В Нью-Йорке на Восточной Семьдесят девятой улице есть очень приятный уголок под названием Нью-Йоркская общественная библиотека, и в 1942 году я провел там много дней, собирая материал для книги, которую намеревался написать, но так и не написал. Время от времени я видел там женщину, чья внешность меня завораживала - в особенности глаза: безоблачные, светло-голубые, как небо прерий. Но и без этой удивительной особенности лицо вызывало интерес: с твердым подбородком, красивое, несколько андрогинное. Волосы с проседью, разделенные прямым пробором. Лет шестидесяти пяти. Лесбиянка? Ну… Да.
Как-то в январе, когда я вышел из библиотеки, был сильный снегопад. Голубоглазая дама в красивом черном пальто с собольим воротником стояла на краю тротуара. Вытянутая рука в перчатке сигналила, но такси не проезжали. Она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала: "Не согреться ли нам чашкой горячего шоколада? Тут за углом "Лоншан"".
Она заказала шоколад, я попросил "очень" сухого мартини. На полусерьезе она спросила:
- А вам не рано?
- Я пью с четырнадцати лет. И курю.
- Вам и сейчас не дашь больше четырнадцати.
- В сентябре мне будет девятнадцать.
Затем я ей кое-что рассказал: что я из Нового Орлеана, что опубликовал несколько рассказов, что хочу быть писателем и работаю над романом.
Она поинтересовалась, кого из американских писателей я люблю.
- Готорна, Генри Джеймса, Эмили Дикинсон…
- Нет, живых.
Э, хм, подумаем: учитывая фактор соперничества, трудно одному живому писателю - или будущему писателю - выразить восхищение другим. Наконец я сказал:
- Не Хемингуэя - по-настоящему нечестный человек, все спрятано в чулане. Не Томаса Вулфа - сплошные витиеватые извержения; впрочем, он умер. Фолкнера - иногда: "Свет в августе"; Фицджеральда иногда: "Алмаз размером с "Ритц"", "Ночь нежна". Я очень люблю Уиллу Кэсер. Вы читали "Моего смертельного врага"?
С ничего не выражающим лицом она сказала:
- Я его написала.
Я видел фотографии Уиллы Кэсер - давнишние, наверное начала двадцатых годов. Мягче, уютней, не так элегантна, как моя новая знакомая. И все же я сразу понял, что это действительно Уилла Кэсер, и это был один из frissons моей жизни. Я затараторил о ее книгах, как школьник: "Погибшая леди", "Дом профессора", "Моя Антония". Не потому, что чувствовал с ней родство как писатель. Я никогда бы не взял такие, как у нее, сюжеты и не стал бы писать в ее стиле. Просто считал ее замечательным художником. Ничуть не хуже Флобера.
Мы стали друзьями; она читала написанное мною и всегда была справедливым, полезным судьей. В ней было много неожиданного. Ну, хотя бы то, что она со своей неизменной подругой мисс Льюис жила в просторный, очаровательно обставленной квартире на Парк-авеню - обитание в квартире на Парк-авеню не вязалось с тем, что росла она в Небраске, и с простым, элегическим духом ее романов. Во-вторых, главным ее интересом была не литература, а музыка. Она постоянно ходила на концерты, и почти все ее ближайшие друзья были из мира музыки, в частности Иегуди Менухин и его сестра Хепсиба.
Как все подлинные мастера беседы, она была прекрасной слушательницей и, когда наступала ее очередь говорить, не разводила турусы, а изъяснялась свежо и по существу. Однажды она сказала, что я излишне чувствителен к критике. На самом деле к критическим выпадам она была чувствительнее, чем я; любое неодобрительное замечание о ее прозе портило ей настроение. Когда я указал ей на это, она ответила: "Да, но рааве мы не ищем всегда своих пороков в других людях и, найдя, не тычем пальцем? Я живой человек. Со слабой стрункой. Безусловно".
В. Какой спорт ты больше всего любишь смотреть?
О. Фейерверки. Многоцветные огненные брызги тающих конструкций в ночном небе. Самые лучшие я видел в Японии: эти японские мастера умеют создавать в воздухе пламенные существа - извивающихся драконов, взрывающихся кошек, лица языческих божеств. Итальянцы - венецианцы в особенности - умеют зажигать шедевры над Большим каналом.
В. Часто ли посещают тебя сексуальные фантазии?
О. Когда у меня возникает сексуальная фантазия, я обыкновенно пытаюсь претворить ее в реальность - иногда с успехом. Но часто я погружаюсь в эротические грезы, которые так и остаются грезами.
Помню, однажды я разговаривал на эту тему с покойным Э. М. Форстером, на мой взгляд, лучшим английским писателем этого века. Он сказал, что в школьные годы мысли о сексе господствовали в его уме. Он сказал: "Я надеялся, что, когда повзрослею, эта лихорадка ослабнет или даже совсем отпустит. Ничего подобного: она бушевала и на третьем десятке, и я думал: ничего, вот исполнится мне сорок, и я немного освобожусь от моих мучений, от постоянных поисков идеального предмета любви. Не вышло: и на пятом десятке вожделение все время копошилось в голове. Потом мне стукнуло пятьдесят, потом шестьдесят, и ничего не изменилось - сексуальные образы вертелись в мозгах каруселью. Сейчас я на восьмом десятке и по-прежнему пленник сексуального воображения, оно не унимается - в возрасте, когда я уже ничего не могу в связи с этим совершить".
В. Ты когда-нибудь думал о самоубийстве?
О. Конечно. Как и все, за исключением, может быть, деревенского дурачка. Вскоре после самоубийства почитаемого японского писателя Юкио Мисимы, которого я хорошо знал, была опубликована его биография, и, к моему огорчению, автор привел такие его слова: "Да, я много думаю о самоубийстве. И знаю людей, которые, уверен, покончат с собой. Например, Трумэн Капоте". Не представляю, что привело его к такому выводу. Наши с ним встречи всегда были веселыми, очень сердечными. А Мисима был человек чувствительный, с необычайной интуицией, - не тот, кого можно воспринимать не всерьез. Но в этом случае интуиция, кажется, подвела его: у меня никогда не хватит мужества сделать то, что сделал он (он попросил друга отрубить ему голому мечом). Я уже где-то говорил, что большинство тех, кто кончает с собой, на самом деле хотят убить кого-то другого - гулящего мужа, неверную возлюбленную, друга-предателя, - но кишка тонка, и вместо этого они убивают себя. Я не таков: любой, кто поставит меня в подобное положение, будет глядеть в дула двустволки.
В. Ты веришь в Бога или хотя бы в какую-то высшую силу?
О. Я верю в загробную жизнь. Иначе говоря, мне мила идея реинкарнации.
В. В кого бы ты хотел перевоплотиться?
О. В птицу - желательно, в канюка. Канюку не надо думать о том, как он выглядит в чужих глазах, нет нужды обольщать, угождать; ему незачем напускать на себя важность. Все равно его никто не полюбит; он уродливый, неприятный, нежеланный. Это обеспечивает свободу, в пользу которой можно многое сказать. С другой стороны, я не против стать морской черепахой. Они могут бродить по земле и знают тайны океанских пучин. Вдобавок они долгожители, и в их глазах с тяжелыми веками накапливается большая мудрость.
В. Если бы тебе предложили: исполним одно желание - чего бы ты пожелал?
О. Проснуться однажды утром и почувствовать себя наконец взрослым человеком, свободным от возмущения, мстительных мыслей и других бесплодных ребяческих эмоций. Словом, повзрослеть.
Т. К. Ты еще не спишь?
Т. К. Несколько скучаю, но еще не сплю. Как я усну, если ты не желаешь спать?
Т. К. А как ты смотришь на то, что здесь написано? Пока что?
Т. К. Ну-у… раз ты спрашиваешь… Скажу, что билли-грэмовские байки не единственный вид фуфла.
Т. К. Сволочишься и сволочишься. Только и знаешь, что сволочиться и ныть. Ни одного доброго слова.
Т. К. Нет, я не хочу сказать, что очень наврано. Так - там и сям. Мелочи, пустячки. Хочу сказать, возможно, ты не так честен, как представляешься.
Т. К. Я не представляюсь честным. Я честен.
Т. К. Извини. Я не нарочно пёрнул. Это не комментарий, просто случайность.
Т. К. Это отвлекающий маневр… Называешь меня нечестным, сравниваешь, черт возьми, с Билли Грэмом, а теперь хочешь выкрутиться. Говори прямо. Что я тут написал нечестного?
Т. К. Ничего. Пустячки. Вроде истории с кино. Снимался ради забавы, а? Снимался ради капусты - и чтобы клоунство свое невыносимое потешить. Избавься ты от этого типа. Он урод.
Т. К. Ну, не знаю. Он непредсказуем, но у меня к нему слабость. Он моя часть - так же, как ты. Ну а другие пустячки?
Т. К. Следующий - и не пустячок. Это как ты ответил на вопрос: веришь ли в Бога? Ты увильнул. Завел что-то про загробную жизнь, реинкарнацию, про возвращение в виде канюка. У меня для тебя новость, дружок: тебе не надо ждать реинкарнации, чтобы к тебе отнеслись как к канюку - масса людей и без того к тебе так относятся. Множество. Но криводушие твоего ответа в другом. Не юлить надо было, а прямо сказать, что в Бога веришь. Я слышал, как ты, глазом не моргнув, признаешься в таком, от чего бабуин покраснел бы до синевы, и при этом не хочешь признать, что веришь в Бога. В чем дело? Боишься, что тебя назовут юродивым, духовно возродившимся хиппи?
Т. К. Не упрощай. Я верил в Бога. А потом не верил. Помнишь, когда мы были маленькими, мы ходили в лес с нашей собакой Куини и старой тетей Суук. Собирали цветы, дикую спаржу. Ловили бабочек и отпускали. Ловили окуней и бросали обратно в речку. Иногда находили гигантские мухоморы, и Суук говорила нам, что здесь живут эльфы - под красивыми мухоморами. Что Бог устроил их жить там, так же как устроил всё, что мы видим. Хорошее и плохое. Муравьев, и комаров, и гремучих змей, каждый лист, солнце в небе, старый месяц и молодой месяц, дождливые дни. И мы ей верили.
А потом стало происходить такое, что испортило веру. Сперва церковь и зуд от болтовни какого-нибудь темного деревенского проповедника, потом один за другим интернаты с ежеутренним хождением в церковь и сама Библия - ни один человек в здравом уме не мог поверить в то, во что она велела тебе верить. Где мухоморы? Где луна? И наконец, жизнь, просто житье отняло последние воспоминания о еще теплившейся вере. Я не самый плохой человек из тех, что встречались на моем пути, далеко не самый плохой, за мной есть серьезные грехи, в том числе намеренная жестокость; и это ни капли меня не беспокоило, я об этом даже не задумывался. Пока не пришлось задуматься. Когда пошел дождь, это был тяжелый, черный дождь, и он не переставал. Тогда я снова стал думать о Боге.
Я думал о святом Юлиане. О рассказе Флобера "St.Julien, L'Hospitalier". Я прочел его давно, и там, где я находился, в санатории, вдали от библиотек, нельзя было достать книгу. Но я помнил (по крайней мере, мне казалось, что дело было примерно так), что в детстве Юлиан любил бродить по лесам, любил всех животных и все живое. Он жил в большом имении, родители его боготворили; они хотели, чтобы у него было все на свете. Отец покупал ему лучших лошадей, луки и стрелы, учил его охотиться. Убивать животных, которых он так любил. И не к добру: Юлиан обнаружил, что ему нравится убивать. После целого дня самой кровавой бойни он испытывал только радость. Убийство зверей и птиц стало манией, и соседи, поначалу восхищавшиеся его мастерством, возненавидели его за кровожадность и стали бояться.
А следующую часть истории я помню смутно. В общем, каким-то образом Юлиан убил мать и отца. Несчастный случай на охоте? Что-то вроде этого, что-то ужасное. Он стал парией и раскаялся. Бродил по свету босой, в лохмотьях, искал прощения. Он состарился и захирел. Однажды холодной ночью он ждал у реки лодочника, чтобы переправиться на другой берег. Может, это была река Стикс? Потому что Юлиан умирал. И пока он ждал, появился отвратительный старик. Это был прокаженный; глаза его представляли собой кровоточащие язвы, из гнилого рта воняло. Юлиан не знал этого, но омерзительный зловещий старик был Богом. И Бог испытывал его - исправилось ли в страданиях его свирепое сердце? Он сказал Юлиану, что ему холодно, и попросил поделиться одеялом, и Юлиан поделился; потом прокаженный захотел, чтобы Юлиан его обнял, и Юлиан обнял; потом он обратился с последней просьбой… Он попросил, чтобы Юлиан поцеловал его в изъеденные болезнью губы. Юлиан поцеловал. После чего Юлиан и прокаженный старик, вдруг превратившийся в сияющее видение, вместе вознеслись на небо. Так Юлиан стал святым Юлианом.
И вот я был под дождем, и чем сильнее он бил по мне, тем больше я думал о Юлиане. Я мечтал о том, чтобы мне дано было обнять, прокаженного. Тогда я и поверил опять в Бога и понял, что Суук была права, что во всем - Его Замысел, старый месяц, и молодой месяц, и черный дождь, и если я попрошу Его помочь, Он поможет.
Т. К. Помог?
Т. К. Да. И продолжает. Но я еще не святой. Я алкоголик. Я наркоман. Я гомосексуалист. Я гений. Конечно, я мог бы быть и тем, и другим, и третьим, и четвертым, и все равно быть святым. Но покамест не получается, извиняюсь.
Т. К. Ну, Рим не разом строился. Давай-ка закругляться и попробуем соснуть.
Т. К. Но сначала помолимся. Скажем нашу старую молитву. Которую говорили, когда были совсем маленькими и спали в одной постели с тетей Суук и Куини под стегаными одеялами, потому что дом был большой и холодный.
Т. К. Нашу старую молитву? Давай.
Т. К. Ложусь спать с молитвой: Господи, я Твой, храни мою душу. Если я умру во сне, возьми мою душу к себе. Аминь.
Т. К. Покойной ночи.
Т. К. Покойной ночи.
Т. К. Я люблю тебя.
Т. К. И я тебя люблю.
Т. К. А как же иначе? Ведь если разобраться, только и есть у нас ты да я. Одни. До гроба. И это трагедия, правда?
Т. К. Ты забыл. У нас еще есть Бог.
Т. К. Да, у нас есть Бог.
Т. К. Хххрр.
Т. К. Хххрррр.
Т. К. и Т. К. Ххххрррр.
Примечания
1
Роман, в котором под вымышленными именами выведены реальные люди. (Прим. ред.)
2
Чертов остров - Иль Дю Дьябль, остров у северо-восточного побережья Южной Америки, знаменитая французская каторга. (Здесь и далее прим. перев.)
3
А теперь? Это правда? (фр.)
4
Итак. (фр.)
5
Да. Да. (фр.)
6
Аlouette - жаворонок (фр.)
7
Очень дорогая (фр.).
8
Рядовое вино (фр.).
9
Лимонный шербет (фр.).
10
Немножко? (фр.)
11
Вердура и Картье - ювелирные фирмы, Пол Флато - знаменитый ювелир.
12
Билли Болдуин - художник по интерьеру.
13
Бинг Кросби - эстрадный и джазовый певец, киноактер.
14
Церковь Бога - одна из ветвей протестантской церкви в США.
15
Либриум - транквилизатор.
16
Боб Хоуп - комик, мастер коротких юморесок. Часто выступал перед войсками на фронтах. Эдгар Берген - чревовещатель с куклой. Выступал по радио с острыми диалогами.
17
Комус - заключительный бал Масленицы в Новом Орлеане.
18
Огромная обезьяна, персонаж американских фильмов ужасов.
19
Спокойной ночи! (исп.)
20
Немного (фр.).
21
Joy - радость, веселье (англ.).
22
Хэллоуин - отмечаемый 31 октября канун Дня Всех Святых, когда по домам ходят ряженые. В этот день принято вырезать маски из тыкв и освещать их изнутри свечами.
23
Прощай, друг! (исп.)
24
Красивый жест (фр.).
25
День влюбленных, когда посылаются любовные или шутливые послания.
26
Эпиграфом к роману Дж. О'Хары "Встреча в Самарре" служит восточная притча (в изложении С. Моэма), в которой рассказывается о том, как человек из Багдада, повстречав на базаре смерть, решает скрыться от нее в Самарре. Но смерть настигает его и там.
27
Здесь: ядреная (исп.).
28
За За Габор - американская актриса, популярная в 1960-1970-х годах.
29
Американская поэтесса Сильвия Плат в стихотворении "Папочка" осудила отца и всё его поколение. Покончила с собой в 1963 году.
30
Стихотворения Т. С. Элиота.
31
Благотворительный фонд Альберта и Мэри Ласкер поддерживал медицинские исследования. Мэри Ласкер уделяла много внимания украшению улиц.
32
Тюрьма в штате Нью-Йорк.
33
Этот парад ежегодно устраивает большой универмаг "Мейсис".
34
Герой романа В. Набокова "Лолита".
35
Официант, пожалуйста, еще одну "Дикую индейку" (фр.).
36
Жан Лафитт (ок. 1780–1825) - французский капер.
37
Хьюи Лонг (1893–1935) - американский политик, популист, губернатор Луизианы, позже сенатор США.
38
Бук.: дом удовольствий (фр.).
39
Джим Буи (1796–1836) - американский военный пионер.
40
Как поживаете? (фр.)
41
Vieux carré - Французский квартал, старинный квартал Нового Орлеана, где расположены главные достопримечательности города.
42
Каджуны - потомки канадских французов, переселившихся в Луизиану.
43
Бенсонхерст - район на юге Бруклина.
44
Марди-Гра - вторник Масляной недели, праздник в Новом Орлеане и других городах Луизианы - с карнавалом, шествиями ("парадами") и балами.
45
Перл Бейли (1918–1990) - актриса, певица, специальный представитель в ООН (1971 г.).
46
Кэб Кэллоуэй - певец и руководитель джазового оркестра.
47
Сансет-Стрип - район около бульвара Сансет, где собираются бродяги, представители контркультуры и пр.
48
Альфред Лунт - актер и режиссер; его жена - актриса Линн Фонтенн.
49
Брайен Ахерн - актер. Жена - Джоанн Фонтейн.
50
Милтон Берли - комедийный актер и телеведущий.
51
Гедда Хоппер - голливудская журналистка, вела отдел светской хроники в "Лос-Анджелес таймс".
52
Луэлла Парсонс - журналистка, влиятельный кинокритик.
53
Билли Грэм радио- и телепроповедник, евангелист.
54
Принцесса Маргарет - младшая сестра британской королевы Елизаветы II.