* * *
Черного африканского страуса более 150 лет разводят в фермерских хозяйствах Южной Африки, в наше время – вплоть до Сибири. Птичка ростом под три метра, если вытянет шею. Весом до 120 кг. Бегает со скоростью 70 км/час. Ударом лапы ломает двухсантиметровую доску. Так что и постоять за себя – легко! Догнать сможет в легкую и напинать для острастки. При хорошем обращении легко приручается. Чувствует себя комфортно в диапазоне температур от минус тридцати градусов до плюса африканской жары. Съедает в день до трех килограмм растительности. Ко всему прочему повторно поедает свои какашки (пардон), чем, кстати, выкармливает птенцов. Представляете, побегали, покормились мамашки. К гнезду вернулись – кучку навалили малышам, и те с аппетитом склевали. Никаких отходов. В вольерах у страусов нет вони от экскрементов, потому что их вообще нет. Вот какая экологичная и безотходная птица! Глаза у страуса большие, как у восточной красавицы, печальные и мудрые. Один глаз весит 60 грамм, тогда как мозг – 40 грамм. Таким уникальными глазами страус может видеть до трех километров. Страусы живут семьями. Один самец и три-четыре самки. В период гнездовья самец роет большую яму, куда затем, после брачных церемоний, откладывают яйца все его страусихи. Высиживают яйца по очереди. Через полтора месяца, когда в яйцах начнут пищать птенцы, у которых не хватает сил разбить толстую скорлупу, страус ударом лапы ломает яйцо-колыбельку… Живут страусы до 75 лет, из них добрую половину занимаются воспроизводством. Самка за сезон откладывает до 80 яиц весом до полутора килограмм! Взрослая особь дает 40 кг чистого мяса, полтора килограмма жира, которое используется в косметике, до двух килограмм красивых перьев, полтора квадратных метра кожи и многое чего еще. Мясо у страуса самое диетическое, занимает первое место по низкому содержанию холестерина, по высокому проценту белков и бездне микроэлементов. Холестерина в нем в три раза меньше, чем в постной говядине. На вкус – деликатес! В рестораны и кафе идет нарасхват. На первых порах трудности лишь в специальных знаниях по страусоводству.
* * *
– Скажите, Антонина Степановна, земельный участок на даче у вас большой?
– Тридцать соток. Это же деревня. Земли там бесхозной полно: можно и гектар отхватить. Было бы зачем.
– Ставлю галочку: первое условие выполнимо. Вопрос второй. Ландшафт какой: равнина, склон?
– Равнина, милочка.
– Так, и второе условие выполнено. Вопрос третий. Мужички в деревне водятся? Не все перепились? Хотя бы парочку можно сыскать со средней тяжестью алкоголизма?
– Смотря для чего. Но бывает, что кого-то зовем помочь. Нанимаем.
– Значит, можно. Итак, страусиная ферма в априори готова. Первая в нашем в округе. Остается осуществить.
Антонина Степановна едва не поперхнулась.
– Кха! А вы не думаете, что это, быть может, самое трудное.
– Нет. Самое трудное – решиться. Дальше: осилит дорогу идущий; маленькими последовательными шагами к большой победе. Определенный риск есть. Как и в любом деле. Выходя на улицу, мы рискуем быть сбитыми автомашиной, стать жертвой грабежа, насилия, обмана, подцепить инфекцию (вирус, микроб) – заболеть и подорвать здоровье. Сидя дома, рискуем умереть со скуки, остаться без денег, без еды – превратиться в отстой, в бомжа. Выбирать середину: ни то и ни се, как делает большинство, чревато вырождением, обезличиванием. Мне всегда жалко времени, потерянного впустую на никчемные дела, на иллюзию настоящего. Потому что, как говорится, время – единственная ценность в мире. Оно уходит безвозвратно, и с ним уходит, теряется, рассеивается частица нас, если мы что-то делаем не так, что предназначено судьбой. Судьба – это миссия. У каждого она своя. Ее лишь вовремя определить, чтобы не превратиться в пустое вонючее место.
– У тебя завидная проницательность, – с невольным уважением отметил Владимир Владимирович.
– Но вы понимаете, что я не рисуюсь, не умничаю, не жду похвалы. Хочу понятнее объяснить. Объяснить то, что важно, – Валерия говорила четко, ясно, звучно, придавая значение каждому слову.
– Объясни, для чего все это спрашиваешь: размер участка, ровный ли, мужичками, понимаешь ли, интересуешься?
– У вас в наличии все условия для успешного малого бизнеса. Земля, возможность найма работников, личные нерастраченные силы, жизненный опыт. Зачем пахать на чужого дядю, когда есть возможность открыть собственное дело? Поймите, главное – успеть сделать, что не сделано другими. Под такие дела выдается льготный кредит. Есть программа помощи малому бизнесу. Хотите поподробнее…
– Ты говори прямо. Что предлагаешь?
– Прямо говорить не буду. Я навожу вас на мысль, а вы решайте сами. Кем себя видите: свободным, независимым, состоятельным или легким оттенком невзрачной серой массы? Хотя, пожалуйста, могу и конкретнее. Организовать ферму по выращиванию страусов. Попутно еще один-два продукта получать. Допустим, кроликов и перепелов. Кстати, вы можете порасспрашивать Васю. Он видел своими глазами подобную успешную ферму. Вдумайтесь, как это интересно!.. В городе открыть фирменный магазин, где представить весь страусиный ассортимент: от сапогов стоимостью в полторы тысячи евро, до страусиных перьев от тридцати рублей. Добавим свежее перепелиное яйцо, кроличье мясопродукты, очередь на страусиное мясо, мыло ручной работы со страусиным жиром… Кроличьи шапки, шубки. Литературу по здоровому образу жизни. Вообще идей, дополняющих и развивающих основной стержень (продукт) мнооого. Считайте это предложением.
– Ты подумать-то дашь нам?
– Давайте так. Сегодня пятница. Два дня: суббота и воскресение – достаточны, чтобы взвесить "за" и "против". И принять решение. Моя функция будет организационная, финансово-распорядительная, взаимодействие с городским властями и прочими силами. Бухгалтерский учет.
Разговор, как и ливень, закончился. Все замолчали, переваривая услышанное. Красная "Мазда-6" встрепенулась от нажатия пусковой кнопки, плавно и бесшумно набрала скорость и почти телепатически, в какие-то мгновения, переместила до дома счастливо озадаченных супругов. Валерия тепло и по-дружески попрощалась с супружеской четой, которые ей были по-человечески приятны.
Что ж – ждем понедельника…
* * *
Валерия принципиально ничего не делала по дому. Работать по совместительству домохозяйкой – это короткий путь к преждевременному старению, к потере привлекательности, красоты, обаяния. Женщина не менее двух часов в день должна посвящать себе. Тогда только мужчина сможет заполучить в свои объятия эксклюзивную женскую суть, изысканную и сладчайшую, когда внешняя красота перестает быть понтами, но средством, стократно усиливающим вкус, превращающим простое совокупление в магическую и потрясающую процедуру слияния воды и огня, мягкого и твердого, южного полюса и северного. А мужчина, как известно, создан, чтобы осуществлять желания женщины. Те, кто этого не понимают – дуры. Мужчин своих губят на корню.
Если мужчина не в состоянии нанять домработницу, то какое-то время всю домашнюю работу он должен делать сам в расчете, что в скором времени сумеет подняться и стряхнуть эту обязанность в руки прилежной исполнительницы, отлично обученной правилам ведения чужого домашнего хозяйства. Либо дробить суетный быт на ряд покупных услуг: ужины в рабочие будни, и питание в дни выходных – в различных кафе, в каком-то – что предпочтительнее – на постоянной основе; генеральную уборку – проверенной и хорошо зарекомендовавшей себя клиниговой фирме. Различные коммунальные и сантехнические работы – только специалисты, трезвые, грамотные, отвечающие рублем за качество своего труда.
Когда Валерия пришла после кросса в свой временный дом, обоснованный в квартире Василия, полным ходом шла уборка. Вася, как заправский поломойка с ведром и тряпкой, торопился до ее прихода навести чистоту и порядок и приготовить ужин.
– Опять не успел, – пожурила Лера. – Мне снова страусихой ходить по мокрому полу?
– Заплюхался, верно. Извини. На работе чуть задержался: исходные данные к заданию на проектирование проверял и дополнял.
– То-то, смотрю, и на кроссе не был. За тебя Антонина Степановна бежала, – Лера, не снимая обуви, прошла в комнату и плюхнулась в кресло. Вася прошел следом, по-хозяйски озабоченно оглядывая ее следы на мокром полу.
– Разреши, я туфли с тебя сниму. Грязь в квартиру затаскиваешь.
– Валяй! – Лера закинула нога за ногу и поморщилась. – Только сначала иди руки помой с мылом. Сколько раз я тебе говорила, что пол необходимо мыть в резиновых перчатках. Когда, наконец, до тебя это дойдет! Под ногтями не забудь специальной щеточкой помыть. А вообще – принял бы душ!
Вася крайне озадачено спросил:
– Это для того, чтобы снять с тебя туфли?
– Хотя бы и для этого! Но ведь ты захочешь еще что-нибудь снять… например, и трусики… а?
– Понял-понял! – Вася побросал поломоечные принадлежности и побежал вместо пола отмывать себя, предвкушая, лаская в воображении ее сладостное тело, которое всегда доставалось в награду и по прихоти странного и сильного духа, обитавшего в совершенном женском существе.
Между тем Лера пока не ощущала сильного влечения к близости, обозначенной легким намеком. Это было начало игры. Какой – она еще не знала… Пока Вася старательно отмывался, она думала совершенно о другом: о только что состоявшемся разговоре-предложении об открытии малого бизнеса как стартовой площадке и в качестве пробы сил для нее. Вскоре перед ней предстал Вася, сияющий и довольный, в одних трусах, из-под резинки которых выглядывало восставшее мужское начало.
– Мама родная! Я к тебе не прикоснулась, а ты готов меня колбасить! Как ты себе это представляешь?
– Мне хоть как!
– А мне – нет. Ты скорострельный какой-то. Мне хотя бы также принять душ. Глоток вина, чашечку кофе, музыку в стиле нью-эйдж, такую мягкую и обволакивающую, чтобы не сильно распалялась страсть. Иначе… Ты же знаешь, какая я могу быть. Зубами могу вцепиться в тело и выпить всю кровь или высосать душу. Ты этого хочешь, шалун? Неси меня в ванну и тридцать три раза потри спину… и не только.
Ванная комната была размером два на два метра, где и одному не повернуться – Вася ввалился с хохочущей Лерой, которую он забавлял снедающим его сладострастным желанием.
– Слушай, какой отстой эти малометражные квартиры. У меня ощущение, что ты хочешь искупать меня в каком-то доисторическом корыте, – сказала она, изящно сбрасывая одежду с брезгливым недоумением: зачем она это делает.
– Ты присядь. Я тебе сделаю душ Шарко.
– Куда присесть?! Запрудить собой канализационною трубу? В эту ободранную ванну присесть, со сколотой эмалью… Нет уж, я буду стоять. Моя кожа не привыкла к таким шероховатостям. Ты меня из лейки поливай. Можешь и в самом деле душ Шарко имитировать.
– Стены, пол – все будет в воде.
– Мне плевать. Мы же на первом этаже. Ну, затопим подвал, и что?
– Мокрые строительные конструкции быстро разрушаются, образуется плесень…
– Как бы у тебя кое-что не заплесневело бы! Давай лей без разговоров и напор побольше, – скомандовала красавица.
– Кстати, ты так много моешься, что кафельная плитка уже стала отходить от стен. Вот, смотри, – он постучал по плитке. – Слышишь, звук глухой: значит, под плиткой пустота.
– Ваще отстой! Моего присутствия эта квартира перенести не в силах. А ты знаешь, что я та самая штучка, что зафигачивает крэш-удар по всему. Сможешь (или сможет) выстоять – будет крепче, надежней, поставлен мной штамп на путевке в жизнь. Нет – туда и дорога: в аут, в отстой. Со мной спорить – себе дороже. Делай, что я говорю!
– Действительно, тебя не переспорить никогда и никому, – как-то обречено вздохнул Вася, собрал сброшенную на пол одежду и подал воду в душ.
Лера любила воду, и контакт с пружинистой струей доставлял изысканное удовольствие. Вася, припоминая все пассы при водном массаже, с усердием проделывал их. Чтобы скрыть контуры тела, ретушировать интимные подробности, от которых у него голова шла кругом и трещало в трусах, он раскрутил краны на полную катушку. Вода раздробленным потоком словно наотмашь била по блистательному телу, поднимая снопы брызг, которые тут же пропитали с ног до головы самого физиотерапевта, то бишь Василия, ударяли по стенам, полу, потолку, повисали в воздухе ванной комнаты мельчайшей водяной пылью. И Лера добавляла брызг, ритмично и плавно, игриво и грациозно увертываясь, вытанцовывая элементы чудного танца обнаженной красавицы под мелодию собственного голоса.
Конечно, это был не тот восточный танец живота, который она порой шикарно исполняла в комнате, на подиуме, на столе. Но именно стесненность пространства, лавина горячей воды и легкие клубы пара добавляли экзотики ровно в невесть сколько раз… Вася опять вспомнил ту мелодию про синюю птицу. И она как раз приближала свой мотив к заветной песне о синем-синем инее!
Обрывки мелодий точно так же бултыхались, плескались, выныривали и касались ушей. И особо не отзывались ни в сердце, ни в душе, пока вдруг точно из хаоса звуков стала явственно выстраиваться та давняя тема, теперь явившаяся в изящном девичьем теле, полускрытом жемчугом брызг. Прозрачная стена воды. Журчание ручья, вдруг ниспадающего с грохотом вниз. И та самая дорогая сердцу мелодия, которая тут же поднимала рой воспоминаний.
"Синий синий иней лег на провода
В небе темно-синем синяя звезда
Только в небе в небе темно-синем
Синий поезд мчится ночью голубой
Не за синей птицей – еду за тобой
Это ты – моя синяя птица
Ищу я лишь тебя, мечту мою
И лишь она одна мне нужна…"
Он снова ничего не мог понять: все смешалось, параллельные миры, наслоившееся друг на друга, приоткрывали завесу, где время переставало существовать так же, как и расстояния. Многомерность мира, определяемая принятыми величинами, представилась в новом качестве и воспринималась как некая цельная данность от все-таки неведомых высших сил. А живая девушка была тем самым проводником, который уводил его в эту данность. Кто она, эта девушка. Неужели – она? О которой мечтал, которая была, и которая пропала. И вот снова возвращается его недолюбленная, выскользнувшая любовь.
Она – перед ним!? Нет, это невозможно. Никто не может разрушить границы физического мира. И этот поводырь во мраке в виде светлого чувства любви утерян, подменен пошлым трах-бабахом.
То, что даже не выплыло из глубин сознания – родилось там, соотнесясь и с миром запредельно далеким и той реально интерпретацией из чудесной мелодии и слов-символов как отправных точек, путеводных нитей в неведомые глубины подсознания.
Свое, свой единственный мир – из тщательно сотканной мечты. Чужое, но близкое и родное, что сделано в том же направлении такими же искателями, как и он, странно подпитывало свое. И живая девушка, как будто воплощение всех (его, их: поэтов и певцов) чаяний.
Она играет с водой, как маленькая девочка.
Она танцует незамысловато естественно, зная, что любое ее движение – часть танца. И жизнь – не более чем замысел ее и тайного духа, с которым-то и состоит в главной интимной связи.
Она всегда лукавит, подбирая человеческий материал для воплощения замысла.
Она… Нет, она не может быть той, чей образ рождает мелодия, слова, мечта и воспоминание.
Она – случайное совпадение. Мы живем и любим по теории вероятности.
Нет, он не силах перенести это смешение ощущений. Настал момент выбора. Он хочет просто-напросто грубо овладеть ее. Пусть бьется и кричит…
И Василий решительно выключил воду. Но получилось так, что сначала крутанул барашек крана на холодной воде – струя горячей ударила по нежной кожи Лера. Она в самом деле взвизгнула, и не оттого, что его окоченевший братан с размаха вошел в мягкое лоно. Кипяток из трубы, чуть охлажденный, готов был обварить с головы до пят, если бы она молниеносным движением руки не выбила из рук ручку душа и не отшвырнула Васю прочь от себя.
Душ, упавший на пол, забился в конвульсиях, выбрасывая фонтан жара. Василий шмякнулся об стенку. Стена дрогнула, и словно грянул гром: кафельная плитка, как скорлупа яйца, треснула, и осколки разом посыпались вниз. Вся эта декоративная облицовка, словно дождь из ледяных осколков, сыпанула на Васю. Вслед за этим съехало с кронштейнов зеркало, закрепленное над умывальником, качнулось и рухнуло, двукратно дробясь на осколки: об белоснежную фаянсовую твердыню раковины, об стены и пол. Некоторые осколки рикошетом скользнули по голому телу Васи, оставляя кровавые полосы. Пол тут же обагрился кровью.
Лера мигом закрыла второй кран на смесителе и со сладостным ужасом воззрилась на последствия забавы, так неожиданно закончившейся. Вася с искаженным от боли лицом стоял окаменевшим истуканом, по щиколотку заваленный расколовшей плиткой с ошметками штукатурки и сверкающими стразами разбитого зеркала. Он смотрел на Леру отсутствующим взглядом. Из многочисленных ссадин и порезов сочилась алая кровь, точно такого же цвета, как и ее автомобиль.
– Больно? – шепотом спросила Лера.
– Чуть-чуть, – также тихо ответил Вася.
– Бедненький! Ты становишься красным перцем! Как же тебя перевязывать? У нас и бинтов столько нет. Давай я заговорю самые большие ранки, – она осторожно выскочила из ванны и вплотную приблизилась. Пальцами тронула полоску крови и быстрым горячим шепотом огласила заговор. Слова как язычки пламени прижгли рану. Кровь и в самом деле остановилась. Лера обняла Васю. Губы встретились, и поцелуй с привкусом крови отвлек и унес от случившегося бедлама, словно ничего и не было: ни обжигающей струи, ни стеклокерамического дождя – осталось то изначальное, с чего и начали. Лера отстранилась, чтобы взглянуть в глаза.
– Теперь и ты вся в крови. В моей крови. Тебе не страшно? – подивился Вася.
– Мне также страшно, как тебе больно, – она снова прильнула к нему. Взяла в ладони его лицо и осыпала горячими прикосновениями чувствительных губ. – Я снова оказалась права! Говорила, что здесь невозможно жить. Ну как, как – подумай – здесь проживать по-настоящему и в полную силу. Здесь только прозябать, вечно чего-то опасаясь. Это – жалкое подобие жизни! Помнишь ли наш разговор, когда я предлагала переехать, снять квартиру? Тогда мне не удалось тебя убедить. Ты заладил: здесь мама и папа когда-то свили гнездышко, и птенчик Васек выкатился отсюда как свежеиспеченный колобок. Ко мне на зубок наконец-то попал. Но я тебя съесть не хочу, хотя и вкусный ты очень, особенно сейчас – кровавый биф!.. – она провела языком по груди; обмакнув в кровь, втянула побагровевшее гибкое жало в рот. – Я хочу, чтобы мы изменили судьбу: не мы должны пахать, точно каторжане, – на нас должен работать этот мир. Неужели ты не понимаешь? И надо всего ничего. С самого начала делать все правильно. Стоит один раз сделать не так, или думать об одном, делать другое – ты сходишь с дистанции, где финишем – твое счастье. Знай же, что никогда не упадет тебе в руки счастье! Госпожа Удача давно спилась. Не жди подарков и не надейся на колесо фортуны. Успех просчитывается так же, как ты делаешь расчеты на прочность сварных швов металлоконструкций. Изначально нужна жесткая решительность и умение никогда не оглядываться назад. Давай попробуй выйти из квартиры сегодня, чтобы никогда сюда не возвращаться.
– Как это так?
– Просто! Забираем самое необходимое и временно снимаем квартиру, пока не купим новую. А чтобы купить новую – придется напрячься. И ты получишь то, что просишь у дуры-удачи. Просишь мысленно, подсознательно.