- Лидочка, иди домой, ужин уже готов!
- Не ссы, мамка!- Карась осклабился.
Возле ворот гоцикова дома суетился Костыль, нервно постукивая бамбуковой палкой.
- Костыль, тащи закусон в дом. Харя, заводи машину во двор,- тем временем распоряжался Карась. И уже Гоцику:- Я у тебя перекантуюсь. Водяра, закусон, без "базара"!
Двор сразу же пришел в движение. И все пошло своим чередом. К ночи напились до такой степени, что Гоцик вообразил себя то ли мертвым, то ли заживо погребенным, и долго бился во сне об стенки гроба. Очнулся он далеко за полночь на полу. Под одним боком брякали пустые бутылки, а под другим храпел водитель Карася по кличке Харя, и несло от него тошнотой. Гоцик сделал судорожное, глотательное движение, приподнялся на одной руке. Его голову как у паяца болтало из стороны в сторону.
В смежной комнате стоял кто-то едва различимый в потемках, и кто-то стоял возле него на коленях. Они говорили негромко, но внятно:
- Давай, губками.
- Или зубками?!
Гоцик узнал голоса Карася и Лидки.
- Сколько там?
- А ты поработай и узнаешь.
- Ну, сколько?
- Давай со..,- нетерпеливо произнес Карась.
Гоцик услышал шуршание купюры и снова отключился.
Лосик открыл глаза и резко сел. Его тело стремительно налилось тяжелой упругой силой. Воздух из легких вылетал бесшумно и ровно. В этот момент Лосик отчетливо слышал все шорохи и звуки. Это был тот момент, когда его разум подавили инстинкты. Думать и размышлять времени уже не было. Древний навык пробудил его, поднял с постели, заставил отчетливо слышать и видеть в ночи, научил различать самые тонкие запахи.
На его территории был чужой. Он не думал о том, как чужой проник в закрытый ангар. Он бесшумно откинул крючок и открыл дверь биндюги. Внутри ангара было очень тихо. Воздух был напоен синеватым лунным светом. Окна под крышей превратились в бесформенные сияющие пятна. Лосик пригнулся и тотчас превратился в большую тощую обезьяну. И заскользил мерцающей тенью вдоль стены. Незаметно зародившаяся в его сердце тревога взвела неведомые доселе пружины. У него обильно выделялась слюна, а верхняя губа подрагивала, обнажая крепкие зубы. В какой-то момент он почти приник к земле, пробираясь между штабелями деревянных ящиков.
Его спасла молниеносная реакция. Над головой прошелестел тяжелый удар и обрушился на штабель. Лосик перекатился по полу и снова вскочил. Нападавший сделал еще один выпад, в его руках сверкнула остро заточенная сталь. Лосик увернулся и на этот раз, уже ответив мощным ударом. Но не дотянулся до врага, пальцы только задели краешек одежды из плотной ткани. Зато остатки ящиков опрокинулись на пол с немыслимым грохотом. Его противник отскочил в сторону, но теперь Лосик уже видел его.
Две стремительные тени метнулись к выходу. С безумным боевым криком ринулся на помощь Фараон.
И в тот же миг завопили все разом.
Ночной призрак выскочил из ангара в открытую дверь и побежал к лесополосе. Лосик с Фараоном бросились вслед за ним.
Из ангара высыпали гаврики. По земле и ветвям деревьев запрыгали лучики ручных фонарей.
- Ушел!- Выдохнул Лосик, переводя дыхание.
- Смотри!- Сдавленно прохрипел Фараон и сбычился, глядя в темное поле. Там копошилось какое-то маленькое существо.
- Осторожно,- предупредил его Лосик и короткими шажками двинулся вперед.
Когда до странного существа осталось несколько метров, Фараон с облегчением рассмеялся:
- Да это же Маркиз!
Маркиз Сенька испуганно таращился на них и поскуливал от страха.
- Ты что здесь делаешь?- Спросил его Фараон.
- Так это ты ворота открыл?!- В голосе Лосика звякнула сталь.
Маркиз взвизгнул и отполз в сторону.
- Чудище!- Бормотал он.- Чудище! Чудище!
К ним подбежали остальные. Лосик взял у кого-то фонарик и навел лучик на Маркиза.
- Он же до смерти перепуган,- сказала Лизавета.- Сеня, иди ко мне.
- Засранец,- буркнул Чек.- Чуть всех не убил!
- Не говори так,- сурово оборвал его Фараон.- Каждый сам за себя отвечает.
- Вот и пусть он ответит за себя!- Со злобой выкрикнул Чек.
- Что это?- Лосик взял из рук Рекса тяжелое оружие чем-то напоминавшее старинные секиры.
- Он возле ворот валялся,- пожал плечами Рекс.
- Господи, помилуй,- прошептал Лосик и поднес к глазам тяжелый топор с топорищем испещренным непонятными знаками. На его остром лезвии были специально вырублены зазубрины, а на конце топорища вырезана отвратительная морда с налитыми кровавой тьмой глазами.
- Кто же ты?!- Прошептал Лосик.
Ночь безмолвствовала. Только луна улыбалась нежно в посветлевших небесах, и свежий утренний ветер пробежал вдогонку страшному гостю.
- Мир?- Улыбнулся Химик, протягивая руку для пожатия.- Лось, мы дети, что ли?! Было и было… Мир?
Лосик скупо улыбнулся и пожал руку старому другу. Они рассмеялись с облегчением и обнялись.
- Ну, как ты без меня жил-поживал?- Спросил Химик, голос у него все еще звенел от радости.
- Нормально, заходи в дом!
Химик переступил порог ангара и присвистнул:
- Ничего себе!..
В дальнем конце помещения была навалена куча земли, лежал штабель почерневших от времени досок. Из вырытой в рост человека ямы летели комья земли.
- Погреб делаем,- пояснил Лосик гостю и добавил с гордостью:- Сам видишь, какой урожай!
Возле стены стояло несколько десятков ящиков с картошкой.
- Однако поздновато погреб делаете,- с видом знатока произнес Химик.- Но я вижу, что ты все-таки развернулся. Честно говоря, брат, я в твою затею не верил.
- А из твоей затеи что-нибудь вышло?
Вместо ответа Химик три раза хлопнул в ладоши, и в ангаре появился подстриженный, отъевшийся за полгода Жмоня. Впереди себя он катил огромную сумку-контейнер на колесиках. Жмоня жеманно улыбался и едва заметно раскланивался с гавриками. Химик важно кивнул ему, у него как обычно все было расписано по нотам, и Жмоня подкатил сумку к Лосику.
- Это вам в знак…- сказал он, на ходу забывая заученные слова.- В знак, как его?..
- В знак примирения,- закончил за него Химик.
Гаврики побросали носилки и лопаты, сгрудились возле гостей. Фараон с подозрением смотрел на Химика, что-то ему в нем не понравилось. Из биндюги вышла на шум Лизавета. Химик стремительно подошел к ней и сказал мягко:
- А перед тобой, Лиза, я должен извиниться. Дураком я был. Прости меня, если сможешь. Лосик уже простил.
Лизавета улыбнулась в ответ и покачала головой укоризненно.
- Будет с тебя, Дима,- просто сказала она.
Химик тоже заулыбался и тут же загомонил: "Давайте, это отметим! Давайте-давайте…" Все тот же Химик.
- А ведь я теперь большой человек,- со смехом говорил он Лизавете.- И машина у меня есть! И дом есть! Не веришь? Напрасно!..- И уже негромко добавил, обращаясь только к Лосику:- Ты помнишь?.. У нас появятся деньги и такая сила, что земля вздрогнет. И это будет уже завтра! Только помни об этом, брат. Не забывай…
Он обращался к Лосику, быть может еще к Лизавете сидевшей рядом с ними. Но неожиданно стало очень тихо, потому что гаврики услышали его и притихли. В их мире он был героем, потому еще вчера у него не было ничего. И в этот самый миг Лосик понял своего друга и увидел мир его глазами.
- Ты в это веришь?
- Да,- кивнул Химик,- верю.
В этот момент совершенно неожиданно улыбнулся Фараон и дружески похлопал гостя по плечу:
- Я буду помогать тебе!
- Ну, брат, тогда у меня все получится!- Расхохотался Химик.
Вскоре стемнело. Они вышли из ангара, развели костер и принялись прыгать вокруг него как дикари. А когда подошло время закладывать в угли картошку, Маркиз Сенька, отбежавший в кустики по легкой нужде, выскочил оттуда с отчаянным криком: "Чудище! Чудище!" и спрятался в ангаре. А из кустов с хохотом вышел Матвей, отблески костра плясали на его лице. И всем снова стало очень весело, а Матвей принялся щедро отсыпать гаврикам анашу. Но когда Лосик хотел познакомить Матвея с Химиком, последний вдруг мгновенно изменился в лице и ударил нового знакомого с такой силой, что тот потерял сознание.
- Ты чё творишь?!- Выкрикнул Лосик и с кулаками бросился на Химика.
- Да что же это…- простонал тот и заорал бешено, словно на самом деле лишился рассудка:- В ангар все!!! Идите в ангар! Лосик, Фараон, вы останьтесь… Лиза, милая, ты тоже иди в ангар, и закрой за собой дверь…
- Ради бога,- только и сказала Лизавета вмиг ослабевшим голосом и, подталкивая притихших гавриков, увела их в ангар.
Химик склонился над Матвеем и стянул ему руки за спиной ремнем. Фараон стоял сбычившись, хмуро наблюдал за ним.
- Ты чё, Хима?- Лосик схватил друга за плечо.
- Сейчас объясню,- Химик как-то хитро спутал Матвею ноги и вздохнул с облегчением:- Давно он к вам повадился?
- С июня. С конца июня. Ты его знаешь?
- Слышал про этого дьявола,- кивнул Химик.- Вам повезло…
Услышав это, Лосик вздрогнул и вспомнил своеобычные истерики Маркиза.
- Я бы тоже о нем не знал,- добавил Химик,- осторожная тварь… Да мне один наркоман рассказал… Он убивал их. Такое с ними вытворял… Погоняло – Красавчик Джонни…
- А ну-ка развяжи меня,- ясным голосом произнес Матвей и ловко сел, словно не лежал только что без сознания и не был спутан по рукам и ногам.
- Прищеми жало!- Злобно выкрикнул Химик и попытался пнуть его в лицо. Но Матвей каким-то сверхъестественным способом извернулся и сбил Химика с ног. Он извивался как змея, наваливался на противника всем телом, и вдруг снова извернулся из немыслимого положения и с оттяжкой ударил Химика головой в лицо. Ударил подбородком в горло. И еще секунда впился бы в это горло зубами. И все это в одном слитном движении.
Фараон не растерялся. Подскочил сзади, рванул Матвея за волосы и, как гвоздь вбил, долбанул в грудь своей железной колотушкой. Матвей захрипел, закатил глаза, губы у него посинели, а изо рта пошла пена. И забился в жестоких судорогах, словно уже испускал дух.
- Твою мать,- пробормотал Лосик, вспоминая боевой топор, найденный в ту злополучную ночь. Сейчас он знал, кто приходил к ним в гости.- Как ты мог?!
Вскоре Химик оправился, снова склонился над Матвеем:
- Долго он вас обхаживал. А сейчас отвернитесь,- и выхватил из кармана нож…
В этот миг все потеряло смысл, и темное небо навалилось на темную землю. И раздался в ночи визг усекаемой свиньи…
Спустя несколько минут вышла из ангара Лизавета. Химик с Лосиком молча курили. В стороне от них сидел на земле Фараон и бормотал как помешанный:
- Прости меня, брат мой, прости…
- Что с ним?- Спросил Химик.
- Не знаю,- Лосик бросил окурок под ноги.- Лиза, иди в ангар.
- Вам здесь оставаться нельзя,- тихо сказал Химик.
- Почему?
- Потому что вы – бродяги, а он – человек. Красавчик Джонни…
- Брат мой, прости меня. Прости…- бормотал Фараон.
- А ангар мы вместе с трупом сожжем,- Химик несколько мгновений молчал.- Не парься, брат. Все будет путем.
5. Искушение.
- Выздоравливай, Николай Юрьевич, поправляйся!- Михаил пожал Сарычеву руку на прощание.
Он вышел из палаты, а Вахтанг с Олегом остались.
Мимо Говорухина проковылял старик с забинтованной головой. Он надсадно дышал и косился на Михаила воспаленными, налитыми кровью глазами. Михаилу его лицо тоже показалось смутно-знакомым.
В больничном коридоре пахло медикаментами, йодом и болью десятков раненых, покалеченных людей. Михаил замер на мгновение. В последнее время с ним все чаще случались вспышки осознания настоящего момента. Зачем мы рвемся в космос, думал он, зачем пытаемся покорить безбрежные океаны, зачем строим и обустраиваем человеческий мир, если в нем так много беды и несправедливости? К чему все это, если ничто в этом мире не поднимет с постели парализованного ребенка, а слепорожденный никогда не увидит солнечный свет и сможет лишь ощутить его тепло… Где всемогущий бог? Неужели мы от рождения духовно слепы и можем лишь догадываться о его присутствии в этом мире? Неужели это не закончится никогда? И все что могло стать лекарством, так и останется ядом…
В этот момент он не знал, что еще неведомый ему Федор Верхошатцев тоже замер в созерцании.
- Что с тобой?
Михаил почувствовал на плече руку Гарибова.
- Зачем нам все это, Вахтанг? Столько боли, столько ненависти…
Костырев стоял в стороне. Его лицо было непроницаемым, и непонятно было то ли он прислушивается к их разговору, то ли думает о своем.
- О-о, Михаил Александрович,- протянул Гарибов,- а вот на такие вопросы у меня есть лишь один ответ: нам пора водочки попить, как-то вот так по-семейному! Я, Миша, одно знаю: этот мир придуман не нами, и не нам его ломать!
В этот миг Михаил почувствовал на себе пристальный, изучающий взгляд Олега Костырева.
- Хочешь о чем-то спросить, Олег?
- Нет,- Костырев в ответ скупо улыбнулся,- просто хотел пригласить вас в закусочную.
И Михаил неожиданно понял, что он впервые видит на его лице улыбку. И почувствовал, что Олег уже определил в нем двойное дно.
- Вот видишь как хорошо!- Рассмеялся Вахтанг.- Молодежь проставляется! И о старике Сарычеве мы не забыли,- добавил вполголоса.- Нашему герою тоже есть чем губы помазать. И, вообще, пора отметить это дело. Карась сбежал? Да пропади он пропадом этот подонок. Попадется рано или поздно Карась, если ему раньше такие же отморозки голову не открутят!..
Этот разговор Михаил вспомнил до того некстати, что ему сразу же захотелось выпить водки, а не цедить пиво.
- Рано или поздно мы все попадемся,- пробормотал он, глядя в окно.- В перспективе мы все покойники…- Он глубоко затянулся, сделал из пивной бутылки глоток и поморщился как от микстуры.
За окном стояла темная августовская ночь. Шел третий час после полуночи. В домах напротив редко светились окна, все честные люди давно спали сном праведников. Михаил усмехнулся и потушил сигарету в пепельнице.
Сидел в темноте. За несколько часов она перестала казаться плотной и непроницаемой. На стене мерно тикали старинные часы с цепями и гирями. На кухне так же мерно капала вода из неплотно закрытого крана. Михаил закрыл глаза и снова почувствовал, как сжимается вокруг него кольцо загонщиков. Он ни на секунду не забывал о том, что люди Самохина продолжают искать убийцу Ивана Сапегина, и Олег Костырев тоже ходит вокруг да около, присматривается к нему, принюхивается. Времени у него практически не осталось.
- Зачем ты оставил мне жизнь, Самохин?- Прошептал Михаил.- Зачем? Я не могу понять этого.
Он не знал, что в этот самый момент Самохин очнулся от тяжелой, одуряющей полудремы, в которую впал едва ли с полчаса назад. Он уже третью ночь страдал от бессонницы. Снотворное лишь вызывало полунаркотический, нездоровый сон. В конце концов, его врач посоветовал отказаться от лекарств. И от недосыпания Самохин стервенел и наливался беспричинной злобой.
Его томило дурное предчувствие, словно над ним уже занесли топор палача. Это тягостное предчувствие скорого конца лишало и сил и воли. Самохин начал злоупотреблять спиртным, но и это не помогло избавиться от томительного кошмара. По утрам после попоек он принимал похмельное зелье и вздрагивал потом до полудня, вздрагивая от каждого резкого звука, и сердце его сжималось от страха всякий раз, когда кто-нибудь начинал громко говорить или смеяться.
- Да не волнуйтесь вы, Олег Павлович,- пытался приободрить его начальник службы безопасности.- Я все держу под контролем. Все! Никто даже косо в вашу сторону не посмотрит. Это я вам обещаю.
- Я одно знаю,- пресекал его бахвальство Самохин.- Пока гром не грянет – мужик не перекрестится! Кто Сапегина ушатал?! Найди мне его! Найди!!!
Под утро Михаил тоже забылся в полудреме. Приснился ему двухэтажный черный дом с двумя траурными полотнищами над подъездом и старинный лакированный катафалк, запряженный черной кобылой и увешанный венками и креповыми лентами. Вокруг катафалка столпились люди в старинных одеждах. Молчаливые гости заполнили подходы к дому. Михаил подошел к катафалку и увидел в гробу себя. Отшатнулся, но тут же был схвачен со всех сторон. С трудом поднял голову и оскалился в беззвучном крике. Его окружили покойники. Лица у них были желтоватые с полузакрытыми глазами. А сквозь толпу медленно пробирался высокий, стройный человек. Он склонился над ним, и Михаил почувствовал могильный холод его потемневшей кожи.
- Я жду тебя, брат,- произнес призрак.
Это был Иван Сапегин.
Михаил вздрогнул и проснулся. Над городом поднималось солнце.
Ровно в девять часов утра в дверь позвонили. Михаил смял в пепельнице окурок и усмехнулся.
- Редкий гость,- прошептал он, вставая с дивана.- Здравствуйте, Ефим Павлович!- Радушно приветствовал появившегося в прихожей.
- Доброе утро, Михаил Александрович,- улыбнулся Пресняков.- А вы неплохо живете.
- Плохо,- еще раз усмехнулся Михаил,- и вы это прекрасно знаете. С женой развелся. Квартиру трехкомнатную разменял себе в убыток. Одна в жизни радость – работа. Выпьете со мной?
- Спасибо, но с утра не употребляю.- Пресняков сел в кресло и выжидающе посмотрел на хозяина квартиры.
- Вы ведь знали, что этот разговор состоится?
- Предполагал. Люди предсказуемы, но нельзя быть в чем-то уверенным на сто процентов. Иначе это называется самонадеянностью. Поверьте, иногда лучше знать обстановку, нежели идти наперекор обстоятельствам.
- Это называется умением выжидать,- кивнул Михаил.- Я понятия не имею, в какие игры вы играете. А в данный момент хочу знать только одно: что я получу взамен? Если предположим, некие документальные свидетельства неблаговидных занятий государственных людей будут переданы мной лицу заинтересованному. Да хотя бы вам.
- В определенных обстоятельствах лояльность бесценна. Что вы видите в качестве награды?
- Ефим Павлович, не лукавьте. Вы хорошо знаете, о чем я говорю.
- Вы не хуже меня понимаете, что это невозможно. Самохин – пасынок депутата Государственной Думы. Он деловой партнер таких людей и таких структур, что ни я, ни мое руководство ни при каких обстоятельствах не санкционируют ликвидацию подобного фигуранта. Скажу больше, его мы будем оберегать от потенциальной опасности. Михаил Александрович, это факты которые вам необходимо знать. От которых мы должны отталкиваться в будущем.
- Хорошо,- кивнул Михаил.- Сформулирую вопрос иначе. На что я реально могу рассчитывать?
- На стремительную и блестящую карьеру, на мою помощь и всемерную поддержку.
- Звучит заманчиво,- усмехнулся Михаил.- Стало быть, независимо от того, как я поведу себя в дальнейшем, лично вы, Ефим Павлович, будете оказывать мне поддержку?
- В том случае, если вы будете придерживаться правил,- кивнул собеседник.
- Держите ваши бумаги,- Михаил протянул Преснякову канцелярскую папку.- Здесь все что Соболев передал мне перед смертью. Честно говоря, меня мутило, когда читал и перечитывал.