Но, по крайней мере, он нисколько не сомневался теперь, что все это реально, ничего ему не мерещится! Что-то действительно происходит вокруг него. На самом деле! Что-то мистическое и иррациональное. Чему, судя по всему, нет и быть не может никакого разумного объяснения.
А неразумных Забрин не знал. Да и не верил в них никогда до последнего времени. Он же был всегда по жизни атеистом и скептиком.
Впрочем, какой тут же, на хуй, атеизм! Когда черти чуть ли не в открытую в соседней комнате по паркету разгуливают. Змеи, блядь, ползают!..
Во всяком случае, ясно было одно. Никакой врач тут не поможет. Никакой психотерапевт. И вообще тут медицина бессильна. Равно как и любая другая наука. Это дело явно проходит совсем по другому ведомству.
Да вот только по какому? Святой водой, что ль, в самом деле, комнаты начать кропить? Бесов изгонять.
Бесов не бесов, а если это продлится, я точно с ума сойду! - содрогаясь и почти обезумев от дикого ужаса, думал каждую ночь Забрин, чутко прислушиваясь, как невидимая змея где-то там, за дверью переползает настойчиво и неутомимо с места на место. И словно все чего-то ищет... ищет... Ищет... ищет... Чего?! Или кого?.. А? Кого?! К-к-к-ко-го?!.. Ш-ш-ш... Ш-ш-ш... Ш-ш-ш...
Может, тоже линию перед дверью мелом провести?.. Заколдованную. Как Хома Брут?.. Только он ведь заклинания какие-то тайные знал. От ведьм и прочей нечисти. А я?!..
3.
На следующий день Забрин тем не менее специально сходил в магазин и купил мел. Обычный, школьный белый мел. И этой же ночью провел перед дверью в своей комнате черту. Вплотную, почти под самой дверью. Это было глупо, он знал, но ничего не мог с собой поделать. Эта дурацкая черта давала ему хоть какое-то ощущение уверенности и безопасности.
И той же ночью Забрину первый раз явилась Панночка. Ровно в полночь дверь вдруг распахнулась, и на пороге возникла она. Она была точно такой, какой ее себе Забрин и представлял.
Молодая девушка в длинной белой ночной рубашке и с распущенными черными как смоль волосами.
И она была прекрасна. Ослепительно прекрасна! Прекрасно в ней было все. Каждая черта ее лица, каждая линия ее мраморного тела. Все! Она смотрела на Забрина, и взгляд ее, казалось, проникая ему прямо в душу.
- Можно мне войти? - несмело спросила она и улыбнулась. И от этой ее улыбки Забрина бросило сначала в жар, потом в холод, и голова закружилась, и что-то сладкое-сладкое и вместе с тем щемящее подкатилось к самому сердцу. Он вскочил с кровати и теперь молчал, не в силах вымолвить ни слова. Он и хотел, чтобы она вошла, и в то же время панически, до дрожи боялся этого. Он понимал прекрасно рассудком, что это ведьма, это смерть, гибель! что нельзя ее пускать!.. - но эта смерть была так обольстительна, так чарующе прекрасна!
- Ты?.. Ты?.. - задыхаясь, начал он.
- Нет-нет! - тихо покачала головой она, словно угадав его страхи и его мысли. - Я хочу лишь остаться с тобой. Мне разрешили это.
- Кто? - с трудом выдавил из себя Забрин.
- Не надо, милый, - ласково попросила она и снова улыбнулась. - Не спрашивай этого.
- Кто? - упрямо повторил Забрин. - Бог или Сатана?
Панночка исчезла. Еще мгновение назад она стояла тут, и вот - уже никого не было.
На следующую ночь все повторилось.
Панночка молча глядела на Забрина, и под ее взглядом таяло сердце. Хотелось позвать ее - и будь, что будет! Но Забрин был начеку.
- Так кто? - грозно вопросил он, и ведьма исчезла.
Но весь этот день Забрину было не по себе. У него появилось странное чувство, что что-то идет не так. Прощальный, полный печали взгляд Панночки, ее шепчущие какой-то непонятный укор уста неотступно стояли у него перед глазами. Он ждал и боялся третьей ночи.
Чего я боюсь? - спрашивал он себя снова и снова. - Я же теперь все знаю. Задам ей опять тот же самый вопрос - и она исчезнет!
Но ему было отчего-то не по себе. Нет, страха он не испытывал. Он не сомневался ни секунды, что она действительно исчезнет. Просто он и сам не знал, а хочет ли он этого? Хочет, чтобы она исчезла? Он почему-то был уверен, что это уже навсегда, и больше она не появится. Никогда. Он с честью выдержит третье испытание, и на этом все и закончится. Бес от него отступится.
Она исчезнет, - вдруг пришло ему в голову, - а что останется? Телевизор и водка? Что у меня вообще есть в жизни?
* * *
- Это последний раз, милый, - негромко пропела-прозвенела панночка своим мелодичным, как серебряный колокольчик, голоском, с невыразимой грустью глядя на совершенно потерянного Забрина. Глаза ее были полны слез. Губы дрожали. - Больше я не приду. Прощай.
Она как-то жалко, по-детски улыбнулась Забрину, потом медленно опустила глаза и посмотрела долгим, долгим взглядом на проведенную у ее ног жирную белую черту. Усмехнулась грустно, грустно; спокойно и небрежно переступила через черту и лишь потом - исчезла.
Совершенно потрясенный Забрин некоторое время стоял, остолбенев, безмолвно хватая ртом воздух.
Так эта черта ее не сдерживала?! Тогда что же все это значит??!!
4.
С этого момента все кончилось. Не было больше ни шорохов, ни кошмаров - ничего! Страхи исчезли. Жизнь Забрина снова вернулась в свое привычное русло. Вошла в обычную колею.
Только все это его почти не радовало. Панночка не шла у него из головы. Он возвращался к ней в мыслях постоянно, снова и снова, вел с ней нескончаемые диалоги, в чем-то горячо убеждал, что-то страстно доказывал.
Впрочем, убеждал-то он, по сути, самого себя. И доказывал самому себе. Что поступил тогда правильно, прогнав ее. Убеждал и доказывал, поскольку вовсе не был теперь в этом так уверен.
А если она действительно хотела просто остаться со мной? - все чаще и чаще приходило ему теперь в голову, и от этих мыслей хотелось плакать. - А вдруг это правда?! Вдруг ей действительно разрешили? Там, наверху. Чего я к ней пристал как банный лист: Бог!.. Дьвол!.. Да какая разница! К тебе счастья случайно заглянуло, а ты у него документы стал проверять!.. Мудак несчастный.
Радуйся теперь, как все удачно получилось! Как ты ловко от него ускользнул. Живи и дальше своей серой, никчемной жизнью.
Только не смогу ведь я теперь снова так жить! - тут же тоскливо вздыхал Забрин. - Я теперь как тот бедный псарь Микита, на котором она ездила верхом. И который оказался потом не в силах этого забыть. Так и сгорел весь. Сам собою. Пришли - а от него только горстка пепла да пустое ведро осталось. Кучка золы, - Забрину становилось еще тоскливей и беспросветней. - Вот и я так же. На мне она тоже верхом эти три ночи ездила. И я уже этого никогда не забуду. Так, наверное, душа и сгорит. Истлеет... - он снова вздыхал. - А если забуду - то грош мне цена! Значит, у меня души-то никакой нет. Гореть нечему.
* * *
- О!.. Какая встреча!
Забрин вздрогнул и повернул голову. Рядом с ним опять сидел тот самый давешний мужчина, с которым он спорил об атеизме примерно с месяц назад. Неужели всего только месяц с тех пор прошел?!.. Кажется, что целая эпоха! Целый век.
- Да, здравствуйте, - пробормотал Забрин и отвернулся. Разговаривать не хотелось.
- Что-то Вы грустный сегодня, Артур Леонидович, - снова раздался сбоку знакомый насмешливый голос, и Забрина вдруг словно током ударило.
А ведь я так до сих пор и не знаю, откуда ему мое имя-отчество известно! - сообразил внезапно он и похолодел.
У него будто пелена с глаз упала.
Все происходившее с ним за этот месяц выстроилось мгновенно в одну единую стройную цепочку. Этот тип и странный разговор с ним в метро про суеверия и первобытные страхи, потом тот чертов фильм, шорох этот кошмарный, Панночка и теперь снова тот же самый тип. Опять, якобы по чистой случайности, рядом с ним оказавшийся. И знающий, неизвестно откуда, его имя-отчество. С самого начала, между прочим! С первой же встречи.
Круг замкнулся.
Забрин смотрел во все глаза на своего соседа и не знал, что сказать.
Может, я все это сам себе напридумывал? - неуверенно подумал он. - Ну, какая тут может быть связь? Между разговором в метро и Панночкой?
- А почему, кстати, Артур Леонидович, Вы ее прогнали?! - неожиданно услышал он обращенный к себе вопрос и сначала даже не понял ничего. А когда понял, почувствовал, что волосы у него на голове шевелятся.
- Как?.. Что?.. Вы?.. - залепетал бессвязно он, инстинктивно в страхе отодвигаясь.
- Инопланетянин, - с любезной улыбкой закончил за него мужчина. - Вы же ведь верите в инопланетян, Артур Леонидович?
- Инопланетянин?.. - как эхо повторил вслед за ним Забрин, полуоткрыв рот и тараща в болезненном изумлении глаза. Он находился в состоянии, близком к шоковому.
"Разреши мне войти!" - настойчиво прозвенел в его мозгу серебряный колокольчик, и он разом опомнился.
Какая разница, кто это! Инопланетянин.., бог.., дьявол!.. Все это неважно. Она!.. Только она! Может, ее еще можно вернуть?!.. Все исправить??!!
- Так это Вы ее послали? - затаив дыхание, поинтересовался он. - Панночку?
- Панночку?.. - удивленно поднял брови мужчина. - Это из "Вия", кажется?.. А почему Вы решили, что это была Панночка? Артур Леонидович? Что за странная фантазия! Вы же вроде ни во что это не верите? Ни в каких Панночек?
- А!.. а!.. - смертельно побледнел Забрин. - А разве?.. А кто же это тогда был?..
- Это было Ваше счастье, Артур Леонидович! - широко ухмыльнулся мужчина. - Оно постучалось к Вам, а Вы его прогнали. Не решились впустить. Струсили! Испугались! Вернее, дали себя запугать. Всего за какой-то месяц Вы превратились из свободного человека в суеверного дикаря, и от всех Ваших убеждений не осталось и следа, - мужчина замолчал. Забрин не нашелся, что ответить.
- А счастье не дается даром, Артур Леонидович! - после паузы продолжил мужчина. - За него надо бороться и рисковать! Жизнью и судьбой. Вы отказались от борьбы, предпочли не рисковать. Выбрали покой. Что ж, это Ваше дело. Возможно, Вы и правы. Еще же Пушкин писал: "На свете счастья нет, а есть покой и воля".
- Вы лжете, - еле слышно прошептал Забрин, чувствуя, как в душе его лопаются со звоном какие-то туго натянутые струны. ("Разреши-разреши-разреши!.." Дзинь-дзинь-дзинь!..) - Вы лжете! - еще тише с безнадежной тоской повторил он. - Это была ведьма. А Вы - дьявол. Это была ловушка.
- Да! - насмешливо подтвердил мужчина. - Это была ловушка. И Вы ее счастливо избежали. Поздравляю!
("Разреши мне войти!.. Разреши мне!.. Разреши!.. Разреши!..")
- Ее можно вернуть? - глухо спросил Забрин.
- Кого? Эту Вашу Панночку?
- Да. Дайте мне еще одну попытку!! Еще один шанс! Последний!! - взмолился Забрин и даже вперед весь подался в страстном желании убедить во что бы то ни стало своего собеседника. - Я позову ее!!! Кто бы она ни была. Фея, ведьма - не важно! Пусть я погибну, но я позову ее!! И будь что будет! - он замолчал и замер весь в ожидании.
- Нет, - с сожалением покачал головой мужчина. - Увы! Больше попыток Вам не полагается. Вы использовали все свои шансы. Третий и был последним.
- Тогда зачем Вы вообще сюда явились? - поинтересовался Забрин, с ненавистью глядя на своего чудовищного соседа. - Специально, чтобы мне это сообщить?
- Нет, - мужчина пристально, словно гипнотизируя, смотрел Забрину прямо в глаза. - Не только. Чтобы Вам помочь, Артур Леонидович! Вылечить.
- Как? - с горечью усмехнулся уже было Забрин и тут же все понял.
- Не-е-ет! - отчаянно закричал в его голове какой-то невидимый голос. - Не надо!! Я не хочу ее забывать! Не-ет!!! ("Разреши-разреши-разреши-разреши-ра..." Динь-динь-динь-динь-ди!.....)
* * *
- Станция... - услышал Забрин и встал.
Черт! Весь месяц башка болит и чувствую себя хреново, - вяло подумал он, направляясь к выходу. - Пить меньше надо. Да и вообще, спортом, что ли, заняться?.. А то совсем я чего-то раскис...
Он с отвращением оглядел переполненную, до отказа забитую людьми станцию, уныло вздохнул и, сутулясь, двинулся к эскалатору.
Подошедший вместе с ним к двери вагона элегантный мужчина лет сорока проводил Забрина долгим внимательным взглядом, потом повернулся и пошел и сел назад, на свое место.
- Осторожно, двери закрываются! - равнодушно объявил диктор, и поезд тронулся.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
- Что будет дальше с тем человеком?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
- Ничего. Он спокойно доживет свою жизнь. Как и все.