- Как "какая"?! - задохнулся Бархатов.
- Да так! - Бархатов словно наяву увидел, как его невидимый собеседник пренебрежительно пожал плечами. - Проблема ведь по большому счету не в том, подделка это или нет, а в том, зачем Вы вообще эту кассету отправили! Разве нет? Если бы это была не подделка, у нее что, выкидыша бы не было? Ее бы муж беременную не выгнал? Или Вы, может быть, считаете, что это было бы тогда справедливо? Вы что, господь Бог? Судьбы человеческие решать?
- Вы!.. Вы!.. - Бархатов хватал ртом воздух. Он не находил слов.
- Ладно, Анатолий Владимирович. До свидания. Обращайтесь и впредь, если что. И мой Вам совет, - собеседник на том конце провода вздохнул и сделал паузу. - Не переживайте Вы так! Ну, выгнал и выгнал. Поделом ей! Если бы она не была тогда беременной, все бы у нашего сотрудника прекрасно получилось, уверяю Вас! Никаких подделок делать бы не понадобилось. Так что не принимайте все слишком близко к сердцу. Никакая она не святая. Если Вас тогда кинула и неизвестно к кому убежала, - собеседник опять немного помолчал. ― А что касается выкидыша... Это же не Ваш ребенок? Вам-то что? На свете каждый день миллионы дураков родятся. Ну, одним меньше будет. Невелика потеря. Всего хорошего! - в трубке раздались короткие гудки.
Бархатов еще некоторое время задумчиво на нее смотрел, держа на весу, потом аккуратно положил на место.
А действительно, - подумал он. - Мне-то что? Чего я так разволновался? Как институтка прямо. "Беременная!.. выкидыш!.." Раскудахтался!.. Да и хуй с ней! Это ее Бог покарал. За то, что она от меня ушла. От мужа своего законного. Тяжело тебе!.. А ты меня спрашивала, когда от меня уходила, мне каково? Тебя это тогда совершенно не интересовало, да? Ты обо мне только сейчас вспомнила, когда тебя ебарь твой выпер? Вот и подыхай теперь. Око за око!
Совершенно успокоенный, Бархатов встал и, заложив руки за голову, сладко потянулся.
Ключ надо бы сменить! - сообразил вдруг он. - Или, еще лучше, замок новый врезать. А то как бы она сюда, чего доброго, не заявилась. Куда ей теперь деваться? Да нет, голубушка! Шалишь! У меня тут не приют для раскаявшихся шлюх! - Бархатов быстро подошел к двери и вставил ключ в замок. - Вот так-то! Теперь снаружи хуй откроешь. А звонить - звони! На здоровье. Это - пожалуйста. Хоть обзвонись тут!
Он вернулся в спальню, улегся на кровать и включил телевизор.
Вот так! Все-таки есть на свете высшая справедливость! Выгнали тебя? Так тебе, бляди, и надо! Нечего было от меня уходить.
"Погулять хотела, вот и залетела, ла-ла!" - кривлялась и строила глазки с экрана певичка. Бархатов сделал звук по громче.
"Погулять хотела, вот и залетела, ла-ла!!" - надрывалась музыка. Бархатов еще добавил громкости.
"Вот и залетела, ла-ла!!!.. Вот и залетела, ла-ла!!!.." - гремело в комнате.
Вот так! Бархатов сделал на всю.
"Вот и залетела, ла-ла!!!!!" - орал телевизор. В комнате все дрожало.
"Вот и залетела!!!!!.. Вот и залетела!!!!!.."
"Ла-ла!.." - подпевал Бархатов, покачивая в такт ногой. - Так тебе, бляди, и надо! "Ла-ла!.." Так и надо! "Ла-ла!.." Так и надо!! "Ла-ла!.. Ла-ла!.." Так и надо!!! "Ла-ла!.. Ла-ла!.. Ла-ла!.."
"Вот и залетела!!!!! Вот и залетела!!!!! Вот и залетела!!!!!.." Так и надо!!!!!!!
* * *
И спросил у Люцифера Сын:
- Что стало с той женщиной?
И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:
- Ничего особенного. "Она не первая!"
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 64-й
И настал шестьдесят четвертый день.
И сказал Люцифер:
- Женщина не знает, что такое благодарность. И когда она считает себя правой, то действует без всяких колебаний и жалости.
А правой она считает себя всегда.
СУД
"Не подъемлете ли вы трудов и не напрягаете ли усилий, и не отдаете ли и не приносите ли всего женам?"
Вторая книга Ездры
"Иудифь сказала ему: выслушай слова рабы твоей; пусть раба говорит перед лицом твоим: я не скажу лжи господину моему в эту ночь...
Потом, подойдя к столбику постели, стоявшему в головах у Олоферна, она сняла с него меч его и, приблизившись к постели, схватила волосы головы его... и изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову".
Книга Иудифи
Тарских расстегнул ворот рубахи. Его душило бешенство. Впрочем, бешенство не было единственным чувством, которое он сейчас испытывал. Бешенство, злость, обида, тоска, жалость к самому себе, острое ощущение несправедливости происходящего - да много чего еще! Целый букет чувств. Все то, что обычно испытывает человек, от которого только что ушла жена.
Причем ушла совершенно неожиданно. Еще вчера все вроде было нормально, как всегда, а сегодня вдруг: "Извини, Костя! Я больше так не могу. Я много думала... ("Шурик!" - не преминул тут же язвительно прокомментировать про себя Тарских. - "Бессонными ночами"!
Ему сразу же припомнилась соответствующая сцена из известного гайдаевского фильма "Иван Васильевич меняет профессию", кажется. Где жена главного героя тоже уходила от него аналогичным образом и с аналогичными репликами - к режиссеру Якину.)
"...и поняла, что нам надо расстаться. Не думай, что мне было легко на такое решиться, но... Я тебя не люблю! Мне ничего твоего не надо, ни денег, ничего, я просто ухожу. Прощай!"
Ну, и прочая бабская чушь!
Ах, как благородно! "Мне ничего не надо!" А кто все шубы, платья и драгоценности заблаговременно вывез, оказывается, буквально накануне? То бишь, вчера.
"А это мои личные вещи! Надо же мне в чем-то ходить?! Вот уж не ожидала от тебя такой мелочности! Может, ты мои трусы и лифчики заодно пересчитаешь?" - "Причем здесь трусы??!!"
В общем, разговор очень быстро перерос в чудовищную склоку. Сейчас Тарских горько жалел, что дал себя в нее втянуть. В результате, жена удалилась с гордо поднятой головой и с чувством чуть ли не морального превосходства. Что это, дескать, за мужчина, который в женском белье копается?
Причем здесь белье!?! Ссука! "Мне ничего не надо"! А что у тебя вообще есть? Да ты сама гроша ломаного не стоишь! Я когда на тебе два года назад женился, ты из своего Засранска только что приехала, так ты угол в коммуналке снимала, и за тот тебе платить нечем было! Одними чебуреками питалась! Да и то через день. Сама потом рассказывала.
А теперь видишь!.. Меха и драгоценности!.. "А это мои личные вещи! Надо же мне в чем-то ходить!" Я же только в мехах могу! И в драгоценностях!.. Ну, поезжай назад в коммуналку и питайся чебуреками. Или в свой Засранск катись с засранцами трахаться! - Тарских почувствовал, что эмоции его буквально захлестывают. - Когда тебе жрать было нечего, и я на тебе женился, ты чего-то про любовь не вспоминала! Точнее, наоборот! Только и делала, что вспоминала. Клялась мне в вечной любви постоянно и ноги мне от счастья целовать была готова. Не говоря уже обо всем остальном! Если бы не я, ты бы на панель пошла через неделю!! По рукам! (А может, и пошла уже, - сообразил неожиданно Тарских. - Хуй тебя знает! На что-то ты ведь чебуреки-то покупала? "Через день"?) Я бы мог тебя просто на содержание взять, баксов за пятьсот в месяц и ты бы от радости рыдала, а я, дурак, женился на тебе, на дряни! - Тарских подошел к бару, налил себе рюмку коньяка и выпил. - А ты за два года оперилась, осмотрелась, связями пообросла, потусовалась - и ручкой мне сделала.
Я, мол, и получше кого-нибудь теперь найду! Помоложе. Знакомств полно... Шубы-брюлики... Бабки тоже на первое время есть... Не пропаду! Чего мне за старым и нелюбимым мужем сидеть и молодость свою губить? Деньги деньгами, но и пожить надо! В свое удовольствие.
И ведь считает еще, наверное, что это очень честно. Не стала даже любовников заводить, а просто ушла. "Ни денег мне твоих не надо, ничего!.." Естественно, "не надо", знаешь ведь прекрасно, что и деньги, и "все" не на меня оформлены. Так что ничего тут тебе не обломится. Не прокатит фишка! Ни через суд, никак. Увы! А то бы!.. "Не надо!..", как же!..
Ну, сказала бы ты мне, дрянь, два года назад, что ты так поступить собираешься! Что же ты тогда молчала и в любовь играла? Так бы прямо и сказала: "Я годика два с тобой прокантуюсь, а потом уйду. Ты для меня просто трамплин". Вот это было бы честно! Сейчас бы ты с этой своей честностью как раз на Тверской и обреталась. Или в борделе каком-нибудь дешевом клиентов обслуживала. Поточным методом. Вон, все газеты объявлениями пестрят: "Красавицы! Круглосуточно! Недорого!" Ну, или "дорого". "Недорого" - это сто долларов за ночь, а "дорого" - двести! Вот и вся твоя цена. Да какие там двести! - Тарских махнул рукой, налил себе еще коньяку и опять выпил не закусывая. - Там же еще впереди целый паровоз. Хозяин.., сутенеры-мамки.., шоферы.., охранники... Аренда-реклама и прочее. Полтинник на руки от силы. А то и меньше. Тыща рублей в зубы. Пшла!!
"Меха-бриллианты"!.. "Надо же мне в чем-то ходить!" Ага!.. Ты, дэвушка, туда нэ ходи, ты сюда ходи! - он уже немного опьянел и слегка заговаривался. Мысли путались. Боль несколько отпустила.
Напьюсь сегодня! - решил Тарских. - Это, пожалуй, самое разумное будет в данной ситуации. И не хочется, а надо. Стресс снять. А то как бы не крякнуть тут на нервной почве. Из-за этой стервы. Она-то только рада будет. Никаких проблем!
Сознание, что это горькая правда, было невыносимо. Он все еще так и не мог до конца поверить в такое чудовищное вероломство. Что она вот так вот просто взяла и ушла. Что все эти два года она просто комедию перед ним ломала. Что все эти ее нежные слова, признания - все это сплошной блеф, шоу и лицедейство. Просто ради денег. Да не может же такого быть!! Это человек?! Ну не может человек себя так вести! Не может!! Даже женщина.
Тарских выпил еще одну рюмку, не чувствуя вкуса.
Нет, так дело не пойдет! - сообразил он. - Так я тут всю ночь сидеть буду.
Он, пошатываясь, встал и достал из буфета стакан.
Во! - удовлетворенно подумал он, наливая стакан до краев. - "Вздрочь"! - вспомнился вдруг ему Даль. До краев - это "вздрочь". - Да. Вздрочь, - с удовольствием повторил он понравившееся ему словечко, разглядывая стакан на свет. - Ну, будем! Вздрогнем. Вздрочим.
* * *
Тарских открыл глаза и с удивлением посмотрел на пустой стакан и пустую бутылку прямо перед собой. Перед носом.
Черт! На столе на кухне заснул, - понял он, приподнимая голову. - Сколько сейчас время?
Часы показывали без одной минуты двенадцать.
Да не может быть! - не поверил Тарских. - Я что, всего два часа спал? - он чувствовал себя абсолютно трезвым. Ни головной боли, ничего. Напротив, мысли были как никогда ясными и четкими. - Ладно, в любом случае лучше сейчас спать лечь, - решил он. - Завтра все тут уберу.
Он погасил свет в кухне и пошел в спальню. Дверь в спальню была почему-то закрыта. Тарских, мимолетно, удивившись этой маленькой странности, повернул ручку. Не открывается! Дверь была заперта! Тарских, ничего не понимая, подергал ручку посильнее, и в этот момент часы пробили полночь.
Дверь вдруг сама собой распахнулась. Тарских, замирая отчего-то, медленно вошел. И обомлел! Это была не его спальня!
Огромное, необъятных размеров помещение предстало перед его изумленным взором. Какие-то колонны, ступени, арки... Помещение было сильно затемнено, и все это лишь смутно угадывалось.
И два столба света. В одном стоял сейчас он сам. В другом - какая-то женщина. Лица ее не было видно.
- Итак, говорите! - прогремел откуда-то сверху чей-то властный голос.
Женщина подняла голову. Тарских протер глаза. Это была его жена!
- Говорите! - повторил голос.
Женщина шагнула вперед. Глаза ее сверкнули.
- Я прожила с этим человеком целых два года! - страстно заговорила она, указывая рукой на замершего в ошеломлении Тарского. - Я отдала ему свою молодость! Лучшие годы своей жизни! Свою красоту. Обманула ли я его хоть раз за эти два года, изменила? Нет! Я всегда была рядом с ним, всегда его поддерживала, как и положено верной, порядочной жене. Все, чего он добился за это время - во многом благодаря мне. Моей поддержки, моей любви. Благодаря тому, что он чувствовал всегда за спиной крепкий, надежный тыл. Что у него был дом, семья, налаженный быт.
А сейчас я его разлюбила и хочу уйти. Вот и все! - жена Тарского отступила назад, бессильно уронила руку и медленно наклонила голову.
- Говорите! - снова услышал Тарских и понял, что на сей раз этот таинственный некто обращается именно к нему.
- Слушай, ты, дрянь! - задушенным от ярости голосом заговорил он, с ненавистью глядя на свою замершую в красивой позе женушку. - Чего ты ломаешься и цирк тут устраиваешь? Можешь ты нормальным человеческим голосом разговаривать? Чем ты хвастаешься, дура? Что ты мне не изменяла ни разу? Так ты и не должна была мне изменять, ты же жена мне! Ты что, этого не понимаешь даже?!
Чего я там "благодаря тебе добился"? Какая там "поддержка"? Какой там "тыл"?! Где ты там "рядом всегда была"?! Ты постоянно по ночным клубам да презентациям всяким тусовалась, я тебя и не видел почти! Ладно уж, думаю, пусть девочка погуляет, дело молодое.
Быт у нас, видите ли, "налаженный"! Ну, налаженный, есть у нас домработница и повар, следят за порядком, еду готовят. Но ты-то здесь причем?! Ты хоть раз за это время пол хоть подмела? Чашку за собой вымыла? Такая принцесса вдруг стала, куда там!.. Откуда что взялось! "Не могу же я!.. твоя жена!.." А я, дурак, слушал да посмеивался. Потакал всему этому. Пусть потешится, дескать, позабавится!.. Молодо-зелено!
Красоту она мне свою отдала! Да я таких "красавиц" мог целый табун найти! Вагон и маленькую тележку. При моих-то бабках. Получше, чем ты. Любых мисс, со всеми титулами и регалиями. Если мне так красота нужна была. А ты-то, кто ты есть? Обычная Фрося. Прасковья из Подмосковья. Ты даже в своем Засранске ничего занять не смогла!
- Чего ж не нашел? - с перекошенным от злобы лицом прошипела женщина. От всех ее красивых и эффектных поз уже ничего не осталось, и сейчас она больше всего напоминала разъяренную тигрицу.
- Потому что тебе поверил!! - закричал Тарских. - В любовь твою! Да и пожалел к тому же. Ты же с голоду подыхала!! В благородство решил сыграть. Думаю, хоть благодарна зато будет. Вот и доигрался. Ты, наверное, и слова-то такого не знаешь. "Благодарность".
- Это ложь!! - завизжала взбешенная донельзя женщина. - У меня была масса вариантов!! Еще получше, чем ты! Это ты мне благодарен всю жизнь быть должен! Что я за тебя вообще пошла!! С моей молодостью, умом и красотой!
- Итак, - перекрывая все, опять зазвучал голос. - Мнения сторон таковы.
Женщина утверждает, что во всем, чего добился муж, есть и ее заслуга, и очень существенная. И добился бы он чего-нибудь без нее - неизвестно. Скорее всего, нет. И замуж она за него вышла из милости, у нее была масса других вариантов, ничем не хуже.
Так?
- Да! - согласно кивнула головой жена Тарского. Она уже полностью овладела собой и на лице ее застыла маска смирения и покорности судьбе. Готовности принять любой ее удар. Пусть даже, как всегда, и несправедливый.
(Ну и змея! - с каким-то даже болезненным удивлением покачал головой Тарских. - Змеища! И с этой женщиной я жил! Ей я верил! Господи, где только были мои глаза?!)
- Мужчина же, - продолжал между тем голос, - полагает, что никакой особой заслуги его жены в том, чего он добился, нет. Была бы на ее месте любая другая или даже вообще бы никого не было - было бы все то же самое... Кроме того, на момент их женитьбы никаких других вариантов у его жены не имелось, и он ее буквально спас тогда и вытащил из грязи. Во-первых, потому что поверил в ее любовь, а во-вторых, в расчете на ее естественную благодарность.
Так?
- Да, - хрипло выдохнул Тарских и затаил дыхание. Во рту у него мгновенно пересохло. Ему показалось отчего-то, что сейчас произойдет нечто очень важное. Он кинул быстрый взгляд на жену и по ее напряженному лицу понял, что и она испытывает примерно то же самое. Примерно те же самые чувства.
- Ну, что ж, - в голосе их невидимого судьи неожиданно послышались явно насмешливые нотки. - При таком поразительном единодушии сторон принять справедливое решение, устраивающее их обоих, будет совсем нетрудно.
Тарских еще успел заметить огромное удивление, промелькнувшее на лице его драгоценной супруги, как свет вокруг него вдруг погас; и он почувствовал, что проваливается, проваливается, летит куда-то в пустоту, в пропасть, в бездну...
- А-а-а-а-а!.. - в смертельном ужасе закричал Тарских, вздрогнул и открыл глаза.
* * *
Первое, что он увидел, был пустой стакан. Немного поодаль стояла пустая бутылка из-под коньяка. Тарских в недоумении выпрямился и опять обнаружил себя сидящим за столом на кухне, где он, судя по всему, накануне и заснул.
Что за чертовщина?! - ошеломленно подумал он, дико озираясь.- Я же уже просыпался! Или это мне приснилось, что я проснулся?! А на самом деле я так и спал все это время на столе, и это все во сне было? - он машинально посмотрел на часы. Начало первого.
Что за черт! Ничего не понимаю! Так это все сон был? - Тарских постепенно приходил в себя. - Да-а... Ну и ну!.. - ему вдруг стало так невыразимо тоскливо, что захотелось заплакать. Сердце будто сдавило внезапно какими-то железными клещами - Сон, значит... Э-хе-хе... Вот тебе и... Высшая справедливость, блин. Страшный суд! - он встал, сгорбился и, по-стариковски шаркая тапочками, медленно побрел в спальню.
На секунду ему показалось было, что дверь спальни опять закрыта, как и во сне, и он застыл испуганно на мгновение. Но нет! Это был всего лишь обычный обман зрения. Просто померещилось.
Тарских вздохнул и уже двинулся было дальше, но что-то вдруг привлекло его внимание. Кошка! На кресле спала сиамская кошка! Это была его старая Машка, которая жила у него до этого сто лет, и которую он вынужден был отдать два года назад, когда женился. Его молодая супруга животных не любила. "Маш-Маш!" - автоматически тихо позвал Тарских, и кошка подняла голову и посмотрела на него мудрым и всепонимающим взглядом.
Что такое? - растерянно подумал Тарских. - Откуда она взялась?
Он медленно обвел глазами комнату. Все в ней было какое-то другое. Мебель как-то не так стояла.., вещи... А это что?! Откуда она здесь? Тарских мог поклясться, что вчера ничего здесь не было!
Он машинально взял лежащую на журнальном столике газету и неуверенно повертел ее в руках.
"Хроника олимпиады!" - бросился ему в глаза крупный заголовок на первой полосе.
Что за черт! Какой еще "олимпиады"?!
Тарских почувствовал, что комната вокруг него начинает медленно вращаться. Он увидел дату вверху газеты. Дата была двухлетней давности!
Он снова, но уже по-новому теперь, взглянул на комнату. Он понял вдруг, что его удивило.