А между тем что-то несомненно было. Было! Там что-то мелькнуло.., там... Вот кому? Кому она сейчас улыбается?!.. Этому вон симпатичному парню, что ли?.. Бах! Пока глазел на парня, Нину упустил. И так постоянно. Веничку словно бес дразнил! Доводил буквально до исступления. Вот, вот!.. Вот сейчас!.. Миг! - и опять все исчезло.
Господи, да я просто водевильный персонаж какой-то! - с жалкой улыбкой на синих и дрожащих губах, стуча зубами от холода, думал порой мокрый насквозь Веничка, второй час подряд тусуясь под проливным дождем у подъезда своей возлюбленной. - Старый ревнивый муж выслеживает свою молодую, ветреную и легкомысленную женушку. А чего ее выслеживать? Все равно это бесполезно. Это как ветер в поле ловить. Как черную кошку в темной комнате искать. Особенно, если ее там нет. Может, и правда нет?.. А тогда, на Кропоткинской?! - тут же неумолимо напоминал он сам себе. - С кем-то ведь она тогда была? С кем??!!
* * *
Итак, Веничка словно раздвоился. В реальном мире он вел себя с Ниной предельно корректно и сдержанно, не задавал ей больше никаких вопросов и вообще являл собой образец идеального мужчины. Внимательного, тактичного, нежного и никогда ни о чем не спрашивающего. Свято верящего своей любимой на слово. Этакого благородного рыцаря без страха и упрека.
Зато в параллельном мире!.. О-о!.. Это были словно две половинки одного и того же естества. Белая и черная. И какая из них была настоящая?.. По крайней мере, белая без черной существовать бы уж точно не смогла, а вот что касается черной... Н-да... Ну, по крайней мере, что было, то и было.
Да уж! Что есть, то есть, - угрюмо усмехался Веничка, когда иногда обо всем этом на досуге размышлял. - Ну, не Гамлеты мы, что ж поделаешь! Рылом не вышли. Нам обязательно надо во все нос свой сунуть. Собственноручно в чужом дерьме покопаться. Что же там, интересно, такое?.. А вдруг там жемчужина?! В смысле, еще большее дерьмо. А заверениям, что нет там ничего, мы не верим. Как это "нет"?
И с кем-то ведь она все-таки была?! Была же!! С кем???!!!
Наконец, Веничка не выдержался. Он чувствовал, что еще немного - и он с ума сойдет! Взорвется как триста тонн тротила!
Кто же этот неуловимый таинственный незнакомец?! Кто??!!
Давайте рассуждать логично, - Веничка лежал на спине и слепо смотрел в темноту. Утомленная Нина спала рядом, - Как тогда, когда я мир этот параллельный вычислял. Я же, блядь, математик! Я по-иному не могу. Логик, можно сказать, профессиональный. По определению. Черти бы ее, эту логику, взяли!! Вместе с математикой.
Итак, что же мы имеем? А имеем мы то, что, пока я не узнаю, кто был этот хмырь болотный, я не успокоюсь! - Веничка в ярости сжал кулаки. - Да, да, да и тысячу раз да! Не успокоюсь, и все тут! Умно это или глупо - неважно. Не имеет значения. Не успокоюсь!! Вот, что мы имеем. Это и есть наши исходные данные. Нашей, блядь, задачки.
И теперь требуется ее решить. Спрашивается: как? Обычными методами не удается. По этому параллельному миру блядскому я уже заебался шастать. Тем более что толку - хуй! Может, шпион из меня хреновый, может, еще что, но факт остается фактом. Толку - хуй! Две недели уже там безвылазно торчу. Охуеть! Как мудак последний. И результат где? Никакого результата. Но с кем-то ведь она все-таки была?! Тогда, на Кропоткинской?.. Ладно-ладно-ладно, тише! - попытался он успокоить сам себя, чувствуя, что опять закипает. - Вот так!.. Н-да. Так-то лучше.
Так на чем мы там остановились?.. На этом хмыре???!!!..
Нет, так дело не пойдет! - снова стал размышлять Веничка, когда дыхание его более-менее пришло в норму. - Это все эмоции во мне говорят. Ревность! Поэтому я не о том совершенно думаю. Я думаю о деталях: кто это... этот... ну этот, короче! и прочее. А надо взглянуть в суть проблемы. В ее корень.
А проблема выглядит так, - Веничка уже совсем успокоился, и мысли его текли ровные и стройные, как курьерский поезд. - Я верю Нине и не сомневаюсь, что она меня любит. "Как только может любить женщина мужчину". Не сомневаюсь даже, что она в миллион раз лучше, чем я. Что сама бы она в подобной ситуации даже переспрашивать бы меня ни о чем не стала.
Но я, увы, не такой. Не могу я все так оставить! Как есть. Мне обязательно надо знать. Ну, надо вот - и все!
Я не сомневаюсь ни секунды, что это никакой ни хахаль, ни любовник - а какой-нибудь там приятель-сослуживец-родственник. Или просто случайный знакомый. Но мне надо знать! - Веничка едва не произнес это вслух.
Вот сказала бы она хоть что-нибудь, что угодно! - я бы и успокоился. Я бы всему поверил! Но она ничего не говорит. И не скажет.
Черт! До чего все глупо! - Веничка в тоске скривился и поерзал головой на подушке. - Может, сказать ей просто? "Извини, Нин! Ну, мудак я! Ну, скажи ты мне, Христа ради, кто это был! Хоть что-нибудь скажи!! Я всему поверю!"
Да, сказать!.. Она же просила не спрашивать.
Вот черт! Бабы, вон, все принца на белом коне ждут. Который их в свое сказочное королевство с собой заберет. А на чем ты рядом с ним туда поскачешь? Об этом ты, дура, не думаешь? На деревянной лошадке? Или как там эта палка с конской головой на конце называется? Вприпрыжку? Враскорячку? Больше-то ты ведь ни на чем скакать не умеешь. Не обучена. Не принцесса-с.
Принцам нужны принцессы! А Офелиям - Гамлеты. Как китам - океан. Больше они нигде жить не могут. Задыхаются. Даже в морях. Чего уж там о наших родных болотах говорить!.. Там только лягушки живут. Царевны-квакушки. Наши местные. Сидят на кочках и квакают. Ква-ква-ква! Ждут, пока им стрела счастья с неба свалится. В жопу воткнется.
Вот с ними легко общаться. А с Офелиями - трудно. Как на горной вершине. Нечем дышать. Она к тебе как к человеку обращается! Ей равному. А ты... так... Ивашка - белая рубашка. Болотный человечек. ("Болотный хмырь", - мелькнуло в голове у Венички, и он, против воли, грустно усмехнулся. - Хм... Родственничек, значит?.. Подвид.) Ты с лягушками привык хором на луну квакать. Разве ты можешь нормальную человеческую речь разуметь?
"Да!.. Да!.. Конечно!!.. Разумеется, дорогая!!!.. Но кто же это все-таки был?.."
Помните, милочка, Вам Гамлет Ваш замуж за дурака идти советовал? Так вот, это я! Рекомендую. Иванушка-дурачок. Лучшего не найти.
Тьфу, блядь! Самому противно!..
Веничка осторожно встал и прошел на кухню. Плотно прикрыл за собой дверь и поставил на плиту чайник. Спать он все равно не мог.
Ну, так что? - устало подумал он, сидя в одних трусах за кухонным столом и рассеянно постукивая время от времени пустой чашкой о блюдце. - Все это, конечно, очень умно, благородно, но что мы все-таки делать-то будем? Делать что-то надо, а не болтать. Исповеди и самобичевания тут бесполезны. Ревность моя от этого все равно не уменьшится ни на йоту. И что? - Веничка, забывшись, стукнул чашечкой чуть громче, поморщился и осторожно отодвинул блюдце и чашку в сторону. - Так что? - повторил он.
Но он уже знал, "что". Последнюю неделю он только об этом своем плане и думал. Когда начал подозревать, что обычные методы сыска не сработают. И за эту неделю эта мысль у него окрепла, обросла деталями и превратилась уже почти в самую настоящую манию. Он и гнал ее, страшился, ужасался, и в то же время постоянно возвращался к ней снова и снова. В глубине души он уже догадывался, что, в конце концов, именно так и поступит, не удержится, но последнюю черту он все еще не переступил. Какие-то психологические барьеры у него до сих пор еще все-таки оставались. Чтобы преодолеть их, требовалось время. Неделя. И вот теперь эта неделя прошла.
5.
- Может, на природу в выходные съездим? На пикничок, - небрежно обронил за завтраком Веничка, помешивая ложечкой кофе. - Погода вроде хорошая... Чего в городе сидеть?
- Давай! - удивленно-радостно сразу же согласилась Нина. Раньше Веничка никогда ничего подобного не предлагал. Он вообще не любитель был всех этих загородных поездок. - А куда?
- Да просто куда-нибудь, к воде поближе, на речку или на водохранилище. Мне приятель рекомендовал тут одно местечко... - Веничка подул на кофе и осторожно отхлебнул. - Вина возьмем, шашлыки... А вечером вернемся.
* * *
- Здорово! - радостно захлопала в ладоши Нина, вылезая из машины. Она была счастлива, как ребенок. - Сто лет в лесу не была! И народу никого. Здорово!
- Да, хорошо, - согласился Веничка, тоже неторопливо вылезая из машины и оглядываясь. Народу вокруг действительно никого не было. Место было глухое. Именно то, что нужно.
Ладно, лучше не тянуть, - подумал он и открыл багажник. - Чем быстрее все кончится, тем лучше. А то как бы моя решимость вся не растаяла. Черт! Куда я их засунул?.. А, вот они! - Веничка прикрыл на секунду глаза и глубоко вздохнул. - Ну! Вперед!
Раз! - и он уже в параллельном мире.
- Что это? - Нина замерла, в удивлении уставясь на наручники.
- Нин, я давно хотел тебя попросить!.. Просто мне неудобно было... - глухо и невнятно скороговоркой забормотал Веничка, быстро приближаясь к девушки и цепко хватая ее за руку. - Можно, я тебя скую?.. Меня это возбуждает... Это просто игра такая!..
- Да оставь ты меня! - возмущенно закричала Нина, вырываясь. - Не хочу я!..
- Хочешь-хочешь!.. - Веничка сноровисто и умело заломил ей обе руки за спину и защелкнул замок. Опыт в этом деле у него уже, славу богу, имелся. Еще с тех счастливых времен, когда он институтских баб в пустых аудиториях пачками трахал. Давно это было!
- Послушай, Вень!..
- Тише! - жестко сказал Веничка и посмотрел девушке прямо в глаза. Та осеклась. - Нин, слушай меня внимательно. Мне надо знать, с кем ты была тогда на Кропоткинской. Когда тебя Костик видел. Скажи мне просто, и все! Я сразу сниму с тебя наручники.
Девушка не отвечала. Она молча смотрела на Веничку в упор, и под ее взглядом тому становилось не по себе. Но он твердо решил не отступать.
(Это параллельный мир! - напомнил он себе. - Здесь все можно. Это же все не всерьез! Я в любой момент могу назад в реальность вернуться, где ничего этого не было, и мы у машины стоим, вещи разбирать начинаем. И ни про какие наручники настоящая Нина вообще не знает! И не узнает, естественно, никогда. А это все так!.. Понарошку...)
- Не надо, Вень! - тихо попросила Нина, и у Венички сжалось сердце. - Прекрати. Пожалуйста. Тебе самому потом стыдно будет.
Веничка почувствовал, что еще мгновенье, и он разрыдается, бросится Нине в ноги и будет, ползая по земле, вымаливать у нее прощенье.
- Замолчи!! - закричал он, подскочил к девушке и, сжигая все мосты, сильно ударил ее по щеке. - Думаешь, я с тобой тут шутки шучу?! Говори немедленно, тварь, с кем ты была! Ну?!
Обычно с институтскими бабами все эти методы запугивания действовали безотказно. Но сейчас они не сработали. Нина, кажется, нисколько не испугалась. Она по-прежнему молчала. Лишь глаза ее потемнели, и взгляд изменился. Она смотрела теперь на своего возлюбленного так, будто видела его впервые. Левая щека у нее горела.
(Это все не всерьез! - тупо повторил про себя Веничка. - Я в параллельном мире. Это всего лишь игра.)
- Слушай, Нин, - вслух произнес он. - Все равно ты мне скажешь. Хочешь ты того или нет, - он достал из кармана нож и демонстративно раскрыл его. - Считай, что я рехнулся, сошел с ума от ревности - что угодно считай! только скажи мне! Считай, что я сумасшедший, в конце концов! А с сумасшедшими не спорят!
Нина некоторое время переводила взгляд с его лица на нож и обратно, потом судорожно всхлипнула и с трудом выдавила из себя: "Это была не я, Веничка. Твой друг ошибся. А теперь, пожалуйста, освободи меня. Мне страшно".
Веничка тяжело вздохнул. Теперь предстояло самое трудное. Самое ужасное. Но следовало довести все до конца. Иначе не стоило и затевать. Он должен быть уверен! А на второй такой подвиг сил у него уже не хватит.
Это все не всерьез! - как попка повторил про себя он и, поигрывая ножом, подошел к девушке вплотную.
- Ты лжешь мне, - сказал он вслух. - Говори правду!
* * *
Веничка стоял с окровавленным ножом в руках, смотрел на всю залитую кровью, лежащую на земле без сознания Нину и не верил собственным глазам. Неужели это он все сделал?! Он вообще плохо понимал, что происходит. Последние несколько минут он действовал словно в каком-то чаду.
Резал ножом тело Нины, механически повторял: "Говори правду!" - и снова резал. Резал, резал, резал... Нина кричала, плакала, молила о пощаде, а потом вдруг затихла. Веничка автоматически нанес еще несколько ударов, прежде чем понял, что она без сознания. Последние удары были слишком сильными и глубокими. Похоже, он переусердствовал.
Пожалуй, пора возвращаться, - вяло подумал Веничка и вытер зачем-то нож о рубашку. - Зато теперь я уверен. Костик, дурак, спьяну ошибся! А я и поверил. Да. Но теперь я знаю. Что никого у нее нет, и что она меня любит.
Он снова взглянул на неподвижно лежащее в луже крови тело девушки.
А это все не всерьез! - в очередной раз напомнил он себе и глупо хихикнул. - Это все шутка. Игра. В реальном мире она жива и здорова! Шашлыки сейчас будем вместе есть и вино пить.
Нина застонала и открыла глаза. Веничка посмотрел на нее и почувствовал вдруг такую безумную жалость, что, казалось, сердце его сейчас разорвется.
- Это все не всерьез, - безжизненным голосом пробормотал он свое обычное заклинание. - Это не всерьез!
Девушка пыталась что-то сказать. Изо рта у нее пошла кровь, она хрипела, захлебывалась ею, но упорно пыталась что-то сказать.
- Что? - низко наклонился к ней Веничка. - Что?
- Клещ, - прошептала наконец Нина и из последних сил указала куда-то глазами. Веничка автоматически проследил за ее взглядом и увидел маленькое, ползущее по его рубашке насекомое. - Сними... Укусит... Энцефалит... - она успела еще улыбнуться Веничке, после чего в горле ее что-то забулькало, заклокотало, она длинно-длинно-длинно с присвистом вздохнула и уже не выдохнула. Глаза ее остекленели.
- Это все не всерьез! - мертвым голосом громко объявил в пространство Веничка и закрыл девушке глаза. - Это все игра!
Он чувствовал себя так, словно и сам только что умер вместе с ней. Не ее убил, а себя.
Веничка выпрямился, бросил долгий прощальный взгляд на окровавленное тело своей возлюбленной и привычно сосредоточился, готовясь прыгнуть назад, в реальность.
Раз!.. - в последний момент он понял вдруг, что что-то идет не так, но изменить уже было ничего невозможно.
6.
Веничка с болезненным, граничащим с ужасом изумлением оглянулся. Он опять сидел на семинаре английского. На том самом, с которого все и началось. Он это знал. Знал точно. Что это именно тот самый семинар. Не какой-то другой, а именно тот самый. Знал вот, и все!
Он каким-то непостижимым образом вернулся в свое прошлое. Когда не было еще в его жизни ни Нины, ни всех этих его похождений в параллельном мире. Вообще ничего еще не было! Только Костик и пиво.
Веничка быстро прислушался к себе. Пусто! Он больше не мог переноситься в тот, другой мир. Путь туда был для него отныне закрыт. Хотя нет! Одна тоненькая ниточка еще все-таки осталась. В одно место он мог еще при желании вернуться. В то самое, откуда он только что прибыл. В лес.
Веничка встал и, не обращая внимания на возмущенные окрики преподавательницы и удивленные взгляды сокурсников, быстро направился к выходу.
(Как тогда, когда все только начиналось, - неожиданно пришло ему в голову. - Только теперь все действительно наяву происходит.)
Выскочив из института, он бегом бросился к метро. Адрес Нины он помнил прекрасно.
* * *
- Простите? - Нина недоуменно подняла брови, с удивлением глядя на неподвижно стоящего у двери незнакомого молодого парня. Тот ничего не говорил и лишь молча смотрел на нее каким-то странным и напряженным взглядом. Казалось, он хочет что-то сказать и не решается. - Простите? - с еще большим удивлением снова спросила Нина. - Вам кого?
- Что там, дорогая? - подошедший сзади муж ласково обнял ее и нежно поцеловал в шею. Потом вопросительно взглянул на все так же безмолвно стоявшего парня. - Да, я Вас слушаю?
Веничка на секунду закрыл глаза, повернулся и медленно побрел к лифту. За спиной его хлопнула дверь.
* * *
- Ну вот и все, - Веничка, сидя на корточках, гладил Нину по волосам и разговаривал с ней, словно с живой. - Видишь, как у нас все с тобой повернулось?.. Да-а... Ты прости меня, ладно? Ты же все понимала всегда. Еще лучше, чем я. Это я дурак. Дураком был, дураком и остался. Но я любил тебя. Любил! Больше всего на свете. Больше себя. Да-а... Как только может любить женщину мужчина.
Он поискал глазами нож. Протянул руку и взял его.
Куда, в сердце?.. Нет, только не в сердце! - грустно усмехнулся он. Губы его прыгали. - Сердце у меня каменное. Еще нож сломаю.
Веничка нащупал на шее пульсирующую жилку и аккуратно приставил к ней острие ножа.
- Вот так! - он опять посмотрел на лежащее на земле тело своей бывшей возлюбленной. - Помолись там за меня в раю, счастье мое. Тебя Бог услышит. Как там у Шекспира? "Мои грехи в своих святых молитвах, Офелия, о нимфа, помяни". Помяни. Пожалуйста.
Веничка глубоко вздохнул, задержал дыхание и резко и изо всех сил надавил руками на рукоятку. Перед глазами его все завертелось, выплыло и исчезло смеющееся лицо Нины. Потом все погасло. Навсегда.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Могло ли у того человека все сложиться по-другому?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Да. Он мог быть счастлив.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 69-й
И настал шестьдесят девятый день.
И сказал Люцифер:
- Сегодня мы продолжим вчерашний урок. О путях к счастью.
ГОЛОС
"Какое общение у горшка с котлом?
Этот толкнет его, и он разобьется".
Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова
1.
Лямин угрюмо смотрел в окно. Что за погода! Холод.., с неба какая-то мерзость мелкая сыпется... "Мерзость".., "изморось"... Почти и звучит-то одинаково! Синонимы, блядь! Триппер просто какой-то!..
Он последний раз с отвращением посмотрел на улицу и пошел заваривать кофе.
В такую погоду вешаться хорошо! - неожиданно пришло ему в голову. - Чехов, кажется, что-то подобное писал, в какой-то своей пьесе... Что у меня за мысли!.. - с тоской подумал Лямин, включая чайник. - Это на меня погода так действует! Напиться, что ли? С горя.
- С горя? А какое у тебя горе-то? - внезапно услышал он чей-то совершенно отчетливый, насмешливый голос.
Лямин вздрогнул и обернулся. Естественно, никого! Да и кто тут может быть, если он один в квартире?
- Что со мной? - криво усмехнулся Лямин и поискал глазами сигареты. - Голоса уже слышать начал!..
Руки дрожали. Лямин, наконец, закурил и несколько раз глубоко затянулся, постепенно успокаиваясь.
- Вот черт! - он покачал головой и щелчком стряхнул пепел. - Нервы, Вячеслав Гонбаевич, нервы...
- Гонбаевич?!.. Ну и отчество же у тебя! Удмуртское, что ль?
Лямин уронил сигарету, подскочил и принялся в страхе озираться.
- Да не озирайся ты, не озирайся!.. Все равно никого не удивишь! Я у тебя внутри. В голове. Внутренний, так сказать, голос. Хе-хе!