Ноэль надеялся, что мать окажется права и эта женщина не станет нарушать привычное течение их размеренной жизни. Но как бы там ни было, время перемен в их семейном укладе приближалось. Через годик-два отец собирался уходить на пенсию. Матери еще можно поработать несколько лет на бисквитной фабрике, но она подумывала стать пенсионеркой вместе с отцом, чтобы скрасить его домашние будни и вместе заняться какой-нибудь благотворительной работой. Ноэль надеялся, что приезд Эмили не осложнит их жизнь. Но он особо и не размышлял о предстоящем визите. Он вообще старался не сильно зацикливаться на чем-либо: ни на своей бесперспективной работе в строительной компании, ни на времени и деньгах, впустую потраченных в пабе старика Кейси, ни на религиозном фанатизме своих родителей, которые считают, что чтение Розария - спасение от всех мировых проблем. Не беспокоил Ноэля и вопрос о том, что у него не было постоянной девушки. Просто никто хороший не встречался. Также не переживал молодой человек по поводу отсутствия друзей. Компания, в которой он работал, не относилась к числу мест, где можно было найти хороших друзей. Ноэль решил для себя, что лучший способ не воспринимать близко к сердцу грустную реальность - просто не задумываться над ней. До сих пор этот метод работал.
Зачем пытаться чинить то, что пока не сломалось?
В этот день Чарльз Линч был полностью погружен в свои мысли. Он не заметил новой прически у жены. Не догадался, что сын выпил четыре кружки пива по дороге домой. И ему было вовсе не до предстоящего приезда американской племянницы Эмили. Конечно, родственница все эти годы любезно поддерживала с ними связь по переписке, и даже предложила оплатить свое пребывание у них в гостях. Это было очень кстати. Но Чарльз Линч был обеспокоен другим вопросом - этим утром ему сообщили, что гостиница больше не нуждается в его услугах. Его и еще одного пожилого привратника увольняют в конце месяца. Чарльз думал, как сказать об этом Джози, но не мог подобрать подходящих слов.
Конечно, он мог воспроизвести текст молодого отельного менеджера, прослушанный сегодня утром: сухой набор фраз о том, что да, он был лояльным работником гостиницы, но речь не об этом. В своей чистой блестящей униформе, знакомой всем с незапамятных времен, он олицетворял собой прошлое. А новые владельцы хотят освежить имидж гостиницы - ну кто же осмелится стать на пути у прогрессивных начинаний?
Чарльз надеялся состариться на своей работе; представлял, что однажды для него устроят прощальный ужин, куда он придет с Джози; на супруге будет вечернее платье; ему подарят позолоченные настенные часы… Но всему этому не суждено случиться. Через две с половиной недели он окажется на улице.
У шестидесятилетнего мужчины, который с шестнадцати лет проработал на одном месте в одной гостинице, шансы отыскать работу были невелики. Чарльз хотел было поговорить об этом с сыном, но понял, что он не общался с ним по душам уже много лет. Да что там - на подобные серьезные темы они вообще никогда не беседовали. Мальчик всегда спешил уединиться у себя в комнате и избегал любых расспросов или обсуждений. Возложить на него сейчас материальную ответственность за семью будет несправедливо. Чарльзу не с кем было поделиться своим горем, не у кого спросить совета. Он просто расскажет все Джози и будет жить с оглядкой на новые обстоятельства. Но Джози слишком возбуждена и нервничает по поводу приезда этой родственницы из Америки. Лучше отложить разговор на пару дней. Как это все не вовремя, думал Чарльз.
"Кому: Эмили
От: Бетси
Очень жаль, что ты решила ехать в Ирландию. Я буду по тебе сильно скучать.
Я бы хотела приехать к тебе, чтобы проводить в дорогу, но ты всегда принимала быстрые, импульсивные решения. Вряд ли станешь менять что-то ради меня.
Знаю, я должна пожелать, чтобы ты нашла счастье в Дублине, но, по правде говоря, мне бы не хотелось этого. Я хочу, чтобы ты сказала, что эти шесть недель в Ирландии были прекрасны, но ты все равно возвращаешься домой. Без тебя здесь все будет по-другому. У нас поблизости открывается выставка, но я не могу себе даже представить, что пойду туда без тебя. Без тебя я не буду ходить так часто на дневные спектакли, как это было раньше. Обещаю, что каждую пятницу буду забирать арендную плату у студентки, которой ты сдала квартиру. Я буду следить, чтобы она не выращивала никаких галлюциногенов на твоем подоконнике. Ты должна написать мне все о месте, в котором собираешься жить, в мельчайших подробностях. Я так рада, что ты взяла ноутбук. Теперь отговорки не принимаются - тебе придется писать мне. Я буду рассказывать все, что узнаю об Эрике, продавце дорожных сумок. Ты можешь не верить, но он запал на тебя.
Надеюсь, ты уже хватаешь свой ноутбук под мышку и убегаешь и скоро мне напишешь, как ты добралась в Страну трилистника.
С любовью,
твоя одинокая подруга Бетси".
"Кому: Бетси
От: Эмили
Неужели ты решила, что я буду дожидаться приземления в Ирландии, чтобы получить от тебя весточку? Я сейчас в аэропорту Дж. Ф. К., мой компьютер работает. Все это чепуха - ты не будешь скучать по мне, ни ты, ни твое воспаленное воображение. Ты большая фантазерка. Эрика я вообще не интересую, тем более на расстоянии. Этот парень очень немногословен. Он разговаривает с тобой обо мне, потому что слишком робок, чтобы спросить тебя о чем-то. Для него это повод заговорить с тобой. И не притворяйся, что не знаешь об этом.
Я тоже буду по тебе скучать, Бетс. Но я должна сделать это. Клянусь, буду оставаться на связи. Буду строчить тебе двадцатистраничные письма - смотри, еще пожалеешь, что просила меня писать.
С любовью,
Эмили".
- Может, надо встретить ее в аэропорту? - уже в пятый раз спрашивала мужа Джози Линч.
- Она же сказала, что сама доберется, - ответил Чарльз, произнося эту фразу уже четвертый раз. Ноэль отхлебнул утреннего чаю и не стал вмешиваться в разговор.
- Она написала, что самолет может прилететь раньше, если будет попутный ветер, - сказала Джози с видом знатока, как будто ей самой часто приходилось летать.
- Она может приехать с минуты на минуту, - сообщил Чарльз.
Он был расстроен. Сегодня как никогда ему не хотелось отправляться в гостиницу, зная, что его дни там сочтены. Как только гостья обоснуется у них, он скажет Джози. Подумать только - дочь Мартина! Только бы она не унаследовала от своего отца неуемную жажду к выпивке.
В дверь позвонили. Джози переполошилась. Она выхватила у Ноэля чашку и молниеносно убрала со стола грязную тарелку Чарльза. Поправляя новую прическу, женщина заговорила напряженным неестественным голосом.
- Ноэль, будь добр, открой дверь - это, должно быть, твоя кузина Эмили.
Ноэль повиновался. На пороге замерла маленькая хрупкая женщина лет сорока с лишним, с вьющимися волосами. На ней был плащ кремового цвета. Рядом стояли два аккуратных красных чемодана на колесах. Всем своим видом гостья излучала безоговорочную уверенность. Прилетев в чужую страну первый раз в жизни, она, похоже, без труда нашла Сент-Иарлаф-Крещент.
- А вы, наверное, Ноэль. Надеюсь, я прибыла не слишком рано и не разбудила вас.
- Нет, что вы. Мы все давно на ногах. Как раз собираемся на работу. Кстати, добро пожаловать.
- Благодарю. Можно войти, чтобы поздороваться и попрощаться со всеми перед работой?
Ноэль только сейчас понял, что заставляет гостью торчать в дверях. Он до сих пор до конца не проснулся. Вчера он еле дотянул до одиннадцати, чтобы принять свою первую порцию водки с кока-колой. После этого день начал налаживаться. Ноэль был уверен, что в конторе никто не подозревает о том, что он выпивает по утрам, а в середине дня еще подкрепляется дополнительной дозой алкоголя. Он тщательно это скрывал и всегда специально высовывал из своей шерстяной сумки баночку с диетической колой. Оставаясь наедине с собой, он подливал туда водки и выпивал.
Молодой человек провел маленькую американку на кухню, где родители встретили племянницу дружескими поцелуями в щеку и добрыми словами о том, как замечательно видеть на земле предков родную дочь Мартина Линча.
- Увидимся вечером, Ноэль, - крикнула американка.
- Да, конечно. Хотя я могу немного припоздать. Много дел накопилось. Вы пока располагайтесь…
- Хорошо. Спасибо, что согласились приютить меня в своем доме.
На этом Ноэль удалился. Закрывая дверь, он услышал гордый и довольный голос матери. Джози показывала гостье отведенную ей обновленную комнату. За сим последовал восторженный ответ кузины Эмили.
Ноэль вдруг подумал, что вчера и сегодня отец ведет себя как-то загадочно - молчит, погруженный в свои мысли. Хотя, возможно, молодому клерку показалось. Отцу, как правило, не было дела до того, что происходит в мире. Его занимали собственные ценности, ему была важна работа в отеле, уверенность в том, что каждый вечер семья соберется на чтение молитв Розария, что раз в год они отправятся во Францию, в храм Нотр-Дам де Лурд, и в очередной раз обсудят, что неплохо бы съездить куда-нибудь еще за границу - в Рим или на Святую Землю. Чарльза Линча можно было считать счастливчиком: он умел радоваться тому, что имел. Ему не нужно было заливать мертвую рутину обыденной жизни несколькими кружками пива в пабе старика Кейси.
Ноэль направлялся к автобусной остановке. Обычный утренний ритуал. Автоматически кивал в знак приветствия прохожим, не различая лиц и не замечая окружающей суеты. Сейчас он думал о том, как изменится их жизнь с приездом этой деловитой американки. Возможно, она продержится неделю и потом умчится в полном разочаровании.
Джози возбужденно рассказала своим приятельницам на бисквитной фабрике о приезде Эмили, которая сама нашла дорогу на Сент-Иарлаф-Крещент, как будто родилась здесь. Джози добавила, что гостья оказалась чрезвычайно милой особой. Гостья предложила приготовить сегодня вечером ужин на всех. Нужно было лишь рассказать о предпочтениях семейства в еде и показать дорогу на рынок. Племянница отказалась от отдыха и сна, очевидно, хорошо отоспавшись во время перелета через океан. Она восхищалась домом и отметила, что любит заниматься садом, поэтому, когда она отправится за покупками, постарается присмотреть пару-тройку растений, разумеется, если хозяева дома не возражают.
Одна из товарок Джози заявила, что Линчам повезло, - эта американка могла оказаться очень тяжелой особой.
На работе в гостинице Чарльз держался молодцом, улыбался и вежливо отвечал всем знакомым. Он исправно заносил чемоданы из такси в холл, показывал туристам дорогу к достопримечательностям Дублина, проверял расписание театральных постановок, сочувственно заглядывал в грустные глаза маленького толстенького кинг-чарльз-спаниеля, привязанного к перилам гостиничного крыльца. Чарльз знал эту собаку по кличке Цезарь. Его хозяйкой была миссис Монти - эксцентричная старушка, которая постоянно носила огромную широкополую шляпу, три нитки жемчуга на шее и меховую шубу - другой одежды и аксессуаров на ней никогда не наблюдалось. Если кто-либо выводил ее из себя, она распахивала шубу, лишая тем самым окружающих дара речи.
Если собака привязана у гостиницы, это означало, что хозяйку, скорее всего, отвезли в психиатрическую клинику. Принимая во внимание прежние похождения миссис Монти в заведении для душевнобольных, старушка покинет стены желтого дома дня через три и придет забрать Цезаря в свою непредсказуемую сумасшедшую жизнь.
Чарльз тяжело вздохнул.
Прошлый раз ему удалось спрятать собаку в гостинице, пока не явилась миссис Монти, но теперь ситуация изменилась. Придется в обед отвести пса домой. Конечно, Джози не будет в восторге. Да что там - прямо скажем, ей это совсем не понравится. В конце концов, святой Франциск, покровитель животных, оставил после себя молитвы и труды, посвященные доброму обращению с животными. Если дело дойдет до скандала, Джози не станет перечить святому Франциску. Чарльз также надеялся, что у дочери брата нет аллергии или предубеждений против собак. Она производит впечатление абсолютно нормального человека.
Свое утро Эмили посвятила покупкам. Когда Чарльз вернулся домой, на кухне повсюду лежали продукты. Не успел он глазом моргнуть, как Эмили поставила перед ним чашку чая и положила бутерброд с сыром.
Чарльз поблагодарил. Он уже думал, что не успеет к обеду. Старый привратник представил Цезаря племяннице и поведал историю появления четвероногого существа на Сент-Иарлаф-Крещент. Эмили Линч отреагировала так, как будто не произошло ничего сверхъестественного.
- Если бы я знала, что вы его приведете, я бы купила ему кость, - сказала она. - Кстати, я успела познакомиться с вашим соседом мистером Кэрроллом, мясником, - он оказался очень милым. Может, у него можно раздобыть пару косточек для этого лохматого милашки.
Она здесь без году неделя - а уже успела познакомиться с соседями! Чарльз смотрел на нее с восхищением.
- Послушайте, Эмили, откуда в вас столько энергии? - сказал он. - Мне кажется, вы слишком рано ушли на пенсию.
- Что вы, я не уходила на пенсию, - ответила Эмили, отщипывая кусочек пирога. - Я не хотела уходить. Мне нравилась моя работа. От меня просто захотели избавиться. Мне так и сказали - вы должны уйти.
- Но почему? Зачем они так поступили с вами? - спросил удивленно Чарльз.
- Мне сказали, что я слишком стара и осторожна и не привношу в работу ничего нового. Чересчур старомодна. Старая кляча, одним словом. Я водила детские экскурсии по галереям и выставкам. Выдавала каждому лист бумаги с двадцатью вопросами - во время экскурсии они должны были найти ответы на эти вопросы. Так они учились смотреть и видеть, изучать картину или скульптуру. Во всяком случае, так думала я. Но потом пришел новый директор - он сам как ребенок. Он считал, что в основе изучения искусства лежит свобода самовыражения. Ему нужны были выпускники вузов, которые знали, что это такое. Я не знала - поэтому мне пришлось уйти.
- Но ведь нельзя уволить человека за то, что он опытен? - с нотками сочувствия в голосе произнес Чарльз.
Его случай несколько отличался. Он был лицом отеля, как ему сказали, а сегодня лицо отеля должно быть молодым. Что ж, логично, хотя и жестоко. Но Эмили не была похожа на старушку консервативных взглядов. Ей даже пятидесяти не исполнилось. В Америке наверняка существуют законы против подобной возрастной дискриминации.
- Нет, меня не уволили. Просто засадили за рутинную работу - заставили рыться в архивах, не давали группы, не пускали в рабочую студию. Это стало невыносимо, поэтому я ушла. Но меня вынудили.
- Вы очень расстроились? - продолжил Чарльз сочувственным голосом.
- О да. Вначале очень. Мне показалось, что я потратила все свое время на этой работе впустую. Я привыкла встречать в галереях людей, которые часто говорили мне: мисс Линч, с ваших лекций началась моя любовь к искусству. Поэтому когда меня фактически заставили уйти, показалось, что все хорошее перечеркнули одним махом. Меня списали. Мне будто сказали, что все эти годы моя работа была бесполезной и никому не нужной.
Чарльзу показалось, что она вот-вот заплачет. Она словно описывала его собственную историю службы в отеле. Он тоже чувствовал себя списанным, отработанным материалом.
Но Эмили тут же спохватилась и взяла себя в руки. Она поправила кусок съехавшей хрустящей корочки на пироге и быстро смела крошки со стола.
- Моя подруга Бетси поддержала меня, сказала, что нельзя распускать нюни и упиваться собственным горем. Нужно немедленно уволиться и заняться тем, чего мне всегда хотелось больше всего. Цитирую ее: тебе надо наслаждаться остатком жизни.
- И как? У вас получилось? - спросил Чарльз.
Разве Америка не прекрасное место! Вот он, живя здесь, никогда не смог бы себе такого позволить.
- Да, мне кажется, получилось. Я составила список того, что мне хочется сделать. Бетси была права. Если бы я работала в какой-то другой школе, возможно, все закончилось бы так же. У меня был счет и имелись некоторые сбережения, на которые я могла себе позволить жить какое-то время. Но проблема в том, что я не знала, чего точно хочу, поэтому я занялась несколькими вещами. Сначала закончила кулинарные курсы. И вуаля! Я умею быстро готовить пирог с курицей. Потом записалась на компьютерные курсы по ускоренному изучению работы с ПК и в Интернете, поэтому при желании могу устроиться на любую офисную работу. Потом записалась в оранжерею на курсы по выращиванию растений в кадках. А потом, запасшись всеми полученными знаниями, решила посмотреть мир.
- А Бетси? Она тоже обучалась всему этому с вами?
- Нет. Она и так умеет работать в Интернете, а готовить она не хочет, потому что постоянно сидит на диетах. А вот мое пристрастие к цветоводству она разделила.
- А если бы вас попросили вернуться на работу - вы бы согласились?
- Нет. Теперь я не могу, даже если бы меня умоляли. Нет уж, сейчас я слишком занята, - сказала Эмили.
- Ясно, - кивнул Чарльз, хотел было что-то добавить, но не стал. Он немного замешкался и протянул руку к молочнику, чтобы подлить молока в чай.
Эмили почувствовала, что он хочет что-то сказать. Она умела слушать и ждать и потому не торопила и не расспрашивала.
- Дело в том, - медленно начал Чарльз с болью в голосе, - что новая метла метет-то по-новому, но вместе с пылью и паутиной она сметает на своем пути важные и ценные вещи…
Эмили догадалась, что за мысли беспокоят Чарльза. Нужно поддержать хозяина дома.
Она посмотрела на него, стараясь подбодрить.
- Выпейте еще чашечку, дядюшка Чарльз.
- Нет, спасибо. Мне пора возвращаться, - ответил он.
- А стоит ли? Подумайте об этом, дядя Чарльз. Стоит ли возвращаться? Что еще они могут сделать для вас? Сделать то, чего еще не сделали?
Он не ответил - лишь спокойно посмотрел на нее.
Она все поняла.
Эта женщина, которую он встретил сегодня утром первый раз, поняла без слов, что происходило в душе Чарльза Линча. Она поняла то, что жена и родной сын никогда не понимали, о чем никогда не задумывались.
Вечером вся семья с удовольствием уничтожала пирог с курицей, к которому Эмили приготовила еще и салат. За столом велась непринужденная беседа, и Эмили, улучив момент, заговорила о своем уходе на пенсию.
- Удивительно, как то, чего ты боишься больше всего, может стать настоящим облегчением - и даже счастьем. Я осознала это, лишь когда ушла с работы. Сколько лет я потратила впустую на переезды в поездах и междугородних автобусах. Неудивительно, что у меня не оставалось времени, чтобы научиться пользоваться Интернетом или выращивать цветы.
Чарльз с восхищением наблюдал за племянницей. Насколько эта женщина облегчила его участь. Он собирался поведать Джози о своем увольнении завтра, но, может, стоит сказать прямо сейчас?
Это оказалось легко - он даже представить себе не мог. Он начал медленно. Сообщил, что давно подумывал оставить работу. На днях подвернулся удобный случай и он заговорил об этом, и, как выяснилось, администрация гостиницы не возражала, если он уйдет, так что все свершится по обоюдному согласию сторон. Теперь нужно подумать о приемлемой компенсации. В конце своей речи он заявил, что полдня ломал голову над тем, чем заняться на пенсии.