Какая из тебя - "госслужащая Минобра"? Может, что-то стала понимать в образовании, экономике или ресторанах? - добавил он уже вполне серьезно. - Одну биографическую книгу начирикала, а теперь она второй угрожает… У тебя что, от этого две биографии появятся? Одна - реальная, а другая - для конвертов продажным журналистам? Ты же одной душой в наш покер играешь, другой не появится.
- А твое какое д-дело? - постаралась скрыть страх женщина, тут же почувствовав ледяной холод, коснувшийся её души.
- Это дело исключительно моё, как ты понимаешь! - жестко одернул её пассажир в белой шубе. - Вот этот цуцик пачкает твою обивку исключительно потому, что сам жил чужой жизнью и другим помогал, причем, на широкую ногу. Поэтому сейчас он целиком - мой! А ты, вместо своей "лучезарной журналистики", пытаешься заменить всех, а прежде всего, вашу ненавистную "прекрасноголосую", золотой короной увенчанную. Ты сама как-то скорей определяйся, а то ты по своей эротической природе решила "и нашим, и вашим". Я-то рассчитываю, что ты сделаешь правильный выбор, поняв, что крутишь баранку исключительно по моей доброте… душевной. Я нынче к тебе сирену пришлю, договоритесь с ней обо всем. Хорошо хоть ты пока фильмы не снимаешь. Но наши сиреночки заинтересованы андеграундом, надо подпиарить их кинематографическое творчество.
- Чтобы я пиарила сирен, из которых музы перовые подушки делали, ощипав, как гриль?
- Можешь не сама, но на все каналы толкни! И без возражений мне!
- Что ты себе позволяешь, кто ты такой? - в страхе прошептала женщина, вытирая слезы красными лайковыми перчатками.
- Это преподаватели кафедры теологии не знают, кто я такой, а тебе и спрашивать нечего, - по прежнему жестко давил на неё пассажир. - Ты достаточно получила в жизни, став живым воплощением пятой музой любовных песен Эрато. Правда, от тебя никто никаких любовных песен не услышал, кроме песни к себе самой. Силу Эрато ты использовала лишь для карьеры из буклета, чтоб загрести всё под себя. Сделав так, чтобы иные твои сестры никогда не проснулись, не поверили в себя. Как я понимаю, договор со Сфейно у тебя был именно об этом. А сейчас ты обижаешься, что я всего лишь фотошопом спустил твое бельишко чуточку ниже. Но ведь, по большому счету, на месте этого силового министра должна была сидеть твоя шкурка, а не его! Этот солдафон натворил несусветные вещи только потому, что музы молчали. А замолчать их заставила… ты! Поэтому я сижу тут у тебя и, честно говоря, не понимаю твоего индифферентного отношения. Ты - моя! И с этого момента должна служить только мне!
- Ты ничего не можешь сделать музе! - в отчаянии прошептала женщина.
- Милочка, музе я, может, и не сделаю ничего, пока есть хотя бы крупинка золотого песка, но многое могу сделать с тобой. К тому же… твою обнаженку я выставил в сети сразу после рекламы Сбербанка! - пассажир в раздражении опустил тонированное стекло и выкинул в окно пластиковый конверт с ее буклетами. - Думаешь, я не догадался, кто это вдохновил авторов рекламы "Сбербанк - партнер олимпиады в Сочи!" на этот "античный сюжет"? значит, кудрявый денди Посейдон приходит в Сбербанк, рассуждая, где он ванну поставит, а где будет огурчики солить? А я ему ипотеку подсовываю при смазливой девке из массовки?
- Я… я думала… это не я! - попыталась оправдываться дама, плотно прижав лайковые перчатки к заплаканному лицу.
- Не крутись! Разгадать твой "ход конем" и выявить твой наглый почерк - труда не составило. Это ведь вы - аллегория, пустое место! Или, как это пишут в энциклопедиях - "олицетворение потребностей лучших сторон человеческой души", - почти добродушно оборвал её пассажир. - Нарочно для тебя лично снял эту душу, чтобы ты на нее полюбовалась. Её последней "лучшей потребностью" было взаимопонимание жизненных коллизий, которые эта душонка устраивала своим соотечественникам в мирное время, в самой богатой стране мира. И я даже уточнять не стану, что там были за коллизии. Скажу лишь, что если бы он в прошлую пятницу как-то иначе понял свои "коллизии", хоть немного бы оставался человеком, мне сейчас с ним не пришлось тащиться в Тартар. Сказать, будто он чего-то не знал из списка "что такое хорошо, а что такое плохо" - не представляется возможным, он предварительно заготовил "общественную реакцию" о себе. Он там прямо указал, что "компетентен, владеет ситуацией". Ну, прямо как ты о себе написала в своем конвертике! Даже сейчас стал сомневаться, ту ли душу сейчас до места доставляю?
- Ты не можешь, не можешь! - в отчаянии зарыдала дама. Пробка начала понемногу рассасываться, машины сзади начали ей сигналить. Давясь слезами, она медленно вновь продвинулась вперед.
- Да, пока есть пара песчинок, я тебя не трону, но потом… Поэтому сверни-ка в Коломенский проезд, там у нас пересадка. Вспомни сегодняшний свой комментарий к сюжету о кафедре теологии. Отчего бы тебе было честно не рассказать, что боги вообще-то бессмертны, как художественные образы, они обретают силу, когда в них верят. Они никуда не исчезают и не "рассасываются сами по себе". И когда люди приходят в храм, им надо для начала признаться самим себе - кому и о чем они молятся. Могла бы всем объяснить, что есть сущности вроде наших знакомых гарпий и горгон, которые существуют вечно и объективно, независимо от степени просвещенности на их счет и чьей-то "веры". И есть такие сущности, которые можно подхватить случайно, как венерическое заболевание, не отдавая себе отчет обо всех последствиях. А потом-то ведь уже жизнь нормальной не бывает, верно? Потом, чтобы иметь такую прекрасную машину, как у тебя, надо сделать выбор, а стоит ли разделять в эротических фантазиях человека прекрасное - от дурного и даже преступного? Или… всё же допустить нечто заведомо дурное на прекрасную половину души, проявляя полное "взаимопонимание" на уровне этого генерала? Верно, Эрато?
- Послушай, я всю жизнь вкалываю, как лошадь… На мне семья, дети!.. У меня ипотека!
- Да-да, ты работаешь, не покладая рук! Этот приевшийся штамп "вкалываю, как лошадь" тебя совершенно не красит. Но я не собираюсь проявлять "полное взаимопонимание", когда за свою ипотеку, проклиная меня каждой копейкой месячных выплат, ты еще и вдохновляешь рекламу, где я выставлен ростовщиком, живущим на проценты с ипотечного кредитования при Сбербанке.
- Ты - бог воров и обманщиков! Это все знают! - в отчаянии выкрикнула женщина, давая себе слово сделать всё, чтобы он больше не говорил с ней таким презрительным тоном, будто она - давно пустое место.
- Я - Гермес! Бог коммерции, торговли и ремесел, заруби себе на носу! В особенности, когда в очередной раз решишь соврать! - оборвал её красавец, жестко среагировал на её попытку установить с ним хоть какую-то дистанцию.
Он недовольно заворочался на заднем сидении, кутаясь в свою шубу, и от его попытки разместиться поудобнее окна изнутри машины покрылись изморосью. Ей пришлось протирать стекло тряпкой, поскольку она не хотела злить его, прибавив температуру внутреннего отопления.
- Смотри, сейчас я доставляю эту душу куда надо, завершая сделку с совестью вот этого гражданина, - продолжил свою мысль Гермес. - И пока он получал желаемое, он в этом светлячке нисколько не нуждался. А сама эта сущность стараясь себя никак не проявлять, стараясь не мешать карьерному росту своего счастливого обладателя. Ни разу не взбунтовалась, никак не проявила заложенные в ней лучшие качества, предпочитая куда более приземленные удовольствия, доступные физическому телу и в настоящий момент.
Эрато подумала, что вряд ли теперь оставшееся без души тело главного силовика справится с общественным резонансом от его выступления в Думе.
- Не переживай, с ним осталась Подарга, наша быстроногая, - усмехнулся ее мыслям Гермес. - Всегда удивляло, что она больше любит бегать, а не летать. Я, собственно, вот ведь еще по какому поводу к тебе подсел… Понимаешь, этот фрукт не справился с вашей старшей сестрицей. Ты бы не могла мне немного помочь?
От неожиданности Эрато припарковалась так, что ехавший за ней автомобиль чуть было не врезался в бампер ее машины.
- Т-ты что п-предлагаешь? - с запинкой спросила она пассажира, обернувшись к нему всем корпусом. - Убить ее?
- Да никто ее не собирался убивать! - взмахнул он на нее белыми пустыми рукавами, из которых на обивку посыпались снежинки. - Она должна стать ловушкой смердящей плоти для того вируса, который сподобилась подхватить.
- Вам никогда справиться с ней! - не смогла скрыть торжествующей улыбки Эрато. - И пугать её такими душами бесполезно, да?
- Я не понимаю, кто нас предал, - в задумчивости проговорил он, против воли раздвигая узкие губы в ответ на её искрившуюся смехом белозубую улыбку. - Генерал год назад лично всех перетряс, никто так и не признался, кто слил всю операцию.
- Ты не понимаешь, как это работает! - ответила ему женщина, резко выкинув средний палец руки вслед здоровому джипу, чуть не поцарапавшему крыло машины. - Про меня тоже говорят, будто мне "сливают информацию" непременно в интимных ситуациях. А это… куда более тонкое понимание человеческой души, чем твоя телепатия о шкурных интересах. Ты даже не понимаешь, на что обрек своего подопечного. Ты увозишь его душу в залог, оставляешь возле него гарпию, решив, будто у тебя "все схвачено". А наша старшая расправится с ним без души парой постов соцсетях, не имея такой посещаемости, как у меня. Она сама не раз говорила, что ей достаточно пяти читателей, чтобы ее крик был услышан всеми. Посмотрим, чем поможет его телу Подарга.
- Достала она своими воплями! - не скрывая раздражения, посетовал пассажир.
- Это - "крик Киллиопы", его слышит только тот, кто безвозвратно теряет свою душу, - печально ответила Эрато.
- Ага, ты у нас тоже, оказывается, не глухая. Как говорится, о вкусах не спорят, вкусы формируют, а потом использую в коммерции, - назидательно ответил ей собеседник, добавив с довольной ухмылкой: "Тебе ли об этом не знать!"
- Да, я об этом помню, - откликнулась женщина. - Может мне и не с чем являться теперь к старшим сестрам, но я постараюсь не дать в обиду младших.
- Напугать решила? А я тебе когда-нибудь мешал? Как говорится, кайло в руки. Пора бы задуматься, почему не ее, а тебя я всегда старался включить в жюри литературных конкурсов. Хотя ты-то ведь могла догадаться, кому ты обязана такой честью, если в книгоиздании на первый план ставится коммерция, а конкурсы бренды являются единственным "литературным достоинством" этого товара. Или сделаешь вид, будто не понимала и не догадывалась? - рассмеялся красавец. - А сестричка у вас суровая, она взаимопонимания проявлять не станет, как это субъект, она бьет наотмашь, а иногда и ногами.
- У нас еще может продержаться какое-то перемирие, если ты оставишь ее в покое, - почти жалобно сказала женщина. - Отстань от нее! Ты ничего не добьешься! Ты не понимаешь, что каждым наездом придаешь ее словам силу, которой тебе никогда не обрести. Я же не русская, поэтому очень чувствую, что русский язык меняется, он становится другим. И стоит ей встретиться со старшими сестрами, вовсе не со мной…
- Ой, и тогда тебе не удастся выплатить ипотеку в Сбербанк! - насмешливо оборвал ее собеседник. - Думаешь, я не понимаю твоих шкурных интересов, Эрато? Ты тоже, как и я, хотела быть главной музой! Такой… которая что? Ага, которая остается музой до конца жизни. Тебе не хотелось отдавать статус музы эротики более молодой претендентке, верно? У нас много общего, гораздо больше, чем тебе кажется. Но ты все же постаралась дополнительно меня ущипнуть, показывая в рекламе - слугой Посейдона, зная, что мне это будет неприятно. Когда ты поедешь со мной в чудные вечно холодные края, я тебя по пути со своей мамочкой познакомлю. Она тебе многое расскажет, как лучше всего солить огурцы.
- Ты про огурцы просто так говоришь? Или имеешь в виду ее сетевой ник? - деловито поинтересовалась Эрато, видя, что ее булавка тут же достигла цели. Гермес впервые не нашелся с ответом, зло ткнув кулаком жалобно заскуливший светящийся комок.
- Послушай! Ей не так много оставалось, когда ты спустил на нее свору этих идиотов, - кивнула женщина на сжавшийся светящийся комок в углу заднего сиденья.
- У нее от человеческой жизни оставалось меньше песчинок, чем даже у меня! При этом она раскрыла все их планы, они ей все на блюдечке принесли! Она же каждого прокачала и составила всю мозаику! Но попутно она выцедила всех явившихся, поинтересуйся, что стало с ними, когда твои "девочки" полакомились их душами. Знаешь, почему мне в первую очередь всегда было неприятно иметь с тобой дело? Потому что даже сейчас, увозя эту душу в Тартар, ты думаешь, что действуешь по своему желанию и по своей воле. Я свое место знаю! Да, никогда не хотела иметь дело с "мадам Огурцовой", гораздо больше тебя! Потому и на конкурсах искала, кем ее можно заменить! Оставалась немного подождать, после ее смерти мне бы удалось пристроить искру… куда-нибудь из лауреатов премий.
- Ты уж совсем того… ты непроходимая дура, оказывается! - не выдержал Гермес. - Ты решила, будто сможешь заменить горгон? Ты своими "широкими возможностями" ниже пояса точно крышей съехала!
- Нет, это ты - круглый идиот! - почти склочно ответила Эрато. - Ты хоть знаешь, что ей на роду было написано всего пятьдесят два года? Она умирала! И что делаете вы? Вы даете ей возможность заплатить за все сказанное своей кровью! А сейчас ты увозишь душу человека, которого она ненавидела, не по своей воле, а всего лишь выполняя ее пожелание! Так и передай своей ледяной мамочке! Может, вернешься и постараешься эту дрянь обратно слюнями приклеить? Ах, я же забыла, что там началась большая кормежка, ты же сам туда гарпий привел! Сейчас там все ответят за бутылки шампанского, борьбу с экстремизмом, за снятые скальпы и позы лотоса… но не перед тобой, а перед ней! И тебе никогда не стать верховным божеством, потому что ты можешь только уничтожить душу. А вот она, смертная, может спасти любую душу… и… и… может быть… даже мою.
Последние слова Эрато произнесла в несвойственной ей задумчивости, и небольшая морщинка вновь пролегла между ее идеально ухоженными бровями.
- Не надо было тебе садиться с ним ко мне в машину, проваливай! Ты ведь хотел меня напугать? Тебе это удалось, считай, что я задумалась, - сказала она тихо, чувствуя крайнее опустошение.
- Только не думай, что вот эти достойны чего-то лучшего, - сказал мужчина выходя на снег в сандалиях. Эрато увидела, как снег, коснувшись его белых изящных ступней, тут же отскочил в сторону, а сандалии приподняли его над белым пушистым покровом.
- Выходи, бедолага! - крикнул он светящейся фигуре, судорожно ухватившейся за ручку двери, явно стараясь остаться в ее машине.
- Уходите отсюда, - твердо сказала Эрато, стараясь не оборачиваться и не глядеть в зеркало заднего вида. - Вам никто не поможет. Разве что… решится вместо вас отдать свою душу… Ваша жена, например? Ведь она стольким вам обязана! Они с подругой Светланкой, если не ошибаюсь, были замешены в странной гибели Светиного мужа. Согласитесь, странно, когда человек кончает жизнь самоубийством, пять раз падая с кровати на нож. А потом вы уничтожили документы о дорожно-транспортном происшествии, где был насмерть сбит человек, а ваша жена была рулем, не так ли? Неужели ваша жена не поможет вам? Нет? А ваши друзья, чьи грехи вы покрывали? Но может быть проявит понимание ваше начальство?..
Свою тираду она закончила таким криком, что сработала сигнализация у припаркованной рядом машины.
- Прекрати истерику! - осадил ее Гермес. Наклонившись к светящейся фигурке в углу заднего сидения, он почти вежливо сказал: "Выходите, дружок! Мы пересаживаемся на другой транспорт, не столь комфортный для вас".
Эрато не смогла отследить момент, когда возле него появилось отродье Подарги. Из ниоткуда возле красавца в белой шубе возникли два крылатых вороных жеребца со страшными белесыми перламутровыми глазами, абсолютно лишенными зрачков и радужной оболочки. Их светившиеся в темноте глаза выглядели особенно страшно на черной морде коней с выступавшими кривыми зубами, обметанными пеной. Эрато отвернулась, чтобы не видеть, как Гермес тащит из машины в ужасе заскулившую душу. Она с облечением хлопнула за ними задней дверью, отпустив защелки, будто они могли защитить ее от происходящего. От резкого звука хлопающей двери кони взвились, кося в ее сторону своими мертвенно-бледными глазами. Но они тут же опустились на землю по первому окрику Гермеса, покорно подставив ему оседланные спины, прижимая к бокам вздрагивавшие короткие черные крылья.
- Сходи в солярий, Гермес! - с кривой улыбкой крикнула из машины Эрато, глядя, как он тюком сворачивает стонущий светящийся комок, стараясь туже привязать его к седлу. В свете уличного фонаря было видно, что его руки и на полтона не отличались бледностью от лилейно-белой шубы.
- Спасибо за совет, Эрато! Но думаю, и так сойдет. А то будешь потом рассказывать, как я следую всем твоим советам, выполняя волю старшей сестры. До встречи! - сказал он, вспрыгивая в седло крылатого скакуна.
- Будь ты проклят! - прошептала Эрато, резко рванув с места в своем яркокрасном авто.
Во внезапно поднявшемся сзади снежном вихре она не смогла бы различить, как Гермес поманил пальчиком кого-то с затянутого темной мглой неба.
- Аэлло, Аэллопа! - крикнул он двум теням, кружившим над его головой. - Сейчас наша маленькая скандалистка отправится в убежище Сфейно. Проследите на ней! Она меня не интересует, мне надо уничтожить часы. Эрато говорила, сколько песка осталось у Каллиопы, она могла их видеть только у Сфейно! Уничтожьте их!
3. Сфеино
Всех элементов вода превосходней,
Злато богатств среди пышных, вельможных,
Как между всех преизящнее блеском,
Пышущу пламени нощью подобно.
Хочешь ли, Муза, победы возвысить, -
Звезд не ищи, светозарнее тихих
Солнца полдневна лучей теплотворных,
Кои, пустыню воздушну протекши,
Мир освещают вокруг, - и славнейших
Ты не ищи же торжеств олимпийских.Пиндар "Первая Олимпийская песнь"
Пер. Г. Р. Державина
Подъезжая к дому Сфейно, Эрато еще раз поняла, до какой степени она ненавидит всю старую московскую архитектуру, напоминавшую ей самые неприятные вещи не только приверженностью к классической традиции, но и более поздними наслоениями эклектики и модерна.
Утром, припарковав машину, Эрато шла на важную встречу по Печатникову переулку мимо двух старых зданий, находившихся в запустении. Она опять увидела небольшой двухэтажный дом, украшенный затейливой лепниной и кариатидами, одна из которых в ходе "демократических преобразований" уже потеряла голову. И по личным причинам ей бы хотелось, чтобы этот "памятник архитектуры и зодчества" не торчал бы посреди переулка, а составил бы перечень навсегда утраченных шедевров зодчества с сайта "Потерянная Москва".