– Не надо удивляться, – мгновенно отреагировала наставница, – случаи бывают разные. Одна моя подопечная три года работала над металлургическим магнатом. Один из очень сложных случаев. Магнату было за шестьдесят, и убедить его развестись стоило огромного труда. В результате мы добились того, что металлург решил подать на развод, девушка обрадовалась и предложила ознаменовать событие романтическим путешествием. Уверена, что ей все бы удалось, не получи жених инфаркт миокарда от виагры прямо перед поездкой. Партнеры и супруга собрались вместе и решили, что живой магнат им нужен намного больше, чем мертвый, и единым фронтом выступили против огненной страсти. В итоге после третьего инфаркта все права на бизнес и наследство получила законная жена с приличным стажем и дети. Правда, нам удалось выбить небольшие отступные у друзей – они были уверены в том, что моя Оксана подарила престарелому бойфренду полгода счастья перед смертью. Оксаночка уже на девятый день после смерти любимого не могла разорваться между свадьбой олигарха Потапова и поминками. Тем не менее четыре года молодой жизни у нее ушло на разработку металлурга. Искренне надеюсь, что в твоем случае все обойдется куда меньшим сроком. Если будешь вести себя надлежащим образом, месяца через три попадешь в ЗАГС.
Анжела вопросительно посмотрела на Лосер.
– Что, не нравится? Ловишь кайф от процесса? Ничего, ничего, ты у меня – отличница. Возможно, он – не последний претендент. У нас есть все шансы причесать его лысину довольно быстро. А потом возьмемся за следующего.
Анжела зарделась от гордости. Как же все просто! И как технологично.
Ей предстояло еще пару раз удивить Иваныча. Она знала, как это будет. Он – нет.
Нервы сдают
Убийства, по признанию следователей, в наше время все-таки переходят в разряд бытовых преступлений. Каждое двадцатое совершается из-за ревности. И часто не какими-то жуткими незнакомыми жертве злодеями, а близкими людьми. Часто… женщинами. Причем дамы редко "идут на дело" под влиянием неожиданно нахлынувшей злости. Как правило, убийства из-за ревности тщательно планируются. И отличает их обстоятельность, логика и невероятная жестокость.
По материалам книги Марии Рипинской "Психология измены"
Звонок Алексея Ивановича застал Анжелу в тренажерном зале.
– Але! – Голос был немного запыхавшимся.
– Здравствуйте, вас тревожит ваш кредитор. Вам удобно разговаривать, Анжела?
– Да, удобно, я только что отмерила пятнадцатый километр пробежки по этажам новостроек.
– Ищете квартиру? – Он готов был предложить девушке прекратить это занятие прямо сейчас. У Алексея Ивановича была неплохая трешка на Кутузовском, в которой он проводил внеклассные занятия с молодежью.
Анжела читала между строк.
– Нет, я не могу себе позволить снять квартиру, меня устроила бы только собственная, с наполнением в виде любимого человека. Вообще – я осматриваю объекты продаж и обменов.
– Вы занимаетесь этим бизнесом?
– Да, это и есть моя работа. А зачем, собственно, вам все это?
– Я думаю, что мог бы оказаться вам полезным.
– В смысле?
– В смысле наполнения квартиры.
Анжела рассмеялась грудным, низким, чарующим смехом:
– Вы слишком торопитесь.
– Я не тороплюсь. Я принимаю решение один раз.
– Хотите сказать, что мы уже можем переезжать?
– Хоть сейчас!
Анжелу раздирало на куски. Она почувствовала, что Лосер ошиблась. Свою партию она может сыграть гораздо быстрее чем за три месяца. Девушка решила пойти напролом:
– Я не привыкла иметь дело с мужчинами, которые бросаются словами.
Алексей Иванович взял быка за рога:
– Готов обсудить все при личной встрече. Вы ведь не забыли своего обещания?
В этот день Анжела не явилась к Лосер на консультацию.
Через две недели она стала собственницей отличной квартирки на Мичуринском проспекте. Алексей Иванович обставил ее дорогой мебелью из Италии, и они зажили вдвоем.
Анжела не забывала заветов матушки Лосер и изо всех сил соответствовала образу, который они выстроили для клиента из бывших ментов.
Алексей Иванович, с каждым днем узнавая лучше свою новую любовь, увязал в трясине роковых отношений. Каждое открытие становилось не фактом, а свершившимся чудом. "Бог мой, она говорит по-английски!" – сто очков в корзину Анжелы, естественно, из корзины жены. "Господи, она читала Вересаева!" – сто очков из своей корзины (он честно пробовал, но не смог). "О боже, она умножает и делит в уме на курсы валют!" – просто сто очков. В конце концов Анжела из девушки мечты превратилась в необходимого спутника, который избавлял от обязательного присутствия секретаря, счетной машинки и бухгалтера. При этом периодические выходы парочки в свет непременно заканчивались эпатажными демаршами, очень разнообразными и феерическими. В этой молодой женщине каким-то чудесным образом переплелось все, чего так не хватало бедному Алексею Ивановичу всю жизнь.
А секс… Об этом аспекте Алексей Иванович предпочитал не думать всуе. Анжела знала такие секретики, которых ему не демонстрировали даже профессиональные проститутки. Более того, у Алексея Ивановича появилась тайна.
Чтобы не показаться глупцом, он не стал уточнять у девушки, правда ли это. Но в глубине души он был уверен: он – ее первый мужчина, только из чувства гордости красавица не сказала ему об этой пикантной подробности. А может быть, из чувства стыда. Ей ведь уже не шестнадцать, а все-таки двадцать два.
Алексея Ивановича раздувало. Какой же он способный. Мечта сбылась. Все завидовали ему. А ему стали безразличны все, кроме Анжелы. Единственной проблемой, которая мешала жить счастливо и спокойно, была прежняя жена. Она упорно ставила палки в колесницу счастья. Не являлась на суд, звонила по двадцать раз в день, спекулировала сыном. Да что ей, собственно, оставалось делать? Алексей Иванович вдруг начал понимать даже свою одержимую супругу. "Еще не хватало, чтобы такая клуша не боролась за такого молодца!"
Иногда, правда, жена мешала. Особенно в день, когда судьи вынесли решение о разводе.
Алексей Иванович пригласил приятелей в ресторан Обломо££ Он собирался отметить полученный развод. Надо сказать, процесс стоил ему времени и нервов. За столом собрались все близкие друзья, они жарко поздравляли Алексея Ивановича. Кто помельче чином – заискивающе заглядывали в глаза, кто покрупнее – смотрел снисходительно и одобряюще. Герой вечера с удовольствием отмечал: его дама притягивала взгляды всех мужиков, но вела себя очень сдержанно и достойно.
– У меня есть тост, – заявил Алексей Иванович.
Все дружно замолчали и приготовились выслушать виновника торжества.
– Спасибо, братья, что пришли поддержать меня в эту минуту.
Приятели немного опешили, но Алексей Иванович уверенно продолжал:
– Да, для меня решение развестись во второй раз стало судьбоносным. Вы знаете меня как порядочного, широкого и благородного человека.
Редкий парень не подумал, что более точной была бы другая характеристика: конченый, гнилой, прижимистый, мелкий подонок.
Алексей Иванович выдержал театральную паузу, очевидно, чтобы новая репутация уложилась в мозгу народа. Через минуту он продолжил:
– Я никогда не оставил бы семью. Но каждый из вас, оказавшись на моем месте, поступил бы так же. Словом, выпьем за любовь! Точнее, за мою любимую женщину, которую вы видите рядом. Ее зовут Анжела. – Он с искренней теплотой посмотрел на девушку. Та стыдливо опустила глаза. На самом деле она рассматривала отражение своих губ в полированном лезвии столового ножа. Вполне изящный способ оценить свой внешний вид, не прибегая к помощи пудреницы или карманного зеркала.
Народ дружно зазвенел бокалами и одобрительно загудел. Надо отметить, что в основном за столом собрались такие же женатые холостяки, как и сам Алексей Иванович.
Через полчаса у всех наступило легкое мозговое затмение. В этой компании было не принято трепетно относиться к своему здоровью, все мужчины курили и выпивали не по-детски. Сначала тосты шли туговато, но по мере нарастания алкогольного откровения стало понятно, что повод выпить есть. Через два часа после начала застолья маленькая очкастая официантка, которую до сих пор никто не видел, как будто случайно опрокинула на голову красавице кувшин с напитком.
Всем было весело, даже это происшествие вызвало смех, тем более что девушка отреагировала в первый момент лучезарной улыбкой. Публика ответила гомерическим хохотом. Однако через секунду Анжела издала жуткий вопль и схватилась руками за лицо, которое на глазах у хохочущих людей словно начало плавиться: сначала волосы над лицом поплыли, как мочалка, потом кожа на правой стороне стала краснеть и пузыриться… Самые тупые продолжали смеяться, но большинство уже примолкли и с ужасом наблюдали, как прекрасный лик девушки превращается в страшную маску. Ладони, которыми она схватилась за лицо, тоже пошли пузырями и покраснели. Анжела прокричала:
– Вызовите "скорую", помогите мне! Уроды! Звоните! А-ааааа… Как больно! Сука, какая сука! Боже, помогите, умоляю!
Кто-то из сообразительных стал поливать голову девушки водой из кувшина, потом морсом и минералкой из бутылок, но та кричала все сильнее, точнее, уже выла, протяжно и дико. Ей было нестерпимо больно, она даже не понимала, где сосредоточилась эта боль, не понимала, что происходит вокруг. Через несколько секунд Анжела потеряла сознание.
Как умирает любовь
Само по себе разочарование, несчастная любовь или особенно сейчас умножившиеся житейские трудности – не причина для ухода в монастырь. Более того, такие люди, как правило, в монастыре не задерживаются. Настоящая причина для ухода в монастырь – это, пусть немного странно звучит и непонятно для людей неверующих, любовь к Господу.
Православная газета, № 1 (36), 1996 г. http://orthodox.etel.ru
Анжела очнулась на следующий день в реанимации Института Склифосовского. Она не понимала, что с ней, где она находится и почему ей так больно. Лицо, шея, руки – все горело огнем, движение крови в каждом капилляре отдавалось невыносимой болью. Правую половину лица вместе с глазом закрывала повязка, лежать было неудобно, оторвать голову от подушки не хватало сил. Анжела застонала. Через двадцать минут появилась медсестра в зеленом халате и спросила участливо:
– Что, очнулась, милая? Бедная ты, бедная, как же ты так попала? Водички хочешь?
Девушка еле разомкнула губы:
– М-м-м…
Медсестра осторожно просунула ей в рот трубочку:
– Попей, нужно много пить…
Анжела сделала пару невероятно болезненных глотков и снова отключилась.
Сестра постояла немного возле нее, сочувствующе цокая и качая головой. "Да, видно, красавица была, теперь все. За что ее Бог наказал? Ей бы жить да жить. Детей рожать. Красивые бы были, девка больно породная!"
Впрочем, особо раздумывать над этим ей было некогда. На соседней кровати лежал коматозный больной, попавший в автокатастрофу отец четверых детей. Дальше – сорокалетний музыкант с инсультом, избитая бродягами женщина с множественными переломами, банкир, в которого стреляли из окна автомобиля на Рижском шоссе…
Через пять дней Анжелу перевели из реанимации в обычную палату. Палата была заставлена тысячами белых роз. У девушки потеплело на сердце. Неужели все не так страшно? Узнать ответ на этот вопрос она сейчас не могла – лицо и руки по-прежнему закрывали толстые, желтоватые, пахнущие лекарством повязки.
Она попросила медсестру сделать ей укол снотворного и забылась долгим сном.
Во сне Анжела разговаривала с Алексеем, с мамой и с женой Алексея. При этом жена была вполне нормальная, симпатичная, высокая женщина, с прозрачными голубыми глазами, светлыми волосами, очень серьезная и молчаливая.
Мама Анжелы все время нападала на жену и кричала:
– За что ты ее, чего тебе не хватало!
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – невозмутимо отвечала жена. – Выйдите, женщина, мы с мужем хотим пить чай, и заберите вашу дочь. Она, по-моему, голодна, а мы привыкли пить чай без посторонних.
– Это ты ему – посторонняя, а она, – мама указала пальцем на Анжелу, – она ему и есть настоящая жена.
– Извините, женщина, мой супруг с такой уродиной не то что жениться, даже здороваться при посторонних постеснялся бы. – Жена Алексея подула на кипяток в чашке.
В этот же момент разъяренная мать Анжелы схватила чайник с кипятком и аккуратно, тоненькой струйкой начала поливать лысую макушку Алексея, приговаривая:
– Ну что, приятно? Кипяточек – это полезно, у тебя волосы вырастут, да и меньше будешь врать, знаешь, как помогает…
Алексей почему-то не кричал, а тихо смеялся. Потом к нему присоединилась жена, затем – Анжелина мама, продолжая лить воду из носика чайника. От макушки Алексея шел пар, а эти трое смеялись. Анжела хотела крикнуть: "Постой, мама, что это? Зачем ты это делаешь? Ему же больно, он варится!" – но не могла, только издавала мычащие звуки. Ей самой было так больно, как будто это ее макушку поливали кипятком. Первые несколько секунд Анжела пыталась не кричать, даже старалась рассмотреть свое лицо в отражении большого отполированного ножа. Но эти трое ничего не видели и не слышали, они ржали все громче и громче, пока не иссякла тоненькая струйка. В это мгновение все перестали смеяться, но Анжеле по-прежнему было нестерпимо больно, кипяток, вылившийся на голову Алексею, каким-то образом попал ей на лицо, руки, шею… Мать с искаженным от неестественного смеха лицом приблизилась к ней и стала трясти ее за плечи:
– Тебе больно, скажи, что ты молчишь? Больно? Открывай глаза, слышишь меня? Господи боже мой! Что ты с ней сделал? За что? – Она продолжала неистово трясти дочь.
Анжела приоткрыла глаз, свободный от бинтов. В тумане различила женщину в белом. Та трясла ее и тормошила, приговаривая:
– Господи, ну что это, она же умрет, сделайте что-нибудь!
В этот же вечер Анжелу снова забрали в реанимацию. Женщина, которая вытащила ее с того света, оказалась посыльной Алексея Ивановича. Она принесла от него письмо и подарки, кроме того, заплатила персоналу и передала пожелание, чтобы за девушкой следили, как за собственным ребенком, – мол, за деньгами дело не станет.
В этот раз Анжела провела в реанимации десять дней. У нее начался сепсис, она действительно чуть не умерла. К ней даже пригласили отца Матвея, чтобы он успел, согласно обычаю, проводить умирающую на тот свет.
Сквозь пелену болезненного дурмана девушка разглядела милое, спокойное лицо, обрамленное седеющей бородой, длинные курчавые волосы, убранные назад, высокий чистый лоб, струящийся теплый свет голубых глаз. Спокойный монотонный голос, читающий молитвы, теплая рука с длинными пальцами, спокойно лежащая у нее на плече, – она хотела, чтобы это состояние длилось вечно.
Отец Матвей, казалось, сидел у постели девушки сутками. Он разговаривал с ней, гладил бинты, читал молитвы, блаженно улыбался, и на третьи сутки больная пошла на поправку. Перед уходом священник сказал Анжеле, что она – дитя того, кто никогда не предаст. Верная дорога есть у каждого странника, только странники часто ошибаются и выбирают не тот путь. Много душевных сил нужно иметь, чтобы отказаться от мирского существования, еще больше сил требуется, чтобы жить в этом мире. Есть светлый, чистый и правильный путь. Каждый, кто ступает на него, равен всем прочим, и никто не может осудить, наказать или обидеть того, чье сердце принадлежит Богу.
– Дитя мое, Господь распорядился так, что жизнь твоя продолжится до тех пор, пока Он не призовет тебя к Себе. Да, твое лицо никогда не станет таким, как раньше, твои руки будут покрыты шрамами, но душа твоя может оставаться светлой и чистой, ибо помыслы наши и есть руководство к нашим деяниям. Дай обет не взирать на свое отражение, и я помогу тебе обрести блаженство.
Когда с Анжелы сняли повязки, отрывая кровавые засохшие корки от лица, она попросила:
– Уберите из ванной зеркало, мне оно больше не нужно.
– Ну что ты, – лопотала смущенно медсестра, – конечно, красавицей не будешь, но после пластики сможешь выглядеть вполне сносно. Твой папа, – тут Анжела горько усмехнулась, – заплатит за все необходимые операции.
"Что ты понимаешь, прости господи!" – подумала Анжела.
Как только ее выписали из больницы, она первым делом поехала в Донской монастырь, чтобы найти отца Матвея.
Тот, казалось, только ее и ждал.
Через год раба Божья Анна – такое имя она получила при постриге – приняла послушание в женском монастыре под Санкт-Петербургом. Она старалась не показывать лица и занималась детьми-сиротами в нескольких приютах. Монахиня была кроткой и великодушной. Дети любили ее от всей души и не могли дождаться, когда же матушка Анна придет к ним петь и читать молитвы.
Единственное, чего дети никак не могли понять, – почему матушка всегда приходит к ним со своими столовыми приборами из прозрачного пластика и, проходя мимо зеркала, всегда отводит в сторону левый глаз, на котором нет черной повязки.
Лично мне судьба Анжелы показалась печальной, но вместе с тем светлой. Я не имела права осуждать или поощрять, но моя точка зрения относительно закона сохранения энергии ни разу не была опровергнута. Я с тупой остервенелостью продолжала собирать факты, подтверждающие теорию, и не знала, чем все это может закончиться.
Инга
Зрелый мужчина женится на молоденькой девушке. Надо заметить, что изначально для такого мужчины это брак престижный. Над ним часто смеются (мол, седина в бороду, бес в ребро), но, скорее всего, просто от зависти. Ведь чаще принято считать, что такой брак говорит о его мужской ценности (как сексуальной, так и социальной): мол, он еще ничего, если привлек молоденькую! И чем моложе супруга, тем якобы престижнее. Однако на самом деле многие мужчины идут на такой союз в основном из-за… собственной внутренней "неуверенности в себе" (это проблема не только подростковая, как принято считать!). Иными словами, мужчине требуется доказать в первую очередь даже не обществу, не окружающим, а самому себе, что он не только еще "ничего себе", а конкретно способность быть значимым! К тому же от мужчин вроде как изначально требуется быть главой семьи, а мужчина подобного склада характера в принципе не способен "тиранствовать и командовать". И справедливо опасается, что в союзе со зрелой, опытной, состоявшейся как личность женщиной он ни на какое главенство претендовать не сможет (более того, у такого мужчины, как правило, есть опыт неудачных браков с ровесницами). И тогда он обзаводится супругой намного моложе себя – мол, чтобы в доме не возникало сомнений, кто тут глава семьи, хотя бы в силу возрастной разницы!
По материалам статьи Д. Нарицына "Неравный брак"
Меру коварства нашей учительницы и блеск беспроигрышных схем, которые она составляла, мы сможем оценить только впоследствии. Знакомство Инги и Толстого Гены – так его называли друзья, когда его не было рядом, – произошло при нетипичных обстоятельствах.