Палмер перенес открытый портфель в гостиную. Немного постоял в темноте, сел в кресло у письменного стола, включил настольную лампу. Еще раз, но на этот раз более внимательно, просмотрел свое расписание. Да, у него два свободных дня, завтра и в воскресенье, но потом почти вся неделя в Париже будет занята, как говорят, "от и до". До четверга, когда ему предстоит лететь во Франкфурт и Бонн.
Значит, Вирджиния все-таки была права. "А разве не может быть, что досье на тебя есть и где-нибудь в Европе?" - спросила она тогда.
Оставалось только узнать, у кого это чертово досье. У ЦРУ, у людей Баннистера? Впрочем, вряд ли, скорее всего, у кого-то еще. У кого?!
Глава 7
Его разбудил резкий, но при этом вполне мелодичный звонок черного телефона на столике рядом с кроватью. Да, во Франции все иначе, совсем не так. Не сразу и привыкнешь.
- Слушаю!
- Доброе утро. Надеюсь, не разбудил вас? - бодрым, чуть ли не веселым голосом спросил Добер. - Сейчас уже почти девять, мы внизу, в вестибюле и полностью к вашим услугам.
Палмер полусонно поморгал глазами. Господи, неужели ему непонятно, что разница во времени тоже может иметь значение. Поспать-то ведь надо.
- Вы на машине?
- Конечно же, сэр. На одном из "бьюиков" вашего банка, сэр.
- Добер, у вас есть семья?
- Естественно, сэр. Жена и трое детей.
- Ну и какого черта вы тратите свой законный выходной день не на них, а на совершенно чужого для вас человека? Пусть даже в каком-то роде начальника. Давайте так: оставьте ключи у портье. Я сам поведу машину, когда закончу все свои дела и спущусь. Если, конечно, сочту нужным. - Он собирался положить трубку на рычаг, но, услышав протестующие звуки Добера, снова поднес ее к уху. - Ну что еще?
- Простите, сэр. С вашей стороны это на самом деле очень благородно, но… так запланировано. Моя жена в курсе и не имеет ничего против. Работа есть работа.
- Значит, она будет приятно удивлена, вдруг увидев вас дома. Сюрприз, сюрприз…
- Но мистер Палмер!
- Никаких возражений.
- Да, а как быть с мисс Грегорис? Она ведь тоже тут, рядом со мной и горит желанием.
Палмер тяжело вздохнул. Вот черт! Похоже, от них не отделаешься.
- Тоже там? Спросите ее, удалось ли ей позавтракать.
- Сейчас узнаю, сэр. - Он замолк, но через несколько секунд его бодрый, чуть ли не радостный голос снова раздался в трубке. - Она говорит, что никогда не завтракает, сэр.
- Что ж, тем лучше. Тогда попросите ее подождать меня в нашем кафе. Мы что-нибудь придумаем.
- Сэр, вы на самом деле не хотите, чтобы я…
- Allez, allez.
Последовала короткая пауза - очевидно, Добер пытался принять какое-то решение. Или, скорее всего, думал, как его изменить.
- Oui, mon general. Merci beaucoup.
- Давайте домой, Добер. Встретимся в понедельник. До свидания, и хороших вам выходных.
Палмер положил трубку. Пошел в ванную, принял душ, побрился, надел тот же самый спортивный пиджак, который вчера ночью или, точнее говоря, сегодня утром был на нем в Латинском квартале Парижа. Потом долго, роясь в своих вещах, искал солнечные очки - эх, если бы Эдис была рядом, она бы точно знала, что где лежит!
Прежде чем выйти из номера, он внимательно огляделся вокруг. Так, вроде бы все в порядке. Нет ничего необычного. Ну и слава богу. Вообще-то ему хотелось бы позавтракать в постели. Сибаритство, конечно, но чего не сделаешь, когда возвращаешься в молодость!
Мисс Грегорис выбрала столик в самом дальнем углу кафе. Рядом с большим окном, через которое солнце золотило ее пышные каштановые волосы. При виде его она тут же встала, протянула руку. Да, настоящая американка никогда бы не встала. Приветствовала бы взглядом или, в крайнем случае, кивком головы. Интересно, сколько ей лет - двадцать шесть?
- Что вы будете на завтрак, чтобы составить мне компанию? - спросил он, садясь за столик напротив нее.
- Спасибо, только кофе. Я на самом деле никогда не завтракаю.
- Заботясь о своей великолепной фигуре?
Она автоматически расправила складки своего легкого крепового платья. Знакомый жест - точно так же часто делала Вирджиния. Хотя на платье мисс Грегорис не было фирменного лейбла. Значит, дешевенькая имитация. Что ж, бывает, ничего не поделаешь.
- Скажите, сколько вы работаете у нас в ЮБТК?
Ее элегантные каштановые брови удивленно поползли вверх.
- ЮБТК?
- Да, мы в Нью-Йорке обычно называем банки аббревиатурно - скажем, ЮБТК, СКС, - а не полностью.
- Ах, ЮБТК. - Грегорис громко рассмеялась. - Вы ведь наверняка знаете, что я в банке совсем недавно. Месяцев шесть, ну, может быть, пять. Да, скорее всего, пять с половиной.
- А до этого?
Она нервно поправила волосы, и Палмер отметил, что у нее на редкость высокий лоб. Он пристально вгляделся в ее темно-каштановые глаза. Она, чуть прищурившись, в свою очередь, взглянула на него. Правда, спокойно, практически невозмутимо. В каком-то смысле даже игриво.
- До этого я работала на ЮНЕСКО. Рано или поздно все переводчики начинают на них работать, это же серьезная контора. Никуда не денешься…
- Вы что, занимаетесь письменными переводами?
- Нет, я живу в мире разговорных языков. - Она снова слегка поправила волосы. - Само собой разумеется, в вашем банке, - она на секунду остановилась, усмехнувшись, бросила на него озорной взгляд, - …то есть в ЮБТК, мне приходится писать много писем. Практически каждый день. Но это вряд ли можно назвать переводом.
Палмер повернулся к официанту, терпеливо ожидавшему у их столика.
- Наверное, в мое первое утро в Париже имеет смысл заказать типичный французский завтрак. Как вы считаете?
- Совершенно верно, сэр. - Официант довольно улыбнулся, повернулся к Грегорис. - А дама?
- Нет-нет, ничего. Только кофе.
- Как скажете, сэр. - Вежливо кивнув головой, он удалился.
- Ну и что, по-вашему, мне принесут? - с усмешкой поинтересовался Палмер.
- Все то, что не нужно мне. Сдобные булочки, французские рогалики, нормандское масло, фруктовое желе, ну и, само собой разумеется, апельсиновый джем.
- Вообще-то все это мне тоже вроде бы совсем ни к чему.
Она, чуть нахмурившись, бросила на него оценивающий взгляд.
- Вы ведь худощавый. Лично вам такой завтрак ничем не грозит. А вот мне… - Грегорис снова провела руками по своему, из тонкого крепа, облегающему платью, как бы разглаживая его. Хотя никакой необходимости в этом не было. Жест, конечно же, был непроизвольный, однако Палмер все-таки обратил внимание на ее тонкую талию и довольно большие груди, особенно для ее комплекции. Четвертый номер, не меньше.
- Послушайте, наверное, вы поздно вчера легли, так ведь? - спросил он, меняя тему разговора. - Ну и зачем, скажите на милость, вставать в такую рань? В выходной-то день. Чтобы позавтракать с важным гостем в отеле? А потом повозить его по городу…
- Да никаких проблем. - Она слегка ухмыльнулась. - Я жаворонок, мне много сна не надо.
- Скажите, а в какое время закрываются заведения в квартале Сен-Жермен, - неожиданно спросил он.
Ее спокойные карие глаза внезапно расширились, и она в упор посмотрела на Палмера. Явно и откровенно испугана!
- Что… как… То есть, я… я…
Он сделал успокаивающий жест правой рукой.
- Ничего страшного. Полагаю, банальное совпадение. Просто вчера поздно вечером я шел по бульвару в "Липп" и вдруг увидел вас. Правда, издалека.
- Вы… - Она снова осеклась.
Бесшумно подошедший с дымящимся кофе и подогретыми сливками официант избавил ее от необходимости оправданий.
- Вот, пожалуйста, мадемуазель. Надеюсь, вам это очень понравится.
Интересно, что заставило ее так занервничать? Может, все дело в мужчине, с которым она шла? Палмер намеренно не стал о нем упоминать и теперь был этому рад - ведь ее спутник мог быть женат.
- Значит, вы считаете, что это совпадение? Совершенно случайное совпадение? - уже совершенно спокойно заметила она, когда официант, разлив им в чашки кофе и сливки, удалился.
Палмер недовольно поморщился. Он всегда пил черный кофе без сахара. Впрочем, на что жаловаться - ведь это ему пришло в голову заказать себе типичный французский завтрак. В его, после стольких-то лет, первое утро в Париже.
- Думаю, да, - пожав плечами, ответил он. - Просто из-за разницы во времени я поздно вечером вышел пройтись по городу, погулять, вспомнить былое… Кстати, вы в курсе, какое расписание приготовил мне на сегодня ваш Добер?
- Простите, но, во-первых, Добер не мой, а во-вторых, конечно же, в курсе. Поэтому я и здесь. Вообще-то все как обычно: Эйфелева башня, Нотр-Дам, дворец Тюильри, ну и тому подобные мировые знаменитости.
По ее голосу было более чем понятно, что ей до смерти не хотелось в стотысячный раз выступать в качестве экскурсовода по этим "мировым местам", но… Кому нужны лишние проблемы?
- Послушайте, а давайте сделаем это завтра. Ведь по воскресеньям в Париже должно быть намного меньше народу, разве нет? - чуть подумав, предложил Палмер.
- В общем-то, да.
Он согласно кивнул.
- Да, то же самое и в Нью-Йорке. Значит, займемся осмотром достопримечательностей завтра, вы не против?
- Нет, совершенно не против. Если вас интересует мое мнение, это вполне мудрое решение.
Они замолчали, ожидая, пока снова бесшумно подошедший официант расставит на столе вазочки с бесподобно пахнущими сдобными булочками, масленки с нормандским маслом, тарелочки с французскими рогаликами, фруктовым желе, ну и, конечно же, знаменитый апельсиновый джем.
- А знаете, давайте-ка сегодня съездим в Компьень, - неожиданно предложил он.
Ее лицо внезапно снова напряглось, стало не столько привлекательным, сколько суровым.
- Почему в Компьень?
- Видите ли, воспоминания, воспоминания. - Палмер отломил кончик рогалика, густо намазал его нормандским маслом, сунул в рот. - Кстати, вы хорошо знаете Компьень? Случайно, не приходилось там бывать?
Ее глаза вдруг снова расширились, как будто от внезапного испуга.
- Бывала, но редко. А что там такого?
- Там дворец императора Наполеона и, само собой разумеется, лес, тот самый Королевский лес.
На ее лице промелькнула недовольная гримаса.
- Значит, это что-то вроде военного городка, n’est-ce pas?
Палмер пожал плечами.
- Ну и что? Там множество памятников и наверняка надежная военная охрана. Кроме того, Clairière de l’Armistice, место славы в честь перемирия. Там в свое время было подписано соглашение о перемирии. Причем не где-нибудь, а в железнодорожном вагоне.
- Какое перемирие?
- В Первую мировую, - чуть подумав, ответил он. Интересно, а какое иное перемирие она могла иметь в виду?!
- Ах, в эту…
Палмер молча доел рогалик, взял из вазы сдобную булочку, до сих пор теплую, - от которых только толстеют, как совершенно справедливо Грегорис заметила в самом начале их первого совместного завтрака, - понюхал ее и положил обратно.
- Во Вторую ведь никакого перемирия не было. Только капитуляция. Одной страны за другой.
- Ах да, конечно же.
"Откуда ей знать об этих войнах? И той и другой. Как и почему они начинались, как заканчивались? Что было потом? - подумал Палмер. - Да и, собственно, с чего? Ничего не поделаешь - другое время, другое поколение…"
- Скажите, а вы хоть что-нибудь помните о Второй мировой? - сам не зная почему вдруг спросил он.
- Не очень. - Она отхлебнула кофе из своей чашки. - Я была слишком маленькой.
- Да, тогда в Голландии было нелегко, это точно. Репрессий хватало выше крыши.
Последовала короткая пауза. Она внимательно его оглядела. Затем произнесла:
- Я не голландка.
- Да, простите. Похоже, вчера я несколько ошибся.
- Ничего страшного. В данном случае и да, и нет. Меня можно считать и голландкой, и кем хочешь еще. Я жила практически во всех странах Европы. Благодаря папе. Ему приходилось тут везде работать.
- Этим и объясняется ваше знание стольких языков?
Она усмехнулась.
- Возможно. Но… но почему Компьень? Какие такие воспоминания, если, конечно, можно спросить, вас туда тянут?
Палмер молча доел свой рогалик.
- Кое-что, оставшееся после последней войны. На самом деле ничего особенного. - Не рассказывать же постороннему человеку о нескольких днях чудовищной неопределенности, о том, как с риском для жизни ему удалось сбежать оттуда, о женщине… - Это случилось во время войны, - как бы в забытье пробормотал он.
- Значит, вы тогда были во Франции, так ведь?
Он молча кивнул.
- Через день после освобождения Парижа. - Тогда ему приходилось думать, много думать, как выбраться из всей этой каши. Живым. - Впрочем, это далеко не самая интересная история. В общем, ее лучше увидеть, чем самому себе пересказывать.
Грегорис слегка нахмурилась.
- Простите, а можно чуть пояснее?
- У нас в Штатах есть очень популярная школьная игра для детей, называется "покажи и расскажи". - Он остановился, почему-то печально вздохнул. - Они приносят в школу самые разные вещи, собственно говоря, любые, и рассказывают о них реальные или придуманные истории. А потом их все вместе обсуждают.
На ее лице показалась добрая улыбка. Наконец-то!
- Да, для детей это, наверное, просто здо́рово.
- Возможно. Хотя, я, похоже, уже слишком стар для этого. Для меня важнее показать что-то, и пусть это само объяснит, что оно такое.
У Палмера вдруг появилось странное ощущение, что ей трудно говорить на личные темы. Почему? Из-за его профессиональной сдержанности?
И все-таки ее прорвало.
- Скажите, а у вас есть дети? - неуверенно спросила она.
- Да, трое.
- Можете показать их фотографии?
- У вас такой большой опыт общения с американцами? - широко улыбнувшись, поинтересовался он. - По-вашему, мы все моментально достаем бумажник с фотографиями своих детей?
- А у вас что, нет? Ни одной?
Палмер покачал головой.
- Они уже совсем большие. Самому младшему уже четырнадцать.
- А старшему? Тоже мальчик?
- Да. Ему сейчас восемнадцать.
- Мальчик. Восемнадцать. - Ее лицо помрачнело. - Но тогда ему грозит армия! Вы что-нибудь делаете, чтобы избежать этого?
Прежде чем отвечать, Палмер аккуратно разрезал булочку на две части, намазал их маслом.
- Честно говоря, его школьные успехи оставляют желать лучшего, хотя, как мне кажется, дорога в колледж ему будет открыта. Его мама… - Он остановился, неторопливо откусил кусочек, тщательно прожевал его.
- Она что, не здесь, не вместе с вами? - с невинным видом поинтересовалась Грегорис.
- Нет, мы разведены. - Палмер сделал пару глотков еще теплого кофе. Надо менять тему разговора. Собственно, он упомянул о своей экс-жене Эдис только потому, что ее двоюродная сестра была замужем за директором небольшого, но вполне уважаемого колледжа в штате Мэн, и значит, есть шанс, что его сын Вуди, несмотря на его чудовищные, совершенно провальные оценки, будет туда принят. Впрочем, вряд ли мисс Грегорис все это интересует.
- Ее фотографии у меня с собой тоже нет, - почему-то сказал он.
Они оба, не сговариваясь, рассмеялись. Затем она достала из своей кожаной сумочки светло-зеленое портмоне с золотистым тиснением, из карманчика которого вытащила небольшую цветную фотографию девочки лет четырех с округлым лицом и каштановыми локонами. Без сомнения, похожа на мисс Грегорис.
- Это либо вы в раннем возрасте, либо…
Она положила фотографию на стол прямо перед ним.
- Моя дочь Таня. Живет с моими родителями. В сентябре ей будет уже пять.
Палмер никогда не знал, что делать, когда ему суют под нос снимки чужих детей. Наверное, именно поэтому никогда не носил с собой фото своих. Тем не менее, он взял фотокарточку ее дочери, подчеркнуто внимательно рассмотрел.
- Да, очень хорошенькая девчушка.
Обычно в таких случаях владельцу принято говорить множество приятных, но совершенно лишенных смысла слов. Палмер насмотрелся всего этого на деловых встречах и собраниях. Клише за клише… Но одно дело, когда имеешь дело с мужчинами, а вот с женщинами ему еще не приходилось обмениваться комплиментами. Так что лучше и не пробовать, подумал он. Особенно с такими, как мисс Грегорис. Наверняка тут же заметит откровенно льстивую фальшь.
- Вы часто видитесь с ней?
Она медленно покачала головой, спрятала фото дочери в портмоне, открыла свою кожаную сумочку и с сердитым восклицанием: "Господи, какая же я дура!" - достала оттуда запечатанный конверт с логотипом ЮБТК в правом верхнем углу.
- Мистер Добер поручил мне передать его вам, а я заговорилась и совершенно забыла. Ради бога, простите! Вот, пожалуйста…
Палмер вскрыл конверт. Внутри был сложенный вдвое тонкий листок бумаги, оторванный от ленты телекса банка. "Строго конфиденциально. В парижский филиал, лично мистеру Вудсу Палмеру-младшему от Гарри Элдера, головной офис, Нью-Йорк". Он оторвался от телеграммы и бросил взгляд на мисс Грегорис. Она в упор смотрела на него. Затем опустила глаза на свою чашку уже остывшего кофе и почти прошептала:
- Еще раз простите. Моя вина, и я готова…
- Ничего страшного, - успокоил ее Палмер и продолжил чтение телекса. "Народному банку грозят серьезные проблемы. Слишком разросшиеся и растянутые филиалы требуют конкретных решений самое большее в течение недели. Необходима Ваша санкция на изменение политики исполкома Совета директоров банка. Жду ответа как можно скорее".
Странно: ведь они работают вместе вот уже не один год, но решиться на такой шаг! Странно. Странно и не совсем понятно.
В данное время Гарри Элдер, бывший исполнительный директор ЮБТК, реально отвечавший за проведение международных финансовых операций, занимал довольно формальную, но, тем не менее, более-менее почетную должность вице-председателя Совета директоров. Несмотря на свой почтенный возраст, перешагнувший семидесятилетний рубеж, естественно, в пределах своих возможностей, продолжал принимать активное участие в формировании политики банка. По всем сложным вопросам Палмер чаще всего советовался ни с кем иным, а именно с Гарри: у них было во многом одинаковое понимание проблем, и к тому же в свое время он здорово помог его сыну Донни, который уже сейчас стал вице-президентом его банка ЮБТК. И пойдет дальше, никаких сомнений.