- Не инженер, а охранник, - от нравоучений головная боль, казалось, усилилась.
- То-то и оно, - не отступала соседка, - я и говорю, сторожем работаешь, хотя инженер по профессии. Родители - царство им небесное! - так старались хорошее образование дать. А ты взял, да все их труды одним махом и перечеркнул - в сторожа подался.
- Вы же знаете, что меня узкотехническая специализация была, - сто раз он ей это разъяснял! - К тому же, на спец производстве, где делали то, на что сейчас спроса нет.
- Сейчас какую хочешь работу можно найти, - упорствовала Раиса Егоровна. - Купи газету "Где? Что? Почем?", там полно всяких объявлений. Кто ищет, тот всегда и все найдет… и место инженера, в том числе.
- Да мне и на моем месте пока неплохо, - вымучил улыбку Пашка, пятясь к двери.
Ему не терпелось побежать в ларек, поскорее пива купить. Но не хлопнешь же дверью, после того, как тебя в очередной раз выручили.
- Голова, Павлик, у тебя светлая, но безалаберная. Потому и живешь, как бомж, питаешься, как бомж, - не успокаивалась соседка. - И ходишь, как бомж.
Взявшись за дверную ручку, мимоходом оглядел себя в висевшем в прихожей зеркале.
- Не на праздник иду, а в ларек за хлебом, - пробормотал. - Одет как обычно, спортивный костюм…
- Был спортивный когда-то, - фыркнула Раиса Егоровна. - Теперь его разве что на пугало огородное натянуть. Штаны драные, резинка разболталась, коленки отвисли. Да и ботинки каши просят, - закончила безжалостно.
Штанов в зеркале видно не было, но Пашка к ним особых претензий не имел. Штаны как штаны, еще ничего. А вот ботинки действительно ставили его в тупик. Если отдать их в ремонт - в чем ходить, пока будут чинить? А не отдать, глядишь, через пару-тройку недель придется по лужам в тапочках шлепать. А точнее, босиком, потому что тапочек у него нет. И не у кого даже на время обувкой разжиться, пока ботинки будут в ремонте, ножка у него сорок шестого размера. Нормальная, в общем-то, при росте в метр девяносто.
- А ты сходи, вон, в этот, как его… в "хенд" этот, - снова высунулся из кухни Иван Игнатьич, с плоскогубцами в руках. - Там почти даром одеться можно.
На этот раз Раиса Егоровна мужа поддержала.
- И в самом деле, сходи, - подхватила. - Вещи там, хотя и из вторых рук, а получше твоих будут. А бывает, что и ненадеванные попадаются. Стеша, вон, приезжала, купила совершенно новый костюм!
- Приезжала? - слабо встрепенулся Пашка. - А чего ж это я ее не видел?
- Да кого ты вообще сейчас замечаешь? - в свою очередь удивилась соседка. - Живешь как бирюк.
Стеша могла бы и сама зайти, постучать мимоходом в соседнюю дверь, мысленно ответил он. Дружили они в детстве, а повзрослев, в одной компании тусовались. Ему даже одно время казалось, что между ними не просто дружба была. Потом-то он понял, что это просто казалось. С его-то стороны, пожалуй, так точно что-то большее наклевывалось - в юности Стешка красивая была, - только она его быстро на место поставила.
У соседей три дочери. Младшие, близняшки Оксана и Светлана, тоже симпатичные, но до Стешки им, особенно в те времена, было далеко. Тем не менее, они почти сразу после школы замуж повыскакивали, за институтских однокурсников; и мужей и детей давно имеют, и живут в городе, неподалеку от родителей. А красивая и умная Стеша в деревне застряла со времен распределения молодых специалистов. Такие, вот, жизненные парадоксы.
- Замуж не вышла? - поинтересовался, так, больше из приличия.
- За кого? - Раиса Егоровна безнадежно махнула рукой. - В таком возрасте нормальные мужики давно женаты, а всякие недоумки да пьяницы - на кой они нужны?
Последнее замечание почему-то его зацепило.
- Я много не пью, а вот тоже никому не нужен, - пробубнил.
Лучше бы промолчал.
- Это ты пока не пьяница, - уточнила Раиса Егоровна. - Но будешь, если с Васькой водиться не перестанешь. Ты - прежде чем вынести приговор, оглядела Пашку с головы до ног, - ты непутевый. А ведь как хорошо жизнь начинал. И жена у тебя хорошая была. Видная, работящая, чего не жить? Чего, спрашивается, с Ленкой-то разбежались?
- Долго рассказывать, - уклончиво ответил, отступая к двери.
Пора, пора бежать. Завоспитывает.
- Так про какую вы комиссионку говорили? - взглянув на свои ноги, вспомнил уже на пороге.
- Отстал ты, Павел, от жизни. Это раньше комиссионки были. Теперь эти магазины "Сукин хенд" называются, - ухмыльнувшись, пояснил Иван Игнатьич, вытирая полотенцем руки. Теперь, когда дело было сделано, он имел полное право участвовать в разговоре и говорить то, что хочется.
- Очень смешно! - возмутилась Раиса Егоровна. - Не "Сукин хенд", а "секонд хенд". Что означает, "вторые руки".
- Один черт, импортным старьем торгуют. Англичане да немцы всего накупились выше головы, а нового-то хочется. Вот они старые тряпки и сбагривают в слаборазвитые и прочие страны под видом благотворительной помощи. Хотя, на самом деле, исключительно ради собственной выгоды. Чтобы свои, немецкие, мусорки старьем не забивать и на переработку этого хлама не тратиться. При этом еще благодетелями слывут. А нашим перекупщикам радость - наоткрывали магазинов с этим добром и зарабатывают. На бабах в основном. Их туда как магнитом тянет. От того и называются магазины эти… - скосив глаза в сторону жены, старик сделал паузу и эффектно закончил: - "Сукин хенд"!
Раиса Егоровна на этот раз одергивать мужа не стала, только головой покачала.
- И где этот ваш… "хенд"? - спросил Павел.
- Везде их сейчас полно. Один так совсем рядом, в Банном переулке. Там, где мастерская раньше была.
- Около с шашлычной, что ли? - уточнил Пашка, глотая слюну.
- Да ты голодный! - спохватилась Раиса Егоровна, от которой ничего не могло ускользнуть. - Чаю выпьешь?
Конечно, дальнейшее пребывание у соседей грозило новой порцией нравоучений, но даже чай лучше, чем ничего, а потому Пашка дал задний ход и, сняв ботинки, протопал на кухню, пока угощать не передумали. Когда что-то предлагают, главное - вовремя согласиться, не упустить момент.
Боком втиснулся в щель между столом и холодильником, где еще в детстве сидел. Раиса Егоровна поставила перед ним тарелку и налила чаю. Пашка погрел руки о горячую чашку, потом приподнял ее, рассматривая облезлого, знакомого со времен детского сада, медвежонка на боку. В этом доме ничего не меняется.
- Ешь, пока теплые, - Раиса Егоровна пододвинула поближе к нему круглую горку оладьев. - Сметану бери. Или варенье.
Упрашивать Пашку долго не приходится. Положил себе еще с пяток, и полил щедро вишневым вареньем. Сделал глоток, второй, и замер, чувствуя, как расправляется скукоженный желудок. Еще пара глотков и голову стало отпускать.
- Теть Рая, а к чему вода снится? - вспомнил сон Пашка.
- Вода? Какая?
- Снилось, что я, то ли в реку падаю, то ли в море.
- Вода… - Раиса Егоровна слегка призадумалась.
- … к водке, - усмехнувшись, подсказал Иван Игнатьич. - Похоже, у Лямкиных очередной день рождения намечается.
- Бегущая вода - к переменам, - вспомнила Раиса Егоровна.
- Хорошо бы к лучшему, - вздохнул Пашка, поднимаясь из-за стола.
После завтрака оптимизма добавилось. И что-то вроде легкого раскаяния проснулось - избегает он соседей, рядом живут, а после смерти матери почти не общаются. "Здрастье - до свидания" и быстрее мимо. И всех друзей-приятелей, которых когда-то был полон двор, растерял. Из школьных - только Васька с Варькой и остались, остальные поразъехались куда-то, исчезли из поля зрения. А новых не завел. Где их найдешь, друзей этих, если ночь работаешь, а днем отсыпаешься?
Он вышел на площадку, и некоторое время постоял в раздумье у своей двери. Хотелось курить, но курить было нечего. Иван Игнатьич не курил, а дома и пол-окурка не найти. Как ни крути, надо идти в ларек. Попутно, кстати, не мешает проверить полученную у стариков информацию насчет магазина подержанных вещей. С этого, пожалуй, и надо начать - осень все-таки. Сбежал вниз по лестнице и, брякнув тяжелой дверью подъезда, оказался под мглистым небом промозглого октябрьского утра. Холодно! Вот-вот или мелким осенним дождем сыпанет, или даже первым снегом. Надо было все-таки зайти домой, куртку прихватить. Ладно, идти недалеко. Сунув руки в карманы и втянув голову в плечи, быстрым шагом двинулся в сторону соседней улицы, перешел ее и свернул направо.
Смотри-ка, и вправду, в старом Банном перемены. И когда только успели ремонт сделать? Стены заброшенной мастерской покрашены в розовый цвет, пластиковые окна забраны узорными решетками, и дверь новая, железная, с английской надписью: "Second Hand". Хорошо живут старьевщики! Павел взбежал на крылечко, потянул на себя ручку и заглянул внутрь.
2
Внутри тоже произошли немалые преобразования. От захудалой мастерской по ремонту бытовой техники и следа не осталось. Тепло, приятная музыка. В неоновом свете многочисленных ламп, плотно прижавшись друг к другу, по периметру всего зала, томились у стен на вешалках костюмы, куртки, свитера. Еще какое-то барахло располагалось кучами на нескольких столах в центре. Неподалеку от входа у длинного прилавка стояли, разговаривая, две продавщицы. Одна толстая, постарше, рассказывала что-то, перекладывая и расправляя детские вещи. Что-то смешное, наверное, потому что другая, помладше и посимпатичнее, смеялась, взвешивая на весах какой-то пакет. Павел встрепенулся. Весы-то здесь зачем? Может быть, у них тут и продуктами со скидкой торгуют? Неплохо было бы отовариться пусть даже и просроченной тушенкой или, например, консервированным молоком. Пашка с надеждой повертел головой, но никаких банок не увидел.
- Обувь есть? - приблизившись, вторгся осторожно в беседу.
Толстая продавщица, ткнула рукой в сторону столов, и он медленно двинулся в указанном направлении. Никакой обуви не просматривалось, но переспрашивать не стал, - еще пошлют подальше. Ага, вот она. Поношенная обувка пряталась на полках под столами. Присев, он бегло изучил ассортимент и приуныл. Обувь была в основном, женская. Из мужской все больше какие-то детские размеры, к тому же изрядно поношенные. Так и знал, что сорок шестым и здесь не разжиться. Взгляд его поднялся выше - прямо перед носом оказалась джинсовая гора. Интересно, джинсы у них тоже только для пигмеев? Приподнял одни, вторые. Со штанами дело, обстояло получше, третья пара оказалась внушительного размера и почти новая. Он долго и подозрительно разглядывал их так и эдак, - нет ли какого подвоха в виде замаскированной дыры или пятна на неприличном месте? Но нет, джинсы были целые, поношенные, правда, но чистые.
- Берите, молодой человек, не раздумывая, это же настоящий "Босс"! - произнес над ухом женский голос.
Пашка от неожиданности вздрогнул. Не заметил, как к столам подошла младшая продавщица. Никаких молодых людей рядом не наблюдалось, похоже, она обращалась к нему. Кивнула на джинсы, которые он держал в руках:
- Не подделка. Видите, даже на заклепках стоит "Хьюго Босс".
Какой такой "босс"? С какого-то босса сняли, видно. Дорогие были, наверное, штанцы.
- Ну, если подойдут, - промямлил, наконец.
Девушка опытным глазом окинула его фигуру.
- В самый раз будут.
Он неуверенно повертел головой.
- А где примерочная?
- Еще не обзавелись, - усмехнулась продавщица. - Меряйте прямо тут, за столами.
Это что же, на виду у всего магазина раздеваться? Чтобы каждый желающий мог видеть его не совсем свежие трусы? Ну, нет, он на такие подвиги сейчас не готов. Павел еще раз демонстративно критически оглядел джинсы.
- Ну, не знаю…
Девушка повернулась к толстой тетке, натягивающей махровый безразмерный халат на осеннее пальто, и пожала плечами.
- Фирменная вещь от Хьюго Босса и почти новая! Да ее через пять минут уметут…
И вправду, крепкий парень с досиня выскобленной головой, мявший в руках свитер, услышав магическое слово "босс", тут же сделал несколько шагов в их сторону и протянул руку.
- Можно посмотреть?
Щас!
- Беру! - отрезал Пашка. - Сколько стоят?
- Надо взвесить, - продавщица выдернула у него из рук джинсы, прошла к прилавку и, свернув, положила их на весы. - Двенадцать. - Но тут же, бросив на клиента беглый взгляд, сделала скидку. - Берите за десять.
Ну и ну! Штаны - на вес! Обалдеть можно, о таком он раньше и не слышал.
Парень в ветровке снова оказался рядом. Топтался, сопя.
- А вдруг большие окажутся или маленькие?
Ясное дело, надеется, что не подойдут.
- Это мы сейчас посмотрим, - Пашка направился к столу с самой высокой кучей одежды и, стыдливо пригнувшись, быстро сдернул с себя спортивные штаны и натянул "босса".
Ну, глаз у продавщицы! Наметанный. Как раз впору. Застегнув молнию, подобрал спортивки и вернулся к прилавку.
- Я, это, я в них так и пойду, - сказал, протягивая деньги.
- Сполоснуть бы надо, - заметила продавщица постарше. - Мало ли кто тут в вещах роется. Так и чесотку можно заполучить.
- Да ничего, я мореный, ко мне никакая зараза не липнет, - отшутился Пашка, оглядывая себя в узкое зеркало. Повезло, и вправду, хорошие штаны.
Вдохновленный таким началом, он засунул спортивки в протянутый продавщицей пакет и вернулся к столам. Оказывается, можно без трудностей решить некоторые застарелые проблемы. Через пять минут откопал свитерок практичного черного цвета - на ярлычке у ворота "Френд" написано. И на груди та же надпись. Не новый, но и без дыр. И просторный, и без примерки видно, что как раз на него. Можно сказать, удачный выдался день. Вот только с обувью не повезло.
- Завтра новый завоз будет. Немецкая сборка, качественный товар, - обнадежила молодая продавщица. - Только подходить надо с утра, - предупредила, - все лучшее до обеда разбирают.
3
Дома Пашка еще раз тщательно изучил приобретения. К таким крепким джинсам хорошие бы ботинки и можно смело зимовать. В сером дне забрезжила надежда, в жизни появилась цель. Завтра с утра - обязательно в магазин, решил. Сорок шестой немцы тоже носят. Вот только у кого бы еще деньгами разжиться? После посещения "сэконд хэнда" и хлебного ларька от денег, что занял у соседей, почти ничего и не осталась. Идти к ним снова неудобно. У Вовчика из второго подъезда, что ли, перехватить? Раньше он Вовку тоже, случалось, выручал, когда деньги были, не отказывал. Правда, давненько это было. Теперь Вовка на мясокомбинате работает, машину купил. В любом случае, больше идти не к кому. У Лямкиных разве что рюмкой самогона разживешься. Да и то, если с утра пораньше Васька его не прикончил. А с другими соседями он был в не настолько близких отношениях, чтобы денег в долг просить. Многих и не знал попросту, в последнее время много нового народу в их дом понаехало.
Но, вот Тамару, которая у поломанной скамейки ежилась от холода, облаченная в черную лаковую курточку и короткую, не по сезону юбчонку, он, конечно, знал. Девчонка жила в соседнем подъезде, там же, где и Вовчик, только на пару этажей выше. Увидев Пашку, отвернулась.
Давно ли эта Томка в дворовой песочнице рылась! И вот, оглянуться не успел, а у нее рыжая грива на полспины и зеленоватые глаза в черной кайме. Школьницей она всегда вежливо здоровалась, но прошли те времена. Последние пару лет, расфуфырившись, пробегала мимо, не раскрывая рта. Словно и не видела. Он заспешил дальше - и с размаху налетел на Томкину мать, Марьяну, которая как раз выходила из подъезда.
- Извините!
- Да ничего, ничего, - Павел отступил в сторону, уступая дорогу.
Но она отчего-то затормозила и вдруг принялась его разглядывать, закупорив пышными телесами дверной проем.
- Пашка, ты, что ли?
- Кто же еще? - опешил он от дурацкого вопроса.
- Не узнала, богатым будешь!
- Поскорее бы, - хмыкнул он.
Марьяна еще раз оглядела его оценивающим взглядом.
- Работу, что ли сменил? - спросила неожиданно.
- Ну… в общем-то, да, - раздраженный задержкой и необъяснимым вниманием к своей персоне, соврал Павел.
- Сразу видно, - Марьяна, непонятно с чего, разулыбалась. - И где теперь на хлеб с маслом зарабатываешь?
- В одной частной фирме, - продолжил он вранье, пытаясь обойти соседку. Но та торчала в дверном проеме, как пробка в горлышке бутылки.
- Кем, если не секрет?
Вот настырная баба!
- Пока секрет! Испытательный срок прохожу, - нашелся, - вот возьмут окончательно, тогда и скажу. Дай пройти, спешу я.
И, чтобы пресечь дальнейшее расследование своей частной жизни, осторожно отодвинул соседку плечом и в образовавшуюся щель быстренько протиснулся в подъезд. Поднимаясь к Вовчику, недоумевал, с чего это Марьяна вдруг вздумала его расспрашивать? Не все ли ей равно, где и что он делает? Не друзья, и не товарищи. Ну, живут давно в одном доме. Но это еще не повод лезть в личную жизнь человека. Вот он - он же не интересуется ее жизнью. И никогда не интересовался. Как-то не пересекались они никогда в смысле общения. Во-первых, она старше, во-вторых, горластая очень. Профессия отпечаток накладывает, Марьяна много лет в овощном магазине на углу работала. Продавщицей. Обвешивала вечно всех.
Вовчик, на счастье, оказался дома. И при деньгах.
- Через неделю отдам, - сказал Пашка.
- Да ладно. Можешь не спешить, - великодушно махнул рукой Вовчик. - Не велика сумма.
- Да нет, я точно отдам, - нахмурился Пашка. - Слушай, тут я эту продавщицу из овощного встретил, не узнать. То в грязном халате по улице шастала, а сейчас прямо тебе дама.
- Марьянку, что ли? Так она давно уже не в магазине работает, а в этом… в бюро, как его… по обмену и продаже недвижимости.
- Похоже, теперь по крупному клиентов обсчитывает.
- А то! У них там знаешь какой процент от каждой купли-продажи? Обработают какого-нибудь лоха, который сам не догадается объявление в газету дать, а прет в агентство, - вот тебе за каждую сделку и пара-тройка тысяч зеленых в кармане, а то и больше, если рыба крупная.
- Кто же им такие деньги дает? - не поверил Пашка. - И за что?
- За то, что покупателя на квартиру нашли. Или за то, что квартиру помогли нужную купить. А еще сами старые квартиры выкупают, делают ремонт, а потом продают в два-три раза дороже, - перечислил всезнающий Вовчик. - Ты думаешь, с чего вдруг контор этих развелось, на каждом углу? Выгодное дело!
Умеют же люди устраиваться, думал Пашка, возвращаясь от Вовчика.