– Ещё бы понять, какую! – усмехнулась Оксана. – Хотя… "кристалл", "трёхмерный крест", "лабиринт времён". Вскоре после того сна произошли события, которые объяснили суть этих символов.
И я как бы… ммм… ну, можно сказать, изобрела способ решать свои психологические проблемы.
– Интересно! – Зарина задумалась. – А может быть, и слова "должна найти то, что ищешь" тоже относились к какому-нибудь сну?
– Точно! – воскликнула Оксана. – Было! Во время приступа мне как раз снилось, что я ищу…
– Ну что замолчала? Рассказывай! Если не секрет, конечно.
– Да не секрет, просто я не помню, что я искала. Я шарилась на чердаке у Галины. Там было темно и пыльно. Я нашла подсвечник, зажгла свечу… Опять свеча!
– И что?
– И всё. Начала задыхаться и проснулась.
– Осталось только вспомнить, что ты должна найти.
– Шкатулку! – Оксана хлопнула себя по лбу. – Я должна найти шкатулку!
– Какую шкатулку?
– Это мне приснилось уже сегодняшней ночью. Я сижу в тюремной камере, прикованная цепью к стене.
– Ого! Наверняка это подсказка, как снимать тюремное проклятие! И что?!
– Открылась дверь, и вошёл монах.
Веки Зарины задрожали, и она прикрыла глаза.
Оксана почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Он сказал, что завтра казнь. Точнее, я как бы и сама об этом знала. Сидела и ждала.
– Подожди! Там был кто-то ещё.
– Как ты это видишь?!
– Не отвлекайся! Потом!
– С ним были ещё двое. Один держал факел, другой был тюремщиком, но это, по-моему, не важно.
– Ничего нет не важного! Каждая деталь может вести к разгадке.
– У тюремщика был ключ, и он снял с меня наручник. А Граф сказал, что я должна найти шкатулку.
– Граф?! – Зарина открыла глаза и удивлённо посмотрела на Оксану.
– Ну, монах этот. У него кличка Граф.
– Он так представился?
– Нет. Но я узнала его голос.
– То есть ты во сне поняла, что давно с ним знакома?
– Не совсем во сне. Ну ладно, скажу, – вздохнула Оксана. – Этот Граф часто является мне в фантазиях. Он как бы живёт в моём мозгу, иногда даёт советы, иногда что-нибудь рассказывает. В общем, я его придумала.
– Придумала?! Обычно девочки придумывают себе "добрую фею". Почему именно "граф"?
– Не знаю. Однажды этот образ возник, и… я чувствую к нему какое-то доверие и привязанность, хотя иногда он ведёт себя очень жестоко.
– А когда ты увидела его впервые?
– Впервые? Пару месяцев назад. Это было, когда мы мчались на бешеной скорости. А я очень боялась быстрой езды. Вот тогда меня и пробило. Это было похоже на воспоминания о событиях, которых не было в этой жизни. Как будто прошлую жизнь вспомнила. Понимаю, что всё это смешно…
– Ничего смешного! – строго сказала Зарина. – Но продолжай: что было дальше в сегодняшнем сне?
– Граф сказал, что если я найду шкатулку, то останусь жива.
– Какую шкатулку?
Оксана вздохнула.
– Однажды у меня была бессонница. Я сидела, фантазировала и увидела, как он что-то пишет. Перед ним на столе стояла шкатулка. Такая деревянная, с инкрустацией…
– Так! Ну дальше, дальше!
– Он дописал, запер бумагу в эту шкатулку и отдал мне ключ, сказав, что однажды эта инструкция мне пригодится. Потом я возвращалась в тот кабинет, чтобы найти её, но она исчезла вместе с хозяином.
– А что мешает тебе нафантазировать, что шкатулка стоит на том же месте, открыть её и достать письмо?
– Хм! – удивилась Оксана. – Почему-то это не приходило мне в голову.
– А ты попробуй! Прямо сейчас.
Оксана закрыла глаза и вспомнила кабинет Графа. Здесь было темно и… словно остановлено время. Казалось, даже пыль в воздухе замерла. Оксана представила, что шкатулка стоит на столе, и деревянная коробочка послушно появилась. Оксана подняла крышку. Внутри была бархатная обивка и больше ничего. Тогда она создала лист бумаги – это тоже оказалось не сложно, но, развернув письмо, поняла, что и текст ей придётся придумать. Она с досадой захлопнула фальшивую шкатулку, которая тут же превратилась в облако пыли.
Оксана закашлялась и открыла глаза.
– Нет, так не выйдет, – помотала она головой. – Искусственно не получается. Я, конечно, могу управлять собой в этих образах… например, поискать, спросить кого-то. Но если её там нет, то… придумать, конечно, можно, но… как бы объяснить?
– Да я понимаю, – усмехнулась Зарина.
– И где мне искать эту чёртову шкатулку?
– В памяти! Где же ещё? Какие ассоциации у тебя возникают?
Оксана закрыла глаза и забормотала:
– Шкатулка… шкатулка… Малахитовая шкатулка… нееее… та была деревянная с инкрустацией.
– Ты уже второй раз повторила про инкрустацию. Наверняка это важно.
– Думаешь?
– Где ты видела инкрустацию?
Оксана пожала плечом.
– В музее, наверное.
– В каком музее?
Вдруг Оксана обрадованно встрепенулась и воскликнула:
– На старинном журнальном столике! На чердаке у Галины!
– На том самом, где ты что-то искала во сне во время приступа?
– Да, да! Именно там.
– На твоём месте я бы тщательно обыскала этот чердак.
– Обязательно, как только приеду в деревню.
А сейчас-то что делать?
– Может быть, образ этой шкатулки хранит ключ к какому-то воспоминанию? Попробуй сконцентрироваться на нём.
Оксана застонала и закрыла лицо ладонями.
– А я пока оставлю тебя, – услышала она голос Зарины.
Шкатулка
Оксана долго сидела и пыталась "думать о шкатулке". Но как и в случае с "не думать о белой обезьяне", в голову, как назло, лезли мысли, далёкие от темы поиска. Намного интереснее казались вопросы типа "что там с моим автомобилем?". Фантазийная шкатулка с какой-то мифической инструкцией казалась бредом сумасшедшего. И несмотря на то что логически Оксана уже объяснила себе, что никакой это не бред, но с детства приученное к атеизму сознание пыталось восстановить привычный мир, в котором можно только мечтать о волшебстве, не неся при этом ответственности за реальное обладание сверхъестественными способностями.
Оксана собралась, решительно разогнала назойливые суетные мыслишки и вернулась к поиску таинственной шкатулки. В памяти вновь возник пустой кабинет Графа. Она огляделась. Внимание привлекли напольные часы, такие же, как у Кузнецовых в гостиной, только сквозь покрытое пылью стекло почти не было видно циферблата. Оксана подошла и открыла дверцу. Стрелки остановились ровно в пять. "Жанна была фавориткой пять лет, – вспомнила Оксана. – Возьмём час за год…" – Она перевела минутную стрелку на пять кругов назад, потом подтянула позолоченные гири и качнула маятник.
Пространство ожило. Белёсый налёт исчез, и стало легче дышать. В блестящем стекле мелькнуло отражение горящих свечей. Оксана обернулась. Граф сидел в своём кресле. Лицо его, как обычно, скрывала тень. На столе стояла шкатулка.
Вдруг раздался щелчок, часы зашипели и начали бить.
Когда бой утих, Оксана приподняла шуршащую юбку и подошла к столу.
– Здравствуйте, – сказала она. – У меня вопрос.
– Спрашивай, – ответил знакомый голос.
– Когда мне понадобятся инструкции, где я должна буду искать эту шкатулку?
– Я же дал тебе ключ.
– Ключ? – Оксана достала его из-за пазухи. – Вот он, но что от него толку?
Граф молчал.
– Или вы имеете в виду эмоциональный ключ? Я не совсем понимаю ваши намёки.
Граф продолжал молчать.
– Но я не чувствую никаких особенных страхов, – пожала она плечами. – Даже страха оказаться в тюрьме почему-то нет. С другой стороны, меня терзает множество каких-то нелепых депрессий и истерик. Но какая из них ключевая? Подсказка бы мне не помешала. А можно я прямо сейчас… прочитаю?
Молчание Графа она расценила как согласие и придвинула шкатулку к себе. Ажурная золотая отмычка щёлкнула в замке, и Оксана (или уже Жанна?), прежде чем откинуть крышку, замерла. Сердце тревожно колотилось. Что там, в этой чёртовой инструкции? Действительно ли настолько ценно её содержание, что стоило из-за этого двадцать лет вести поиски, которые в конце концов привели на гильотину? А вдруг окажется, что там пусто? Она отдёрнула руку.
Нет, страшно даже не это.
Долгие годы у неё была цель, которая определяла смысл жизни. Ею она оправдывала свои затраты на наряды, балы, путешествия, ради неё завязывала романы и устраивала интриги, влияя через своих любовников на политику и экономику страны. И вот сейчас наконец-то она прочитает это письмо. И что дальше? Новое задание? Новые планы? Или просто подробная инструкция, как спастись. Но ради чего спасаться? Что ждёт её на свободе в изменившемся мире, где всё придётся начинать сначала, где не осталось ни верных друзей, ни заклятых врагов?
Можно, конечно, не читать. Но тогда все годы увлечённого поиска придётся списать в бессмысленно прожитые. Нет! Только не это! Отсутствие смысла одинаково невыносимо как в будущем, так и в прошлом.
Решительно открыв шкатулку, она достала письмо, развернула и, пробежав взглядом по строчкам, ничего не поняла.
– Писано было не для тебя, а для Жанны, – сказал Граф.
– А разве я не она? – очнулась Оксана.
– Смотря что ты называешь буквой "Я".
– Ну, разумеется, не тело, а душу, которая реинкарнирует из одной жизни в другую.
– А что такое душа? А реинкарнация? Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? – усмехнулся Граф.
– Очень приблизительно, – сморщилась Оксана. – Всё так запутано. Христиане утверждают, что душа рождается вместе с младенцем, развивается и остаётся жить вечно после смерти тела. И уже либо тебе рай, либо ад. У католиков, правда, ещё чистилище есть. А у буддистов души вообще как таковой нет. И кому верить?
– Самое забавное, что все они правы и верить можно всем.
– Как так?
– Просто словом "душа" они называют разные субстанции. А если понять, как на самом деле всё устроено, то нет никаких противоречий.
– И как же оно устроено?
– И Христос, и Будда, и многие другие пытались объяснить. Проблема в том, что словами невозможно передать то, что лежит за пределами умственного восприятия. В результате люди всё запутали. Причём каждый пытался увести в выгодную для себя сторону. К примеру, идею о том, что души нет, буддисты выдвинули уже после смерти Учителя.
– Зачем?!
– А зачем подросток делает всякие глупости? Наверное, для того, чтобы показать, что он не зависит от устаревших догматов взрослых. Надо было сделать какое-нибудь дерзкое заявление, чтобы обособить свою религию от господствующего в то время индуизма. Ведь Будда не сказал ничего противоречащего древним Ведам. Просто он говорил более понятными для того времени словами.
– Так что же такое душа?
– Это слово, которым ты можешь назвать всё, что пожелаешь. Например, я считаю, что душа – это дорога.
– Дорога?!
– В древней индийской книге написано: "Знай, что тело – колесница, а Атман – хозяин колесницы. Разум – возничий, а ум – вожжи. Кони, запряжённые в колесницу, – наши чувства, а путь, по которому они бегут, – объекты чувств". [5]
– Душа – это объекты чувств?!
– Я имел в виду не дорожное покрытие, – засмеялся Граф. – Когда мы говорим "дорога была приятной", мы ведь подразумеваем не укатанную ленту земли, по которой ехали, а удобство транспортного средства, профессионализм возничего, силу и выносливость лошадей, происшествия в пути, попутчиков, погоду за окном… ну и качество дорожного полотна, конечно. Верно?
– Да.
– Так вот: тот, кого древние арии называли Атман, отправляясь в дорогу, садится в колесницу, а путь, который он проходит за одну человеческую жизнь, христиане называют Душой. Один и тот же путь невозможно проделать дважды, поэтому Душа действительно живёт лишь один раз.
– А Атман как называется у христиан?
– Дух. И считается, что он не реинкарнирует, а стяжается человеком во время жизни. В общем, разница лишь в терминах и понятиях.
– Как это стяжается?
– Сама проведи аналогию: каждый возничий желает найти пассажира. Можно, конечно, проехать весь жизненный путь с пустой колесницей, но тогда и лошади будут голодные, и сам не разбогатеешь. Да и какой в этом смысл? В общем, дальше думай сама.
– Хорошо, подумаю. Но вернёмся к вопросу: кто такая Жанна?
– Это женщина, которая жила двести лет назад.
– А какое отношение она имеет ко мне?
– Ты подсадила её в свою колесницу как попутчицу.
– Я? Подсадила?!
– Без твоей воли никто не мог этого сделать.
– Но разве я давала согласие?
– Более того – ты просила об этом.
– Когда?
– Помнишь, ты шла с отцом по Красной площади и мечтала жить в эпоху королей и принцесс, карет и балов, узких корсетов и пышных юбок. Мысленно ты репетировала реверанс и кокетливое дрожание веера. Может быть, эти фантазии были навеяны сказкой о Золушке, а может, посещением какого-нибудь музея. Я не мог вернуть для тебя ту эпоху, но мог подарить воспоминания о ней. И теперь ты в ней жила.
– Выходит, что с "реверансами" я получила в нагрузку "тюремное проклятие"? Вот спасибо!
– Такова твоя карма.
– Выходит, не совсем моя.
– Ну почему же? Где, по-твоему, находятся Рай, Ад и Чистилище?
– Где?
– В душах и телах живущих людей. Каждый человек имеет три уровня кармы: личную, родовую и общечеловеческую. В родовую входит то, что он получает от предков: внешность, здоровье, способности, материальное наследство и конечно же образование. Возможности и возникшие в детстве интересы определяют, какую часть общечеловеческой кармы он может взять на очистку.
– Выходит, мне ещё повезло? – улыбнулась Оксана.
– В кармическом законе нет такого понятия, как везение. Каждому даётся по силам. Если возьмёшь больше, чем сможешь поднять, то и сама провалишься в ад.
– За что?
– Ад – это не наказание, поэтому вопрос "за что" здесь не подходит.
– Не наказание? А что тогда?
Граф потёр подбородок, размышляя в поисках подходящего примера.
– Представь, что нам всем надо взойти на гору. Мы альпинисты, и мы в одной связке. Кто-то из нас уже отдыхает на вершине, кто-то ещё у подножия, остальные в пути. Любой из нас, проходя сложный этап, может оступиться и сорваться, но он повиснет на страховке. Так вот: ад – это когда ты висишь над пропастью.
– Но ведь на страховке? Значит, другие не дадут тебе упасть?
– Но если ты сам не будешь прилагать никаких усилий, чтобы снова стать на путь, то будешь тянуть вниз тех, кто идёт рядом с тобой, и они тоже могут сорваться. А если все начнут безвольно болтаться на тросе в надежде, что верхние их вытянут, то даже тот, кто уже стоит на вершине, не сможет удержать их.
– Не проще ли тогда обрезать верёвку?
– Ты бы обрезала?
– Но если он не желает карабкаться сам…
– А как ты определишь: не желает или не может? Вдруг он ударился головой и висит без сознания?
А через минуту ты сама можешь оказаться в его положении.
– Да… об этом я не подумала. Нельзя обрезать. Но тогда почему говорят, что в аду нет никакой надежды на спасение?
– После смерти тела Душа не имеет сознания.
А надежда невозможна без сознания, так же как и воля, разум, любовь. И если исправлять ошибки и вытягивать душу из пропасти будет некому, то всё.
– И что будет с такими душами?
– Ничего не будет, – пожал плечами Граф. – Просто их не возьмут с собой в Новый Мир. Ведь это следующее, более сложное восхождение. Ты бы взяла того, кто всю дорогу ехал у тебя на спине и тянул вниз?
– Вряд ли. Но что с ними будет?
– Да ничего! Ты понимаешь – ни-че-го.
– А как же "озеро огненное" и прочие ужасы?
Граф засмеялся.
– Где ты такого начиталась?
– В Апокалипсисе. [6]
– А-а. Кстати, в том же Апокалипсисе есть очень удачное сравнение: душа подобна книге [7] . Что происходит с неинтересными, никому не нужными книгами?
– Их не читают.
– Верно. И они медленно, бессмысленно истлевают или идут в макулатуру. Но больно ли книге от этого?
– Тогда зачем эти байки про адские муки?
– А как ещё объяснить людям, какого блаженства они могут лишиться? "Безболезненное" небытие по сравнению с тем, что обрели бы они в Царстве Божием, – как самые ужасные пытки по сравнению с праздной райской жизнью.
– Выходит, что никаких наказаний не будет?
– Тебя это расстраивает?
– Не знаю. Но как-то несправедливо получается. Можешь всю жизнь прожить в своё удовольствие за счёт других, или, хуже того, доставляя людям страдания, и в результате получишь просто покой и забвение?
– Не сразу. Бог сделает всё, чтобы попытаться спасти твою душу.
– Опять же за счёт других?!
– Почему? Есть люди, которым в наследство от предков достались нищета и болезни, алкоголизм и разврат, отчаяние и безысходность. Они создают отличную среду для "адских мук". Вот туда и воплощаются грешники.
– Но иногда в нищете и болезнях виноваты не предки, а, например, завоеватели.
– Если кто-то позволил себя завоевать, то кто же в этом виноват?
– Но иногда нет иного выхода!
– Вот потом они вместе и ищут выход: "Кто ведёт в плен, тот сам пойдёт в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых". [8]
– То есть завоеватели воплощаются в семьях завоёванных?
– Особенно меня забавляет, когда "победители" насилуют захваченных женщин, чтобы облегчить себе возможность родиться в униженном и ограбленном народе. А бывает и так, что угнали кого-то в плен, а его потомок взял да и стал королём победителей. А ты говоришь – "нет выхода". Жизнь справедлива! Каждому даётся шанс отработать родовую и общечеловеческую карму. А от того, как ты справишься с этой задачей, зависит твой личный кармический багаж, с которым ты и явишься на Суд.
– Меня мама всегда им пугает.
– О да! – усмехнулся Граф. – В христианстве он почему-то называется Страшным. На самом деле это просто переход человечества на новую стадию развития. Подобно рождению ребёнка из чрева матери.
– Ничего себе – "просто"!
– Бывают осложнения, – развёл руками Граф. – Если человечество не успеет сформироваться к определённому сроку, то суд действительно может быть страшным.
– И когда срок?
– Точной даты не знает никто.
– Но хотя бы приблизительно?
– Считай, что вы уже на девятом месяце.
– И… как это будет?
– Ну что за вопросы? – засмеялся Граф. – Ты же читала Апокалипсис. Там ясно написано: протрубят ангелы, воскреснут мёртвые, польётся огонь с неба.
– Но нельзя же понимать эти тексты буквально! – возмутилась Оксана.
– Почему?
– Как мёртвые могут воскреснуть?!
– Я уже, кажется, говорил тебе, что нет в человеческом языке слов, чтобы передать, как это будет. Ведь если бы это было так просто, то зачем бы Иисусу понадобилось сочинять свои притчи? Мог бы сказать: "Такого-то числа всем сидеть на чемоданах и ждать переселения в новый мир".