- Да, досадные ляпы случаются. Тут уж ничего не поделаешь. Все мы люди… Но пойми, это слишком серьезное дело, чтобы передоверять его подчиненным. Даже высокого ранга! Поэтому я пришел к тебе сам. По двум причинам: первое - лично у тебя никаких проблем не будет, и второе - тебе в любом случае придется вступить в контакт с неким, прости за тавтологию, "контактом". Одним из тех, с кем ты будешь встречаться в Бонне. С моей стороны к тебе будет только одна маленькая просьба. Чисто по-дружески. Решив проблемы по своему вопросу, поговори с ним по моему маленькому делу. Только и всего. Минут десять-пятнадцать, не больше. Никаких записей, никакой аппаратуры. Все, что он скажет, легко запомнить. Просто.
Палмер покачал головой. За окнами заметно посветлело, хотя лицо Г.Б. по-прежнему оставалось в тени. Создавалось несколько странное впечатление, будто его вызвали на допрос. Зачем? Для чего?.. Он резко встал, отошел к окну, сел на подоконник - теперь свет был за его спиной, а Баннистер полностью на виду.
- Тебя послушаешь, Гарри, и все кажется на редкость простым и понятным, но… но мой опыт почему-то подсказывает мне совсем иное. Липучку для мух. Ловушку, куда сделаешь шаг - и влип. Причем раз и на-всег-да!
- Ошибаешься, - Баннистер почесал переносицу, чуть прищурил глаза. - Вуди, ты же знаешь, с людьми твоего уровня я бы никогда такого себе не позволил. Более того, ты получишь всю информацию и будешь сам решать, что надо делать.
- Всю? На самом деле всю? Только не говори, что через столько лет меня вдруг так зауважали, что готовы впустить в святая святых.
- Это мое личное решение, Вуди. Равно как и допуск к совершенно секретным документам. Не парься. Во всяком случае, здесь, - он постукал себя пальцем по левой груди, - здесь у меня нет ни малейших сомнений, что ты наш человек.
Наш человек? С чего бы это?
- Наш чей, Гарри?
- Тот, с кем тебе предстоит иметь дело в Бонне, один из высших государственных деятелей. В экономике. Настолько высокий, что даже Вилли Брандт, когда пришел к власти, не решился тронуть его и пальцем. Хотя он из другой команды. С виду серенький, скучный, вроде бы даже доброжелательный, но мастер своего дела и… Наверное, поэтому работает со всеми правительствами Западной Германии. Они меняются, а он остается. Неприкасаемый! Нам он ничего интересного не дает - сухие цифры, эконометрику, прогнозы и практически ничего связанного ни с разведданными, ни даже армейскими делами. Голая экономика.
- Ну а почему вы не прижмете его обычным способом? Насколько мне известно, у вас там достаточно серьезных ребят.
Баннистер с кряхтеньем вынул свое грузное тело из кресла, неторопливо зашагал по комнате. Значит, положение допрашиваемого начало сказываться на нем тоже, не без удовольствия отметил Палмер и бросил взгляд на часы. Так, водитель будет здесь меньше чем через полчаса. Надо успеть уложиться…
- Серьезных ребят? - медленно, как бы неохотно протянул Г.Б. - В том-то и дело, что их фактически уже нет. Шестерки пока еще целы, а все основные игроки засветились из-за статьи, напечатанной в "Шпигеле". Материал туда, не сомневаюсь, слила какая-то сволочь из Восточной Германии.
- И у вас не нашлось никого лучше, чем посторонний человек, чтобы решить эту проблему?
- Что-то вроде того.
- Гарри, я не мальчик на побегушках…
Баннистер слегка прищурился.
- Да, черт побери, так оно и есть. В этом-то все дело. Ты не мальчик, Вуди, ты для нас божий дар! Те, на другой стороне, будут внимательно, очень внимательно ждать, когда один из моих мальчиков придет к Ширмеру. Причем они даже совсем не уверены, что это мой человек. Скорее, они будут отслеживать, на кого из высших официальных лиц в Бонне попытаются выйти. Поэтому мне до смерти нужен кто-то из другой оперы, кто-то абсолютно чистый, не имеющий к нам никакого отношения, кто-то, у кого здесь есть свои собственные профессиональные интересы. Нам нужен ты, Вуди. Очень нужен, поверь!
- Чепуха. - Палмер встал, прошел в небольшую спальню, где на кровати лежали его открытые дорожные сумки. - Вы придумали это задание в общем-то несуществующего Фонда экономических исследований только для того, чтобы заставить меня поехать в Европу. Разобраться с вашим "голубком".
Г.Б. торопливо последовал за ним.
- Вуди, это задание предлагали тебе несколько месяцев назад. А хренотень со "Шпигелем" образовалась только в прошлую среду.
Палмер начал собирать свои костюмы и складывать их в пустую сумку.
- Это может означать только одно: ваши люди наконец-то догадались сделать правильный ход, то есть попытаться подставить меня задолго до того, как появится реальная необходимость.
- Нет, Вуди, все совсем не так!
Палмер резко повернулся.
- Интересно, что такого может быть у Ширмера, чтобы заставить вас тратить так много денег и драгоценного времени на мою скромную персону? Пытаясь вынудить меня выполнить некое государственное поручение, которое я пока толком не очень-то понимаю. Что?
Г.Б. присел на краешек кровати.
- Экономика.
- Какая экономика?
- Та самая. - Он тяжело вздохнул. - Чем уютнее Вилли Брандту с Восточным блоком, тем неудобнее ему наше военное присутствие на землях Западной Германии. Но выгнать нас он тоже не может, иначе чем еще ему торговаться с восточными друзьями? Надеюсь, тебе это понятно не хуже чем мне.
Палмер согласно кивнул.
- Понятно, понятно. Но, думаю, все это не так уж сложно, как кажется, Гарри. Кстати, может, хватит играть в игрушки. Расскажи мне кое-что, чего я до сих пор почему-то не знаю.
Баннистер снова нахмурился.
- Господи, Вуди, ну почему ты такой упертый? Назло мне?
- Возможно.
- Слушай, у нас возникли серьезные трудности, и я пришел к тебе как к старому другу. Не для издевок, не для того, чтобы ты меня подкалывал, а за помощью.
- Ну, во-первых, мы никогда не были друзьями. Тем более старыми. Г.Б., у тебя вообще никогда не было друзей. Никаких, ни новых, ни старых. Кому как не тебе об этом знать. Во-вторых, задница, в которой ты в конечном итоге оказался, твое собственное произведение. В-третьих, мне очень хотелось бы, чтобы все-таки ты понял: найдите себе другого мальчика на побегушках!
Баннистер молча смотрел, как Палмер закрывает сумки. Затем, слегка прокашлявшись, чтобы хоть как-то заполнить неудобную пауза, сказал:
- Тут имеет место некая формула. Где-то в высших эшелонах власти режима Брандта есть планы или, скажем так, политическое намерение, которое нам необходимо знать. Надо, очень надо! В частности, каким образом будут устанавливаться добрые отношения между Западной и Восточной Германией. Это что, желания, подходы, прощупывание, анализ ситуации или что? Реальные шаги к объединению Германии? Именно это нам и надо знать. Ширмер знает, но не поделится этим ни с кем кроме того, кто скажет ему три слова. Всего три слова. Я хочу, чтобы ты сказал их ему. Услышь его ответ и передай его мне. Только и всего. Просто.
- Даже проще, чем тебе кажется. - Палмер взял оба чемодана и отнес их к выходу. - Кстати, почему бы Госдепу напрямую не спросить об этом самого Вилли Брандта? Он ведь наш лучший друг и все разъяснит. От и до… Должен сказать, куда ему деваться!
Г.Б. снова покачал головой.
- Боюсь, ты слишком долго не был в упряжке, Вуди. С чего бы это одному правительству раскрывать свои секреты другому? Даже союзнику. Даже самому близкому. Не говоря уж о прессе. И, обрати внимание, нам нужна только достоверная информация и никакой политической болтовни. Мы должны знать конкретные планы Брандта. Тебе известны наши военные обязательства в Германии? Стратегические резервы ВВС? Сопровождение? Ракетные базы? Ты хоть представляешь себе, насколько беспомощными мы можем оказаться без наших немецких друзей?
Палмер бросил взгляд на часы. Джимми прибудет в восемь сорок пять и поднимется сюда забрать дорожные сумки. Значит, еще целых пятнадцать минут выслушивать пустую трепотню? Нет, хватит, надо как-то ускорить события.
- Слушай, Гарри, мне пора, не поможешь мне отнести сумки вниз?
Судя по выражению лица, Г.Б. явно растерялся.
- Мне казалось, у нас еще есть немного времени. И, кроме того, нас ни в коем случае не должны видеть вместе, ты же понимаешь… Если тебе пора, я уйду первым, а ты подожди минут пять-шесть.
- Нет проблем.
- Значит, ты переговоришь с Ширмером, да?
- А я что, обещал?
У Баннистера вытянулось лицо.
- Вуди, ты не можешь меня кинуть! Слишком много на этом завязано.
Палмер покачал головой.
- Не думаю. К тому же, полагаю, тебе совсем не трудно найти другого мальчика на побегушках, разве нет?
- Нет, Вуди, прости, но на данный момент кроме тебя никого нет. Мне потребуются месяцы, чтобы найти профессионала твоего уровня. А к тому времени Ширмер может быть либо провален, либо перевербован, либо вообще исчезнет из жизни. В той или иной форме… Эта информация нужна мне не позже чем через неделю. Сейчас ты отправляешься в аэропорт, летишь в Бонн, в любом случае встретишься с Ширмером. Скажи ему три, всего три слова - и окажешь нам неоценимую услугу. И не только мне, Вуди - нашей стране! Поверь мне, там, наверху узнают об этом. Причем не члены кабинета, а в Белом доме! Не сомневаюсь, ни тебе лично, ни твоему банку это, мягко говоря, не помешает.
Палмер ухмыльнулся.
- Послушал бы ты сам себя, Гарри. В твоем голосе такие нотки проповедника, что мне прямо сейчас хочется найти шляпу, куда будут бросать монетки.
- Ты высокомерный говнюк!
- Три коротких слова. Это что, те самые три заветные слова?
- Нет, не совсем. Эти три заветные слова: "начало операции "Овердрафт"". - Г.Б. пристально посмотрел Палмеру в глаза. - Запомнил? "Начало операции "Овердрафт""! Эти три слова заставят Ширмера действовать. А дяде Сэму нужно все и сразу. Так что теперь все зависит от тебя.
- Вот блин, я ведь…
Баннистер открыл дверь, вышел в коридор, нажал кнопку лифта.
- Пять минут, - прошептал он, выразительно подняв палец. - Пять!
Почувствовав прилив гнева, Палмер схватил свои сумки, вынес их в коридор, закрыл ключом дверь. На два оборота.
- Никаких одолжений, даже не надейся, - нарочно громко сказал он. - Не много ли на себя берешь, Гарри? Я же сказал тебе, это мое последнее слово!
- Не думаю. Есть еще три заветных сло́ва, которые тебе предстоит сказать Ширмеру.
Дверь лифта открылась. Палмер внес туда свои сумки.
- Да пошли вы к черту, и ты и ваш Ширмер! - Он отпустил дверь, она начала закрываться.
Г.Б. задержал ее.
- Теперь ты знаешь эти слова́, - тихо, но весьма выразительно произнес он, сопроводив это не менее убедительным взглядом. - Может, позволишь войти? Или прикажешь спускаться по лестнице пешком?
Дверь закрылась, и лифт медленно пополз вниз. Баннистер тут же одну за другой нажал кнопки всех этажей. На каждом этаже кабина послушно останавливалась, двери с легким шипением автоматически открывались и закрывались.
- А я ведь не зря пришел к тебе, Вуди, совсем не зря. И, думаю, не ошибся. Наша страна тебе отнюдь не безразлична, разве нет?
- Допустим. Но откуда такая уверенность, что ваш "Овердрафт" ей поможет?
- Это не просто уверенность, а точно просчитанная убежденность в том, что сейчас для нас эта операция куда важнее, чем все остальное. Во всяком случае, в Европе.
- Интересно. И с каких это пор ваша контора стала просчитывать так называемую убежденность?
- Всегда. Более того, не удивляйся - и это тоже просчитано, - но многое, очень многое из того, что делается сейчас в Западной Европе, зависит от информации, которую, не сомневаюсь, тебе удастся для нас получить.
Палмер подождал, пока дверь лифта откроется и закроется.
- Это не обычный политический треп, Гарри?
- Нет-нет, поверь, это чистая правда.
- Точно?
- Точнее не бывает. Ни капли вранья или, как ты только что заметил, политического трепа. Наше стратегическое направление в Европе. - Лифт остановился на нижнем этаже. Баннистер вышел в вестибюль. - Сейчас все зависит от тебя, Вуди, сделай это, пожалуйста. - Он ткнул пальцем в потолок. - А теперь, будь любезен, отвези свои сумки назад и дай мне пять минут. Всего пять.
- И пятнадцать в Бонне?
Г.Б. торопливо обвел глазами вестибюль. Там, где-то в углу стоял только тот самый невозмутимого вида молодой человек с рыбьими глазами.
- Да, и пятнадцать в Бонне.
Палмер отошел от двери.
- Ладно, считай, что пять минут у тебя есть. Ну а там посмотрим… - Он нажал на кнопку своего этажа. Лифт медленно пополз наверх, но радостное предвкушение предстоящей поездки в Европу было безнадежно утрачено. Независимо от того, согласится он выполнить просьбу Баннистера или откажется. У таких, как Г.Б., было одно отвратительное качество - они умели испортить почти все, к чему прикасались.
Палмер занес сумки в номер и снова бросил взгляд на часы. Водитель прибудет через несколько минут. А до этого не оставалось ничего иного, как постараться ни о чем не думать.
Глава 3
Динамик приглушенным голосом, сначала по-французски, а затем по-английски, сообщил пассажирам ВИП-зала о начале посадки на рейс 010.
Высокий худощавый мужчина положил газету на сиденье, бросил взгляд на часы. До вылета оставалось еще десять минут. Его узкое лицо под копной темно-русых волос выглядело усталым, а в серых глазах, казалось, появился красноватый отблеск. Он производил впечатление успешного сорокалетнего адвоката. Которое удачно дополняла по-своему легкомысленная поза, в которой он сидел - вальяжно, слегка развалившись, нога за ногу… Солидные ньюйоркцы так себя не ведут. Во всяком случае, в ВИП-зале международного аэропорта.
- Месье Палмер?
Он поднял глаза на симпатичную стюардессу в темно-синей форме.
- Да, он самый.
- Простите, но посадка на ваш рейс скоро заканчивается, месье.
Палмер улыбнулся, встал, взял свой дорогой кожаный портфель и молча последовал за ней.
В головном отсеке "Боинга-707" для пассажиров бизнес-класса было практически пусто. Всего несколько человек. Он почему-то предпочел последний ряд. Тоже совсем пустой. Удобно устроился, благодарно кивнул, когда стюардесса предложила ему шампанское и "Фигаро".
Вудс Палмер-младший не был ни адвокатом, ни ньюйоркцем, ни молодящимся плейбоем. Наоборот - исполнительным директором компании "Юнайтед бэнк энд траст компани", также хорошо известной как ЮБТК, самый крутой банк страны, в определенном смысле, наверное, круче, чем "Бэнк оф Америка" или даже "Сити".
Он давно никуда не выезжал из страны, хотя его банк имел мощные филиалы во всей Европе, включая солидное представительство не где-нибудь, а даже в Москве. Все они, само собой разумеется, требовали каждодневного внимания, но ему удавалось делать это, причем весьма эффективно, на расстоянии. Все просто - современные средства связи! Последний раз они с его бывшей женой Эдис были там лет десять тому назад. Решили по-своему отпраздновать двенадцатилетие их совместной жизни.
Глаза Палмера механически скользили по строчкам французского журнала, но мозг упрямо возвращался к той самой поездке в Европу. Тогда деловые партнеры передавали их из рук в руки, будто тщательно упакованную драгоценность, которую ни в коем случае нельзя открывать. Тогда он был уже вице-президентом Чикагского банка своего отца, поэтому его, как прямого и единственного наследника, опекали с особым старанием, нередко граничащим с нескрываемым подобострастием. В силу чего их путешествие невольно превратилось из удовольствия в рутинную деловую командировку со всеми ее скучнейшими атрибутами. Встречи, переговоры, тосты… А на все остальное, для чего они, собственно, и приехали в Европу, уже просто не было времени. Даже на то, чтобы побыть одним.
Да, сколько же они тогда потеряли! Во время и после войны ему пришлось работать на военную разведку практически во всех странах Западной Европы, хотя больше всего во Франции, Германии и Италии. Он даже как-то предложил Эдис убежать от их слишком уж заботливых "хозяев", но тогда она почему-то испугалась. Возможно, именно это - неожиданный и совсем не свойственный ей отказ принять участие в авантюрном приключении, причем не в политическом, не в профессиональном, а в чисто личном - и стало первым шагом к их последующему расставанию…
Первые полгода Палмер нередко пытался вспомнить, когда же в их счастливой семейной жизни появились первые трещины. Когда? Нет, отсутствие жены его совсем не тревожило. Равно как и детей. Они уже почти взрослые и в любом случае будут вести свою собственную жизнь, не уделяя отцу особого внимания.
Ему также удалось убедить себя в том, что развод не имел ничего общего с Вирджинией Клэри. Их отношения развивались сами по себе и к тому же начались намного позже того, как их так счастливо начавшийся брак с Эдис начал распадаться.
Громкоговоритель равнодушно попросил пассажиров пристегнуть ремни и приготовиться к взлету. По проходу медленно прошла стюардесса, бросая внимательные взгляды направо и налево - хотела лично убедиться, что все пассажиры четко выполнили инструкцию.
Четыре реактивные турбины "Боинга-707" взревели, самолет медленно начал выруливать на взлетную полосу. Палмер отвернулся от иллюминатора, снова взял "Фигаро", пробормотал про себя, что уже слишком стар, чтобы с юношеским восторгом смотреть, как самолет взмывает в небо. Господи, на чем ему только не приходилось летать во время войны! Практически на всем, начиная с "мустангов" и кончая тяжелыми бомбардировщиками "Б-17" и "Б-24". Не говоря уж о прыжках с парашютом с легких разведывательных самолетов и даже полетах на глайдерах. Да и после войны чуть ли не каждую неделю надо было куда-то летать по неотложным банковским делам. Правда, в Соединенных Штатах, но все равно летать! На самолетах, вертолетах…
"Боинг" резко взмыл вверх. Надпись "Пристегните ремни и не курите" на верхнем табло погасла. Палмер оторвался от журнала, снова бросил взгляд в окно иллюминатора.
- Шампанское, месье Палмер? - донесся до него мелодичный голос симпатичной стюардессы в мини-юбке и с великолепными ногами.
- Да, пожалуй, - со вздохом согласился он, беря бокал с подноса.
Слишком много шампанского за последние несколько дней. Иногда даже в зале для заседаний Совета директоров банка. Палмеру было не очень-то приятно осознавать, как счастливы были его подчиненные, когда он оставлял их одних хотя бы на неделю. Не говоря уж о месяце. Молодые с облегчением вздыхали, хотя бы ненадолго избавившись от его жесткого, чуть ли не ежеминутного контроля, а у тех, кто рангом повыше, были свои причины радоваться его отсутствию. Пусть даже на время. Он постоянно давил на них, вынуждал принимать трудные решения и тем самым брать на себя ответственность. Со всеми вытекающими обстоятельствами! А вот когда его нет, ничто не мешает интригам и заговорам расцветать пышным цветом…
Вчера вечером он заказал шампанское для себя и своих детей. Вуди, его старшенький, пил вино вот уже несколько лет. И, похоже, первым догадался о предстоящем расставании и неизбежном разводе. Но при этом предпочел не принимать чью-либо сторону. Наверное, счел более выгодным постараться соблюдать нейтралитет. Ведь не зря же говорят: "Ласковое теляти двух маток сосет".