Раз!-раз!-раз! По глазам! Снова по глазам и потом еще наискось по щеке. Даша в ужасе кричит, кричит! как смертельно раненое животное и закрывает лицо руками. Раз! По закрывающим лицо руками! Кровь! кровь! повсюду кровь.
Время останавливается. Дальше все происходит как в какой-то замедленной киносъемке. Незин тоже кричит и буквально зависает над землей, пытаясь в безумном, затяжном, бесконечном прыжке побыстрее добраться, дотянуться до этого подонка!.. а-а-а!.. и в этот самый момент просыпается.
Все заканчивается. Сон обрывается.
Незин застыл как вкопанный. Он совершенно не знал, что ему теперь делать и только бессильно переводил глаза с двух стоявших перед ним пьянчужек на того, третьего, рядом с женой, и обратно.
Господи! да по асфальту их сейчас размазать!! всех троих! - и все дела!.. Да!.. но сон?!.. Как мне могло такое присниться?.. Я же не мог заранее про этих алкашей знать?.. Значит, это сон вещий? предупреждение! знак свыше?.. Что же делать?! Что??!! - обрывки мыслей с быстротой молнии проносились у него в голове.
- Володя!!! Помоги! Пожалуйста!! - снова истерически закричала жена. В голосе ее слышались рыданья.
- Молчи, мразь! - прошипел алкаш и вдруг, широко размахнувшись, изо всех сил ударил женщину ладонью по щеке.
Голова женщины дернулась, она замолчала и в каком-то болезненном изумлении перевела взгляд на неподвижно стоявшего рядом мужа.
Незин опустил глаза. Он не мог вынести этого взгляда. Внутри у него все кипело. Он сдерживал себя с огромным трудом. Желание броситься на этих... нагло стоявших перед ним ублюдков и разорвать их!.. растерзать в клочья!.. было просто нестерпимым!! Да!.. но сон??!! Сон???!!! А вдруг это все правда?!
- Ну, ты че?! - несильно толкнул его в грудь тот, что стоял прямо перед ним. - Деньги, деньги давай!
Незин стиснул зубы. Его колотила крупная дрожь. Он сунул руку в карман, достал бумажник и, уткнувшись глазами в землю, молча протянул его пьянице. Тот бесцеремонно выхватил бумажник у него из рук.
- Карманы выверни! - пьяный опять толкнул его. - Ну!! - заорал он, видя, что Незин колеблется.
Незин, скрипя зубами, рывком вывернул карманы. На землю упал носовой платок, со звоном посыпалась какая-то мелочь.
Ну, давай, давай, тварь, заканчивай! - истово молился он про себя. - Отойдите только от нее на пару шагов! Хотя бы на пару шагов!..
- Ты чего такой злой, мужик? - пьяный казался удивленным. - Расслабься, все нормалек! Мы тебя не тронем, - он снисходительно потрепал Незина по плечу. Незин стоял как каменный. - И бабу твою тоже. Денежек только возьмем немножко - и все... Ну, чего там, Валер?! Хватит копаться! - окликнул он третьего.
Тот как раз в этот момент потрошил дашину сумочку. На земле уже валялись раскрытая пудреница, косметичка, какие-то тряпочки и платочки. Даша стояла рядом не шевелясь. И только плечи ее вздрагивали.
- Да все, отваливаем! - третий поднял голову, услышав окрик своего товарища.
Незин напрягся, готовясь прыгнуть.
И в тот же самый момент неожиданно вылетевший из-за угла милицейский УАЗик осветил фарами всю троицу и Незина с женой. Через минуту все было кончено. Пьяные даже не пытались убегать или сопротивляться. Они, кажется, толком и не поняли, что произошло.
- Вам придется проехать с нами в отделение, - милиционер окинул взглядом огромную фигуру Незина, потом посмотрел несколько недоуменно на всхлипывающую Дашу, на разбросанные повсюду под ногами вещи... - У них было оружие? - после паузы негромко поинтересовался он. - Нож или еще что-нибудь? Может, они выбросили его, когда мы подъехали?
- Нет, - испытывая невыразимые муки, с трудом выдавил из себя Незин, чувствуя, как краска заливает ему лицо. - Не было у них ничего.
- Ладно, - милиционер смотрел теперь на Незина с каким-то странным выражением. - В отделении разберемся.
* * *
- Оружия у них не было?
- Нет, не было.
- Значит, они Вам только словами угрожали? - дознаватель смотрел на Незина с тем же странным выражением, что и давешний милиционер.
- Да, - пряча глаза, подтвердил Незин, - только словами.
Ему хотелось одного. Провалиться сквозь землю!
Рядом сидела красная и заплаканная Даша и все это слушала.
* * *
- Даша! - Незин подошел к жене и попытался ее обнять. Та молча высвободилась. - Ну, зачем ты так?
- А как? - жена разглядывала мужа с каким-то острым любопытством. Точь-в-точь как перед этим дознаватель и милиционер.
- Даша, я хочу тебе кое-что рассказать, - Незин замялся, не зная, с чего начать.
- Ну, говори, говори! - насмешливо подбодрила его жена. - Мне даже интересно, что ты скажешь?
- Помнишь, я утром сегодня кричал во сне, и ты меня разбудила?
- Ну и что? - в голосе жены слышалась теперь откровенная издевка. "Давай, давай, ври! - казалось, всем своим видом говорила она. - Плети свои побасенки! Чего ты там напридумывал в свое оправдание?"
- Мне приснилась вся эта сцена, - тусклым голосом пробормотал Незин, чувствуя уже, что все это бесполезно.
- Да-а?..
- И, что если я вмешиваюсь, то тебе лицо бритвой изрежут.
- И ты решил не вмешиваться! - весело подытожила Даша. - Ну, надо же, какой заботливый у меня муж! Но ты же, кажется, сказал мне утром, что ты просто убегал там во сне от кого-то? Как обычно?
- Я соврал, - смешался Незин, чувствуя окончательно, что тонет.
- А зачем?!
- Чтобы тебя успокоить.
- Но, если ты все знал заранее, зачем же мы вообще туда пошли? Ладно, Володечка, - вздохнула жена, видя, что Незин молчит. - Ты все правильно сделал! Ты молодец! Спас меня. Бритвой, какой ужас! Но ведь у них, милый, кажется, и бритвы-то никакой не было? А?.. Да нет, я тебе верю, верю! - замахала она руками, заметив, что муж собирается что-то сказать. - Ты хотел как лучше!
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женских истерик.
...........................
А я была его женой. - неизвестно к чему пропела-продекламировала она чье-то стихотворение. - А ты, милый, любишь чай с вареньем? и женские истерики? А?
- Куда ты? - подавленно спросил Незин, видя, что жена одевается.
- Куда-нибудь, милый, куда-нибудь! - легкомысленно прощебетала Даша, чмокнула его в щечку и порхнула к двери. - Не хочу устраивать тебе истерик! Не скучай!
Дверь захлопнулась.
К матери, наверное, поехала,.. - Незин постоял немного, потом тяжело прошел по комнате, беспомощно потирая руки. - Черт бы все побрал! - все повторял и повторял он, вспоминая взгляд милиционера,.. дознавателя,.. жены... - Черт бы все побрал!
* * *
Даша вернулась домой под утро совершенно пьяная.
- Где ты была? - поинтересовался пораженный донельзя Незин. Такого в их семейной жизни еще не случалось.
- А!.. Так!.. - беспечно махнула рукой жена. - Так!.. Какая разница?.. А знаешь, милый, мне ведь тоже сон вчера приснился. Вещий. Что со мной сегодня ночью будет! - она прыснула в кулачок, поглядывая смеющимися глазами на мужа. - Только я тебе сразу не сказала! Чтоб тебя не волновать!
- И что же тебе приснилось? - холодея, спросил Незин, чувствуя, как сердце у него ухает в какую-то ледяную бездну.
- А ты догадайся! - с пьяной усмешкой посмотрела на него жена и громко расхохоталась. - Угадай!
Она зашла в спальню и захлопнула за собой дверь. Когда Незин через полчаса тоже вошел туда, она уже спала.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Кто же у них прав: тот мужчина или та женщина?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Оба. Каждый по-своему.
И опять спросил у Люцифера Его Сын:
- Разве так бывает?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Да. Только так и бывает. Правда всегда у каждого своя. Нет правых и неправых. Правы все и неправы все. Каждый по-своему.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 47-й
И настал сорок седьмой день.
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Зачем люди ходят в церковь?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Для встречи с Богом. Но к Богу опасно подходить слишком близко и общаться с Ним слишком часто. Если хочешь остаться свободным.
И опять спросил у Люцифера Его Сын:
- Почему?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Я покажу Тебе это.
ТРЯСИНА
"Behut Dich! Gott! - es war zu schon gewesen,
Behut Dich! Gott! - es hat nicht sollen sein".
("Храни тебя Бог, это было бы слишком прекрасно!
Храни Тебя Бог, этому не суждено было быть!" - нем.)
Иозеф Виктор фон Шеффель, "Прощание молодого Вернера"
"Как обнимающий тень или гонящийся за ветром, так верящий сновидениям".
Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова
5 февраля
Три дня назад мне приснился сон. Даже нет! Черт, не умею писать! Ну ладно, в конце концов, я для себя пишу. Как я жалею, что сразу его не записал! По горячим следам. И только сейчас, наконец, сообразил. Пока еще хоть что-то помню.
В общем, мне приснилась девушка. Я был дома. В квартире были также моя жена и брат со своей женой. Мы, кажется, ссорились или нет, это с женой мы ссорились, я ее выгонял; а брат со своей женой просто так уходили. В общем, не умею я писать. В общем, они все уходили и в дверях столкнулись с девушкой, которая пришла ко мне. Вот! Самое главное. Для чего я все это и пишу. А все это предисловие - несущественно. Это просто так. Для памяти себе. Главное же - девушка. Что это была за девушка! Я, наверное, не смогу все-таки описать. Боже, ну почему я не писатель!
Она... Она... Прежде всего, у нее были ослепительно белые волосы. Прямо светящиеся какие-то. Не как у блондинок, а именно белые. Белые-белые! И она была очень красивая. На ее фоне и моя жена, и жена брата, да и сам он - все казались какими-то уродами. Ну, не уродами, а лица у них у всех казались какими-то грубыми, некрасивыми. Хотя вообще-то моя жена в жизни очень даже симпатичная. Красавица, можно сказать. Но на фоне этой девушки она выглядела... Ну, даже не знаю, с чем сравнить. Как грубая мазня какого-нибудь маляра рядом с полотном Рафаэля. Грубые краски, грубые черты...
И она была очень добрая, ласковая, эта девушка. Она все время улыбалась. Тихо так, светло. Мы тут же стали заниматься сексом. Даже не стали, как обычно... ну, короче, она сразу стала делать мне минет... Нет, как-то это пошло звучит! Ужасно! Просто она стала ласкать меня, так, как я хотел. И там, где я хотел. Вот и все. Не было между нами никакой грязи! Даже намека! Даже тени. Я попросил - и она стала, без слов, без возражений, с той же ласковой улыбкой, преданно на меня глядя. Она была как бы часть меня!
Я много чего в жизни испытал, меня предавали, у меня были разочарования; и мне казалось, что я уже никогда не смогу до конца поверить ни одной женщине, ни одному человеку. Слишком уж я их всех хорошо знаю. И женщин, и мужчин.
Все мы предатели. Никому из нас нельзя до конца верить. Если мы не предаем, то только потому, что это нам по каким-то причинам невыгодно. Даже у самых бескорыстных, на первый взгляд, чувств и отношений в основе лежат все-таки эгоизм и себялюбие. По-настоящему мы любим только самих себя. Вот себя мы предать действительно не можем. Ни при каких обстоятельствах! А всех остальных - можем. Можем!! Даже самые искренние, казалось бы, чувства... "Нет!.. Я перестану тогда себя уважать!..", "Как я после этого буду жить!.." и т. д. "Я"!.. Всегда "я"! Т. е. оно и можно было бы, но душевный комфорт, боюсь, нарушится. Так что лучше уж не буду. Рисковать.
А здесь, с этой девушкой, было нечто совсем другое. Она совершенно бескорыстно, без слов и без вопросов просто отдавала мне всю себя, без остатка, не требуя ничего взамен. Ей было приятно делать то, о чем я ее прошу. Просто потому, что это приятно мне. Она бы сделала все, что бы я ни попросил! Она была предана мне полностью, до конца. Она была часть меня. Она была моя.
Мужчина всегда боится, что женщина ему изменит и т. п. Да и женщины тоже. Никто никогда никому до конца не верит. Вот с ней это было невозможно. Если бы она жила в одной комнате с самыми красивыми, привлекательными и сексуальными мужчинами мира, я бы все равно не усомнился ни на мгновенье, что она мне верна. Даже если бы мне кассету с ее записями показали, я бы все равно ничему не поверил. Ничему! Никаким доказательствам. Это все равно, как если бы мне самому мои собственные кассеты продемонстрировали. С моим собственным изображением. Да, на картинке я. Но я-то знаю, что меня там не было! Что бы мне там ни показывали и ни говорили.
А!.. Все не то! Это невозможно выразить словами. Это все равно, что поймать ветер.
Она была моя! И я был ее. Я бы тоже сделал для нее все, что угодно, и умер бы по первому ее взгляду. Прыгнул бы в бездну! Дал себя распять, колесовать, что угодно!.. Конечно! А как же иначе? Она попросила - и я прыгнул. Это так же естественно, как дышать.
Наверное, это и есть любовь. Это даже было сильнее, чем любовь. Любовь - это все-таки два существа. Огонь! Горение! Яркие длинные цветные искры, высекающиеся от соприкосновения, столкновения двух пылающих страстью сердец. А здесь не было двух сердец. Здесь было одно. Не было пламени, искр. Был лишь один чудовищный жар и ровный нестерпимый свет раскаленного добела металла. Такого же белого, как ее волосы.
6 февраля
Она мне опять приснилась! Только она была очень грустная. Смотрела на меня и улыбалась. Грустно-грустно, сквозь слезы. Так, что я сам тоже чуть не заплакал.
Я протянул руку, хотел ее погладить, по голове, по ее чудесным волосам - и она исчезла.
Что с ней? Ей плохо? Мне страшно почему-то. Страшно ее потерять. Если она исчезнет из моих снов - я умру. Я тоже исчезну. Я не смогу жить без нее. Жизнь без нее пуста. Без нее вообще нет жизни. Без нее нет и меня.
1 марта
Ну, приснись, приснись, приснись, приснись, приснись, приснись, приснись мне! Приди ко мне. Пожалуйста! Ты же видишь, как мне плохо. Хоть на секундочку, на мгновенье! Явись мне опять. Дай мне только взглянуть на тебя еще раз, счастье мое, радость моя, солнышко мое ненаглядное! Звездочка моя беленькая. Я знаю, ты просто не можешь. Тебе ведь так же плохо без меня, как и мне без тебя. Правда ведь, любимая? Только это одно меня и печалит. Только это!
А сам я буду ждать тебя. Я всегда буду ждать тебя. Сколько хватит сил. Боюсь только, что скоро у меня разорвется сердце.
2 мая
Я знаю теперь, где ее искать!!! Она мне сама во сне сказала! Сегодня ночью. Неужели это правда?! Нет, что правда, я это знаю. Я просто не могу до конца этому поверить. Это невозможно!! Невозможно вместить, осознать. Такого счастья просто не бывает! Неужели я ее действительно увижу? Здесь, на земле? Наяву?
* * *
Участковый дочитал последнюю строчку и поднял глаза на сидящего напротив хозяина дома, нестарого еще, степенного вида мужика лет пятидесяти.
- Ну, и чего?
- Я ему говорю: куда итить-то, там болото! Мы сами туда не ходим!
- А он?
- А чего он? Собрался да пошел. К вечеру, грит, вернусь.
- Так когда, ты говоришь, это было? - участковый полистал свой блокнот.
- Да три дня, почитай, уже прошло.
- Не вернулся?
- Куды!.. Ни слуху, ни духу. Мы тут с робятами походили, а чего тут ходить - болото!
- Ладно, Митрич, - участковый вздохнул и поднялся из-за стола. - Все ясно. Вещи у него какие еще остались?
- Да нет. Окромя рюкзака, почитай, ничего и не было, - неторопливо пожал плечами хозяин, поглаживая бороду.
- Понятно, - участковый взял с пола рюкзак и повесил его себе на плечо. - И чего человеку в своей Москве не сиделось?!.. - в недоумении покрутил он головой, уже выйдя на улицу. - Сколько у вас тут комаров все-таки! Как вы только тут живете?
- И не говори!.. Страсть! - охотно хохотнул и вышедший вместе с ним из избы мужик. - Чего ты хочешь, однако? Это они с болота летят. Вон ведь оно - болото. Рядом совсем. Трясина.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Разве есть и другие боги? Кроме Всевышнего?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- "Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд".
Псалтирь 81#:#1. "Богов"!
"И сказал Господь Бог: вот, Адам, стал как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно". Бытие 3#:#22. "Из Нас"!
"Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас; ибо Господь, Бог твой, Который среди тебя, есть Бог ревнитель; чтобы не воспламенился гнев Господа, Бога твоего, на тебя, и не истребил Он тебя с лица земли". Второзаконие 6#:#15.
Если бы не было "иных богов", то зачем запрещать, к кому "ревновать" и на что гневаться? Вплоть до истребления "с лица земли"!
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 48-й
И настал сорок восьмой день.
И сказал Люцифер:
- Люди склонны переоценивать свои силы. И силу своих чувств. А между тем надо совсем немного, чтобы их разрушить, эти чувства. Совсем, совсем немного...
ОРФЕЙ
"Прежде, неужели начнешь молиться, приготовь себя, и не будь как человек, искушающий Господа".
Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова.
- Господи всемогущий! - Милорадов закусил губу, сдерживая слезы. Но они все катились и катились по его щекам, бесшумно капали на колени, на пол. - Сделай так, чтобы она не умерла! Выздоровела. Ты же все можешь, Господи! Помоги ей, Господи. Спаси ее. И меня, - Милорадов смотрел на лежащую в коме жену и чувствовал, что еще немного - и он не выдержит и разрыдается. Громко, в голос. Он и сейчас-то еле сдерживался. - Если она умрет, то и я умру. Я не смогу жить без нее.
- Ой ли, Иван Сергеевич! - раздался вдруг рядом с ним негромкий насмешливый голос. - Так уж прямо и не сможете?
Милорадов вздрогнул и выпучил глаза. У него даже слезы мигом высохли. Настолько велико было потрясение. Только что он был в комнате один, он и жена, и вот теперь рядом с ним в кресле сидел кто-то еще. Какой-то незнакомый мужчина лет сорока пяти. Дверь была закрыта, шума, шороха никакого Милорадов тоже не слышал. Мужчине просто неоткуда было здесь взяться! И тем не менее он был. Сидел, вальяжно раскинувшись в кресле и небрежно заложив ногу за ногу, и иронически посматривал на потерявшего дар речи Милорадова.
- Кто Вы? - с трудом смог, наконец, выговорить Милорадов. - Как Вы здесь оказались?
- Ну, Вы же взывали к Господу, Иван Сергеевич! - ухмыльнулся незнакомец. - Считайте, что я Его посланник.