Начинаю я всегда с чисто логического хода: расспрашиваю о характере погибшего. Пока никто еще не сказал, что покойный был плохим: даже если у него были какие-то дефекты, как у всех, после смерти они забываются. Тогда я задаю следующий вопрос: где бы ни был сейчас этот человек, хочет ли он, чтобы вы страдали из-за него до самой смерти? Вопрос вызывает некоторое удивление. Ответ отрицательный.
Но дальше снова начинается навязчивое самобичевание: "Но я не должна была собирать для него одежду..." Вот как в случае с Вашей женой, - врач выразительно посмотрел на Мальчина. Тот напряженно слушал. -
Тогда человека надо научить расслабляться, после чего и начинается, собственно, работа по снятию вины, - врач рассеянно постучал ручкой о стол. - Пациент должен представить себе, что он находится на скамье подсудимых. В зале присутствуют прокурор, адвокат, свидетели обвинения и защиты, а также присяжные. Свидетелями защиты могут быть не только реально существующие люди, но и воображаемые. В конце суда присяжные выносят оправдательный приговор: человек ни в чем не виноват и должен перестать себя мучить.
- Это Вы говорите "ни в чем не виноват" или пациент себя оправдывает? - поинтересовался Мальчин.
- Эти слова говорю я. Есть психотерапия недирективная и директивная; так вот, эта работа очень директивная. Уже первый сеанс уменьшает чувство вины, второй и третий обычно его снимают. Тяжелый случай, когда чувство вины не снимается даже тремя сеансами, - врач опять выразительно посмотрел на Мальчина, - тогда человек сам должен сыграть роль прокурора, убедить присяжных, что подсудимый, то есть он - кровопийца хуже Дракулы. Как правило, это решает проблему.
- От противного? - понимающе кивнул Мальчин. Он внимательно следил за мыслью своего собеседника.
- Да, - подтвердил врач. - Он видит, насколько это абсурдно. Многие аргументы, которые во внутреннем диалоге с собой для него кажутся убедительными, теряют смысл: он понимает, что другие оценили бы его личность и поступки иначе, более мягко, положительно. Таким образом, самобичевание исчезает.
- Ну, хорошо, - Мальчин чуть пошевелился на своем стуле и поднял глаза на врача. - Я все понял. Но я-то здесь причем? Зачем здесь мое участие?
- Ваша жена настаивает, чтобы роль присяжных на этом последнем сеансе сыграли Вы.
- Я? - совершенно искренне удивился Мальчин. - А почему я?
- Я не знаю, - пожал плечами врач.
- Но,.. - Мальчин быстро обдумывал эту новую ситуацию. - Но это же хорошо! Я-то уж точно ее оправдаю! Чего меня убеждать?!
- Да, я тоже так думаю, - с видимым сомнением сказал врач и задумчиво пожевал губами.
- Так в чем же дело? - вопросительно посмотрел на него Мальчин. - Что Вас, собственно, беспокоит?
- Меня беспокоит, Вячеслав Львович, то, что она слишком уж на этом настаивает! - врач слегка побарабанил пальцами по столу, испытующе глядя на ничего не понимающего Мальчина. - Только это.
* * *
- А на какие средства Вы купили ему билет и вообще оплатили всю поездку?!
Что-то в тоне жены, игравшей на сеансе своего собственного обвинителя, прокурора, заставило Мальчина насторожиться. До этого все шло как обычно. Все эти "аргументы": "а зачем я собирала?.. а что было бы, если бы я не собирала?.." он слышал уже тысячу раз и знал их наизусть. Но этот, про деньги... Это было что-то новенькое.
- Разве не на деньги Вашего бывшего любовника, настоящего отца Вашего ребенка?!
(Что?!.. - Мальчин прикипел к своему стулу. Он не верил собственным ушам. Его словно обухом по голове ударили. - Что она такое несет?! Это бред у нее такой?
Он беспомощно перевел взгляд на врача. Тот чуть заметно пожал плечами.)
- Разве не было у Вас до свадьбы любовника?! - продолжал безжалостно обличать сам себя прокурор. -
Разве не встретились Вы с ним случайно потом, через несколько лет, уже будучи повенчанной, будучи замужем?! Разве это был не его сын?! Разве не живет Ваш любовник сейчас за границей и не встречаетесь Вы с ним и до сих пор, когда он бывает в Москве?! Разве это не он дал Вам деньги на ту поездку??!! - голос жены гремел уже на всю комнату. Она вскочила и с горящими глазами уставила указательный перст в пустоту. -
Именно поэтому-то и погиб твой сын!! Это тебе божья кара за твои грехи! Это тебя Бог покарал!!!
Лицо ее исказилось, она зашаталась на месте, рухнула обратно в кресло и разрыдалась.
- Суд удаляется на совещанье!.. Суд удаляется на совещанье!.. - поспешно зачастил врач, делая знаки Мальчину: говорите!.. говорите!.. - Сейчас присяжные объявят свое решение.
- Будь ты проклята!! - с ненавистью произнес Мальчин и поднялся со стула. - Ты будешь гореть в аду!
Он отшвырнул стул и, не обращая внимание ни на ошеломленного врача, ни на бьющуюся в истерике жену, вышел из комнаты.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Мог ли тот мужчина простить ту женщину?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Нет. Смертный грех не прощается. Простить его - выше сил человеческих.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 53-й
И настал пятьдесят третий день.
И сказал Люцифер Своему Сыну:
- Сегодня мы продолжим вчерашний урок.
ПРИЗНАНИЕ
"Все пути человека чисты в его глазах, но Господь взвешивает души".
Книга Притчей Соломоновых
- Ты понимаешь, что это значит?! - Полищук свирепо смотрел на перепуганную жену. - Я тебе русским языком объясняю: дело завели! Уголовное. Значит, будут сейчас весь банк трясти, всех клиентов проверять. Чего тут непонятного-то? Поэтому я тебя и спрашиваю: откуда ты его знаешь? Как ты с ним вообще познакомилась?! Мне нужно все подробности знать, чтобы решить, что в этой ситуации делать! Потому что его сейчас спросят, и он все расскажет, во всех подробностях. Выйдут на тебя, а через тебя - на меня! Это что, неясно? - Полищук перевел дыхание.
Жена молчала. Видно было, что она совершенно растеряна.
- Ну? - нетерпеливо спросил Полищук. - Так что он может рассказать?
- Ничего! - поспешно заговорила жена. - Он вообще ничего не знает!
- Как ты ему деньги переводила?
- Просто наличными передала в кабинете.
- И он что, вот просто так взял, и все?
- Да. И дал мне листочек с номером моего счета.
- Он знает, кто ты? Что ты моя жена?
- Да... - с убитым видом подтвердила жена.
- А чего ж ты говоришь, что он ничего не знает? - Полищук медленно выпустил из легких воздух, пытаясь успокоиться. Дура-баба! - Зачем ты ему вообще это сказала?
- Это не я! - мгновенно выпалила жена и тут же неожиданно запнулась.
- А кто? - Полищук смотрел на свою супругу в упор. Та вдруг покраснела и забегала глазами. - Слушай, Ир! - после бесконечной паузы неестественно-спокойным голосом снова заговорил Полищук. - Ты вообще отдаешь себе отчет в происходящем? - женщина торопливо кивнула. - Чем это для нас может кончиться? Я должен знать все! Все! Кто ему сказал?
- Тот... человек... который меня с ним познакомил, - жена опустила глаза.
- Что это за человек?
- Один мой знакомый...
- Какой еще знакомый? - Полищук внезапно почувствовал холодок в груди.
- Ну, помнишь... я тебе говорила... Я с ним в "Арлекино" случайно познакомилась...
- Так ты же, вроде, больше с ним не встречалась?
Жена молчала.
- Так ты с ним трахалась, что ли? - Полищук все еще никак не мог поверить.
Женщина по-прежнему молчала.
- Я тебя спрашиваю: ты с ним трахалась? - повысил голос Полищук. - Это важно!
- Да, - прошептала женщина.
- А с банкиром с этим?
- Нет! - быстро ответила жена. - Нет...
- Точно?
- Точно.
- Не врешь?
- Нет. Не вру.
- И что, у вас никаких отношений не было?
- Нет. Он мне говорил комплименты, какая я красивая, но ничего не было.
- Слушай, Ир, - Полищук внимательно посмотрел на притихшую и оробевшую супругу. - Если было чего-то, лучше скажи. Сейчас уже не до этих тайн. Потом будем разбираться! А сейчас надо решать, что делать.
- Нет, не было ничего!
- Поня-ятно... - Полищук бесцельно прошелся по комнате, суетливо потирая руки.
Он, сказать по правде, уже и забыл почти про свою эту ситуацию с банком, про все эти "проблемы". Которые надо-де сейчас срочно "решать". Все это внезапно отошло на второй план. Да плевать на все это!! То, что он совершенно неожиданно только что узнал, было гораздо важнее. У его жены есть любовник! Какой-то другой мужчина, который ее,.. с которым она... Немыслимо! Черт!! Как теперь вообще жить?!
- И что, с этим своим любовником ты до сих пор встречаешься?
- Нет. Мы уж месяца два, как расстались.
- Да? А почему?
- Я так не могла! - в голосе жены послышались рыдания.
- "Не могла"!.. - еле слышно пробормотал Полищук. - "Не могла" она!
- Ты меня бросишь теперь?
Полищук поднял глаза. Жена напряженно ждала ответа.
- Не знаю,.. - вздохнул Полищук. В голове у него была полная пустота. Ни единой мысли! Им вдруг овладело какая-то вялость и апатия. Даже возмущаться и скандал устраивать сил не было. - Нет, наверное...
- Ты меня прощаешь? - с надеждой спросила жена.
- "Прощаешь"!.. - снова вздохнул Полищук. - Давай уж, все тогда рассказывай. Чего уж там! Чтобы все сразу. Были у тебя еще любовники?
Жена замялась, не отводя глаз от мужа. Ей явно хотелось признаться, но она не решалась.
- Давай-давай! - с горечью подбодрил ее Полищук. - Рассказывай.
- А ты меня простишь?
- Прощу, прощу! Ну, чего там у тебя еще было? Сколько? Десять?.. Двадцать?..
- Нет, что ты! - сделала круглые глаза жена. - Всего только двое.
- И кто они?
- Это не здесь. Заграницей. Когда я отдыхать на острова ездила.
- Негры, что ли?
- Ва-ась!.. - жена уже слегка манерничала. Она, похоже, почти успокоилась.
- Белые все-таки?
- Ну, конечно! Наши. Там живущие.
- На островах?
- Да.
- И чего у них там, бизнес свой?
- Да нет. Просто работают. Один в ресторане... Другой тоже... там...
(Понятно! - обречено вздохнул про себя Полищук. - Официанты какие-нибудь. Шушера мелкая, в общем. Да-а-а!..)
- Но ты мне обещал, Вась! - жена пытливо вглядывалась в понуро стоявшего мужа. Его подавленный вид ей, судя по всему, не нравился.
- Что я тебе обещал?
- Что простишь... Я же тебе обо всем честно рассказала! И давай вообще об этом никогда не будем говорить! Как будто этого не было никогда! Хорошо?
- Хорошо, - вяло согласился Полищук. Ему нужно было время, чтобы осмыслить ситуацию. Слишком уж неожиданно все это на него навалилось.
* * *
- Знаешь, Вась, ты у меня такой!.. Я тебя теперь еще больше уважаю! - Ира возвратилась из ванной вся свежая и благоухающая и огромными сияющими глазами смотрела на мужа.
- За что? - хмуро покосился на нее тот.
- За то, что ты нашел в себе силы меня простить! У моей подруги...
- Слушай, у тебя большого пакета нет? - перебил ее Полищук. - С ручками?
- Есть... Вот... А зачем он тебе? - недоуменно поинтересовалась сбитая с толку жена.
- Я ухожу.
- Куда?
- От тебя.
- Как? - побледнела Ира. Губы у нее задрожали. - Но ты же обещал!
- Что я обещал?
- Простить.
- Да, обещал, - Полищук посмотрел на жену и невесело усмехнулся. - Я думал, что смогу простить. Но оказывается, что нет. Не могу.
- Как "не можешь"?!
- Так, - пожал плечами Полищук. - Не могу, и все.
- Вот так вот, да?.. Какая же дура!.. Какая же я дура была, что тебе поверила и призналась во всем! - глаза у жены наполнились слезами, в голосе послышались истерические нотки.
- Шлюха! - с отвращением бросил Полищук. - Шлюхой была, шлюхой и осталась! Порядочная женщина раскаивается в том, что она это совершила, а шлюха только в том, что она в этом призналась.
Он окинул последним взглядом комнату, взял с пола пакет и пошел к двери. Через минуту он уже был на улице.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Но не все же в таких ситуациях уходят? Некоторые же остаются!
И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:
- Это их дело.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 54-й
И настал пятьдесят четвертый день.
И сказал Люцифер:
- Никогда ни о чем не жалей и не пытайся сохранить то, чего сохранить уже нельзя. За это всегда приходится платить слишком дорого.
СВИНГ
"Etenim ipsae se impellunt ubi semet a ration discessum est; ipsaque sibi imbecillitas indulget in altumque provehitur imprudens nec reperit locum corsistendi".
("Ведь страсти сами себя возбуждают, лишь только перестаешь следовать разуму; слабость снисходит к самой себе и, неразумная, идет все дальше и дальше и больше не в силах остановиться". - лат.)
Цицерон, "Тускуланские беседы"
Полина лежала на спине и со скучающим видом смотрела в потолок. Коротков елозил по ее телу уже битый час - гладил, ласкал, целовал - но все без толку. Все было бесполезно. Ни малейшего возбуждения он не чувствовал. Вначале у него, вроде, что-то там слегка шевельнулось, но ни до чего конкретного дело, как обычно, так и не дошло. Полина, кажется, даже и не заметила ничего. Что что-то у него там сегодня все-таки "вставало". Просто не успела ничего заметить!
Наконец, когда Коротков поймал себя на мысли, что, лаская грудь жены, он думает исключительно о том, завтра или послезавтра, интересно, выйдет из отпуска его начальник, он нерешительно остановился.
- Да, я тоже думаю, хватит на сегодня, - безразлично заметила Полина, шевельнулась, освобождаясь, встала и начала, не торопясь, одеваться. - Пошли обедать! - и, не меняя тона, так же буднично добавила. - Нам надо разводиться.
Сказать по правде, Коротков последнее время и сам об этом частенько подумывал, но, тем не менее, эти слова жены застигли его сейчас совершенно врасплох. Ему казалось почему-то, что уж она-то об этом даже и не помышляет. Несмотря на все их семейные (постельные, увы, прежде всего!) проблемы. Боится этого, как и любая другая женщина. И уйти от нее, это вообще с его стороны подлость, чуть ли даже не предательство самое настоящее! Все-таки возраст у нее уже,.. далеко не девочка... И остаться одной... Это он - мужчина, в самом расцвете сил, он-то не пропадет! у него еще вся жизнь впереди! А она...
И вот, пожалуйста! "Боится"!.. "Нам надо разводиться".
Жена продолжала молча одеваться.
- Ты это серьезно? - наконец, выдавил из себя Коротков. На сердце у него словно навалилась какая-то свинцовая тяжесть. Мысль о разводе стала вдруг пугать.
- Конечно! - жена на секунду приостановилась и подняла голову. - А что тебя так удивляет?
- Это... ты из-за этого?.. - промямлил через силу Коротков, пряча глаза.
- Из-за "этого", из-за "этого"!.. - насмешливо передразнила жена. - Из-за чего же еще! Что это за муж! Раз в месяц, и то по обещанию! - она громко хлопнула дверцей шкафа.
- Ну, почему "раз в месяц"?! - горячо запротестовал Коротков и даже на постели от волнения слегка привстал. - В прошлом месяце два раза было! И ты сама сказала, что тебе понравилось!
- В общем, Боренька, меня все это не устраивает, - жена смотрела на мужа с нескрываемым раздражением. - Я молодая еще женщина и без этого не могу. Да и не хочу! - повысила она голос и в сердцах швырнула на стул какую-то тряпку. - Что это за жизнь?! С подругами поговоришь, у них мужья, как мужья. Нормальные мужики. Все всегда стоит. По три, по четыре раза за ночь! В разных позах. Все время что-то новое. А у меня?!.. - она уже не сдерживалась и объяснялась с присущими практически всем женщинам в таких случаях бесцеремонностью, бестактностью и бесстыдством. - Какой ты муж?! Название одно! - супруга окинула онемевшего Короткова непередаваемо-презрительным взглядом и величаво выплыла из комнаты.
Коротков остался лежать как оплеванный. Лицо у него горело.
Что же делать?!.. Что делать?!.. - беспорядочно вертелось у него в голове.
Он понимал прекрасно, что по большому счету жена его права. С сексом у них последнее время дело действительно обстояло неважно. Совсем неважно!.. Да никак почти!
Раз в месяц. Ну, два от силы. Да и то!.. Не секс, а слезы. Мышиная возня. Обязанность просто какая-то. Ну, надо вроде... Супружеский долг выполнить. Вот именно, долг! Ни о каком удовольствии, страсти, желании речи давным-давно уже вообще не шло. По крайней мере, для него. Кончить бы все побыстрей и отделаться на ближайшие 2‒3 недели. Как минимум!
При всем том импотентом Коротков отнюдь не был. Ни-ни! На женщин он реагировал вполне адекватно. И фильмы эротические его возбуждали, и журналы. Все как положено. Он даже мастурбировал иногда тайком. Когда жены дома не было. Чтобы снять сексуальное напряжение. Собственно, и не "иногда", а довольно часто. Чуть ли даже не через день. Ну, через два-то уж точно!
Поскольку даже такого рода самоудовлетворение доставляло ему удовольствие несравненно больше, нежели секс с женой. А вернее говоря, секс с женой не доставлял ему уже сейчас удовольствия вообще почти никакого! Если бы только можно было, он безусловно предпочел бы с ней совсем ничем не заниматься. Никаким, блядь, "сексом"! Но, к сожалению, полностью устраниться тут было нельзя. Муж, как-никак!.. Так, что хотя бы раз в месяц делать "это" все-таки приходилось. Н-да... Нести свой крест. Черт бы его побрал!!
В принципе, следовало бы, конечно, давным-давно уже завести себе любовницу, но...
Во-первых, Коротков просто не мог на это решиться. Вот не мог, и все! Что ни говори, а это было предательство. Это была та черта, которую он не мог заставить себя переступить.
Это была первая причина. Официальная, так сказать. Которой он гордился втайне и на которую охотно сам себе указывал. Вот, мол, он какой, оказывается, честный и благородный!.. За что и страдает.
Но были и другие. И вторая, и третья... Менее... благородные. В которых он признавался даже сам себе уже крайне неохотно. А между тем, возможно, именно они-то и были основными. Ну, по крайней мере уж, отнюдь не менее важными, чем та, первая.
Прежде всего, где ее взять, эту любовницу? Специально, что ли, поисками заняться, по злачным местам начать шататься? По ночным клубам и кабакам? По дискотекам тусоваться? Это в его-то возрасте?
А кроме того, ну, хорошо, ну, предположим даже, и найдешь. Через месяц-другой эта любовница превратится просто во вторую жену. Так же точно надоест. Вместо одной обузы будет две. Только и всего.
Или надо их менять все время, этих любовниц. Но это уже целое дело! Только этим тогда и надо будет заниматься. Поисками, знакомствами-расставаниями. Это уже вообще слишком хлопотно. Этак всю жизнь тогда надо, по сути, менять и под это подстраивать. Но это уж, знаете! Секс, конечно, очень важная вещь, но все же не настолько. Овчинка выделки не стоит. Нафиг-нафиг!