Когда Юкико пришла к нему в гости - это было всего один-единственный раз, - Тикако тоже устроила чайную церемонию. И снова девушка обворожила Кикудзи. На следующий день ему казалось, что в павильоне сохранился аромат ее духов… Сейчас он видел оби с красным ирисом и прочие мелочи, а лица Юкико вызвать в памяти не мог.
Впрочем, Кикудзи с трудом мог припомнить даже лица родителей, умерших не так уж давно. И только когда глядел на их фотографии, вспоминал - да, они выглядели так… Может быть, чем ближе тебе человек и чем дороже, тем труднее восстановить в памяти его образ?.. Может быть, наша память с полной отчетливостью воспроизводит только нечто необычное, уродливое?..
И действительно, лицо Юкико представлялось Кикудзи каким-то светлым пятном, как символ, а черное родимое пятно на левой груди у Тикако стояло перед глазами, напоминая жабу.
Сейчас, наверно, на Тикако и нижнее кимоно длинное и, конечно, из плотного шелка. На галерее темно, и невозможно разглядеть родимое пятно сквозь шелк. Конечно, и на ярком свету шелк скрывает его, но Кикудзи видит пятно, всегда видит. В темноте даже еще лучше.
- Странный вы человек, Кикудзи-сан, очень странный! Надо же встретить девушку, найти ее красивой, милой - и упустить! Девушка, которую зовут Юкико Инамура, одна-единственная, второй такой нет. Потом будете искать по всему свету ей подобную и не сыщете… И как только, Кикудзи-сан, вы до сих пор не понимаете таких простых вещей!
Тикако говорила нравоучительным тоном, но подчеркнуто вежливо.
- У вас, Кикудзи-сан, жизненного опыта мало, а вы не дорожите советами опытных людей, позволяете себе такую роскошь. Из-за одного неверного шага сразу изменилась судьба двух человек - и ваша и Юкико. Кто знает, как у нее теперь сложится жизнь? Вдруг она будет несчастной в браке?.. И тогда доля вины ляжет на вас. Да, да! Она ведь была к вам расположена, Кикудзи-сан.
Кикудзи молчал.
- Она прекрасно к вам относилась, - продолжала Тикако. - Неужели у вас не защемит сердце, если Юкико через несколько лет вспомнит о вас и пожалеет, что вы на ней не женились?
Теперь голос Тикако источал яд.
И чего она разоряется, если Юкико все равно уже замужем…
- Ой, светлячки! Откуда это? - Тикако вытянула шею. - Ведь сейчас уже наступает время осенних насекомых. Фу, как неприятно - словно блуждающие огоньки, словно призраки!..
- Это служанка купила, - сказал Кикудзи.
- Понятно, что можно требовать от служанки! Занимались бы вы чайными церемониями, так не допускали бы таких промахов. У нас ведь существуют свои японские времена года.
После этого замечания Кикудзи стало казаться, что светлячки светятся на самом деле как-то неприятно, неземной какой-то свет. Действительно, как они сохранились до сих пор? Когда он жил у приятеля на озере Нодзирико, там порхали и стрекотали различные насекомые, но светлячков он не видел ни разу.
- Да, Кикудзи-сан, была бы у вас жена, она бы не допустила такого запоздалого и грустного символа сезона… - вдруг задушевно сказала Тикако. - А я-то думала исполнить свой долг перед вашим покойным отцом - сосватать вас с дочерью Инамуры-сан!
- Ваш долг?
- Да, долг… Вы этого не поймете… А пока вы валялись тут в темноте и любовались светлячками, Фумико тоже успела уже выйти замуж.
- Фумико?! Когда?
На этот раз Кикудзи был ошеломлен. При первом сообщении он просто удивился и с легкостью это скрыл.
Но новый удар не так-то легко скрыть. Его нанесли исподтишка. И Тикако, наверно, сейчас же почувствовала по его тону, что в его голосе зазвучали тревога и сомнение.
- Чудеса, правда? Я сама не могу прийти в себя от изумления. Обе, одна за другой… - В голосе Тикако прозвучало сочувствие. - Брак Фумико, по правде говоря, меня обрадовал - теперь никто не будет мешать Кикудзи-сан, подумала я. А оказывается, и Юкико вышла тоже. Я сама была не своя. Ходила словно оплеванная. А все из-за вашей нерешительности.
Но Кикудзи все еще не мог поверить в замужество Фумико.
- Сначала вам госпожа Оота мешала жениться… Даже своей смертью… - продолжала Тикако. - Но теперь, когда ее дочь вышла замуж, колдовские чары, тяготевшие над этим домом, должны развеяться. - Тикако перевела взгляд на сад. - Теперь вы очистились, все осталось позади… Займитесь хозяйством, приведите в порядок садовые деревья. Даже в темноте видно, как они разрослись. Ветки торчат во все стороны. Душно и мрачно.
После смерти отца, целых четыре года, Кикудзи не занимался садом. Ни разу не пригласил садовника. И деревья действительно буйно разрослись. Под густой листвой было душновато даже вечером, словно она продолжала сохранять дневную жару.
- Ваша служанка, наверно, сад и не поливает. А уж такую-то мелочь вы бы могли ей поручить!
- Да отстаньте вы!
Кикудзи внутренне встречал в штыки каждое слово Тикако и в то же время разрешал ей болтать что угодно и сколько угодно. И так бывало всегда.
Говоря неприятные вещи, Тикако преследовала определенную цель - пыталась вызвать его на откровенность, выведать, что творится у него в душе. Кикудзи открыто восставал против этого и втайне боялся проговориться. Тикако все отлично понимала, но делала вид, будто ничего не замечает, и лишь порой давала почувствовать, что видит его насквозь.
Она почти никогда не говорила такого, что было бы для него полной неожиданностью. Все гадкое, все ядовитое, содержавшееся в ее словах, жило в каком-то уголочке мозга и у Кикудзи, и он время от времени, думая об этом, испытывал отвращение к себе.
И в этот вечер, сообщив о замужестве Юкико и Фумико, Тикако продолжала наблюдать за Кикудзи. Почему?.. Он не понимал, но все равно был настороже. Если раньше, собираясь женить его на Юкико, Тикако старалась отдалить и очернить Фумико, то теперь-то какой смысл в ее ухищрениях? Ведь обе девушки вышли замуж… И все же она продолжала гоняться за мыслями Кикудзи.
Надо бы подняться, включить свет в комнате и на галерее, подумал Кикудзи. Наплевать, конечно, но все же нелепо разговаривать с Тикако в темноте - не такие уж они близкие люди. Она, правда, во все вмешивается, лезет со своими замечаниями насчет сада… Ну и пусть! Эта ее манера давно ему известна. Но о близости не может быть и речи. Кикудзи было лень пошевелиться - ладно, в темноте так в темноте…
Тикако тоже не двинулась с места, хоть и выразила неудовольствие по поводу темноты, как только вошла. Обычно она с готовностью выполняла всякие мелочи - это было в ее характере и являлось своего рода добровольной обязанностью в доме Кикудзи. Однако теперь она не стремилась ему услужить. Либо возраст уже сказывался, либо загордилась - ее популярность как мастера чайной церемонии все возрастала.
- Ооидзуми просил меня в Киото передать вам - меня-то это совершенно не касается, просто выполняю его просьбу, - просил передать, что если вы задумаете распродавать чайную утварь для церемоний, то он бы с радостью этим занялся, - сказала Тикако очень спокойно. - Впрочем, вам, Кикудзи-сан, теперь, когда вы потеряли Юкико, наверно, не до чайной утвари. А мне грустно… Со смертью вашего отца умерла и чайная церемония в этом доме. А я лишилась любимого дела… Небось павильон так и стоит запертым, проветривается только тогда, когда я здесь бываю…
А у Тикако, оказывается, дальний прицел, подумал Кикудзи. Не удалось ей женить его на Юкико, не удалось заправлять чайными церемониями в его доме, так она решила хоть чайную утварь у него выманить. С торговцем Тикако, конечно, обо всем договорилась, обо всем условилась заранее.
Впрочем, Кикудзи нисколько не разозлился, а даже почувствовал облегчение.
- Я даже дом подумываю продать, так что вскоре попрошу его помощи.
- Правильно, - кивнула Тикако. - Спокойнее иметь дело с человеком, который уже выполнял поручения вашего отца.
Тикако все рассчитала: он, Кикудзи, ничего не смыслит в чайной утвари, даже толком не знает, что у него есть, а она-то уж разберется.
Кикудзи посмотрел в сторону чайного павильона. Перед павильоном рос огромный олеандр, сейчас он был весь в цвету. Белые цветы едва проступали сквозь мрак смутными светлыми пятнами.
Вечер был такой темный, что нельзя было даже различить, где кончаются вершины деревьев и где начинается небо.
2
В конце рабочего дня, когда Кикудзи уже уходил со службы, его позвали к телефону.
- Это Фумико говорит, - услышал он в трубке тихий голос.
- Алло… Митани слушает…
- Это я, Фумико…
- Да, я понял.
- Простите, что беспокою вас, звоню на работу. Но иначе я бы не успела извиниться перед вами…
- А в чем дело?
- Я сегодня отправила вам письмо и, кажется, забыла наклеить марку.
- Да? Я еще не имел удовольствия его получить…
- На почте я купила десять марок, отправила письмо, а пришла домой, смотрю - у меня все марки целы. Такая рассеянность! Вот и звоню вам, хочу извиниться до того, как вы получите письмо.
- Не стоило беспокоиться из-за такого пустяка, - ответил Кикудзи, а сам подумал: в письме, наверно, сообщается о ее браке. - Письмо о радостном событии?
- Да… Знаете, наверно, потому я была такой рассеянной, что все колебалась, отправлять вам письмо или нет. Я ведь никогда вам не писала… Ну вот… колебалась, колебалась, а марку-то и забыла.
- Простите, откуда вы звоните?
- Из автомата, у Токийского вокзала. Здесь очередь, ждут телефон.
- Из автомата?.. - Кикудзи немного удивился, но неожиданно сказал: - Поздравляю вас!
- Благодарю вас… Действительно, меня можно поздравить. Но… как вы узнали?
- Да Куримото мне сообщила.
- Куримото-сан?! Откуда же она узнала? Ужасная женщина!
- Ну, теперь-то уж вам, наверное, не придется встречаться с Куримото… - Он помедлил немного. - Помните, когда мы последний раз говорили по телефону, в трубке был слышен шум дождя?..
- Да, вы говорили… Тогда я переехала к подруге и тоже колебалась, сообщать вам или нет. Как сейчас… Но сейчас все-таки решила сообщить.
- Мне приятнее, когда вы сами обо всем сообщаете. А эту новость я узнал от Куримото и тоже колебался, поздравлять вас или не поздравлять.
- Знаете, очень грустно считаться пропавшей без вести…
Ее голос, слабый, угасающий, был очень похож на голос матери.
У Кикудзи вдруг перехватило дыхание.
- Хотя мне, наверно, следовало бы все-таки пропасть… - Фумико замолчала и после короткой паузы добавила: - Сейчас я живу в малюсенькой неуютной комнате. Я нашла ее одновременно с работой.
- Да?..
- Начала работать в самую жару, так устаю…
- Ну конечно, тем более сразу после свадьбы…
- Что, что?.. Вы сказали, после свадьбы?..
- Ну да!.. Еще раз поздравляю вас.
- Как вам не стыдно!.. Что за глупые шутки!
- Но вы же вышли замуж…
- Я?! Замуж?..
- Разве не так?
- Да что вы?! Неужели я могла бы выйти замуж сейчас, в таком состоянии?.. Только недавно умерла мама, и я…
- Да, но…
- Это вам Куримото-сан сказала?
- Да.
- Но почему, зачем?.. Не понимаю… А вы, Митани-сан, поверили?
Казалось, Фумико спрашивает самое себя. Кикудзи вдруг стало легко и весело.
- Послушайте, Фумико-сан, ну что за разговор по телефону? Давайте встретимся!
- Хорошо!
- Я сейчас приеду на Токийский вокзал, вы, пожалуйста, подождите меня.
- Но…
- Или где-нибудь в другом месте.
- Мне не хочется ждать на улице. Можно я приеду к вам, домой?
- Конечно, но давайте встретимся и поедем вместе.
- Если вместе, мне все равно придется где-нибудь вас ждать.
- Может, зайдете ко мне на работу?
- Нет, лучше я одна поеду.
- Хорошо. Я сейчас же выхожу. Если вы приедете раньше меня, пожалуйста, проходите в дом, располагайтесь.
Фумико сядет в электричку на Токийском вокзале и, конечно, доедет раньше него. Но Кикудзи казалось, что они могут очутиться в одной электричке, и, сойдя на своей остановке, он начал искать ее глазами в толпе.
Фумико все же приехала первой.
Узнав у служанки, что она в саду, Кикудзи прямо из передней, не заходя в комнату, направился в сад.
Девушка сидела на камне в тени олеандра.
После последнего визита Тикако служанка по вечерам, перед приходом Кикудзи, поливала сад. Старая садовая колонка, оказывается, была в исправности.
Камень, на котором сидела Фумико, у подножия еще был влажным.
Белый олеандр и красный олеандр… Пунцовые цветы в густой темной зелени горели, как полуденное солнце, а белые источали прохладу. Мягко колыхавшиеся волны цветов обрамляли фигурку Фумико. Она тоже была белая - в белом платье, отделанном узкой синей каймой по краям отложного воротника и карманов.
Лучи заходящего солнца пробивались сквозь листву за спиной Фумико и падали к ногам Кикудзи.
- Добро пожаловать!
Кикудзи был искренне рад, даже в походке его сквозила радость.
Фумико, должно быть, хотела первой приветствовать его, но не успела и теперь сказала:
- Простите, что побеспокоила вас, позвонила на службу.
Она встала, сжав плечи, словно желая спрятаться. Может быть, ей показалось, что Кикудзи возьмет ее за руку, если она останется сидеть.
- Вы говорили по телефону такие ужасные вещи… Вот я и пришла… чтобы опровергнуть…
- Вы о замужестве? Откровенно говоря, я и сам поразился…
- Чему? - Фумико опустила глаза.
- Чему? И тому и другому. Сначала - что вы вышли замуж, потом - что, оказывается, и не думали выходить… Оба раза я поразился.
- Оба раза?
- Конечно! Как же не поразиться…
Кикудзи зашагал по каменным плитам садовой дорожки.
- Пройдемте в комнаты здесь. - Он сел на галерее, с края. - Отчего же вы без меня не вошли в дом?.. На днях, когда я вечером отдыхал на галерее - только что вернулся из поездки, - заявилась Куримото.
Из дальней комнаты послышался голос служанки, она звала Кикудзи. Наверно, хотела спросить про ужин. Кикудзи, уходя с работы, звонил ей и распорядился насчет ужина. Он ушел в дом и вернулся, переодетый в белое полотняное кимоно.
Пока он отсутствовал, Фумико подновила на лице косметику. Подождав, пока Кикудзи усядется, она сказала:
- Что же вам сказала Куримото-сан?
- Да просто сказала: "Фумико-сан вышла замуж…" Но…
- И вы, Митани-сан, поверили?
- А как не поверишь? Разве придет в голову, что это ложь?
- И даже не усомнились? - Глаза Фумико, большие, радужные, быстро влажнели. - Неужели я сейчас могу выйти замуж?! Вы считаете, что я способна на это? Ведь и мама и я так измучились, исстрадались… И страдания эти еще не прошли… и… - Она говорила о матери, словно о живом человеке. - И мама и я… Многие к нам относились хорошо, но не все, мы всегда надеялись, что люди нас поймут. Или это иллюзия? Собственное отражение в зеркале своей души?
Казалось, Фумико вот-вот расплачется.
Немного помолчав, Кикудзи сказал:
- Фумико-сан, помните, я вас спрашивал: считаете ли вы, что я способен сейчас жениться… В тот день, когда ливень был, помните?
- Когда гром гремел?..
- Да. А сегодня вы задаете мне аналогичный вопрос.
- Но это не одно и то же.
- Вы тогда несколько раз повторили, что я женюсь.
- Но это… Между мной и вами, Митани-сан, огромная разница… - Фумико не сводила с Кикудзи наполненных слезами глаз. - Да, да, огромная разница.
- Какая же?
- Во-первых, в общественном положении…
- В общественном положении?..
- Конечно. Но не только в этом… Ладно, не будем говорить об общественном положении. Главное - у нас очень разные судьбы. У меня все так мрачно, трагично…
- Вы намекаете на глубину греха? Если так, то в первую очередь надо говорить обо мне.
- Нет! - Фумико решительно покачала головой, и у нее на глазах выступили слезы. Они медленно скатились по щекам и упали на грудь. - Мама весь грех взяла на себя и умерла. Впрочем, я не считаю, что это был грех. Это было ее горе. Так мне кажется… Ведь грех остается навсегда в человеке, а горе проходит…
Кикудзи опустил глаза.
- Зачем же вы называете свою судьбу мрачной? Ведь этим вы бросаете тень на смерть вашей матери.
- Наверно, я не совсем правильно выразилась - не судьба мрачная, а глубина горя…
- Но глубина горя…
Кикудзи хотел сказать: это все равно, как и в любви, но не сказал.
- Так вот, между нами большая разница… Ведь у вас, Митани-сан, есть девушка на примете, - сказала Фумико. - Насколько я понимаю, Юкико-сан согласна выйти за вас замуж. Куримото-сан, кажется, считала, что мама являлась помехой вашему браку. И меня она считает помехой вашему браку, поэтому и солгала, будто я вышла замуж. Иначе не объяснишь.
- Но она сказала, что Инамура-сан тоже вышла замуж.
На лице Фумико отобразилось крайнее удивление. Но только на один миг.
- Не может быть… Не верю… Нет, нет, это ложь, безусловно, ложь! - Она резко покачала головой. - Когда же это случилось?
- Свадьба Инамуры-сан?.. Наверно, совсем недавно.
- И это ложь!
- Она сказала, что и Юкико и вы - обе вышли замуж, оттого я и поверил в ваше замужество, - сказал Кикудзи. - Но насчет Юкико, может, Куримото сказала правду.
- Да нет же! Лжет она!.. Да и кто же устраивает свадьбу в такую жару? Полный свадебный наряд надеть невозможно - вся будешь мокрая…
- Что же, по-вашему, летом свадеб вообще не бывает?
- Да, почти не бывает… Разве в исключительных случаях. Ведь брачную церемонию можно отложить до осени…
Влажные глаза Фумико почему-то увлажнились еще больше, слезы падали ей на колени, и она пристально смотрела на мокрые пятна.
- Но зачем, зачем Куримото-сан солгала?..
- И как ловко меня обманула, - сказал Кикудзи. Но почему эта ложь вызывает у Фумико слезы?
Пока что ясно только одно - Тикако насчет Фумико соврала.
Но, может быть, Юкико действительно вышла замуж, и Куримото, обозленная своим неудачным сватовством, решила во что бы то ни стало отдалить Фумико от Кикудзи, потому и наврала про нее.
Впрочем, такое объяснение не совсем удовлетворяло Кикудзи. Ему начало казаться, что замужество Юкико тоже неправда.
- Как бы то ни было, - сказал он, - пока мы не удостоверимся, правду или нет сказала Куримото относительно Юкико-сан, ее шутку ни понять, ни объяснить нельзя.
- Шутку?..
- Давайте считать, что это была шутка.
- Но если бы я сегодня вам не позвонила, вы считали бы, что я замужем. Странная шутка…
Служанка опять позвала Кикудзи. Кикудзи вернулся, держа в руках конверт.
- А вот и ваше письмо, Фумико-сан! То самое, без марки…
Улыбаясь, Кикудзи собрался было вскрыть письмо.
- Нет, нет, не читайте!
- Почему?
- Не хочу. Верните, пожалуйста! - Фумико, не вставая, пододвинулась к Кикудзи и потянулась за письмом. - Отдайте!
Кикудзи быстро спрятал конверт за спину.