- Лужа, - подтвердил один из спасителей, громадный дядька, обдав Родионова сложным бражным духом. Он все еще продолжал поддерживать Пашку под локоть с несколько преувеличенной хмельной предупредительностью.
- Ямы же кругом! - согласился и товарищ его, маленький, рыжий и цепкий, согнувшийся под двумя огромными бумажными мешками. - У меня теща ногу вывихнула, а управы не найдешь.
- А где ж ты найдешь управу? - пожаловался Родионову добродушный гигант, по-прежнему поддерживая его под локоть. - Тут хоть лоб расшиби, а ничего не докажешь.
- Время такое, - нейтрально посочувствовал Родионов, высвобождая руку. - Спасибо, братцы…
- Время такое - правды нет! - афористично заключил маленький, пританцовывая под тяжестью мешков.
- У кого деньги, у того и правда! - соревновался и гигант в придумывании афоризмов.
- Э, нет правды! - горестно выдохнул маленький, оглядываясь кругом, словно ища эту самую сбежавшую правду.
Затянувшаяся сцена разговора с двумя правдоискателями стала уже немного тяготить Родионова, и он повернулся, чтобы продолжить свой путь.
- Ладно, мужики, я пожалуй, пойду… Спасибо.
- А что, Иваныч, может, отдадим парню? - как бы поколебавшись, решился гигант. - На хрена нам Кавказ кормить, а? Парень-то свой все-таки, а, Серег?..
- Так договорились же, Мухоед! - запротестовал маленький. - Они же нам головы открутят!
- Да пошли они! Скажем, не вышло сегодня, - сказал гигант. - Двум смертям не бывать!
Родионов заинтересованно следил за собеседниками, догадываясь, что сейчас последует какое-нибудь выгодное предложение.
- Не-е, Мухоед, - продолжал сомневаться маленький, - договор есть договор. Они у нас постоянные клиенты.
- Да стырим еще! - убеждал гигант. - И парню хорошо, и нам далеко не тащить…
- А что? - не выдержал, наконец, Пашка, поглядывая на мешки.
Гигант осмотрелся и, пригнувшись к Пашке, сказал громким шептом:
- Стабилизаторы!
- Возьми стабилизаторы, хрен с ним! - решился рыжий коротышка, скидывая с плеча мешок. - Мы, парень, еще добудем. Так что не беспокойся… А с кавказцами разберемся!
- Какие еще стабилизаторы? - насторожился Родионов, уловив в звучании слова нечто военно-стратегическое, упрятанное за колючей проволокой секретного аэродрома…
- Да мы на заводе тут, - успокоил гигант, развязывая мешок. - Приватизация. Вот, обрати внимание, дефицитная вещь для ламп дневного света.
Он вытащил горсть алюминиевых цилиндриков, стал пересыпать из ладони в ладонь. Цилиндрики мягко и приятно постукивали. Пашка зачарованно следил за тем, как они пересыпаются из ладони в ладонь, и ни один из них не падает на землю…
- Семь рублей госцена, мы кавказцам в киоске, что у метро возле пивной, знаешь, там киоск последний перед пивной справа, мы им за три скопом сдаем. Нам-то разницы нет, весь навар у них. Бери по два рубля! Чтоб нам не тащить зря. Мы лучше еще одну ходку сделаем, пока есть возможность…
Гигант все пересыпал и пересыпал цилиндрики. Пашка потянулся, взял один, пощупал. Предложение было заманчивым. Если, допустим, сдать в магазин за половину госцены…
- А сколько всего у вас? - поинтересовался он. - В двух мешках.
Гигант, снова наклонившись к Пашкиному уху, тихо сказал:
- В одном мешке пять тысяч. Ну а в двух, само собой…
Родионов зачем-то оглянулся и так же тихо спросил:
- Цену не сбавите?
Гигант отобрал у него цилиндрик, ссыпал все в мешок и стал завязывать, обиженно сопя.
- Ты что же, парень, совсем придурками нас считаешь? - обиделся и маленький. - К тебе по-хорошему, а ты!.. Головой, можно сказать, из-за тебя рискуем… - он качал укоризненно этой самой рыжей своей головой, которой рисковал.
Гигант завязал мешок и обидчиво отвернулся. Он сопел и не хотел глядеть на Пашку. Снял кепку и, скомкав, ею же стал промакивать обильно выступивший на лысине пот.
- Эх ты-ы!.. - укорил Павла маленький, вскидывая мешок на плечо. - Говорил же тебе, Мухоед!.. Такое настроение было!..
Родионов почувствовал, что понапрасну обидел мужиков и поспешил исправиться:
- Ладно, мужики, я пошутил. Беру!
Он полез в карман, вытащил пачку и вручил гиганту.
- Можете не пересчитывать.
Гигант взял деньги, взвесил на ладони, вспотрошил пачку с одного и с другого боку, внимательно поглядел, после чего сказал:
- Верю, парень. Как звать-то?
- Юра. - соврал для чего-то Пашка.
- Давай краба, Юра! - гигант сунул деньги за пазуху и протянул Родионову открытую крепкую ладонь. - Прощай, брат-мореход!
Мужики двинулись обратно.
Легкая грусть прощания с деньгами овладела Пашкой, но взглянув на полновесные мешки, он ободрился и прищелкнул пальцами. И складно, в лад этому щелчку, притормозила рядом легковая "Скорая помощь" и выглянувший водитель кратко произнес:
- Куда?
- К Яузе.
- Садись.
Родионов уселся сзади, положив за спину мешки. Поехали. Итак, все пока складывалось удачно. Правда, Родионова пощипывала совесть оттого, что как ни рассуждай, а товар явно краденый. С другой стороны, они все равно бы его кому-нибудь толкнули, успокаивал себя Пашка. Кавказцам тем же. Не я, так другой использовал бы эту возможность. В конце концов, не у бедной же вдовы похищено. И потом, объективно, нужны ведь мне деньги, и деньги большие. Хватит этих унижений с Ольгой. Нужны деньги и точка. Отчего-то именно это обстоятельство, что деньги нужны, более всего успокоило Родионова, и он впал в созерцательное состояние, стал глядеть на дорогу перед собой.
Они ехали по узкой, забитой транспортом, набережной реки Яузы.
Впереди медленно плыла ярко-красная спортивная машина, все время пытаясь обойти так же медленно ползущий старый "Москвич", вид которого, несомненно, раздражал владельца иномарки.
- Что за марка? - крикнул Родионов водителю.
- "Корвет"! - отозвался тот и через минуту добавил. - Дорогой, сука!.. Американская мечта!..
Между тем владелец "Корвета" беспрерывно сигналил, пытаясь объехать "Москвич" и слева, и справа, но неизменно на узкой дороге то слева, то справа внезапно обнаруживалась непреодолимая преграда - то грязная лужа неизвестной глубины, то битый бетонный блок с клочьями черной арматуры, то приоткрытый люк канализации, а то вдруг кто-то рисковый с кирзовой надорванной сумкой в руках кидался наперерез движению…
Некоторое время это состязание иномарки с "Москвичом", вероятно, развлекало молчаливого водителя "Скорой помощи", но в конце концов беспрерывные сигналы породистой машины стали ему надоедать, и он длинно выругался.
- Ну обгонит он его, козел, а дальше что?
Впереди долгой тесной вереницей ползли машины. Перед "Москвичом" двигалась несокрушимая громада крытого "Камаза", а еще дальше высилась многотонная лапа какого-то землеройного чудовища, что ползло, покачивая чугунными хищными когтями, занесенными сразу над несколькими идущими впереди легковушками. Родионов поежился, представив себе, что может произойти, если эта карающая лапа обрушится сверху на бедных грешников, сидящих в легковушках…
Невольно он обернулся и вздрогнул - над ними нависла такая же роковая опасность в виде длинной стрелы автокрана с оттянутым для удара стальным крюком. Трос, страхующий этот крюк, был тонок и измочален…
И снова очнулась задремавшая было совесть, мелькнула в голове даже некая юридическая цитата о неотвратимости наказания за всякое преступление. Ведь если грохнет сейчас сзади по башке этим крюком, то ведь и справедливо - "не укради!" Жестоко, но справедливо. И крыть на Страшном суде будет нечем. "Господи, прости меня, мысленно попросил Родионов, ей-Богу в последний раз…"
И тотчас кинулся его защищать услужливый адвокатский тенорок: "Следствие нищеты… Бедность. И в конце концов, кто без греха. У того вон в красной иномарке разве меньше грехов? Откуда же у него такое богатство, а?.."
Это уж точно, подумал Павел. У этого-то грехов!..
И - удар страшной силы потряс "Скорую помощь".
Нелогичнее всего в этом карающем ударе было то, что жизнь Родионову спас именно краденый мешок, приняв на себя всю силу удара и сбив Пашку на пол. Стальной крюк проскрежетал, сминая жесть кузова, и задел-таки Пашкино плечо. Но удар этот скользящий, был ударом назидательным, не смертельным… Из распоротого чрева мешка хлынули алюминиевые стабилизаторы.
Несмотря на боль, Родионов в молниеносном озарении успел вспомнить закон маятника, успел вспомнить при этом еще и объясняющего этот закон старого детдомовского учителя физики, его короткие седые усы щеточкой и даже грустный глухой голос.
Крюк по закону маятника должен был пойти обратно, и Родионов пригнулся, кидаясь в счастливо открывшуюся от удара дверь. Крюк растратил уже свою кинетическую силу и мирно покачивался позади раскуроченной им машины. Родионов видел себя как бы со стороны, поднимающегося с четверенек и пытающегося отряхнуть с колен налипшую грязь. Мешали неизвестно как оказавшиеся в скрюченных горстях злополучные стабилизаторы, а он не мог понять, что же с ними нужно делать, как освободить свои ладони от этих странных алюминиевых штучек. "Так ловят обезьян, так ловят обезьян!" - тукал в голове все тот же предательский, провокаторский тенорок. "Как ловят обезьян? Как?" - хотел допытаться Павел, но к ним уже сбегались случайные зеваки, крича неразборчиво и возбужденно.
Родионов встряхнул головой, прогоняя овладевшее им нервное опьянение. Ощущение реальности быстро возвращалось. Его водитель выволакивал из кабины автокрана растерянного тщедушного противника. Родионов бросился разнимать врагов, что вызвало неудовольствие у окружающих зевак.
- Давай, скрывайся отсюда, - бросил через плечо водитель "скорой". - Какой, к чертям собачьим, еще расчет?..
Родионов полез в машину, стал спешно сгребать стабилизаторы в найденную тут же казенную серую простыню, всю в пятнах засохшей крови. Кое-как, преодолевая боль в плече, связал узел, захватил второй уцелевший мешок и, пошатываясь, побрел прочь. Подсобляя себе коленом, когда скользкий мешок вырывался из-под мышки, добрался до обочины, присел на бордюр.
Через пару минут сторговался с бойким толстячком. Толстячок проницательно взглянул на покрытый ржавыми пятнами узел, вызвался помочь с погрузкой, цепко ощупал подозрительный тюк. Поехали. Водитель оказался на диво начитанным и говорливым малым. Он вез Родионова, непрерывно треща и мучая его разговорами о различных страшных случаях. Стопка газет лежала тут же, у рычага переключения скоростей, и он поминутно оставляя руль, стучал доказательным пальцем в эту стопку.
- Ты подумай, что творится! - восхищенно и радостно восклицал он. - Облил соляркой и подпалил! А сперва молотком по кумполу, слышь ты!.. Молотком по кумполу, а потом соляркой, паразит!..
Родионов мрачно и сосредоточенно глядел на дорогу, вытягивая вперед ноги и упираясь изо всех сил, когда отвлекшийся водитель в очередной раз бросал руль.
Двум смертям не бывать, успокаивал себя Родионов, но говорливый толстячок, словно подслушав его мысли, тут же опроверг:
- А вчера две смерти! Двоих прикокошили среди бела дня. Так-то, браток. Двух голубчиков одной очередью замочили, паразиты!..
Наконец, подъехали к дому. Родионов торопясь расплатился и с облегчением покинул кабину, но отойдя со своей кладью шагов уже на пять от машины, услышал вдогонку:
- Слышь, парень, что паразиты творят!.. Взяли они, значит, бензопилу "Дружбу" и той самой пилой…
Родионов втянул голову в плечи, прибавил шагу, спасаясь от докучливого болтуна, который долго еще взывал к его сочувствию и вниманию, восклицая что-то, к счастью, уже неразборчивое из-за дальности расстояния.
Проскользнув в свою комнату и радуясь, что никого не встретил по пути, он скинул свой товар в углу. Полдела сделано. Теперь все должно пойти проще, без досадных осложнений.
Сел к столу, на спокойный ум прикинул возможную выручку. Получалось очень неплохо. Проверил свои подсчеты с листом бумаги. Столбиком выписал цифры, минимум-максимум… По максимуму вырисовывалась вообще сумма головокружительная. Но реальная! - убеждал он себя. - Вполне реальная.
Конечно же, он знал с самого начала, что его обдурили.
"Не верь рыжим и лысым!"
Но, с другой стороны - как же можно не верить человекам?!
Глава 16
Рыночная экономика
Встав пораньше и наскоро умывшись, Родионов, стараясь не шуметь, горстями начерпал из мешка полную хозяйственную сумку стабилизаторов и тихо вышел из комнаты. Крадучись прошел по коридору и выскользнул из дома незамеченным.
Погода по-прежнему стояла чудесная и казалось, что она навеки останется такою же - солнечной и свежей. Родионов, шагая по дорожке, испытывал незнакомое ему доселе чувство уверенной деловой бодрости. Голова работала ясно и конкретно - он направлялся в магазин электротоваров, где рассчитывал найти нужного человека и сдать сразу всю партию, оптом. На всякий случай, следовало прощупать и рынок, постоять с товаром хотя бы полчасика, определить ходкость продажи, и если ходкость будет удовлетворительной, то магазин - побоку. Поштучная продажа всегда выгоднее.
Он шел дворами пружинистой подтянутой походкой, перескакивая через небольшие лужицы, оставленные утренней поливочной машиной, напевал подслушанный у полковника военный маршик, словом, был собран и энергичен.
К магазину подошел за полчаса до открытия, потоптался у дверей. Затем, чтоб не тратить зря времени, походил вдоль витрин, пытаясь высмотреть прилавки. Но кроме висящих образцов люстр и плафонов ничего толком не разглядел. В эти полчаса томительного ожидания энергии и бодрости в нем немного поубавилось.
К магазину подтягивались продавцы-любители, не торопясь раскладывали на расстеленные газеты обиходный электротовар - лампочки, кипятильники, розетки, тройники, старые абажуры, обрывки проводов, пробки… "Стабилизаторов нет!" - отметил с удовлетворением Родионов. Полное отсутствие алюминиевых цилиндриков среди многообразия разложенных на земле мелочей было ему приятно, как, вероятно, и всякому монополисту.
Он нарочно не спеша, последним из толпы, вошел в отворившуюся дверь. Зачем-то постоял у входа возле холодильников. Один из них ему понравился, он даже открыл дверцу и заглянул внутрь. Внутри тот тоже был хорош. Медленно двинулся вдоль прилавков, приближаясь к нужному отделу. Неприятное волнение тронуло сердце - он издалека уже увидел на витрине знакомые цилиндрики. Стало быть, не дефицит. Когда рассмотрел ценник, сердце его упало - цена была именно той, по которой он взял всю партию.
Родионов опустил сумку на пол, еще раз внимательно рассмотрел цену. Все было правильно. Ай, да мужички!.. Правдоискатели хреновы. Но ведь и не обманули же, вот что досадно!
Павел медленно побрел к выходу, чувствуя как потяжелела сумка. Цилиндрики, которые так ему понравились в руках у гиганта, теперь вызывали отвращение. Нужно было избавиться от них поскорее и навсегда.
На воздухе он отдышался и чуть повеселел. Кое-какая надежда забрезжила в душе. Да и слишком хорошо было вокруг для того, чтобы отчаиваться из-за пустяков, слишком весело сияло солнце, сверкая в окнах верхних этажей. Тянул теплый ветерок, трепетала ярко-зеленая листва тополей и лип.
Ну что ж, заключил Павел, дураков учить надо. Оставалась вторая часть плана - обследовать рынок. Может быть, там сыщется кто-нибудь еще подурее…
С этим недобрым намерением Родионов, подкинув на плече ненавистную ношу, побежал к автобусу, который через десять минут доставил его на рынок.
Вид многолюдного, движущегося, гомонящего людского собрания окончательно приободрил его. Неужели среди стольких тысяч людей не сыщется именно тот, кто так ему теперь нужен!..
Подавляя зарождающуюся в груди робость и стеснение, все-таки дело было новое и не вполне привычное, Родионов отыскал пустой ящик из-под бананов, поставил его "на попа" и принялся раскладывать свой убогий товар. Разогнул спину и покосился налево. Там, за соседним столиком, заваленным дорогой, малинового цвета обувью, стоял толстый армянин и с презрением наблюдал за ним.
Родионов стиснул зубы и отвернулся.
Из киоска за его спиной гремела во всю мощь развратная музычка, хриплый пошлый голос пел про Америку. Ладно, думал Пашка, стервенея, посмотрим, кто кого… Он чувствовал, как напирает изнутри, лезет словно тесто из опары невыносимый жаркий стыд.
Это от гордыни, усмирял себя Павел, терпи…
- Эй, мужик! - крикнул кто-то сзади. - Вали отсюда, не загораживай площадку!..
Поняв, что это к нему, Родионов не озираясь, молча накинул на плечо ремень сумки, поднял свою коробку и подался прочь. Он долго тискался меж рядов, выискивая себе местечко. Наконец, пристроился в безнадежном глухом уголке, за спинами у всех, возле мусорного бака. Постояв с полчаса в полном покое, он потихоньку пришел в себя и стал осваиваться с новой своей ролью рыночного торговца. Покупатель не шел.
Подковылял хромой бомж с пустой пивной бутылкой, остановился, предложил:
- Хошь, пива принесу?
- Давай! - обрадовался Пашка. - Только гляди у меня!..
Он сунул деньги бомжу. Пива попью, успокоюсь, решил он.
Прошел еще один человек с метлой, скользнул взглядом по его товару и удалился.
Бомж пива так и не принес. Что ж, подумал Павел, что ж…
Наконец, появились два невысоких парня в кожаных куртках, которые по-настоящему заинтересовались его товаром, стали щупать стабилизаторы, смотреть маркировку…
- Это стабилизаторы, - оживился Родионов. - Дефицит. Для ламп дневного света. Недорого. Дешевле, чем в магазине…
- Почем? - спросил один из парней, белобрысый и курносый…
- Пять! - нахально сказал Пашка. - Если оптом, скину…
- Много у тебя? - спросил другой, плотный и мордастый.
- Возьмешь оптом, будет дешевле, - повторил Пашка, чуя в покупателях профессионалов.
Пожевывая резинку, оба глядели на сумку, которая стояла у ног Родионова.
- Вот что. Ты тут новый, а по закону нужно платить. За охрану.
Родионов все понял.
Он вывалил в бак содержимое сумки и пошел прочь.
Кругом была суета, бушевали мелкие торговые страсти, людские голоса галдели весело и счастливо.
"Дорогие мои, хорошие…"
Глава 17
Эффект Тамерлана
Поздним вечером, в то самое время, когда почти все население дома толпилось и переругивалось на кухне, вернулся домой после поездки на старухину дачу в Барыбино полковник Кузьма Захарьевич Сухорук.
Кузьма Захарьевич появился в проеме дверей, оглядел присутствующих. Был он озабочен, мрачен и хмур. Но было еще что-то слишком необычное во внешнем его облике, что заставило всех мгновенно замолчать…
- Господа, - торжественно и веско произнес полковник в наступившей тишине. - Сейчас вы увидите кое-что. Предупреждаю, зрелище это за гранью обычных человеческих представлений. Прошу вас собрать все силы и постараться не падать в обмороки… - он извлек из кармана большую стеклянную банку и побултыхал ею в воздухе. - На всякий случай я прихватил нашатырный спирт… Нервным и беременным настоятельно рекомендую покинуть помещение…
Повисла напряженная пауза.
Тут, впрочем, самое время и нам сделать небольшую паузу и рассказать о приключениях полковника.