были, потом Ваня с Сергеем Александровичем.
– Как вы себя чувствуете?
– Ты знаешь, гораздо лучше, чем до этой операции. Дышу спокойно и свободно. Давно уже такой лёгкости не было.
– Отлично! Очень рад, что всё прошло успешно.
– Это, конечно прекрасно, только давай мне про больницу рассказывай. Мне сказали, что тебя там сегодня представляли.
– Представляли вас. Пока заочно. Ну а меня – как врио.
– Какое у тебя общее впечатление сложилось?
Молчу, думая, что и как сказать.
– Можешь не отвечать. Я уже всё понял, – опережает меня Кирилл Сергеевич. – Размер бедствия очень велик?
– Очень… Но я надеюсь, к вашему выходу смогу его сократить.
– Как персонал тебя встретил?
– Знаете… Они, по-моему, настолько привыкли к сменам руководства, что ни во что уже не верят. Но на некоторых я всё-таки надеюсь опереться. Завтра начну работу с кадрами.
– Вот именно! Постарайся поговорить с каждым. Потеряй на это столько времени, сколько потребуется. Поверь, это окупится. Мы с тобой должны понимать, с кем нам предстоит работать. И ещё… Я знаю, что молодые любят махать шашкой. Не торопись. Вспомни Петю. Уверен, что достучаться можно до каждого.
"Дон Кихот…" – проносится у меня в голове.
Утром перед поездкой в Чистые Озёра заезжаю в академию к Михал Михалычу.
– Ну здравствуй… – он протягивает мне руку. Очевидно, совсем перешёл со мной на "ты".
– Доброе утро, Михал Михалыч!
– Что там у тебя в Чистых Озёрах? Рассказывай давай…
– Да всё плохо там. Но, правда, операционная – единственное место, где поддерживается порядок.
– Гм… Значит, тебе с хирургической сестрой повезло. Радуйся!
– Да, там тётка отличная. Мне с ней уже приходилось работать. Открытый перелом врачевали.
– Ладно. Слава богу. Хочу тебе дать совет. Ясно, что в этом заведении есть свои хирурги. Больница это районная, значит, везут отовсюду. Я уже тебе это говорил. Не пожалей времени, посмотри архив за последний год, кто и что там делал и с какими последствиями. Так ты поймешь, что у тебя за специалисты. Понял?
– Понял. Только ясно, что это не быстрый процесс.
– Не быстрый, но нужный. По хирургии экстренных случаев бывает больше. Ты это учти. И ещё… Знаешь, что про нашу российскую медицину говорят? Сделать могут всё что угодно, только выходить после этого не умеют.
Мне это кажется смешным, и я фыркаю.
– Вот-вот! Смешно, да? Только бывает до слёз обидно, когда все труды врача идут насмарку из-за нерадивой няньки, которая что-то там забыла сделать вовремя. Ты это тоже учти. Младший персонал должен быть под жёстким контролем, я бы сказал, беспощадным. Иначе распустятся и делу – хана.
– Они там уже давно распустились.
– Поменять ты их не сможешь. Сейчас это дефицит. Поэтому у тебя есть один путь – контроль и жёсткое воспитание.
Слушаю ворчливые советы этого доброго великана и проникаюсь к нему огромной благодарностью. Везёт всё-таки мне на учителей!
– Михал Михалыч, я, видимо, пока буду вынужден находиться всё время там, в больнице… – мне неудобно ему сказать, что моё обучение у него прерывается.
– Давай-давай… Езжай… Работай… Звони, рассказывай. Запиши мой мобильный. Об остальном потом договоримся. Пиши номер…
* * *
Уже три часа разговариваю поочерёдно с врачами и медсёстрами, приглашая их в кабинет главного врача. В моей недолгой жизни это первый случай такой работы с кадрами. А почти все кадры лет на двадцать и больше старше меня. В родители мне годятся…
Выхожу на улицу перекурить. Надо подвести промежуточный итог.
Здесь три отделения – терапевтическое, хирургическое и детское, плюс поликлиника. Структура, похожая на больницу в Булуне. Роддом с гинекологией пока не в счёт, это вообще отдельное двухэтажное здание. Станция скорой помощи… Блин… Всего три машины на весь район! Ладно… Тоже пока не в счёт.
На все эти отделения и поликлинику у нас четыре терапевта, один хирург, три педиатра, один лор, один окулист и один невролог. О более широком круге специалистов говорить не приходится. Ах да! Ещё рентгенолог! Всё равно – не густо… Совсем не густо. Даже пусто!
Младший персонал… Девять медсестер на всю больницу и две санитарки. И это вместе с лабораторией, хирургией, физиотерапией, хозчастью и поликлиникой! Беда…
Даже грубая прикидка говорит о том, что это более чем в три раза меньше, нежели в Булуне, при том что сама больница в полтора раза больше. Только за последние три месяца отсюда ушли почти двадцать пять человек! И говорят, это были неплохие специалисты. Вернуть бы хоть часть…
Мысли прерывает звонок мобильника.
– Сашка, ты сейчас в Чистых Озёрах? – слышу я голос Ваньки.
– Ну да… У меня тут сегодня длинная программа.
– А ты в какое время сегодня собираешься возвращаться? – осторожно спрашивает он.
Мне уже всё ясно, и я начинаю фыркать в трубку.
– Ты чего? – недоумённо спрашивает Ванька.
– Ванюха, до двенадцати квартира в твоём распоряжении. Только смотрите там вместе с Ритой, мне кота не развратите.
– Ты, я смотрю, сам догадался…
– А ты опять забыл, с кем имеешь дело.
– Сашка, но ты всё-таки хоть в двенадцать приезжай. А то я совсем тебя видеть перестал.
– Боюсь, для того чтобы меня увидеть, тебе скоро придётся приезжать сюда, – грустно констатирую я.
– Так всё плохо?
– Приеду – расскажу.
Теперь сам набираю Дашу.
– Ой, здравствуй, Сашенька! Ну как там у тебя дела?
– Знаешь, ты, кажется, была права. Здесь кошмар. Начать и кончить. Даже страшно, что Кирилл Сергеевич может это всё увидеть.
– Сашка, так ведь это тебе наверняка должно быть страшно интересно! Согласись, что я права!
– Права, конечно, только даже мне страшно.
– Ты же сам говоришь: глаза боятся, а руки делают!
Звонок Павла застаёт меня в палате, куда меня позвали для консультации. Кожей чувствую, что этот вызов – не что иное, как проверка. Светлана Сергеевна бы наверняка не позвала. Но весьма пожилой Пётр Максимович всё-таки решил пригласить.
– Извините… – прошу я прощения и отхожу в сторону.
– Саша! Привет.
– Здорово.
– Слушай, а приходи-ка ты к нам пообедать. Ленка тут наварила с учётом тебя.
– Ладно. Сейчас тут кое-что решу и приеду.
– Жду!
Я подхожу к больному.
– Итак… Что случилось?
– Александр Николаевич, – елейным голосом говорит врач, – послушайте, пожалуйста! Мы тут сомневаемся…
Он протягивает мне фонендоскоп.
Слушаю… Всё-таки спасибо Кириллу Сергеевичу! Благодаря ему я натренировался.
– Кардиограмму дайте посмотреть, – жёстко прошу я врача.
– Да мы ещё не успели сделать… – бормочет Пётр Максимович, уже понимая, что фокус не удался.
– Мне всегда казалось, что кардиограмма – первое, что надо делать в случае предынфарктного состояния, – подчёркнуто сухо говорю я. – Разве вы с вашим сорокалетним стажем этого не знали?
Это я вспомнил то, что вычитал в его личном деле.
– Извините, мы решили…
– Наверное, не "мы", а вы! – говорю я, как заколачиваю гвозди. – И ещё. Если главврач всегда будет принимать решения за остальных врачей, то вскорости эти врачи ему будут не нужны.
Круто поворачиваюсь и натыкаюсь на Светлану Сергеевну.
– Ой, простите, пожалуйста…
– Ничего, зашибить не успели, – она немного конфузится.
– Светлана Сергеевна, можно вас пригласить на беседу? Вы сейчас свободны?
– Да. Я пока свободна…
– Пётр Максимович, кардиограмму и назначения обязательно покажите мне. Вы ведь любите советоваться!
Похоже, я хорошо ему всё объяснил.
– Да-да, конечно… – растерянно бормочет он. – Непременно, Александр Николаевич.
В кабинете главного врача приглашаю Светлану Сергеевну присесть.
– Александр Николаевич, вы на него не сердитесь, – начинает она, – это у него уже старческое. Он со всеми так. Будто на старости лет утверждается. А так он – хороший врач.
Понимаю, что она старается выгородить коллегу, и расцениваю это как в первую очередь жирный плюс ей самой. Если бы она накатила на него, то, возможно, я повёл бы с ней разговор на другую тему, а так…
– Светлана Сергеевна, я хочу сделать вам одно предложение, – и держу паузу. – Я хочу попросить вас возглавить терапевтическое отделение и одновременно стать заместителем главного врача.
– Возглавить трёх врачей – нетрудно. Но быть замом главного… – она произносит это с оттенком грусти. – Да и одобрит ли новый главный такое ваше решение?
– Это будет зависеть от нас с вами, от нашей совместной работы. И в первую очередь от того, сколько и каких специалистов мы найдём или вернём к вам в терапию.
– Я могу подумать над вашим предложением?
– Можете. Только в любом случае результат должен быть положительным, – и невинно улыбаюсь, глядя на неё.
– Я начинаю верить, что с вашим напором вы нас выдернете из ямы. Пожалуй, я соглашусь…
– Спасибо вам, Светлана Сергеевна! Я вам очень благодарен за понимание.
Быстро входит Пётр Максимович.
– Вот, посмотрите.
Все вместе смотрим сначала кардиограмму, потом назначения.
– Знаете, я не кардиолог, – осторожно говорю я, – но, судя по кардиограмме, я бы усилил…
Пишу свои предложения.
– Это я в консультативном плане. Решение за лечащим врачом, – я поднимаю глаза на Петра Максимовича.
– Александр Николаевич, я исхожу из того, что у нас здесь есть, – достаточно горько произносит он. – А это и так уже предельные дозировки.
– Понял вас, Пётр Максимович… Пусть тогда будет так.
У меня складывается впечатление, что с ним возникает контакт.
– Светлана Сергеевна, хочу вас попросить. Дня за два все вместе подготовьте список необходимых сегодня и сейчас препаратов. Попробую через Облздрав… Может, ещё где…
– Вы хотите прошибить эту стену? – в ёрнической манере спрашивает Пётр Максимович. – Эх, молодость…
– Ничего. Лоб у меня крепкий. Постараюсь.
Сидим с Павлом на кухне, обедаем.
– Я чувствую, что ты уже хорошо окунулся, – усмехается он, выслушав мой рассказ.
– Ну а что делать! Глаза боятся, а руки делают! Слушай, а у меня к тебе созрел вопрос.
– Валяй!
– Тебе дома сидеть не надоело?
– Надоело. Только кому нужен инвалид?
– Мне.
– Не понимаю.
– Мне в больнице нужен заместитель главного врача по административно-хозяйственной части. Понял?
– Не знаю я, – неуверенно говорит Павел. – Ты думаешь, я справлюсь?
– Слушай, ты – боевой командир. Наверняка тебе и хозяйственные вопросы решать приходилось. В той ситуации, которая имеет место сейчас, нужны нестандартные подходы.
– Имеешь в виду солдатскую смекалку?
– Вот именно! При том тотальном развале, который там есть, ты не заскучаешь. Обещаю! Голодная и грязная больница с остатками персонала тебя впечатлит.
– Извини, а настоящий главврач против не будет?
– Так я тебя могу сначала свозить к нему для знакомства. Он человек очень хороший, но, когда надо, суровый. Правда, времени у нас с тобой на это особенно нет. По телефону я ему всё расскажу. Ну так что?
– Если честно, то очень заманчиво… Я люблю, когда можно начать почти с нуля. Только справлюсь ли?
– А как я? Я тоже главврачом не работал. А вот полтора месяца придётся отвечать за всё и восстанавливать всё. И тоже нестандартными методами.
– Когда выходить на работу?
– Вот сейчас дообедаем, и вперёд!
– Ну ты даёшь! Ну ладно… Только Ленке позвоню, чтобы вечером скоро не ждала.
Мой мобильник прерывает нашу беседу.
– Слушаю!
– Александр Николаевич! Это Светлана Сергеевна. Тут "скорая" привезла с острым аппендицитом. А Семён Викторович домой обедать ушел… Может, я вам адрес дам и вы его заберёте?
Семён Викторович – это пожилой хирург. Единственный на сегодняшний день.
– Готовьте больного к операции! Мне будет нужна Клавдия Лаврентьевна. Я еду.
Даю отбой и поднимаю глаза на Павла.
– Так, Паш… Я поехал на операцию. Приезжай сам, когда закончишь обедать. Я о тебе предупрежу охрану. Сразу бери у меня в кабинете блокнот и пройди по всей больнице. Посмотри самым практическим и придирчивым взглядом, всё посмотри, всё запиши, а вечером обсудим.
– Александр Николаевич, подождите, пожалуйста, – охранник ловит меня в приёмном, – тут из прокуратуры приехали…
Понимаю, что это по вопросам предыдущей команды.
– Александр Николаевич, здравствуйте! Я из областной прокуратуры, – ко мне подходит женщина. – Мне надо задать вам несколько вопросов.
– Простите… Я попрошу вас подождать. У меня сейчас срочная операция. Вас проводят в кабинет главного врача, а я туда приду, когда закончу.
Стараюсь говорить тоном, не допускающим возражений.